Старший брат Тэхён

(Тэхён)   Из кухни на меня смотрели две пары глаз, которым, как я слышал, не понравилась эта ситуация. Чтож, готовимся к худшему, а может быть всё обойдётся и меня не прибьют эти двое, которые вдруг окажутся психами… Господи, такую херню думаю. Это всё моя голова, она опять болит.   — Тэхён, как ты уже слышал, у нас к тебе есть дело и, думаю, что ты не откажешься, — начал говорить Чимин.   Нет, ну конечно, они не какие-то там больные, нормальные люди.   — Подожди Чимин. Тэхён, может ты хотя-бы войдёшь в кухню? — попросил меня этот Джин.   Господи, моя голова. Я не буду больше пить…   — А, да, точно…   Я немного шатаясь и держась за голову, дошёл до стула и сел, не убирая руки от головы. Честно, у меня сейчас вообще не было никакого желания, чтобы обсуждать какие-то там дела, я хочу спать.   — Что с тобой? Тебе плохо? — интересовался у меня парень бармена.   — Да, голова снова разболелась.   — Сейчас я схожу за таблеткой.   — Чимин, а можешь, пожалуйста, мне принести ещё и то, что ты заносил в ту комнату, где я спал?   — Эм, ну хорошо.   Похоже, я начинаю его раздражать…   — Ладно, поговорим об этом важном деле позже, когда ты отойдёшь. А сейчас не мог бы ты немного рассказать о себе.   — Зачем?   Не, ну действительно, зачем? Выгнали бы меня уже и всё, а то какую-то херню затевают.   — Ну, это тоже в некоторой степени поможет нам и, думаю, что и тебе в этом деле…   — В каком деле?   Я тупил. Мне задавали вопросы — я сначала отвечал, потом думал, а не наоборот.   Джин на меня внимательно смотрел, разглядывал до тех пор, пока в кухню не вернулся Чимин.   — Похоже, что он совсем плох. Пусть выпьет таблетку да поест. Ты хочешь есть? — резко спросил меня Джин.   — Да, не отказался бы…   — Конечно, ведь он ничего и не ел, — сказал Чимин, показывая принесённую полную тарелку.   — Давай, ешь, выпивай таблетки и иди ложись просыпайся.   Я сидел и молча ел, иногда посматривая на них. Джин сидел передо мной, а Чимин стоял, оперевшись на стол, и оба внимательно за мной наблюдали. Мне было немного не по себе, но я продолжал есть. После того, как тарелка опустела и таблетка была выпита, я встал из-за стола.  — Давай, — говорит этот Джин, — иди ложись, отдыхай…  — И чтоб без всяких проблем, — продолжил Чимин. Он похоже до сих пор злится.  — Да, хорошо, я пойду лягу. (Юнги) Что мне о себе рассказать?.. Да нахрен, ничего говорить не хочу… Скажу лишь, что после того как я попал в это место, в моей жизни мало чего изменилось. И что дальше я собираюсь делать со своей жизнью я в душе не ебу… просто, зачем-то живу… Здесь всё те же противные люди, которые часто на меня косо смотрят и пиздят какую-нибудь хуйню… Как я их всех ненавижу. Хотя нет, не всех. Есть в этом гнилом месте один парнишка… его я более менее воспринимаю как нормального человека. Ну… то есть, он такой маленький ребёнок, которому нужен кто-то, кто всегда сможет быть рядом, чтобы не давать его в обиду, чтобы защищать его от остальных людей… Я не могу объяснить те чувства и мысли, которые вызывает у меня этот парень… Его имя Чон Чонгук. Он всего на год младше меня, но такое ощущение, будто на лет шесть не меньше. Он чем-то похож на меня — редко с кем разговаривает и вообще сторонится окружающих. Особенно после ухода его старшего брата. Я видел, с ним он чувствовал себя в безопасности, как в родном доме, даже в таком месте, как детский дом. Ему больше никто не нужен был кроме его брата, который заменял ему семью, заменял маму, папу. Всех, кто должен быть в жизни ребёнка. Но его брат выпустился, а этот Чонгук остался здесь один незащищённый и никому, в общем-то, не нужный. Впрочем, как и я, как и все мы в этом грёбаном… Мире. Спустя несколько дней после того, как он остался один я решил… ну, в общем, я хотел, чтобы у него снова появился человек, с которым он сможет проводить время, чтобы он не был один. Хоть из меня и человек-то никудышный, я захотел стать этим человеком, я тоже не хотел быть один… Правда, не знаю, нужно ли это самому Чонгуку. Точнее, кто-то рядом ему, конечно, нужен, но вот такой ли как я — ему нахрен сдался?.. Но прошло где-то недели две, после того, как я его подкароулил ночью, и вот я вижу, чувствую, что этот парнишка тянется ко мне… Мне почему-то кажется, что я напоминаю ему его брата. Хотя, так и есть. Иногда он называет меня его именем… Мне, необидно, наверное… Я понимаю, что он скучает по родному, любимому человеку, который у него есть, но которого нет рядом и который его почему-то не навещает… Ладно… Я понимаю Чонгука, хоть у самого нет никого, по кому я мог бы скучать… Чонгук не пристаёт ко мне с чем бы то ни было, что ебёт мозги многих других людей в этом месте. Он не навязчив… Не знаю зачем я это сказал, но это его качество является для меня важным… Он просто рядом. Он просто перебрался жить в мою комнату, спать на мою кровать, он просто меня ждёт до тех пор, пока на этот маленький жалкий городишко не опустятся сумерки, и после мы пойдём гулять по его тёмным пустынным улицам, по, как я думаю, любимым Чоном и его братом местам… Прошло так мало времени, после того, как это тепло, что дарит мне Чонгук, находясь рядом со мной, стало нужным мне. То есть, я ухожу рано утром из нашей с ним комнаты и каждый раз боюсь, что когда я вечером вернусь к нашему с ним месту встречи, то его не будет там. Что его не будет и в комнате, что он резко исчезнет из моей жизни, не оставив мне даже записки с объяснением того, куда он делся… хотя на это глупо надеяться, но, пожалуйста, хотя бы со словами прощания… Я больше не хочу оставаться один. (Тэхён) Окей, я более менее выспался. Голова на болит, не тошнит, правда, снова хочется есть. Думаю, нужно вставать и уже, блин, разобраться, что происходит. Я немного прислушался и услышал — ничего. Было абсолютно тихо. Так, выходить из комнаты или нет? Я осмотрелся в комнате. Здесь была одна небольшая кровать, на которой я, собственно говоря, и спал, была тумба в углу у двери. Было чистенько, насколько я мог это разглядеть, потому что уже было темно. Я проспал весь день. Получается, они там уже легли спать, а я только что проснулся. Я полон сил и энергии до конца ночи, так сказать, (прям как в рекламе), и что вы мне прикажете делать? Весело, нечего сказать. Я нашёл на стене выключатель. В комнате и правда чисто. Светлые желтоватые обои, короткие занавески на окнах белого цвета. Мягкий махровый отдающий голубым цветом палас на полу. Приятно пахнет. В общем, довольно-таки мило. Я подошёл к окну и открыл его, сев на подоконник. Я не знал чем себя занять. Пока что хотя бы это. С девятого этажа двенадцатиэтажного дома, было видно практически половину города. В ночное время он, за счёт светящихся окон жильцов, становится более приятным на вид. Ещё немного приятного настроения добавляло звёздное безоблачное небо… (Чонгук) Я забрался на крышу здания детского дома. Здесь так тихо, спокойно, легко и свободно дышится свежим воздухом. Я смотрел, как вдалеке от этого ужасного места, где живёт столько людей, с которыми случалось не мало гадостей в жизни, проносятся мимо машины, освещая фарами и так светлые от фонарей улицы. Видел, как гуляет какая-нибудь компания друзей, видел, как гуляют пары, видел, как кто-то один срочно спешит куда-то или наоборот медленно бредёт, не обращая внимания на окружающее. Там проходит много разных людей, но я всегда буду ждать одного единственного человека, который не пройдёт мимо, который не последует за всеми остальными, а придёт, вернётся сюда, ко мне… Я устаю смотреть на чужие далёкие силуэты людей. Они мне все надоели, я их каждый день вижу внутри этого здания, на крыше которого я теперь лежу. Я смотрю в это звёздное безоблачное небо и ни о чём не думаю, просто наслаждаюсь этим видом. Я смотрю только вверх, потому что я представляю себе, как рядом со мной лежит, также смотрит в небо и также глубоко вдыхает в себя чистый ночной воздух Тэхён. Мы видим, как в этой чёрной нереально огромной массе над нами перемещаются мелкие светящиеся точки, мы видим, как какая-нибудь одинокая птица перелетает по этому пространству. Я смотрю только вверх, потому что я не хочу видеть, что я здесь один, что я один всё это вижу. Я хочу хоть на время попытаться забыть, что я здесь бег него, потому что я уже слишком устал плакать, устал лить слёзы и вытирать их, потому что они застилают мне глаза, не позволяя видеть это звёздное безоблачное небо…