— Да вы мазохист, мистер Холмс… мне нравится!
— Это передаётся через ваши касания.
Рутина — отвратительное чувство, настигающее нас изо дня в день, на протяжении многих лет. Для каждого это слово означает разное и одновременно одно и тоже. Приятно, когда есть вещи, люди, события, которые как прохладный глоток воздуха растворяют затхлое и до не возможного навязчивое чувство обыденности…
Для детектива-консультанта этим глотком воздуха стала весьма загадочная и скрытная личность с небезызвестным именем Ирен Адлер.
Она приходила часто во снах, заставляя просыпаться младшего Холмса посреди ночи с непреодолимым желанием кинуться в одежде под ледяной душ, только лишь бы избавиться от образа обнажённой обольстительницы в своей голове.
И хоть воображение мужчины было невероятно богатым, сравниться с её появлениями в живую, раз в два месяца оно не могло. Каждый раз она приносила нечто новое. Иногда это были новости из окружающей жизни, а иногда и желание порока. Она считала искушение чем-то опасным, но безумно интересным. Возможно так считала не только она…
Но, несмотря ни на что, жаркий шепот женщины приследывал Шерлока ещё не один день после очередной короткой встречи. Чтобы она не говорила- это всегда имело смысл. Временами действительно важный, иногда абсолютно бесполезный. Он продолжал прокручивать в голове её слова, в тщетных попытках вернуть то щемящее ощущение в груди. Его забавлял сам факт того, что каждый её поступок был продуманным и направленым на конкретную задачу, призванным заставить его мозг функционировать с двойной тщательностью.
Как она однажды сказала:
«Думать — вот что теперь сексуально».
Казалось, это тешило его эго.
Она, как и всегда, явилась внезапно и не думая предупреждать хозяина дома. И всё было бы как и раньше, если бы не одно но: ранее для всего мира, включая Шерлока Холмса, Ирен Адлер считалась уже дважды мёртвой. Не столь был важен первый раз, поскольку смерть была подделанной самим детективом, ссылаясь на необоснованые им самим побуждения. А вот второе известие о ее гибели, вогнало его в оцепенение.
И вот спустя полгода тишины, мужчина был уверен, что доминантку настигло прошлое, и на сей раз ей не удалось выйти из ситуации живой. Но, видимо, великий детектив допустил ошибку, поскольку вот она. С грацией кошки и наглой, самодовольной ухмылкой выходит из его спальни в синем, очевидно, на много размеров больше её, халате опираясь о дверной косяк. И Шерлок, как и тогда, стоит в полнейшем оцепенении. И ему не смешно, не забавно, и его обсолютно не интригует, как она это провернула. Единственное, что сейчас крутится в голове мужчины — это уже восьмой метод несчадных пыток, после которых она бы раскаялась в содеянном.
Мало кто знал, но эти шесть месяцев деструктивно влияли на детектива. С наступлением ночи для него начиналось лёгкое подобие личного ада. Мысли терзали перегруженную голову, а бессонница, в купе с воспоминаниями, накатывались мутной волной и накрывали его с головою.
Тяжёлый вздох и уставший взгляд.
— Я просил тебя не брать мои вещи, — проходя мимо, мужчина буквально упал на кровать, прикрывая глаза в попытке подавить излишние эмоции.
Резкий запах горьковатых духов шлейфом тут же настиг Холмса, туманя рассудок.
— Они мне больше идут, — складывая руки на груди констатировала женщина.
В ответ последовало лишь молчание.
— И вот так вы рады меня видеть, мистер Холмс? — медленно передвигалась она в сторону детектива.
— А с какой стати я должен быть рад? — искоса глядя на Адлер, Шерлок продолжал: — Ты пропадала полгода черт знает где, считаясь погибшей. И чему мне восторгаться? Тому, что опасная угроза моему брату жива? Или тому, что узнав о твоём существовании в моей жизни, Джон меня с тонной вопросов перемешает? — он вскинул голову вверх. — И, вообще, мисс Адлер, Ваше пребытие не является чем-то черезвычано фееричным.
— Ох, Шерлок… сколько эмоций! Я польщена, — в её глазах не угасало озорство.
— Мне кажется, Вы разучились слушать…
— Ты прав, но научилась слышать! — и загадочно улыбаясь она рассматривала мужчину в попытках уловить зашифрованные сигналы тела, говорящих о сдержанности всего того, что не может ускользнуть от искушенных и хитрых глаз.
— Вы отвратительны мне!
Резко вскочив, стремительным шагом он направился к мисс Адлер, подходя вплотную.
Обоняние Шерлока ощутило пьянящий и потрясающий аромат, этот запах околдовывал и окутывал, заставлял трепетать каждую молекулу тела...
Нескоро Холмс забудет этот запах... и это были не духи
Он больше не в силах пошевелиться, и видит бог, всем плевать, что тот без зазрений совести на прямую смотрит в серо-голубые, так похожие на его, глаза.
Оплетая шею, красные коготки медленно подбирались к пушистым кудрям мужчины.
Резкое движение, и между ними миллиметры.
— Я тоже по тебе скучала… — шепот обжог горячим дыханием губы напротив.
Какие-то несчастные пять слов сломали и так шаткие осколки сознания.
Прикосновение было отнють не невинным. Да таким и не намерено было быть. У обоих была лишь одна цель в этой встречи: надышаться, наесться, насладится друг другом… до следующего раза.
Через призму реальности можно почувствовать привкус крови на алых губах. Кто-то из них явно переборщил. Возможно это, а возможно катастрофическая нехватка воздуха в дыхательных путях заставила их поумерить прежний пыл. Их отношения нельзя было обосновать ни одним научным тезисом, что, собственно, и забавляло обоих. Было одно простое слово, которое могло очень косвенно описать всё происходящее, но это слово слишком банально и отнють не так просто, как казалось с первого взгляда.
«Если бы всё было так просто, было бы скучно».
С этого момента слова становятся пустым звуком. Она отличается своей безпринципностью и непредсказуемостью. Это в ней и цепляет. Возможно секунду назад, ей хотелось бы привязать его в кровати и обратить бы воображаемые «пытки» против самого детектива. Но сейчас она мирно садится на кровать и выжидающе смотрит куда-то сквозь.
А что, собственно, ему делать?
Шерлок без понятия!
Он часто теряет нить происходящего, когда она рядом… это недопустимо.
Мужчина садится сзади и с каким-то маниакальным
удоволетворением вытягивает черные шпильки из замысловатой прически, скрывающей всю длину волнистых, темных волос.
С каждой новой заколкой, что он складывает ей в руку, волосы прядь за прядью спадают на полуоголённые плечи женщины.
Где-то вдалеке можно услышать гул машин и трёп прохожих. Оживление на улице заставляет вспомнить о времени, и о том, что скоро прибудет мисисс Хадсон, обязательно проведая Шера.
У них никогда не будет достаточно времени друг на друга, может, это и к лучшему.
Пусть лучше для всех гениальный, Шерлок Холмс так и останется недосягаемым, холодным асексуалом, о наличии сердца которого будут только рассуждать вскользь и тихим шепотом в близкой компании.
И вероятно лучше, чтобы имя и фамилия, Ирен Адлер, звучала только в контексте «она была красива, умна и до безумия опасна…». Женщина, что достигла всего манипуляциями и врождённой хитростью.
Та самая, при упоминании которой, Холмс выкуривал по две слабых сигареты.
«Вы же почти не были знакомы».
Ну да… почти не знакомы…
Они сами сделали это с собой и, быть может, даже жалеют, но какая, собственно, разница, если Ирен Адлер для него как снадобье ,жизненно важное организму. А имеет ли значение хоть что-нибудь, если только с Шерлоком она может дышать ровно, не оборачиваясь в поиске пистолета, вот-вот уткнувшегося в висок.
Конечно имеет, но не для них и не сейчас. Сегодня не будет бесконечных безмыслиц, громких слов, длинных рассказов. Не будет «ужина» или игр разума. Сегодня будет только тишина и умиротворение.
Сегодня она принесла с собой самое дорогое: чувство спокойствия…
