Дети тумана

Руевит привык, что в жизни никогда ничего не идёт по плану и вечно всё оборачивается каким-то сплошным невезением. Если б он захотел быть в своей истории злодеем, то проиграл бы ещё в четырнадцать лет, а не в шестнадцать. Но его, к счастью, устраивала третьестепенная роль мелкого слуги зла, так что он даже до сих пор жив. Правда, сначала от него отреклась мать, потом он стал скрывающимся государственным преступником, а теперь чудом не казнённым и даже не заключённым убийцей, но… В конце концов, это не так уж и плохо. В одной руке он нёс сумку с продуктами с рынка, на другой постоянно чуть ли не висел Яр, бесконечно лепеча самое разное и задавая множество детских вопросов — только успевай отвечать, — но в целом всё было как обычно. Пока он не дошёл до дома и не увидел, что замок вскрыт. Руевит напрягся — вот только взлома ему не хватало. Кто мог проникнуть? У него ведь и красть-то особо нечего, почти никаких ценностей не осталось, всё отдал за тот несчастный суд — и, признаться, расплачивался до сих пор, когда судья через посредников иногда решал ему напомнить, что его оправдание шито белыми нитками, а жалеть никто о нём не будет. Руевит пару раз серьёзно подумывал о самоубийстве — вроде как и новой власти не дался, и сам себя наказал (смерти он не боялся… кажется — или очень себя в этом уверял), но он слишком сильно опасался за судьбу Яра. Если его б передали баронессе (то есть, уже просто госпоже) Велес, матери Руевита, это была б не самая худшая участь. Но для этого нужна была её собственная инициатива, ведь он с Креусой жили по сделанным документам с новой фамилией — и, формально, Руевит не имел со своей старой семьёй ничего общего. Был совершенно чужим человеком. (Хотя, когда старшая сестра предложила забрать мальчика и дать ему нормальное детство, он все равно упёрся рогом. Не смог расстаться.) — Подожди здесь, ладно? — отходя от двери, Руевит посадил сына на скамейку в саду, стоящую чуть в стороне от двери, туда же положил и сумку. — Посиди. Вот, ешь, — даже достал купленную сладкую булочку, которая планировалась ребёнку к чаю на ужин, но лишь бы занять его чем-то сейчас и подержать в стороне. — Ладно, — согласился без вопросов Яр, поспешно вцепляясь зубами в тесто. Руевит удовлетворённо кивнул и выпрямился, отряхнув ладони друг о друга, направился в дом. Дверь открыл медленно, стараясь издавать как можно меньше шума, проскользнул внутрь. Замер, не зная, как быть дальше. Время шло к вечеру, но никто же не стал бы проникать средь бела дня так нагло. Или стал бы? Даже если бы соседи заметили взлом — они вряд ли бы стали что-то делать. Только б решили, что так ему и надо. Руевит вздохнул, подумал, что больнее, чем раньше, ему уже никто не сделает, и решил уже просто обойти все комнаты — защищаться все равно было нечем, ему не позволяли держать дома оружия, кухонные ножи — и те уже тупые. Язык у него, конечно, по-прежнему неплохо подвешен, но это от вооружённого грабителя вряд ли спасёт. И ведь не убьют же, мрачно думал Руевит, всё ещё медля у двери, когда услышал девичий смех. И узнал его. Руевит мысленно от души выругался и пошёл забирать сына с улицы. *** Девчонок было трое. Софина, с каштановыми локонами, признаться, была уже не совсем девчонкой, всего на шесть лет его младше, но Руевит все равно воспринимал её маленькой. Маргарет была ещё младше — на десять лет, но она на него куда больше похожа. Те же прямые пшенично-русые волосы и россыпь веснушек по всему лицу (правда, его таким с подросткового возраста никто не видел, с новой фамилией он изменил и внешний образ). А вот третью, Руевит был готов поклясться, он никогда не видел. Во-первых, совсем маленькая. Во-вторых, такие золотистые лучистые волосы он бы точно запомнил. — Маменька что, нашла нового ухажёра? — вместо приветствия вопросил он, начав раскладывать продукты. — Братик! — вереща, повисла на нём Софина, пропустив вопрос мимо ушей (Руевит подумал, что, такими темпами, он скоро совсем развалится, то один на нём висит, то другая). Маргарет какое-то время непонимающе таращилась на него синими глазищами, пока не осознала смысл его слов и не нахмурилась: — Не говори так. Это Фруд, и у тебя, возможно, опять проблемы. Руевит тоскливо подумал, что младшая превращается в копию старшей сестры, Миды — но главное, чтоб не маменьки. Мида-то… она правильная, принципиальная. Но он её уважал, хоть и характерами они не сходились. — Только пришли — и уже проблемы! — картинно всплеснул руками Руевит, пока Софина обнимала-щекотала уже Яра. — Дверь кто будет чинить? — Ты, — хмыкнула Маргарет. — Это… нечаянно получилось. Руевиту оставалось лишь трагически подумать, что от младших одни проблемы. Хотя девчонок он, пожалуй, любил. — Вот как будто сложно было подождать полчаса… — Час, — поправила Маргарет, и Софина хихикнула: — Зато мы тебе тортик принесли. Да, тортика на столе определённо раньше не было. Вернее, половины тортика, другая половина явно уже съедена двумя… тремя девчонками. Фруд, говорите. Руевит остановил взгляд на золотоволосой девочке, решив, что быстрее будет общаться сразу с ней, а не с сестричками: — Так в чём дело? Не думаю, что могу быть с тобой как-то связан, я б запомнил. Та чуть вздрогнула и подняла на него глаза — взгляд совершенно бесстрашный. Хотя, наверное, не такая уж и маленькая, вполне себе подросток. — Брата ищу, — выпалила она. — Он точно тут был, я чувствую. Руевит скосил глаза на сына, думая, что мог бы сейчас мерзко пошутить, но, кажется, лучше не стоит. — Максимум я мог бы тебе тут сестру найти, но она сейчас при университете живёт. — Мори поступила? — живо заинтересовалась Софина, и Руевит остановил её жестом. Подробности потом. — Он точно тут был, — упрямо мотнула головой Фруд, вставая из-за стола, и Руевит краем мысли отметил, что даже она его выше. — След яркий. Видимо, ночевал или заходил, он бы такого яркого не оставил иначе. Руевит понял — она не считает его просто каким-то обычным случайным человеком. Скорее всего, опросила соседей, а может, и сестрёнки сплетнями помогли. Нет, она не предполагала — она заведомо обвиняла. — Да я один уже, наверное, месяц. С Яром, — поправился Руевит, честно ответив. — Но Веель точно… — упрямо протянула золотоволосая, и в голове у Руевита как щёлкнуло. Веель. Подобранный сердобольной Мореной мальчишка несколько месяцев назад. — Слепой? — Он не… — она замялась — но Руевит уже понял, что попал в точку. — Ожоги на лице, да? Фруд чуть оторопело кивнула. Ничего так парнишка, явно в жизни не пропадёт. Сначала Морена, которая в принципе никому не доверяет, а теперь ещё и это чудо. Чем-то привлекает, видимо. Хотя харизмой действительно не обделён. — Он тут пару месяцев назад был, — пожал плечами Руевит, разъясняя. — Но я больше ничего не знаю. — Что он тут делал? -нет, эта девчонка совершенно точно не промах. Только мальчишка ведь упомянул, что сирота. Значит, и она тоже? Руевит вздохнул. По-хорошему, надо бы найти, откуда эти два чуда сбежали, и сообщить туда. Не факт, что и так называемый Веель вообще совершеннолетний. Кроме того, наверняка за сиротами должны на первых порах приглядывать. А эта и вовсе дитя дитём. Но его это не касается... и вообще, ему лень. — Переночевал. Нет, я его не заманивал. Его Морена сюда притащила, — кузина притащила мальчишку, сестрёнки притащили девчонку. Эта семейка к ним притягивается, что ли? — Больше я ничего не знаю, — заключил. Фруд просто выразительно смотрела на него — так, что даже немного стыдно стало, что он не стал ничего предпринимать насчёт сбежавшего сироты. Исправиться на этой? Нет, не стоит, она тогда совсем его запрезирает, он ещё не настолько низко пал, чтобы становиться (опять) доносчиком. (А можно ли ниже?) — Когда это было? Он, напрягая память, честно попытался назвать, в каких числах это могло быть — и девочка даже удовлетворённо кивнула, кажется, получив какое-то подтверждение. — Спасибо, — изобразила чопорный реверанс и направилась к выходу. — Пока-пока! — радостно помахал рукой Яр, и девочка напоследок ребёнку улыбнулась — куда искренней, чем ему. Руевит же лишь проводил её взглядом и только после снял с рук уличные перчатки, хоть и спрятал руки сразу в карманы сюртука, дабы не смущать сестричек. Надо бы переодеться. — Где вы её нашли? — требовательно поинтересовался. — Она ходила вокруг, выглядывала что-то. Мы заметили и расспросили, — призналась сразу, как и ожидалось, Софина, она совершенно не умела ничего утаивать. Ладно, о девчонке подумает потом. — Не лезь грязными руками, — приструнил сына, уже потянувшегося к торту. — Небо с ней, а вы-то почему тут? Мать знает? Сёстры синхронно помотали головами. На самом деле, это был не первый раз. Мида до суда ещё с ним хоть два раза разговаривал, а после вовсе вычеркнула из своей жизни, но младшие упорно почему-то лезли. Не боялись. Хотя он разорвал с семьёй всё ещё тогда, когда они были совсем крохами. И матушка бы совершенно точно не одобрила, если бы узнала. — Мы сказали, что просто прогуляться по городу, — застенчиво призналась Маргарет, пиная носком туфли пол. — Кроме того, на самом деле, у нас есть ещё… дела. Не стал расспрашивать, уважая чужие тайны — поскольку этого не умела делать мать (да и отец, в общем-то, пока не умер), это приходилось уметь ему и Миде, играя временами роли родительских фигур. — Переночуете у меня, как обычно, — разрешил Руевит, подхватывая сына — надо его умыть и наконец сменить одежду на домашнюю. — И… — отвёл глаза. — У меня к вам будет просьба.