Оправдания

— Лунная призма, дай мне силу! — произносит Усаги и все начинается заново. Сначала демоны нападают, мы обороняемся. Потом мы нападаем, демоны бегут прочь (если успевают), а потом, в качестве завершающего аккорда, нечисть ждет волна очистительной магии от самой Сейлор Мун. Собственно, сценарий шоу «Битва со злом» не меняется из сражение в сражение, поэтому, заканчивается встреча с юмой так же быстро, как и начинается. — Блин, что я опять брату-то скажу? — недовольно тянет Усаги, принимая свой прежний облик. От когда-то безукоризненной формы частной академии Токио остаются только порванные лоскуты и непонятные куски ткани, которые Мина сразу же успевает окрестить «Костюм бездомной». — А что ты уже говорила? — с пониманием интересуется Ами, на что Уса начинает вспоминать «Топ-10 отмазок для братца, который ни сном ни духом, чем занимается по вечерам его сестрица». — Говорила, что позавчера щенка из лап хулиганов спасала, а вчера ловила карликовую свинку одинокой старушенции, — отвечает подруга, пытаясь хоть что-то сделать с порванной формой. Моя, кстати, выглядит не лучшим образом, но мне от названого брата сильно не достанется. Он вообще не заметит, даже если я домой приду в костюме кролика из Play Boy’я. Хотя, вру. Если припрусь в костюме кролика, мой любимый родственничек захочет внести свой непосильный вклад и найдет парочку кроличьих ушей с пайетками. Такого добра у Мукуро в шкафу — хоть отбавляй. (Правда, непонятно, откуда.) — Скажи, что упала с велосипеда, — предлагает Минако, которой в этот раз досталось меньше всех. То ли сегодня Мина халтурила в битве с демонами, то ли научилась драться с ними так, чтобы ее не зацепило. И судя по всему, второй вариант был вероятнее. Все-таки, дрессировка Хибари-сана даром не прошла. — Ага! — хмыкает Рей, отряхнув юбку. — Еще бы предложила сказать, что она вагоны с углем по ночам помогала разгружать! Мина хмурится, строя из себя оскорбленную невинность, а я чувствую, что пора бы вмешаться и предотвратить намечающуюся Третью Мировую. — Да ладно вам, девочки! — вставая между Минако и Рей примирительным тоном произношу я. — Если спросят, скажем, что котят из канализации вытаскивали. Котиков все сейчас любят. Не успевают подруги согласиться, как прямо рядом с нами раздается невообразимый крик, который можно смело сравнить с сереной. — Привет, Усако и ее подруги! — кричит в своей привычной манере Сасагава-семпай, отчего все мы дружно подпрыгиваем, попутно пересчитывая седые волоски на головах. От такой неожиданности их обязательно должно было прибавиться. Только Усаги остается невозмутимо стоять на месте, словно бы не испугавшись окрика брата. Хотя, это, наверное, нормально, если учесть, что с этим громкоговорителем она живет на одной территории уже не первый год. — Во имя экстрима, что вы так поздно делаете в городе? — продолжает Рехей, окидывая нас удивленным взглядом. Мы все нервно переминаемся с ноги на ногу, придумывая вразумительный ответ. Все же, врать сразу после того, как обсудили свою ложь — странновато. — У нас были курсы, — начинает Ами, переводя взгляд с одной из нас на другую. — По лепке из глины, — подхватывает Рей, незаметно подмигивая остальным. — У нас скоро выставка будет, — принимается активно кивать Минако. — Вот мы и готовимся! — радостно объявляю я. — А я котят из канализации спасала! — завершает Усаги, на что получает от нас четыре удивленных взгляда. Усаги — такая Усаги. — Вы экстремально молодцы! — после недолгой заминки кричит Сасагава, тем самым выражая свое полное одобрение. Я вздыхаю с долей облегчения. Оказывается, вешать лапшу на уши Рехею не так уж сложно. Конечно, если подходить к этому с умом. — А ты, сестренка, — тем временем продолжает капитан боксерского клуба, — такая добрая! Я горжусь тобой, во имя экстрима! Усаги краснеет, кивая, мол, старалась. Краем глаза замечаю, как Рей еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Скажи она что-то в стиле Усаги, ее кузен Хаято вряд ли бы оценил. А если уж быть до конца откровенной, назвал бы «глупой женщиной», за что сразу же огреб бы. И тут даже сила сенши не нужна. — А что вы здесь делаете, Рехей-семпай? — вежливо интересуется Ами, на что Сасагава резко краснеет и начинает заикаться. — А у нас, эти, соревнования по сумо! Готовимся с Савадой, во имя экстрима! — наконец, выдает боксер, нервно посмеиваясь. Усаги непонимающе смотрит на брата, но тот избегает взгляда младшей. Да и новость о том, что Савада Тсунаеши, бедняга-Савада Тсунаеши (по-которому совсем не тайно сохнет Мина) увлекается сумо, удивляет всех. Даже меня. Хотя бы потому, что Савада и все виды спорта — вещи несовместимые. Это не фанатичный любитель бокса Рехей и не заядлый бейсболист Такеши. — Молодцы, мальчики! — радостно восклицает Минако, хлопая в ладоши. Все остальные скромненько кивают, мол, поддерживаем. Прежде, чем Рехей успевает заметить порванную школьную форму, Рей вспоминает, что пора бы идти домой. Сасагава-семпай согласно кивает, словно болванчик, и с очередным возгласом «Во имя экстрима, будьте осторожны!», скрывается за очередным поворотом, оставляя нас одних. — Фух, пронесло! — смахивая капельки пота со лба, констатирует Усаги, провожая брата взглядом. Но не успеваем мы что-либо сказать, как компьютер Ами оповещает о новом нападении юмы. — Берилл совсем озверела! — устало произносит Минако, никто не спорит. Поэтому, снова звучит «Лунная призма, дай мне силу!» и все начинается заново.