Знания ещё никого не осчастливили

Мы все здесь смертны. Внезапно смертны. Некоторые больше, некоторые- меньше, но все. Как долго будет виться верёвочка каждого из нас? Я не имел радости узнать о своём истинном предназначении. Я просто нужен здесь, без меня мироздание пошатнётся и незамедлительно рухнет, иначе я не был бы создан и не находился бы здесь и сейчас. Не зная о своей миссии и я оказываю посильную помощь в том, о чём меня просят, вразумляю неразумных и подаю руку помощи тем, кто в ней нуждается. Проще говоря — я ничего не делаю и лишь жду у моря погоды. Мне нужно знать, для чего я здесь и что мне предстоит. А ты же, 1146, ты знаешь о своей миссии и выполняешь свою работу с утра до ночи. Жертвуешь сном и всем своим временем. Ты — цепной пёс и при каждой необходимости бросаешься в бой. Сколько раз на дню ты весь в крови? Тебе отведено недолго, я знаю об этом и готов сказать тебе это в лицо, но ты не хочешь слушать. Тебе плевать как ты умрёшь, почему же? Ты же защитник этого организма, ты же его страж, побереги себя. В остальное время сыт спокоен. Мне нравится это спокойствие и оно заставляет меня верить, что никто из нас никогда не умрёт. Тут же усмехаюсь. При следующей же царапине все мы рискуем отправиться в лучшее место. Ты — в первую очередь. Таких как ты здесь очень много. Миллионы. Миллиарды. Но меня интересуешь именно ты. Я не верю во всю романтичную чушь, что несут все эти бестолочи-эритроциты из коронарных сосудов. Сердце и всё такое. Вздор! Я не хочу и не буду тебя любить, потому что ты- расходный материал. Как и я. Но ты сейчас здесь. Белая кепка с номером и форма лежал на кресле в моей узкой комнате, а ты совсем рядом со мной. Я без капюшона и без маски. Запрокидываю голову назад, подставляя шею белоснежным губам. Я знаю, что у тебя более чем напряжённая работа, отключи свои мысли и расслабься. Я позволяю тебе погрузиться в меня до конца и белые волосы щекочут мне лицо. Все мои дни проходят в скитаниях и поисках смысла моей жизни. Зачем я здесь? Что я несу и что хочу сказать своим существованием? Ради чего я расходую ресурсы? Для чего меня здесь держат? Я не обучен держать клинок и не владею той бравой неудержимой силой, что кичатся эти парни в чёрной форме, чего уж там, в отличие от Эозенофила я не способен орудовать вилами. Значит мне отведено что-то большее? Ты делаешь толчок за толчком, прижимая меня в постели. Если я оставлю тебя здесь, но ты будешь просто неразличим в ей белизне. Сложно ответить почему всё так закрутилось и почему ты здесь, со мной, и мы регулярно коротаем вечера в моей узенькой комнатушке. Я не знаю, что было и где сегодня, но по характеру твоих толчков безошибочно определяю. Ты до сих пор весь там. Ты со мной лишь на половину. В лучшем случае. А то и на треть. Ты весь в работе. Всегда. Ночью, когда ты спишь, я чувствую как вздрагивает твоё тело и сжимаются пальцы в кулаки. Тебе снится твоя работа. Хотел бы я быть ей частью, чтобы так же точно занимать твою голову полностью. Но я не жалуюсь. От тебя не исходит холода, ты жарко прижимаешь меня к себе, вбиваясь до упора и любишь так, как способен, без прикрас и притворства. Просто настолько, насколько для меня остаётся места в твоём сердце. У меня нет причин в тебе сомневаться и не верить тебе, потому что ты всегда честен и готов ответить за каждое слово, что произнес. Вновь запрокидываю голову и приоткрываю рот. Сейчас мне хорошо. Это лучшая часть дня. Я, подобно Фаусту, зарываюсь в пыльные страницы книг в наших библиотеках и дни напролёт ищу в них хоть какую-то зацепку, подсказку, хоть какую-то ниточку ведущую к разгадке моего существования. Лучшая часть моего дня — это ночь с тобой. Но я не могу быть создан лишь для того, что снимать твой стресс и усталость и ублажать тебя ночами. Это было бы уж слишком. Но кто знает? Меня накрывает волной удовольствия и я вновь запрокидываю голову, ты впиваешься в мои губы, изливаясь в самую глубину. Чёрт возьми, меня пробирает мороз от одной только мысли, что завтра утром ты уйдёшь, как и всегда улыбаясь на прощание и больше не вернёшься. И я даже не буду знать, где братская могила, на какой из ран, где ты похоронен, расходный материал 1146. Ты отстраняешься, улыбаясь и устраиваешься рядом в моей узкой постели. Прикрываешь глаза. -Завтра рано вставать… — потягиваешься. Забавно, я хоть раз услышу от тебя, что тебе не нужно рано вставать или что утром тебе не нужно бежать на работу? Это — смысл твоей жизни, ты отменный винтик в огромной костоломной машине под названием имунная система и, похоже, это я, отступник, позволяю себе думать о других вещах, тебе же это не по душе. Ты делаешь то, что любишь, точнее то, что ты создан любить. И делать. Приобнимаешь меня, поднимаю глаза. Ты коротко улыбаешься. — Ты всегда такой мрачный. Не понимаю, к чему это? Другой бы на моём месте, правда, интересно, кто другой, жил и радовался безделию, но не я. Я как потерянная льдина, дрейфую и ищу, где же тот ледник, что создал меня. Что дал мне жизнь. Я хочу кричать во всё горло от бессилия. Я никому не нужен. Точнее нужен, но никто, а я и подавно, не знаю кому. -Прекрати. — продолжаешь, -я знаю о чём ты постоянно думаешь. Расслабься. Твоё время ещё придёт и ты покажешь на что способен. — прикрываешь глаза и кладешь голову мне между шеей и ключицей. Ты белый и у тебя нордический дух. Так ли тебе, как и скандинавам, важно умереть с честью? Не так важна жизнь, сколько смерть во славе. Так что-ли? Придет и мой час положить голову на плаху? Но я был бы не против. Умереть зная, за что, лучше, чем жить не зная для чего. Ты счастливчик, 1146, ты знаешь, за что идёшь на смерть. В твоей жизни всё просто, ты счастлив. Счастливый расходный материал лейкоцит 1146.