Вышла покурить

Она вдохнула холодный сентябрьский воздух. Девушка уже десять минут стояла на крыше многоэтажки, слушая гул вечернего города. Короткие русые волосы развевались на ветру. Недалеко от неё приземлилась стая ворон. «Тоже решили посмотреть на пейзаж? Интересно, о чем они думают?» — девушка переключила своё внимание на пернатых. Рассматривала крылья, слушала карканье — пыталась убежать от навязчивых мыслей. Ей срочно надо было отвлечься, но цепочка размышлений неизменно приводила её в один конец: я хочу умереть. Она опять подошла к краю. Что же делать? Пропасть манила, звала к себе. Сознание всё слабее сопротивлялось омуту соблазна, который утягивал всё глубже. Девушка уже начинала делать шаг, как чужой женский голос привел её в чувство. — Эй! — Она резко осознала, что только что чуть не погибла и в страхе отступила обратно. Ноги подкосились, и девушка упала на колени, глубоко вдыхая воздух и хватая себя за плечи. Она не заметила, как к ней подходят, и пришла в себя только после того, как её накрыли курткой. Девушка перевела свой взгляд на предмет гардероба, а потом и на свою спасительницу, которая присела на корточках рядом. Длинные чёрные волосы, сбритые на одной стороне, небольшие тоннели в ушах. В черных глазах читалось спокойствие. Одета была в простую рубашку и рваные джинсы. Почему-то казалось, что она свободна, словно птица. В любой момент может раскрыть крылья и улететь… — Извините… — неудавшаяся самоубийца потупила взгляд. — Тебе не за что извиняться, — спасительница вздохнула и начала пристально рассматривать собеседницу. Русоволосая стушевалась от слов и взгляда. — Я вышла на перекур, и чисто случайно это оказалось вовремя. Так уж получилось, что я психолог. И раз уж волею судьбы мы встретились, давай-ка пойдём ко мне, выпьем чаю, и ты расскажешь, почему только что чуть не сиганула с крыши, — она протянула руку, — ну так что? Девушка неуверенно взяла руку и с помощью психолога встаёт на ноги. — А я Вам точно не помешаю? Я чужой и незнакомый человек, всё-таки… — Давай-ка проясним две вещи. Первое — если мне что-то не нравится, то я это сразу говорю, так что можешь не переживать, что я скрываю своё неудобство, а второе — если я что-то предлагаю, значит я совершенно точно не против этого. Окей? Русоволосая кивнула. Почему-то ей хотелось верить. Квартира у психолога была небольшая, однокомнатная. Когда они вошли в неё, навстречу девушкам вышел чёрный кот. — Можешь его погладить, он хороший, — хозяйка увидела заинтересованный взгляд гостьи. — Тебе чай зеленый или черный? — крикнула она уже из кухни. — Зеленый, если можно, пожалуйста… — русоволосая неуверенно потопталась у порога кухни, и всё-таки зашла — всё равно уже в гостях — Садись за стол, сейчас печенье достану, — психолог возилась с чаем и даже не оглянулась. Гостья начала рассматривать кухню: нейтральные бежево-желтые обои и плитка, простой белый плафон на потолке. Убранство тоже не было роскошным: газовая плита, небольшой стол с двумя табуретками, мойка, несколько кухонных тумб и шкафчиков. Почему-то ей казалось, что психологи зарабатывают много… Но, несмотря на простоту, она почему-то чувствовала комфорт. Может сама хозяйка навевала эту атмосферу, а может это всё просто чай с имбирным печеньем… Но девушка почему-то почувствовала душевное тепло. Через несколько минут они сидели за столом, поедая угощение. Кот устроился на коленях у гостьи, довольно урча. — Красивый кот, — девушка улыбнулась. — У меня раньше тоже кошка была: подобрала с улицы ещё котенком… Она всегда мне помогала справиться с проблемами. Наверное, с ней единственной я могла быть полностью откровенной — почему-то было чувство, что она меня понимает… И русоволосая начала рассказывать: о том, как она устала от работы, от того, что не умеет сказать «нет» начальнику и приходится трудиться сверхурочно без надбавки к зарплате, и терпеть оскорбления и злобу в свой адрес, если она не успевает сделать задание вовремя; о том, что она устала от вечеринок и корпоративов, на которые ей не хочется идти, но она боится, что ухудшит отношения с друзьями, устала выслушивать проблемы друзей (не то чтобы она была не рада помочь им, но всё же это утомляет), боясь рассказать о своих проблемах в ответ, опасаясь того, что будет им в тягость, что она ощущает себя неблагодарной тварью, имея здоровую семью и прекрасных друзей, и чувствует себя ужасно… Почему-то сейчас это было легко рассказать — может, это аура хозяйки, или из-за того, что недавно она чуть не рассталась с жизнью, а может всё из-за чая… Но, хоть и рассказать это было не трудно, чем больше она рассказывала, тем больше ком вставал у горла, и тем сложнее было удержать слезы — но плакать было нельзя, ведь она уже и так многим обязана этой удивительной девушке, и показывать ей свои рыдания было бы уже совсем чересчур. Неожиданно психолог спросила: — Как давно ты давала себе поплакать или выплеснуть свою злость либо какую-то другую эмоцию? — Что? — девушка удивленно моргнула. — Нельзя держать в себе эмоции. Никогда. Почему-то в современном обществе считают, что слёзы — это признак слабости, но это глупость, запомни. Лишь сильный сможет показать свои чувства и дать им пройти через себя, унося с собой неприятный осадок, — неожиданно девушка обняла гостью. — Я вижу, как тебе тяжело, поэтому дай волю своим эмоциям, дай им пройти через тебя. И русоволосая не удержалась. Сначала послышались тихие всхлипы, но потом их сменили рыдания. Всё, что копилось долгие годы, всё, что она таила в себе, выплеснулось наружу. Она долго плакала, а брюнетка сидела рядом и просто обнимала её, говоря, что это нормально, ничего зазорного нет. Что она большая молодец, и дальше всё будет только лучше. Вечер сменился ночью. Обессиленная девушка уснула прямо за столом, и хозяйка квартиры укрыла её пледом и ушла в свою комнату. На широком подоконнике сидел кот, и девушка села рядом. — Неплохо я сходила покурить сегодня, а?