Сказание о Винесохне

Эта история началась на севере, в далёком Старкасе, что окружает крепость Тёмного Властелина Мелана. Из снегов по воле Властителей зародился первый из винденов — Дойавинед, чьё имя означало «Долгая Зима». Воспитывался он в долине Элбен у богини смерти Вэрты и вырос мрачным и холодным. В Старкас он попал, увидев в Элбен восемьдесят лет и восемьдесят зим — а всего Дойавинед прожил триста двадцать семь лет. Он попадал в плен к Мелану, и перенёс пытки, и сбежал, и сдружился со стаей волков, и от него забеременела одна волчица, и, кроме трёх волчат, она родила ещё двух близнецов — винденов, девочку Винеду и мальчика Винесохна. у них обоих, как и у Дойавинеда, были светло-серые волосы, голубые глаза и белая кожа. Винесохн — чьё имя значило «Зимний Волк» был трусливее, чем его сестра — по крайней мере, так казалось ему самому. Когда Дойавинед рассказывал своим детям о пытках, юноша зарыдал и убежал прочь. Однажды, когда Винеда и Винесохн охотились верхом на своих ездовых волках, они, увлекшись погоней за лисой, заехали слишком далеко и на горизонте увидели огромную чёрную крепость. То был Эстэхэкарэт, крепость Мелана Тёмного.  — Брат мой Винесохн, поедем туда! — сразу же воскликнула Винеда, выхватывая каменный кинжал из-за пояса.  — Сестра моя Винеда, у меня плохие предчувствия… — неуверенно пробормотал винден.  — И огромное чувство страха, не правда ли? — засмеялась в ответ девушка.  — Сестра моя Винеда, прошу, поехали отсюда! Чует моё сердце, что здесь опасно! — во второй раз взмолился Винесохн, но опять его сестра посмеялась над ним.  — Глупый мой брат, весь Старкас принадлежит нам!  — Сестра моя Винеда, только прислушайся к себе и посмотри вперёд! Разве мы или наш отец построил это? — в последний раз раз спросил Винесохн.  — Если там и есть кто, он ничего не сможет сделать нам! — храбро ответила девушка и поскакала прямо к черной крепости. Винесохн вздохнул и поехал за сестрой. Около огромных ворот виндены спешились и оставили своих ездовых волков около черной стены. Никто не вышел встречать их, и никто не откликнулся на крик Винеды.  — Сестра моя Винеда, — опять сказал осторожный Винесохн. — Прошу тебя, поехали домой! Тут никого нет, возможно, те, кто здесь жили, ушли отсюда в чудесную сторону, о которой рассказывал нам отец.  — Всегда ты был трусом, брат мой Винесохн! Если тут никого нет, значит, и бояться нам нечего! — сказала девушка и крикнула во второй раз. Ее голос эхом прокатился по черным башням. Только он затих, как тут ворота со скрипом приоткрылись, и оттуда вдруг посыпался на винденов град стрел. Винесохн закричал и бросился бежать, схватив за руку сестру. Однако та вырвалась и бросилась вперед, стремясь узнать, кто же пользуется тем же оружием, что и она сама. Ее брат не мог оставить ее одну, и потому пошел за ней, благо, детей Дойавинеда будто благословили боги, ибо не одна стрела не попала в них. Но только Винеда вновь подошла к воротам, как ее схватили и утащили внутрь. Ее брат же испугался до такой степени, что побежал к ездовым волкам — Аранвину и Хохтаморту — вскочил на одного из них и приказал обоим животным бежать. Сестру же его Винеду доставили к Мелану Темному, и даже в сердце бесстрашной девушки закрался страх, ибо Темный Властелин выглядел как гора в виде человека, одетая в снег и увенчанная лавяной короной. Его глаза, наполовину черные, наполовину красные, будто пронзали насквозь. Мелан задумал злое дело: превратить Винеду в орка или помучить ее себе на забаву. Он уже понял, что это дочь первого виндена. Тут слуги вволокли еще одного виндена, и Винеда с ужасом узнала своего брата Винесохна. Мелан приказал вести детей Дойавинеда в самое темное подземелье, но тут Винеда крикнула:  — Со мной вы можете делать, что хотите, только отпустите моего брата, ибо не выдержит он и дня мучений. Темного Властелина рассмешила такая самоотверженность, и сказал он храброй девушке:  — Хорошо же, дочь Дойавинеда! Твоего брата отпустят, но лишь тогда, когда ты сама лишишь себя жизни! Тогда, не думая ни секунды, девушка вытащила из сапога невидимый ранее кинжал и одним движением перерезала себе горло. Винесохн вскрикнул и, вырвавшись из рук державших его орков, подбежал к сестре. Он пытался зажать страшную рану, его ладонь окрасилась алой горячей кровью, но Винеда умерла. Тогда Мелан рассмеялся ещё громче и сказал:  — Негоже будет не выполнить клятву! Давайте же даруем несчастному юноше свободу! И по его щелчку у Винесохна отняли оружие и теплую одежду и выбросили его в снег. Винден не чувствуя ни холода, ни боли, подошел к верному своему волку Аранвину — Хохтаморт убежал — и, с трудом взобравшись на него, приказал бежать домой. Ещё когда прибежал Хохтаморт, Дойавинед понял, что с Винедой случилось что-то плохое. И, когда в пещеру зашёл его сын Винесохн, первый винден сказал ему:  — Сын мой Винесохн, я вижу тебя и твоего волка; видел я и Хохтаморта, волка дочери моей Винеды; но где же она сама?  — И, горько плача, юноша рассказал отцу про чёрную крепость, орков, Мелана и гибель девушки. Ни слезинки не упало из глаз сурового Дойавинеда, а в ответ сыну он сказал лишь:  — Сын мой Винесохн, ты повинен в смерти сестры своей Винеды, и, пока не сходишь ты в царство Мендос и не приведёшь оттуда душу дочери моей, домой ты не войдёшь! — царством Мендос называли в Старкасе чертоги мёртвых.  — Отец мой Дойавинед, — отвечал на то юноша, — я клянусь, что я обойду хоть все стороны мира, но найду сестру мою Винеду! Но его отец ответил ему:  — Не давай поспешных клятв, сын мой Винесохн! — и более не говорил ничего. Тогда юноша покинул дом, сел на волка своего Аранвина и поскакал в далёкие дали искать сестру свою Винеду. Целую неделю они бежали по сугробам Старкаса, а на восьмой день стало теплее, и чаще стали попадаться низкие деревья, а ещё через три дня и вовсе стала показываться из-под снега чахлая трава. Винесохн понял, что тут приходит конец тем снегам, которые казались ему бесконечными. Но ещё через пару дней снег вообще исчез, уступив место бескрайним диким травам. Все эти дни было пасмурно и не очень жарко. Винесохн не знал, что весь Старкас есть ни что иное, как Снежное Заклятие, наложенное Меланом на Вайлетнэр — Великие Поля. Винден и его волк охотились — есть траву и фрукты им даже в головы не пришло — но нечасто охота была удачной, и несчастные чуть не умерли от голода. И вот прошло ещё пять дней — таких же холодных и пасмурных. Аранвин однажды понял, что не может более сделать ни шагу, и повалился на землю. Винесохн, ехавший верхом на волке, тоже без сил упал в траву. Так и лежали они — волк и винден, и смотрели в серое небо, а тучи потихоньку рассеивались. В тех полях жил народ вайлетов. У его представителей были зелёные волосы, глаза и кожа. Жили они до двухсот пятидесяти лет. Городов у вайлетов не было, только деревни. Они поклонялись Алве — богу ветра, Раину — повелителю дождя, Нэсси — королеве звезд, Лэну — властителю земли, Ине — богине воды, Эльо — повелительнице огня, Оулу — богу битв, Майре — королеве добра, Хэлкару — королю растений, Эллэн — богине животных, Мендос — повелительнице смерти, и Сирене — богине сна. Вайлеты в большинстве своем не путешествовали дальше соседних деревень и думали, что за горизонтом мир кончается — хотя в Вайлетнэр и жили иноземцы. Двое вайлетов — охотников как раз и нашли Винесохна и Аранвина. Их звали Кутимит и Митмурья, и были они братом и сестрой. Его имя переводилось как «Быстрый Олень», а ее — «Оленья Стрела». Они жили в деревне Алвацика, «Свободный Ветер».  — Кути, глянь сюда! Белокожий вайлет и какой-то странный волк! — воскликнула девушка. Дело было в том, что у старкасских волков были более длинные ноги, да и они сами были больше обыкновенного волка. Кутимит спешился и осмотрел находку. Он был поражён не меньше сестры.  — Хэй! — окликнул незнакомца он. Увидев двух неизвестных существ, Винесохн закрыл лицо руками, желая защититься. Но незнакомцы обратились к нему спокойно, и винден перестал боятся их.  — Ви кора ниим? — ласково спросила Митмурья. На вайлетине это значило: «как тебя зовут?» Винесохн понял, что у него спрашивают, и назвал своё имя. Кутимит указал на себя и сказал: «кор ниим ар Кутимит», и, указав на свою сестру, назвал её имя.  — Сау рон э Мендос фана? — спросил тихим голосом винден. Его вопрос значил: «Это царство Мендос?» Услышав имя своей богини, властительницы смерти, подивились вайлеты. Митмурья, хоть и не знала старкасского, поняла, что речь идет о царстве мертвых и отрицательно мотнула головой.  — Тис и Вайлетнэр, — «это Вайлетнэр».  — Хосса улэ мо Винеда?! — «тогда где же Винеда?!» — в отчаянии вскричал Винесохн, поняв, что это не царство Мендос. Вайлеты не знали, что ответить. Они решили просто отвезти свою странную находку в Алвацика и там показать ее вождю. Вождя звали Гранлэн, Зеленая Земля. У него была жена из расы оминдов, ее звали Нэа. Неизвестно, как и где они повстречались, было известно лишь то, что женщина осталась далеко-далеко от Вайлетнэр, а вместе с Гранлэном жил его сын, Иналэн. Юный принц не был ни жесток, ни жаден, но люди сторонились его, ибо от матери унаследовал он синюю прядь волос и фиолетовые глаза, и из-за этого казался он иным. Винесохна передали целительнице, чье имя — Алвакари — значило «Воздушный лев». Аранвина же посадили на цепь, как обычную собаку. Поначалу винден вел себя будто дикий зверь, но постепенно привык к обществу и через несколько лет уже мог свободно говорить на вайлетине. Но иногда по ночам мучали его давние кошмары, и в слезах повторял он имя сестры своей. И все это время в сердце Винесохна зарождалась и росла любовь к прекрасной Алвакари, и она также полюбила его. И вот однажды на заре, когда на небе оставались только лишь две звезды, серебряная и зеленая, винден подошел к возлюбленной, и смиренно стал на колени, и тихо попросил целительницу его женой. И Алвакари ответила:  — Ах, как бы я хотела выполнить твою просьбу, но вот уже через два дня мой отец, выдаст меня за принца Иналэна, хоть он и ненавистен мне. Винесохн ничего не ответил, но тот час же ушел куда-то. Хоть и было раннее утро, Иналэн не спал. Он сидел на берегу реки, что протекала около его дома, и пел. Его песня более всего напоминала шуршание дождя. Увидев Винесохна, принц поприветствовал его.  — И тебе привет, грязнокровка! — ответил тот.  — За что ты так ненавидишь меня? За нечистую кровь? Так ведь ты тоже не вайлет!  — До крови твоей мне нет дела; — ответил винден. — Но ты хочешь насильно взять в жены Алвакари!  — С чего же ты взял это! — ответил принц. — Да наши родители хотят обвенчать нас, но я люблю ее, а другую, да и душа целительницы, видно, не тянется ко мне!  — Тогда отговори вождя, ибо мы с Алвакари любим друг друга, а у тебя, как ты сам говоришь, тоже есть возлюбленная! И не желая более ничего слышать, винден ушел, оставив принца одного. Иналэн хорошо знал характер своего отца и понимал, что ничто не может заставить его изменить решение. Но, подумав немного, принц решился попробовать. Но отец его Гранлэн не то что не разрешил, а пригрозил, что если еще хоть раз скажет принц об охотнице, то откажется он от сына своего и вовек принцу не стать вождем. Думал вайлэт, что откажется Иналэн от любви ради власти. И тогда ответил юный принц:  — Хоть выгони меня из деревни — все равно не откажусь от любви своей!  — Тогда, если уж власть и слава для тебя — пустой звук, тотчас же убирайся отсюда и не появляйся больше в этом доме! Иналэн понимал, что отец не шутит. Без слов взял он свой меч и ушел к возлюбленной. Вскоре сыграли сразу две свадьбы: Иналэна и Митмурьи и Винесохна и Алвакари. Там были все, кроме старого Гранлэна. Всех молодых благословили родители целительницы. Никогда принц не вернулся в дом вождя, так и оставшись охотником, а когда умер его отец, предводителем стал его племянник. Так и заканчивается первая из легенд Андихелькии. Да, винден никогда не нашел сестру свою Винеду и не вернулся к отцу, но заместо этого обрел любовь и тепло.