Кролик для Белого Сокола
Город Джокера автор Слэш — в центре истории романтические и/или сексуальные отношения между мужчинами Katekyo Hitman Reborn! Пэйринг и персонажи: ОМП! бета! Витторио Савада/ОМП! альфа! Камилло Джессо, ОМП! альфа! Дайки Савада/ОМП! альфа! Энджи Скариани, альфа! Тсунаёши Савада/бета! ОМП! Усаги Усо/альфа! Реборн, бета! Хаято Гокудера/альфа! Такеши Ямамото, альфа! Бьякуран Джессо/бета! Шоичи Ирие Рейтинг: PG-13 Жанры: POV, Hurt/comfort, AU, Мифические существа, ER (Established Relationship), Попаданцы, Соулмейты, Дружба Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП, Мужская беременность, Смена пола (gender switch), Каннибализм, Смена сущности, Элементы гета Описание: — Не волнуйся Витторио-кун, я заставлю тебя чувствовать намного больше, чем может заставить кто-либо другой, — прошептал Камилло, смотря на меня несколько безумно. Отцы бы не одобрили, но я только кивнул, безразлично смотря в его зеленые глаза ||| Или короткая зарисовка жизни попаданца в Витторио, сына Савады Тсунаеши, Реборна и Усаги Усо, который пытается вылечить свою апатичность Посвящение: Читателям! Комментарий автора: https://ficbook.net/readfic/6976852/18452414#part_content — начало истории Усаги Усо, «Лукавый Кролик за 80 иен». Также есть сиквелл к началу, о Хибари и Мукуро, «Побитые соулмейты» — https://ficbook.net/readfic/7144312 Работа написана по заявке: Психически больной/ая попаданец/каАпатия
— Смотри, Реборн, какой он милашка! — произнес несколько усталый, но мягкий и счастливый голос. Я открыла глаза, не совсем понимая, что происходит. По ощущениям, я была завернута во что-то мягкое и теплое, держали меня на руках, определенно, гиганты — мне ведь уже девятнадцать, как меня можно удержать на руках, как… Младенца? Открытые глаза сначала обожгло светом, заставив недовольно поморщиться и зажмуриться под тихий хмык взрослого мужчины. Вторая попытка была увенчана безоговорочной победой. Надо мной было счастливое лицо, с лукаво прищуренными глазами цвета зелени, бледной кожей, почти белой, и такими же белыми короткими волосами. Что это за девушка? Слегка скашиваю взгляд, — мы в больничной палате, девушка лежит на больничной кровати, держа меня аккуратно и умело, уже определенно не первый раз, а возле нас стоит высокий мужчина. Оливкового оттенка кожа, черные волосы, скрытые черной шляпой с оранжевой лентой, и забавные бакенбарды-завитушки. Немного острые черты лица. Черные, почти антрацитового цвета глаза смотрят с мягкостью, насмешкой, нежностью и весельем. На нем я могу увидеть только белую рубашку и черный галстук, а на плече — забавного зеленого хамелеона. Что происходит? — Похож на Никчемного Тсуну, — кивнул мужчина и неожиданно коварно улыбнулся. — И определенно кролик. Так бы и съел. Педофил…? Так, Анна, вспомнишь ли ты…? Как-то все равно даже, но хоть что-то понять нужно, да? Я — Анна Смирнова, девятнадцать лет от роду, с десяти лет болею «Апатией», полностью отключенные эмоции, безразличие ко всему. Хотя первые два года я еще удивлялась, — наверное? , — почему не чувствую то, что чувствовала всегда. Лечение совсем не помогло, я стала «Каменной статуей» или «Холодным сердцем», если верить одноклассникам, и была… Все равно. Золотистые мамины волосы, карие отцовские глаза… Самым неприятным было прийти на могилу своей умершей подруги, которая попала под машину, когда шла в магазин, — я совершенно ничего не чувствовала. А ведь с момента ее смерти прошло не более трех месяцев, и я все равно не могла жалеть, не могла упасть в депрессию или даже панику. Не ощущала горечи. Сегодня сама пошла в магазин, но… Что случилось? О, точно. Как я могла забыть. Пробегающий мимо парень толкнул меня на дорогу, прямо под феррари. Ненавижу машины. Согласна с подругой. Но что происходит…? О! Этот мужчина все-таки напоминает мне небезызвестного Реборна из знакомого детского аниме. И женщина его так назвала… Это правда мафиози-Реборн? А эта женщина — жена Савады Тсунаеши, и он пришел посмотреть на меня? А как же Киоко…? Даже так не вызывает особо чувств. — Не смей даже думать о том, чтобы съесть собственного сына, Реборн! — наигранно-зло воскликнула женщина. Так, я не поняла, кто мой отец? Интересно, почему я их понимаю? И… Сына? — Как насчет назвать его «Витторио»? — Победный конец? — насмешливо хмыкнул мужчина.***
— Ва, милашка! — воскликнул удивленно мальчик передо мной. Я без интереса посмотрела на него. Мальчик. Я теперь тоже мальчик. Впрочем, мой собственный пол должен бы волновать меня в последнюю очередь, но меня не волнует совершенно ничего. Я все еще не разобралась, кто мой отец, — Реборн или Тсунаеши? Почему тот, кто должен считаться моей мамой, парень, хотя тоже кормит грудью? Было вкусно, не как коровье молоко, но это все равно странно по общепринятым законам. А мальчик передо мной был где-то лет шести. У него были мамины, — Точно ли его так можно называть? , — белые короткие волосы, бледная кожа, худощавое телосложение, но глаза определенно Тсунаеши, если можно так сказать по описанию из фанфиков — моя любимая карамель. Моя любовь на всю жизнь, которая вызывает у меня хоть какие-то отголоски эмоций. Решив особо не заморачиваться, просто тяну к мальчишке руки под легкий смешок Усо, — если я правильно понял, так зовут «Маму». Мальчишка краснеет как маков цвет, но все же берет меня на руки, едва держа. — Ну, Дайки, ты теперь трижды старший брат, — насмешливо-гордо произносит беловолосый. — Не посрами этот титул, мелочь, — хмыкнул Реборн. — Папа! — недовольно воскликнул мальчик, держа меня на руках. — Кстати, а папа Тсу сидит с отото и имото один, — проинформировал мальчик, шаловливо улыбнувшись, слегка прижав меня к себе. Двое взрослых практически сразу бегут в сторону, и стоит заметить, что бежали они одинаково быстро, хотя у Усо ходьба более прыгучая. Мальчик рассмеялся, из-за чего я сумел увидеть у него… Ушки. Черные красивые и острые ушки. Дайки с весельем и насмешкой, которую определенно взял у Реборна, посмотрел на меня. Подмигнул, и побежал за этими двумя, — стоит заметить, что приехали мы в какой-то небольшой особняк. На втором этаже он вошел в первую дверь справа, и я сумела увидеть кое-что, наверное, интересное. Было бы, не будь плевать. Там взрослый парень, с каштановыми взлохмаченными волосами, приятными чертами лица и карамельными глазами, сидел на коленях перед Реборном и Усо, опустив голову. Справа от него сидела трехлетняя девочка, в такой же позе. У нее были черные волосы, глаза были зеленого цвета, как и в Усо. Слева — мальчик, схожей с девочкой внешностью. Плевать. — О! — воскликнул шатен, и легко поднялся, подходя ко мне и Дайки, намеренно игнорируя недовольного Реборна и смех Усо. — Ты маленький мститель, Дайки-кун, — вздохнул мужчина, а Дайки гордо задрал голову. — А это мой сынишка? Милашка, — улыбнулся парень, потрепав меня по голове. Определенно Тсунаеши. Значит, это и есть моя семья…***
— Скуалло-тайчо, вы же знаете, я просто так бы не просил вас посмотреть за Витторио-куном. Реборн вместе с Дайки ушли на первое задание мелкого, а Кохэку и Амато сейчас у Анны и Рэна, Тсунаеши сейчас на совещании с какими-то Крикотто, тут ещё и вы с заданием… — Савада, врой! Тебе делать нечего?! Я тебе няня какая-то?! Все до банальности просто, — Усо, точнее, то-сан, или просто папа, собирается на данное Варией задание. Я мало понимаю что происходит в этом мире, но мне и не интересно сильно. Просто у меня три отца, — Реборн, Усо и Тсунаеши, два старших брата — Дайки и Амато, а также старшая сестра Кохэку. По всему выходит, что у всех в этом мире есть вторая звериная ипостась, Реборн и Тсунаеши альфы, Усо — бета, омег здесь не существует. Я тоже бета, трое моих старших — альфы. Но родить может кто угодно. Папа состоит в Вонголе, семье Тсунаеши, Дэчимо Вонголы, которую наследует Дайки, как Ундэчимо, Одиннадцатый, примерно в двадцать по наилучшим прогнозам. А еще, как можно понять, все старшие куда-то свалили, папе дали задание, а ему негде оставить шестимесячного меня. И он решил оставить меня с, в прямом смысле этого слова, рыбой. Акулой, если верить Усо. Хотя, мне ли не все равно с кем? — Слушай, Савада, — раздраженно, и несколько нервно начал Скуалло, уже держа меня на руках, пока сам Усо поправлял сумку и обтягивающую черную футболку. — У него должна быть рожа кирпичом? — Не знаю, — насмешливо пожал плечами Усо. — Но прошу вернуть после живого и невредимого, если сможешь — эмоционального. Так, дорогой, я ушел, — меня потрепали по волосам. — Скуалло-тайчо, постарайтесь! Спать хочу. Правда, если судить по детскому топоту ножек, который сюда приближался, мне не удастся. Именно. Сюда прибежал шестилетний мальчишка, с черными волосами, смуглой кожей и красными глазами, а у него на руках был двухлетний мальчишка, черноволосый и серебрянноглазый. — Блять… — многозначительно выразился Скуалло. Постыдился бы детей, что ли…?***
Мне было пять лет, я уже нормально ходил. Все мои старшие родственники взрослели, как и немногочисленные друзья, в виде трехлетнего дяди, — сына матери Усо, — Сильвио, например. Впрочем, дядя это громко сказано, он просто любил доставать меня, а мне было как бы плевать. Реборн уже как-то упоминал, что я чересчур спокойный, а после мне вынесли вердикт ранней апатии. Н-да, отключенные эмоции с рождения. У Тсунаеши была депрессия, как и у Дайки и Амато, ведь, оказывается, их младший братишка ничего не чувствует, а Усо… Усо хмыкнул, взял меня на руки, и просто дал карамель. Это неправильно, но карамель я начала есть с трех лет, и как он верно заметил, это вызывало хоть какие-то эмоции, — мои глаза слегка блестели счастьем, на бледных щеках появился легкий румянец, уголки губ слегка приподнимались. Но есть много карамели мне запретили. Вот Кохэку-тян иногда в тихую угощала меня ею, — прекрасная старшая сестра. Кроме Сильвио, со мной иногда можно было найти шестилетнего Фабио, сына Хару-сан, подруги детства папы Тсу, и Шамала, доктора который диагноз и поставил. Еще был Сэйери, сын Дино-сана, главы семьи Каваллоне и Киоко Сасагавы, подруги папы Тсу и младшей сестры Рехея, хранителя солнца папы Тсу. У него и Ханы детей все еще не было. Словом, вокруг меня из-за моей безэмоциональности мало людей, кроме взрослых, — они находят меня милым из-за внешности папы Тсуны, пушистых каштановых волос, веселых бакенбардов как у папы Реборна, и… Кроличьих черных ушек. Которые я некоторые время не мог спрятать. Так вот, мне пять лет. Папа Тсуна был вызван на дружеское совещание альянса-внутри-альянса, этакой элиты альянса, а никого из старших еще в семье не было, — папа Усо был на задании, а папа Реборн веселится с Колонелло. Дайки был с Энджи и Джузеппе, детьми Скуалло и Занзаса Скариани, Амато и Кохэку были у Ке-сана, который иногда любил посидеть со мной, ибо «Травоядное довольно спокойное и не мешает». Точнее, были не именно у Ке-сана, и даже не у Мукуро, который любил меня потянуть за щеки, а в Юу-куна и Коррадо-куна, их детей. А еще я решил повторять за папой Усо его «Ох-хо-хоу», как Мукуро «Ку-фу-фу», или у Бельфегора «Ши-ши-ши». Это было странно, особенно реакция других людей на мое пустое «Ох-хо-хоу». Так вот, папа Тсунаеши решил взять меня с собой, хотя его гложило беспокойство, — я просто пожал плечами и начал собираться. Мне-то что? Это его проблема. В особняке нас встретили слуги, и провели на место собрания. Я шел за Тсунаеши по пятам, держа спокойное лицо, без интереса смотря вперед. В кабинете сидел дядя Дино, дядя Занзас, дядя Энма, и еще двое, — мужчина с белыми волосами, бирюзовыми глазами и татуировкой под глазом, а также девушка с иссиня-черными волосами, мягкой улыбкой и голубыми глазами. Предположительно, Юни и Бьякуран, — о втором мне много рассказывал папа Усо, только хорошее, а вот о первой отзывался «Пугает она меня иногда». У папы Тсуны и папы Реборна полностью противоположное мнение. Но у меня они ничего не вызвали. — Мусор, какого хрена ты притащил еще и мелкий мусор? — недовольно спросил Занзас. — Занзас, не сквернословь рядом с ребенком, — возмутились в один голос дядя Дино и дядя Энма. — Простите, не было на кого оставить Витторио, — вздохнул Тсунаеши. — Ничего-ничего, Тсуна-нии, — замахала руками Юни. — Оя-оя, я тоже привел Камилло-куна, ему было скучно дома. Оставь Витторио-куна с ним, все будет хорошо, — сладко улыбнулся Бьякуран-сан. Увидев мой безэмоциональный взгляд направленный на него, он протянул в мою сторону пачку с зефиром. — Будешь, Витто-кун? — Я бы предложил вам карамельные конфеты, но у меня их нет, — тихо произнес я, опустив голову на правое плечо, но подбежал взять сладкое. Под совсем не тихий смех дяди Занзаса и Бьякуран-сан. И чего такого смешного?***
У меня заболела ладонь, и я безразлично посмотрел на нее, совершенно забыв о так называемом Камилло, которого еще не увидел. Комната где был парень, была чуть дальше кабинета для совещания, и сюда меня привела служанка. На ладони вырисовывался рисунок, в виде точек, соединенных друг с другом, создавая паутину, которая потянулась к локтю. Я с холодным безразличием смотрел на это, думая, должен ли начать панику, или нет? Меня неожиданно схватили за плечи, слегка тряхнув, заставив посмотреть на себя, — и я столкнулся с зелеными глазами, цвета травы. Нравится мне этот цвет, с ним всегда связано что-то интересное. Бледная кожа парня, и татуировка в виде перевернутой короны на правой щеке, как и белые с лиловым оттенком волосы, намекали что это сын Бьякуран-сана и Шоичи-сана, о которых рассказывал папа Усо. И ему сейчас двенадцать лет. На парне была рубашка и брюки, а на правой руке расположился рисунок как и у меня. — Вау, да ты милашка! Даже в этом мире! Эй, Витторио, где восторг?! — я опустил голову на правое плечо, но там была рука парня. Холодная и мягкая. — Какой восторг? — без интереса спросил я. Парень нахмурился. — Я твой Истинный, — с насмешливой, уже привычной мне улыбкой, проинформировал парень. Но не увидев на моем лице ничего нового, продолжил. — У меня совершенно другой способ поиска соулмейта, это появляющаяся татуировка, когда Истинный не дальше семи метров. Как и у папы, только татуировки и Истинные разные, — хихикнул парень. — О, — глубокомысленно и информативно ответил я.***
— Папа, — протянул я, стоя перед Усо. — Что такое, милый? Если хочешь карамель, я знаю что ты берешь ее у Кохэку-тян, — лукаво улыбнулся он. И что, что я беру ее в Кохэку-нее? Она хотя бы ее мне дает… Хотя, именно папа Усо и Кохэку-нее дают мне больше всего карамели, но старшая сестра все-таки побеждает в этом. Я пришел с папой Тсуной сюда только час назад, Камилло-кун почему-то совершенно не хотел отпускать меня. По крайней мере, он пытался задушить меня в своих руках, — объятиях? , — пока Савада не спас меня, предварительно пообещав Камилло-куну еще раз зайти в гости. Только тогда парень отпустил меня, и папа Тсу резво поднял меня на руки, хотя мне уже не два года, и поспешил удалиться под недовольным взглядом Камилло. Он-то не видел, а я специально повернулся, потому что… Что? Просто повернулся? И увидел недовольно сложившего на груди Камилло, возле которого стоял задумчивый Сеньор Бьякуран, при чем недовольным именно он не выглядел. Просто интерес и задумчивость. И именно поэтому я сейчас сижу возле Усо, который читал какие-то документы, потому что «Реборну откровенно лень, видите ли! Совсем обнаглела, кошачья морда…». Дайки-нии сейчас активно тренируется с Амато-нии, Кохэку-нее не менее активно докапывалась к папе Тсу о том, что она хочет к Ке-сану. — А как Сеньор Джессо нашел своего Истинного? — без интереса спросил я, садясь на подлокотник кресла, с помощью папы. — По словам Шоичи-сан, это было очень волнительно — они встретились на автобусной остановке, и у него заболела спина. У Бьякурана тоже спина заболела, оба посмотрели друг на друга, и Бьякуран произнес «Теперь ты не сбежишь, Шо-чан». Испуганный Шоичи-сан, однако, все-таки сбежал, по дороге проклиная мафию и все, на чем стоит мир. Но Бьякуран, это Бьякуран, он нашел его, и выбора-то у Шоичи-сан не было особо после… У них, из-за особенности силы Бьякурана, вместо воспоминаний друг друга, появляется татуировка. Неужели тебе понравился Бьякуран? — со смешинкой спросил Усо. — Нет, — спокойно ответил я, и показал правую руку, которую прятал от папы Тсу. — Но вот. — Вау, — удивленно-радостно воскликнул папа. — Камилло-кун, да? Он тебе хотя бы внешне понравился? — Не знаю, — ответил я, смотря на парня. Тот вздохнул, все еще улыбаясь, и потрепал меня по каштановым волосам. — Но мы с ним встретимся через неделю. Я должен что-то делать? — Ну, ты можешь дать ему шанс, если он тебе нравиться. Должен быть осмотрителен, чтобы он тебя не съел. А дальше… Дальше, будь что будет, малыш, главное не позволяй Джессо пользоваться собой. Ты довольно умный в свои пять лет, даже слишком, поэтому смею довериться в этом вопросе тебе. О, ну ладно…***
— Мне тринадцать, и ты хочешь, чтобы я съехал от родителей, и переехал к тебе? — я безразлично зеваю, смотря на парня перед собой. Эти восемь лет… Были спокойными. Не считать же ежемесячные нападения на особняк, первое убийство в десять, панику папы Тсу когда он узнал о том, чьим солнцем я буду, и папы Реборна, когда он узнал кто мой Истинный. Еще немного волновался папа Усо, но оставил это на меня, ведь «Я верю тебе, мелочь моя дорогая». И если папа Тсу еще не знает кто мой Истинный, и исправно позволяет мне бывать в особняке Джессо или Камилло в нашем доме, папа Реборн часто недоволен этим. Сам Камилло… Он растет. И если мне сейчас тринадцать лет, ему уже двадцать, и он совершенно против того, чтобы оставить меня. Уже, вроде как взрослый парень, уверенный в себе, готовый взять контроль над своей семьей, — И, по секрету, еще некоторых семей, если верить его планам, — а все еще возится с мелочью вроде меня, — этого мне не понять. Но и я уйти от него не могу, — слишком привык. — Именно, Витто-кун! Во-первых, ты мой Хранитель Солнца! Во-вторых, ты мой Истинный! В-третьих, дядя Спаннер и папа Шоичи создали приспособление, которое позволит мне водить тебя с собой в другие миры! — Другие миры? Я с рождения в другом мире. Со второго рождения. Вздохнул, и просто упал в объятия парня, позволив погладить себя по волосам, между появившихся черных кроличьих ушек. Я поднял взгляд на его лицо… — Не волнуйся Витторио-кун, я заставлю тебя чувствовать намного больше, чем может заставить кто-либо другой, — прошептал Камилло, смотря на меня несколько безумно. Безумие в зеленых глазах выглядит уже привычно. Если не ошибаюсь, все владельцы кольца Маре медленно сходят с ума, сдерживая свой разум только благодаря хранителям. Но когда именно он начал сходить с ума? Безразлично кивнув ему, я прикрыл глаза, — будь что будет. Реборн и Тсунаеши будут недовольны, папа Усо, скорее за все, тоже будет очень волноваться. Дайки-нии, как и Кохэку-нее будут недовольно поджимать губы, а Амато-нии попытается понять, но… Мне все равно. Я сейчас с Камилло, и я могу доверить ему свою борьбу с апатией.