***
— Дань, чёрт, прости, поезд задерживается немного, буду совсем скоро, — торопливо проговорил Кшиштовский в телефоне и тут же сбросил звонок. Никакого терпения уже не хватало, и Данила зло пнул лежащий на тротуаре камешек. — Не нервируй себя, он не потеряется в толпе, когда приедет, — ворчит рядом Руслан, копаясь в телефоне. — Сказано было, что встречаемся около выхода, значит, встретимся. Руслан ворчит, потому что Даня уже все уши прожужжал своим Мишей. А еще явно не собирается переставать себя накручивать. Бойкий и дерзкий раньше, Поперечный с приходом влюбленности слегка изменился. Слегка для всех, но значительно — для Усачева. Потому что, ну, не в характере Данилы вести себя как кисейная барышня, ожидающая рыцаря. Руслан надеялся, что с приездом этого Миши Даня слегка подуспокоится. Но Даня очень волновался и успокаиваться не собирался. Черт, они с Мишей были знакомы почти год, однако лишь пару месяцев назад стало понятно, как они друг к другу относятся — явно уже как к «чуть больше, чем друзьям», — и Миша уже приезжает в Питер, как только выдается один свободный день. Жалко, что один, а то так бы Даня уговорил Кшиштовского пожить. Но нервно толкаться около вокзала пришлось не так уж и долго. Уголком правого глаза Даня заметил какое-то движение и повернулся. Перед ним стоял пытающийся подкрасться со спины Миша со странным выражением лица. Секунда-две, и Поперечный уже повис на Кшиштовском, крепко сжимая того в объятиях-тисках. — Ты ж, блин, задушишь меня, котяра! — прохрипел бородач, пошатываясь, но было слышно по голосу, что он улыбается. «Кот», «кошак» и прочие производные — непонятно с чего Миша использовал эти слова в обращении к Даниле после начала их... отношений, получается. Кшиштовский отшучивался, мол, на кошака нечего походить, и называть так не буду. Но Поперечному нравилось. Даня через секунд пять обнимашек все же нехотя выпустил на свободу Кшиштовского и внимательно того осмотрел. Достаточно высокий, но не под два метра, слегка нескладный из-за худобы бывший студент с хипстерской бородой. — Я думал, ты ещё выше, — проговорил Данила, не выдержав и начав глупо улыбаться. — А я ничего не думал, чтобы впечатление не смазалось, — хмыкнул Миша и увидел, что за ними наблюдают. — Привет, ты, наверное, Руслан? — Ага. Я так, за компанию пришел. Приятно познакомиться, — Усачев убрал телефон в карман и протянул руку для рукопожатия. Кшиштовский добродушно фыркнул и пожал в ответ. — Мне тоже приятно. Ну так что, куда рванем? — эту фразу Миша адресовал уже Даниле. — Увидишь, — чуть сощурился Поперечный.***
— Парк аттракционов? Серьёзно? — громко воскликнул Миша, но, наткнувшись на вмиг поникшего Поперечного, ободряюще взял того за руку. — Ты только не загоняйся, я лишь выразил восхищение. Явно лучше, чем просто шататься по городу. Руслачев, слава богам, практически не ехидничал на тему поведения Поперечного, с Мишей разговаривал вполне адекватно. Подъёбки подъёбками, но он понимал, когда стоит остановиться и вести себя как друг. В парке было не так уж многолюдно, как это обычно бывает, поэтому чужих заинтересованных взглядов можно было не опасаться. И как раз поэтому Даня достал телефон, чтобы сделать сторис вместе с подошедшим ближе Мишей. Тот, увидев, что творит его Кот, состроил рожицу, заслужив хихиканье. Данила сосредоточенно уставился в экран, ожидая, пока сторис загрузится, а Миша смотрел на Даню. Руслан незаметно убрал свой только что щелкнувший фотоаппарат в карман и подошел к парням, громко поинтересовавшись, когда они собираются, наконец, тусить. А тусили много, в основном на экстремальных аттракционах. Кшиштовский, пусть и отнекивался, но всё же катался наравне с подростками. Правда, Усачев частенько замечал, как Кшиштовский с толикой ревности-зависти-ещё чего-то смотрел, как Даня перекидывается словами с ним, Русланом. Оно и понятно: приехал к парню, а он словно бы и не замечает. И Руслачев, как воспитанный человек, решил сделать адекватный поступок и свалить.***
Парни остановились в заведении со стритфудом, так как никто из них толком не позавтракал. Кшиштовский вежливо отошёл вымыть руки, и Руслачев, глянув на время, начал собираться: — Вам явно нужно будет побыть одним, а я здесь третий лишний. К тому же, у меня дела… Даня резко схватил друга за руку, препятствуя дальнейшим сборам. Руслан недоуменно посмотрел на парня и наткнулся на явно напуганный взгляд. — Рус, можешь не уходить? — Да почему? — но всё же сел обратно на место. — Это же тот самый Миша Кшиштовский, вам явно есть о чём поговорить. — Да, но... — Данила огляделся по сторонам и, не увидев приближающегося Мишу, понизил голос: — Не знаю, почему, но мне страшно и неловко. А ты, ээ… Вроде как сглаживаешь острые углы, плюс я знаю, как вести себя при тебе, а при нём… не могу понять. Руслан хотел было закатить глаза, но сдержался. Кисейная барышня, похоже, не хотела уходить из его друга, но бросать явно было бы не по-товарищески. Но этим двоим по-любому не нужен третий человек в паре. В голове созрел план, и Усачев, не выдавая себя, кивнул: — Хорошо, Дань, я не уйду. По крайней мере, пока.***
Из неопробованных аттракционов осталось только колесо обозрения. Высоченное, и билет соответствовал: цена явно была завышена. — А го всё же туда? — вдруг спросил Кшиштовский, задрав голову вверх. — Держу пари, весь город будет видно. — Аээ, вообще-то, Миш… — Данила хотел было отвертеться, потому что переплачивать за аттракцион не очень хотелось. — Я не пойду, я слегка высоты побаиваюсь, — молниеносно отреагировал Усачев, даже сделав шаг назад для пущего эффекта, — а вы идите. Данила подозрительно сощурился, глядя на друга, потому что не далее как час назад он вместе с ними катался на башне «свободного падения» и явно веселился, плюс американские горки явно не на земле находились. Но Руслан посмотрел очень выразительно, и Даня лишь фыркнул, поняв, к чему этот спектакль. Дорогущие билеты куплены, очередь пройдена, и Миша первый заскочил в кабинку колеса, увлекая за собой Данилу. Кабинка была слегка маловата для Кшиштовского, из-за чего он своими коленями задевал ноги Поперечного. Смущённый отсутствием помогающего справиться с сегодняшним волнением друга, Даня буквально не знал, куда себя деть. — Эй, Дань, — Миша как-то исхитрился поймать его взгляд, — всё хорошо? Тоже высоты боишься? — Нет, не в этом дело, — неловко улыбнулся Данила, — просто непривычно. Непривычно — это ещё мягко сказано. Учитывая, что бо́льшая часть общения с Кшишдозером представляла собой взаимодействие в чатах, личных сообщениях и скайпе. Было непонятно, как себя вести, но если при Руслачеве было слегка полегче, то тет-а-тет Данила боялся лишний раз вздохнуть — вдруг Миша в чем-то разочаруется? — Непривычно… Когда ты, ну, прям здесь, — неуклюже объяснился Поперечный. В глазах Кшиштовского мелькнуло понимание, и он чуть наклонил голову вперёд. — На самом деле, мне тоже очень непривычно, — заговорщицким шепотом ответил Миша, — но ты знай, что я тебя уж точно за твое естественное взаимодействие с окружающим миром не осужу. Как и ты меня, думаю. Камень с души не свалился, но стало определенно чуть полегче, когда Данила понял, что он не единственный слегка тушуется в непривычной обстановке. Кабинка потихоньку поднималась к самому верху. Миша перевел взгляд в сторону постепенно открывающегося пейзажа. А Даня уже кучу раз видел свой город, поэтому смотрел на Кшиштовского, сначала украдкой, а потом пристально. Солнце красиво падало на лицо Миши, хоть фотографируй. И при этом, казалось, протяни руку — и он исчезнет, растворится в воздухе, а вся эта встреча окажется сном. Естественно, Дане этого не хотелось, но при этом было странное чувство, словно что-то зудело под кожей: хотелось все же дотронуться, обнять... но, черт, почему все заскоки так не вовремя? Кабинка почти доехала до самой верхней точки. — Посмотри, как красиво, — проговорил Миша, с неким благоговением смотря на простирающуюся округу. — А знаешь, кто ещё красивый? — вдруг спросил Даня. — Мм? — повернулся к нему Кшишдозер. — Ты. Даня чуть подался вперёд (благо кабинка была небольшой) и слегка «клюнул» Мишу в губы. Затем он поспешно отстранился и отвернул голову. На большее его не хватило, ибо из-за этого баянистого подката и вообще ситуации у Поперечного сердце ещё чаще забилось от волнения, и ведь ещё влезать в личное пространство без спроса нельзя. — Эй, котище, — Данила повернул голову и наткнулся на смешливый взгляд Миши, — ты тоже красивый. На сей раз Миша сам приблизился и поцеловал Даню. Дыхание перехватило, и Поперечный, прикрыв глаза, несмело ответил. Борода слегка щекотала, но явного дискомфорта не приносила. И сам Миша был максимально мягок в поцелуе, словно боялся как-то навредить. В какой-то момент дыхания хватать перестало, и парни оторвались друг от друга. Данила обнаружил, что стискивает кисть Миши, и уже хотел выпустить, но тот сам взял подростка за руку. Из кабинки они вышли, все так же держась друг за друга.***
— Миш, сыграй что-нибудь! — Поперечный больно тыкнул в плечо Кшиштовского. — А то чего зря гитару приволокли? Они сидели на небольшом клочке травы в месте, которое здесь было принято называть «сквером». Парни устроили нечто наподобие пикника, но просто сидеть и болтать уже наскучило. А гитару притащил Данила из дома, благо жил неподалёку. — Не приставай ты к человеку, Дань, — пробубнил Руслан, переписываясь с кем-то, — захочет — сыграет. — А вот я, допустим, хочу, но стесняюсь предложить, — проворчал Миша, потерев плечо и взяв гитару в руки. — Прошу прощения, популярных сейчас песенок не знаю, но могу что-то из своего сочинения сыграть. Дождавшись кивка подростков, Кшиштовский откашлялся и заиграл незамысловатую песню про уголовника, который загремел в тюрьму за лайк и репост, напевая при этом. Голос у него был очень мелодичный, пусть и сейчас не звучал в полную силу. Даня, который тоже умел петь, заслушался и чуть прислонился головой к плечу Миши, чтобы не отвлечь от игры. Миша чуть улыбнулся. Закончив песню, он притянул Даню ближе к себе, заслужив тихий фырк Усачева. Наконец-то два придурка вели себя, как нормальная влюблённая парочка.***
— Не останешься подольше? — стоя на улице и ежась в не слишком теплую куртку Миши, спросил Данила. Почему-то температура воздуха резко упала на пару градусов, да оно и понятно: питерская весна редко когда бывала очень уж теплой. Тот лишь виновато пожал плечами. — Прости, Дань, слишком много работы навалилось. Помнишь, я тебе писал о том, что создаём фанатские озвучки? Так вот, нас заметили, и теперь мы сможем развиваться в данном направлении не как новички в отцовском гараже, а настоящие профи и в специально оборудованной студии! Даня лишь хмуро вжал голову в плечи. В голове лишь мелькали мысли о том, как может Миша бросить его снова одного, а сам собирается укатить обратно в Москву к большим деньгам и крутым знакомствам с Гланцем и другими мастодонтами озвучки. И нет, оправдание «будешь слышать мой голос в каждом кассовом фильме» его не устраивало. — Хочу с тобой, — тихо пробубнил Поперечный. А как Миша хотел — словами не передать. Конечно, явно будет непедагогично красть парня с собой в Москву, да и Питер, если честно, не вызывал сильного отклика в сердце бородача, как это обычно происходит у современной молодёжи. Но, опять же, Данька. Он осторожно развернул Даню лицом к себе и чуть наклонился, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом рыжика. — Давай так, котяра: или заканчиваешь школу и едешь ко мне, или я коплю денег и приеду к тебе. Зависит от того, что произойдет раньше. Даня растерянно кивнул. Миша ободряюще улыбнулся и, взяв за плечо, поцеловал в лоб стремительно краснеющего Данилу. — Всё равно же ещё увидимся.***
— Ты только не потеряй потом, — шепнул Руслан и втиснул в руки Поперечному несколько фотографий, сделанных им самим исподтишка. Даня уже хотел возмутиться, но эти фотографии были гораздо живее, чем сделанные в специально подобранных местах и с дежурными улыбками. — Спасибо, — искренне пробормотал Даня. Руслан подмигнул ему и наконец-то ушёл с перрона. Миша сидел чуть поодаль, на лавочке. Даня неловко приземлился рядом с ним, боясь поднять взгляд. Хотелось сказать хоть что-нибудь, но слов не находилось, а в горле стоял отвратительный ком. Хотелось, чтобы Кшиштовский остался. Или уехать с ним. Плевать на школу, плевать на всё. Может, Миша сейчас одумается и позовёт его? — Ты как? — тихо спросил бородач. Конечно, никак. Но знать ему об этом необязательно. — Нормально всё, — тихо проговорил Данила. Не так он представлял себе сцену прощания. Послышался гудок, и стук колес оповестил о прибытии поезда. Миша встал, чуть отряхнулся и вопросительно взглянул на Данилу. Но, посмотрев на его потерянную мордашку, он лишь закатил глаза и со словами «иди сюда» сгреб Даню в объятия. Тот также крепко обнял Мишу, уткнувшись лицом в куртку, в которую не так давно кутался. Действительно, как котёнок, невольно мелькнуло в голове у Кшиштовского. Потерянный, бездомный котёнок, которого хотелось спрятать за пазухой, чтобы не плакал, чтобы отогрелся и потом терся щекой о бороду. Черт знает, сколько они так простояли. Но явно недостаточно долго. Миша погладил Данилу по голове и чмокнул в макушку. Послышалось еле заметное шмыганье носом, но в остальном мальчик держался молодцом. В конце концов Даня нехотя выпустил его из тисков. Миша подхватил сумку и зашагал к вагону, не оборачиваясь, чтобы не наткнуться на потерянную мордаху и не потащить его с собой. Плюхнувшись на место у окна, Кшиштовский всё же не удержался и выглянул. Данила стоял прямо за стеклом — видимо, прошёлся вдоль вагона, чтобы его найти. Миша улыбнулся и помахал рукой сквозь стекло, Даня зеркально повторил его жест. Поезд медленно тронулся с места. Фигурка пацана не осталась на месте, а зашагала следом за поездом, затем сорвалась на бег, словно стремясь догнать, и продолжала махать рукой. В итоге поезд покинул перрон и постепенно пропадал вдали. Поперечный подавил в себе желание побежать следом по шпалам, потому что это уже совсем ни в какие ворота. Но тоскливо все равно было. — Дань! Ты в норме? — к нему подбежал Руслан. Вопрос риторический, ибо «в норме» редко бываешь после подобного. И всё же Данила кивнул. — Тогда пойдём уже. — Ага, пойдём. Всё равно же ещё увидимся.