***
Их новая цель —молодой парень, на вид, вроде, рыцарь, в украшенном драгоценными камнями нагруднике, который, как Пэйт заверил Крейтона, наверняка удастся продать за немалое количество душ. (Крейтон, со своей стороны, был готов убить любого и по любой причине — стоило Пэйту лишь указать, кого. Так что он не сильно интересовался.) Добрая часть ночи ушла на подготовку ловушки для этого рыцарька, но усилия окупились — несчастный наступил на подвижную плиту, и в него всадило столько стрел, что он стал живо напоминать подушку для булавок. Нагрудник немного пострадал, но что поделать. Они, как обычно, разделили души и прочую добычу. Но Пэйт не мог удержаться и не попытаться выяснить, как далеко простирается внезапно обретенное доверие Крейтона. Так пробуют пальцем шатающийся зуб. — Знаешь, — небрежно начал он, — Кажется, ты жаждешь драки. До меня доходили слухи о зачарованном кольце где-то в глубине этих пещер. Говорили, его стережет весьма грозное чудище... Но ты, думаю, более чем достойный противник для него. Крейтон фыркнул: — Имеешь в виду, ты хочешь кольцо, но боишься лезть за ним? — Предоставляю возможность тебе, — поправил Пэйт. Крейтон попробовал большим пальцем лезвие топора и странно взглянул на Пэйта. И, на удивление без возражений, сказал: — Ладно. Через полчаса, тяжело дыша, он вдавил в ладонь Пэйта кольцо. Оно было покрыто острыми иглами, которые кололи руку даже сквозь перчатку. Крейтон наклонился к Пэйту, и сказал, понизив голос: — Ты передо мной в долгу. Пэйт сжал кольцо в кулак. Голова немного шла кругом. Крейтон был достаточно близко, чтобы почувствовать его запах: металла, пота и крови.***
Они оставались в бухте Брайтстоун-Тселдора уже несколько дней, когда Крейтон предложил: — Постоянное убежище? — Пэйт поднял бровь, — Не говори мне, что тебе надоели странствия. — Я же не призываю проводить здесь все время, только... — Маска скрывала большую часть лица Крейтона, но Пэйт был уже достаточно знаком с его выражениями, чтобы представить, как тот морщит нос, как и всегда, когда думает. Прелестно, в самом деле, — Неплохо бы обзавестись местом, где можно прятать барахло. Или залечь на дно, если потребуется. — Никогда не считал тебя человеком, что стремится пустить где-то корни, — Пэйт одновременно и шутил, и нет. Краешком глаза он видел, как Крейтон мгновенно ушел в защиту. — И знаешь, — буркнул Крейтон, — не то, чтобы мне очень хотелось поселиться где-то с тобой.***
Неважно, сколько времени ты пробыл нежитью, выяснил Пэйт, какая-то часть внутри тебя все равно станет кричать и биться при виде меча, устремившегося к твоей шее. Но только он не умер. Клинок полоснул Крейтона поперек груди. И хотя тот умудрился разрубить топором плечо нападавшего, в ответ он получил кинжал в живот. Крейтон упал. Когда Пэйт разделался с их врагами, тело Крейтона уже испарилось. Пэйт нашел Крейтона в их лагере в бухте Брайтстоун, тот сидел, привалившись к стене. По тому, как болталась кольчуга на ставших слишком тонкими руках и ногах, было очевидно — Крейтон опустошен. Что-то холодное и тяжелое свернулось у Пэйта в животе. — Крейтон. Тот вскинул голову, и Пэйт крепче стиснул копье, но, к его облегчению, в голубых глазах отразилось узнавание. — Пэйт. Долго же ты возился. — Я прикончил нападавших, — произнес Пэйт, подходя. У него в сумке хранилось несколько человеческих фигурок. Он берег их на крайний случай, на тот, если он сам приблизится к опустошению, но Крейтон в этом состоянии выглядел столь... жалко, что Пэйт был не в силах терпеть. Он встал на колени возле Крейтона, извлекая одну из фигурок. Крейтон взглянул на него с подозрением: — Что это ты делаешь? — Ты стал полым, — Пэйта начали терзать сомнения. Делить добычу — это одно, но человеческие фигурки слишком ценны, ими не стоит разбрасываться. Предложить одну просто так граничит с непозволительной щедростью. У Крейтона наверняка припасено несколько своих, или он может выйти наружу и добыть себе такую. И все же... Что-то во всей ситуации доставляло Пэйту удовольствие. И прежде чем слишком сильно задуматься над этим, он прижал фигурку к груди Крейтона, ощутил, как она распадается на части под его пальцами. Он касался Крейтона, а потому мог чувствовать, как опустошение обернулось вспять, как тело вновь обрастает литыми мускулами. Ощущение неуютно интимное. Пэйт вплотную подошел к открытию, которое ему не понравилось бы, и принял решение вовсе не думать в том направлении. (И почему бы Крейтону не сказать что-нибудь?) — Вот так, — произнес Пэйт, только чтобы нарушить тишину. Ему следовало бы уже отстраниться, но не хотелось. Грудь Крейтона под его ладонью была обнадеживающе твердой. Он чувствовал, как она вздымалась и опадала с дыханием. — Пэйт, — тихо позвал Крейтон. В его глазах плескалось нечто невыразимое. Все инстинкты Пэйта кричали об опасности, но нечто другое, куда сильнее, толкало его вперед. Он поддался этому чувству и поднял руки, чтобы отцепить и снять стальную маску Крейтона. Кожа под ней была гладкой и бледной. Пэйт уже не раз видел лицо Крейтона, но никогда до этого — так близко. Крейтон вскинул руку в несмелой попытке оттолкнуть Пэйта, но в итоге лишь легко накрыл ладонью его запястье. Крейтон чаще дышал, рот слегка приоткрыт. Пэйт смог рассмотреть детали, на которые никогда раньше не обращал внимания: шрам на левой скуле, еле заметный след веснушек на носу, приглашающее разомкнутые губы. Он толкнул Крейтона назад, прижал к стене, давя предплечьем на ключицы, и тот позволил ему. Пэйт подумал: "Что я делаю?" Он никогда не смотрел на Крейтона как на привлекательного человека, но сейчас, вжатый в стену, со слегка покрасневшими щеками, неотрывно глядевший в глаза Пэйту, он выглядел совершенно потрясающе. Повинуясь внезапному порыву, Пэйт убрал руку с его груди, чтобы схватить за горло. Вырвавшийся у Крейтона тихий звук смел последние сомнения Пэйта. Он подался вперед. Пэйт начал поцелуй медленно, изучая; прошелся языком по губам Крейтона, затем, не спеша, проник в рот, но Крейтон издал недовольный звук и попытался придвинуться ближе, несмотря на удерживающие его руки. Пэйт, не дав Крейтону отстраниться от стены, сам выполнил его желание. Крейтон простонал в рот Пэйту, и, когда тот сжал его горло, укусил его в отместку. Внезапная боль прояснила сознание. Все реально, все на самом деле происходит. Пэйт оторвался от рта Крейтона, чтобы оставить поцелуи вдоль линии его челюсти, и придвинулся так, что одно его бедро оказалось у Крейтона между ног. Крейтон задыхался; рука на горле едва позволяла делать даже мелкие глотки воздуха. — Всегда было интересно, почему ты присоединился ко мне, — шепнул Пэйт прямо в ухо Крейтону. Он едва отдавал себе отчет в том, что говорит, полностью сосредоточившись на ощущении, как Крейтон вздрагивает под ним от звука его голоса. Восхитительная чувствительность, — Сокровища тебя не волновали. Возможно, ты желал этого. — Заткнись, — рыкнул Крейтон, щетина приятно мазнула по щеке Пэйта, когда он заговорил. Пэйт рассмеялся, скользнув свободной рукой по животу Крейтона и ниже. Тот носил слишком много одежды. Что ж, это Пэйт мог исправить. Парой ловких движений он расстегнул пояс Крейтона и сдвинул в сторону ткань сюрко. Под ней была кольчужная юбка, но убрать ее тоже не составило проблем. К радости Пэйта, кольчужные шоссы заканчивались чуть выше колен, а дальше оставался лишь слой тонкого белого хлопка. Пэйт провел ладонью вверх по бедру Крейтона, почувствовал сокращение мышц, когда тот напрягся под его прикосновением. — Никаких скрытых мотивов, точно? — Пэйт переместил руку выше, проводя большим пальцем вдоль рубца на внутренней стороне бедра. — Давай уже, ты хренов... блять, — выдохнул Крейтон сквозь зубы. Ладонь Пэйта накрыла его промежность поверх штанов еще до того, как он смог закончить предложение. У Крейтона уже практически стоял, самодовольно отметил Пэйт. Тонкая ткань не оставляла пространства для воображения; Пэйт отчетливо различал влажную головку члена, и он провел по ней ладонью, просто чтобы увидеть, как Крейтон откинул голову назад, с трудом делая вдох. Пэйт прошелся пальцами по всей длине, неотрывно следя за лицом Крейтона. В глубине груди того рождались еле слышные стоны, и Пэйт сгорал от желания услышать больше. Он хотел бы чуть дольше подразнить Крейтона, проверить, сможет ли он заставить его умолять, но не смог ничего с собой поделать. Пэйт сдернул вниз штаны Крейтона и обхватил его член рукой в перчатке, наслаждаясь тем, как Крейтон застонал при прикосновении. Он начал медленно, пытаясь выяснить, что именно заставляет Крейтона реагировать сильнее всего, но быстро увеличил скорость. Крейтон извивался под ним, беспорядочно толкался в ладонь, стоны граничили с отчаянными. На лбу Пэйта выступили капельки пота. Внезапный порыв — Пэйт сильнее сжал горло Крейтона, этим оборвав все звуки, вторая рука все так же двигалась вдоль члена. Крейтон запрокинул голову, невольно приоткрыв рот, все его мышцы расслабились, и Пэйт воспользовался возможностью приблизиться, припасть губами к шее под челюстью, сразу над тем местом, где бился пульс. Сначала поцелуй, затем — грубый укус, и, помимо прочего, именно это подвело Крейтона к пику, его член дернулся, белая жидкость пролилась на перчатку. Пэйт зализывал место укуса; он отпустил шею Крейтона лишь тогда, когда член полностью опал. Крейтон резко втянул воздух, закашлялся и тяжело привалился к стене, рукой в кольчужной перчатке растирая шею. Пэйт был не до конца удовлетворен произошедшим, но Крейтон абсолютно точно не выглядел способным на второй заход, и потому Пэйт весьма великодушно решил остановиться и на этом. — Возможно, ты был прав насчет постоянного убежища, — лукаво улыбнулся он, когда Крейтон хоть немного пришел в сознание, — Мне начинает нравиться это место.***
То, как Крейтон отдавался Пэйту, вновь и вновь, оказалось восхитительным. Пэйт прижимал его всем телом к земле, связывал любой веревкой, которую удавалась содрать с изредка попадавшихся бочек, острием копья, давящим на шею под челюстью, заставлял вжаться в стену — Ты доверяешь мне? — спрашивал Пэйт. — Да, — выдыхал Крейтон.***
На осознание ушло много времени; в первую очередь потому, что Пэйт не желал осознавать. Но теперь уже все стало ясно как день: ему нравился Крейтон. Даже слишком сильно. Это делалось опасным. Он возрождался у костра достаточно раз, чтобы знать, как хрупки такие вынужденные союзы, всегда оканчивающиеся предательством. И Пэйт намеривался сыграть на опережение. Он видел, как в другом конце комнаты Крейтон точил свой топор, и в голове Пэйта медленно созревал план. Лучше давить в зародыше, подумал Пэйт. Иначе корни могут уйти слишком глубоко.