Сплетение

Шум моторов прекратился только тогда, когда мотоциклы подъехали к зданию. Оно было далеко не самым высоким в городе: всего десять этажей, и своим видом внушало недоверие любому, кто проходил мимо него. Дом выглядел облезлым и старым на первый взгляд, но те, кто наведывался сюда постоянно, знали, что это просто маскировка. — Надеюсь, мы сегодня попадем на самый верх, — хохоча и спрыгивая со своего зверя, крикнул Перов. — Филипп! С ума сошел? Это не шутки, ты же знаешь, как серьезно она к этому относится, — ударив его по плечу, завопила Карина. — Интересно, а на каком кругу окажется Тима? — парень зачесал назад свои черные кудрявые волосы. На его реплику Осенев повернулся, многозначительно подняв левую бровь. — Он же ещё не знает структуры заведения, — шикнула Хомякова. — Конечно не знаю. Вы ведь позвонили мне почти в три часа ночи и заставили куда-то ехать, — даже без злости прошелестел Тима. Он всегда говорил тихо. — Меньше слов, — Перов младший шагнул в сторону входа, в это жуткое здание. Двое подтянулись за ним. Все трое остановились у домофона — «10» — тихие гудки. — Приветствую вас, грешники, — смех по ту сторону разрядил напряженную и мрачную атмосферу: — На какой этаж? — Рина, а на какой «круг» можно нашему другу? — - Филипп озвучил вопрос, который волновал его всю дорогу. — Ты так говоришь, будто я что-то о нем знаю. Сейчас я спущусь, подождите, — немного злясь, сказала девушка. Ребята стояли у двери. Перов достал пачку сигарет, надеясь закурить, Карина отрывала заусенцы, а Тимофей молчаливо осматривал здание. Окна на всех этажах были закрыты чем-то темным и очень плотным. Парень до последнего не мог поверить, что в таком заброшенном доме могло что-то происходить. От здания веяло чем-то странным и прежде незнакомым Осеневу. Послышался скрип двери. Все оживились. Рената Зорина вышла в легкой осенней куртке. Она даже не застегнула её. Рука Тимофея сама потянулась к ней, и в тот же миг ловко застегнулась молния. — Вы заболеете, — прошелестел парень, смущенно пряча лицо в шарфе. Послышался звонкий смех Зориной, которая, по правде говоря, сначала опешила. — Спасибо. Это и есть ваш друг? —успокоившись, спросила она ребят. — Так точно, Рената Александровна, — вытянув руку вверх, крикнул Филипп, а потом засмеялся: — Поверить не могу! Тебя так зовут ученики, а знали бы они, чем их любимая математичка занимается ночью, — смех его был похож на крики чаек. — А ну тихо, — Карина ударила его по голове дорогой сумочкой. Не обращая на них никакого внимания, Зорина протянула Осеневу телефон: — Заполни, пожалуйста, тут все данные о себе. Мне кажется, что эти двое балбесов не рассказали, куда ты приехал, — она сделала паузу. Выжидающе посмотрела на своего гостя и, дождавшись его еле заметного кивка головой, продолжила: — Тогда я тебе все расскажу. Я владелица этого клуба. «Анаконда» — не простое место. Провести время здесь может человек абсолютно любого социального статуса: будь то самый нищий на планете или президент. Главное — знать, как сюда попасть и куда тебе нужно. В этом здании десять этажей. Девять из них ассоциируется с девятью кругами ада, десятый же — мой личный этаж. Каждый человек, который приходит в «Анаконду» может попасть только на те этажи, на которые ему дозволено попасть. А узнать это могу только я. Далеко не секрет, что почти за каждым человеком в нашем мире следят. И это легко, потому что ежедневно люди оставляют кучу улик, по которым можно узнать абсолютно всё о нем.У меня есть люди, которые предоставляют мне информацию о жителях. И поэтому, когда они приходят, я пробиваю их в базе и выдаю им пропуска на определенные этажи, зная о них очень многое. Ты заполнил данные? — она наконец замолчала, рассматривая своего собеседника. Тимофей кивнул, отдавая телефон. — Осенев Тимофей Юрьевич, — будто смакуя, прошептала девушка. Парень оглянулся. Филипп курил в сторонке, а Хомякова прижималась к нему, поправляя свои кудрявые волосы. Телефон пару раз издал странные звуки. — Отлично. Твои данные обработались. Теперь ты занесен в базу клуба. Пришло время посмотреть, какие этажи для тебя открыты, — щебеча, Рената нажала на «0» на домофоне. Открылась дверь рядом с той, откуда она вышла на улицу. Тима заглянул в нее. Там было маленькое окошко. Девушка ввела что-то и уже через секунду окошко «выплюнуло» тонкую карточку. — Вот и готово. Твой пропуск. Посмотрим-ка… ого, — Зорина замолчала. Послышалось, как Перов сплюнул. Парочка вмиг оказалась около владелицы. — Ну что там? — нетерпеливо спросила Карина, теребя в руках резинку от волос. Филя выдернул карту из рук Ренаты, громко читая: — Второй, хах, ну мы тут тоже с Кариной бываем, седьмой и девятый… Рина, что обозначают эти два этажа? — он вернул ей пластиковый лист. — Седьмой — насилие над собой или кем-то другим, а девятый — предательство, — хрипя, объявила она всем. Было видно, что Тимофею неудобно. Его голова вжалась в плечи, будто он был готов к избиению. Первой отошла Хомякова: — А у меня кроме второго только восьмой этаж — сводница, — даже несмотря на такой ужасный термин, относящийся к «кругу», она улыбалась. — Первый — нет веры и пятый — гнев, —Филипп осматривал своего старого друга, пытаясь понять, почему семерка. — В последнее время первый, второй, восьмой и девятый — самые шумные и «популярные». Ну ладно. Так что? Пойдете на разные или на один? — облизывая пересохшие губы, спросила владелица. — На один, — прошелестел Осенев. — Тогда, милости просим, — Рената нажала на домофоне двойку и распахнула металлическую дверь: — Поверните направо и заходите в лифт, он вас доставит до нужного места, — а сама Зорина осталась снаружи. Двери лифта распахнулись, выпуская из себе гостей. Их встретила девушка. Её тонкие и миниатюрные пальцы показали на одежду. Ребята сняли её, отдав главной этого этажа — Елене — так гласил бейджик на полупрозрачной кофте. Тимофей был тут впервые и поэтому старался адаптироваться. Здесь был приглушенный свет, в воздухе витал запах чего-то сладковатого, а из помещения, которое было недалеко, слышались визги и хохот. — Проходите, — а сама Елена скрылась в небольшом помещении. — Вы здесь уже были? — глупый вопрос. — Конечно, это единственное место, которое у нас совпадает, — хмыкнула Карина, идя куда-то. Все шли за ней. Наконец, они оказались в месте, где витает запах того самого. Сладкий запах. По-хоть. Этаж, который доступен всем без исключения. Это был первый зал. Везде стояли огромные диваны, на которых юноши и девушки, а порой и пожилые флиртовали друг с другом. Многие из них были одеты развратно: у кого платье слишком короткое, у кого вырез большой, кто-то вообще с голым торсом сидел. В центре холла танцевали люди под музыку и это было мало похоже на танцы. Они скорее пытались просто высвободить всю свою страсть. Животную страсть. Они терлись друг о друга, кусались и целовались. И никого из них не смущало, что вокруг полным полно людей, потому что на самом деле никому не было дела до других: все были увлечены своими партнерами на этот вечер. Тут было головокружительное разнообразие пар: от ориентации до возраста. Геи, лесбиянки, бисексуалы, молодые и пожилые. В воздухе чувствовалось их возбуждение, напряжение и желание. И главное было то, что все они пребывали в восторге скорее даже не от того, что скоро смогут расправиться с этим, а от того, что они ощущают это щекотливое чувство внутри себя. Все до единого будто на грани. Вся эта атмосфера с головой, как огромная волна, накрыла героев. Карие глаза Карины будто стали еще темнее, а взгляд Филиппа стал еще более плотоядным, чем раньше. Ноздри Перова младшего часто раздувались, вдыхая этот интимный аромат. Тимофею показалось, что здесь что-то намешано, но он ошибся. Так веяло от людей, что тут собрались. — Если хочешь, можешь прогуляться в еще один зал, он чуть дальше. А мы останемся тут, — голос Фили стал очень тихим и низким. Осенев видел, как колени медсестры гнутся, и как она цепляется за руку своего мужа, и как он, хрипя, шепчет ей: — Сейчас, сейчас. Сейчас мы сядем туда в уголок и… Тимофей быстро кивнул и ушел влево, туда, куда показывал его друг, говоря о втором зале. Помещение было отделено дверью. Это не могло не напрячь его. Тима выдохнул и резко дернул на себя ручку. Настоящий Содом. Внимание его привлекло то, что здесь было две «сцены», которые находились на приличном расстоянии друг от друга. Вокруг этих островков были толпы людей, которые были в еще более открытой одежде, некоторые были даже в нижнем белье. Сначала он пошел направо. В центре сцены был мужчина в рубашке и спущенных штанах, его руки и ноги были прикованы к скамейке плотными кожаными ремнями. Рядом стояла девушка, которая держала в руках розги. Она взмахнула ими, раздался оглушительный свист и сильный удар по коже. Присутствующие ахнули. Тимофей сжался. У него заныла спина, будто ударили не того мужчину, а его. — Ты получил целых три отрицательных балла! Арчи, ты такой плохой нижний! Мы же с тобой практикуемся чуть ли не 24/7, — и снова удар от незнакомки. Стон и всхлипы мужчины заглушали возгласы собравшихся. Осенев внимательно рассматривал тех, кто здесь находился. Многие, чуть ли слюной не брызгая, казалось, были готовы оказаться на месте этого бедного человека. Другие с презрением смотрели на это. А некоторые кричали, что слишком незначительное наказание получил тот самый Арчи. Но взгляд Тимофея все равно оказался на ней. Он заметил её сразу, как подошел сюда. Она сидела почти по центру и с удовольствием наблюдала за всем, что здесь происходит. Улыбка на этом по-настоящему красивом лице говорила сама за себя. Непонятно было только одно: какую позицию выбрала бы Рената. Покорного сабмиссива или строгого доминанта? Зорина неожиданно оказалась рядом со своим новым гостем. — Я не думаю, что тебя стоит просвещать, — её шепот взбудоражил Тимофея. — Никак нет. Однако если она так рассердилась, значит, он получил много положительных, — он повернулся к ней лицом. На владелице клуба было черное платье чуть выше колен. С элементами портупеи. Бандажное платье. Ремни образовывали красивый узор на спине и груди, подчеркивая её размер. Тима сглотнул. Высветленные волосы были чуть завитыми. Яркие голубые глаза, казалось, были затуманены чем-то. — Арчи — один из самых лучших сабов, которые были на левой сцене. Сегодня он получил больше двадцати положительных, с учетом того, что сегодня здесь было всего тридцать человек, — все так же шепотом говорила она. — А Вы… — Осенев облизнул пересохшие губы и сглотнул. Кажется здесь слишком душно. — Нижняя, — Рина закончила и без того очевидную для них обоих фразу. Их взгляды встретились. — А там у нас правая сцена. На ней кое-что другое. И, кстати, сейчас там выступает одна из моих любимых пар, — она схватила его за руку и направилась подальше от места, где все еще совершалось наказание. Жар тела владелицы «Анаконды» Тимофей почувствовал и сквозь платье, и сквозь свою одежду. Она прижималась к нему почти так же, как люди друг к другу в первом зале. И пахла она так же. Сладко и очень маняще. У второй сцены было намного больше гостей. — Сегодня тут идут pet сессии. Ты не думай, в клубе мало фанатов такого, просто сегодня здесь есть они. А их сессии — это очень дорогое удовольствие, — её тонкий палец указал на островок. У него была правда извращенная натура, но Тимофей никогда не практиковал этот жанр, однако, увиденное на сцене захлестнуло его как и других собравшихся тут гостей. Осенев слишком громко хлопнул парадной дверью. — Тима, — фамильярно крикнула ему вслед Зорина. Он остановился. Теплее укутываясь в кожанку. — Ты… не останешься? — она сорвалась на хрип. Повернулся к ней лицом. — Если хочешь, ты можешь поехать со мной. Долго просить не пришлось — она позвонила кому-то и, договорившись, села на заднее сидение Yamahа YZF-R1. — Тимофей Юрьевич, вы идете? — она недовольно фыркнула, пытаясь сдержать улыбку. И фамилия, и отчество, звучащие из её уст, были для Осенева чем-то… слишком сладким. Тима хмыкнул и надел на неё шлем. Завел мотор и рванул с места. Цепкие руки обвили его торс, а голова опустилась на широкую мужскую спину.