«Солкар. Бортовой журнал. Звёздная дата 140105,20. ЗД 140086.05, по земному летоисчислению 19 июля 2062 года, в результате неизвестной неполадки «Т’Прал» потерпел крушение в густом лесу, расположенном на евразийском континенте планеты Земля. Падение корабля земляне не заметили: спутники зафиксировали крушение корабля, но классифицировали его, как крупный метеорит.» «Солкар. Личный журнал. ЗД 140105,21. Во время моей медитации, в системах корабля произошёл неизвестный сбой. Компьютер, зафиксировав ошибку, приступил к диагностике систем, чтобы обнаружить причину неисправности и устранить её. При проверке были поочерёдно включены варп двигатели, сместившие корабль с орбиты. Не выявив в них неисправности, компьютер выключил двигатели и продолжил проверку, в результате очередной ошибки не скомпенсировав смещение. Записи о неполадках и последовательность проведённой диагностики были утеряны в результате повреждения сектора, содержащего записи о неполадках. Завершив медитацию, я обнаружил неполадки, когда корабль стал входить в атмосферу. Попытки включить двигатели, чтобы вернуться на орбиту, были неудачными. Через 15 минут 33 секунды (по земному времени), как я взял управление на себя, двигатели удалось включить. Учитывая угол и скорость падения, а также местность, через которую пролетал «Т’Прал», я выбрал оптимальное направление и скорректировал курс, направив корабль на ближайшие незаселённые по показаниям компьютера участки территории, располагающиеся на траектории полёта. Посадка из-за ряда последовавших неполадок выключивших двигатели вышла жёсткой: я получил сотрясение головного мозга, многочисленные ушибы, а также проникающее ранение в левый бок и потерял сознание. Системы корабля оказались значительно повреждены, в меньшей степени пострадали системы жизнеобеспечения и системы, обеспечивающей сокрытие корабля от радаров землян, продолжавшей работать и после выхода из строя основных систем — включилось аварийное питание. Корректировка курса и работающие системы корабля позволили скрыть крушение от почти всех обитателей планеты и всех земных радаров, которые классифицировали T’Прал, как падающий метеорит. О падении корабля узнала только одна землянка, ведущая отшельнический образ жизни в доме, располагавшемся недалеко от места падения…»
Кира.
Проснувшись, сонно моргаю и хорошенько, со стоном, потягиваюсь. В пробивающемся сквозь шторы утреннем свете танцуют светлячки-пылинки. Проследив за одной из ярких точек, потягиваюсь, разгоняя кровь. «Сколько сейчас времени?» — потерев глаза, зеваю и сквозь выступившие на глазах слёзы сморю на циферблат настольных часов — почти половина шестого утра (5:24). Зевнув ещё раз, переворачиваюсь на бок, спиной к окну, собираясь ещё немного поваляться. Понежившись в кровати ещё некоторое время, чувствую, что окончательно проснулась и хочется движения. Глубокий вдох. Вытягиваю руки над головой и хорошенечко тянусь, прогибаясь в спине, напрягая мышцы, разгоняя кровь. Медленный выдох. Расслабляю мышцы и открываю глаза. Полежав неподвижно пару мгновений, глядя в потолок, сбрасываю с себя спутавшееся за ночь одеяло в сторону и сажусь на край постели, коснувшись ногой прохладного пола. Потирая ладонями лицо, смотрю на поле битвы, что представляет из себя постель после беспокойного сна: сбившаяся простыня за ночь перекочевала из-под меня куда-то вбок, оставив голый матрас, одеяло, перекрутившись немыслимым образом, оказалось где-то в изножье кровати. Окинув взглядом привычную «живописную картину», даже скорее карту «холмов и горных хребтов», которую представляла из себя разворошённая постель, отворачиваюсь. Наклонившись вперёд, дотягиваюсь до лежащего на низком комоде протеза… Надёжно зафиксировав конечность, встаю и прохожусь по комнате, проверяя устойчивость, надёжность и удобство, чтобы ничего не давило и не натирало. Убедившись в правильности фиксации, разминаюсь, застилаю постель. Подойдя к окну, раскрываю шторы. Металлические люверсы шумно скользят по карнизу и в комнату проникает ослепляющий солнечный свет. От него так болезненно начинает резать глаза после темноты, что невольно появляются слёзы. Проходит некоторое время, пока, наконец, не привыкаю к свету и вижу пейзаж, открывающийся из окна спальни. Небольшая поляна, почти полностью занимаемая домом и садом, отделяется высоким ограждением от кромки густого леса. Стройные ряды деревьев золотятся рассветным солнцем. Густая зелень их кроны ярко блестит на свету, слегка покачиваясь на ветру. А над ней синеет высокое небо. Открыв форточку, медленно вдыхаю бодрящий утренний воздух и вздрагиваю, покрываясь мурашками. Встряхнувшись, отворачиваюсь и отхожу от окна. Нужно приступать к утренним процедурам. Прохладный душ помогает избавиться от остатков сонливости. Вытеревшись, сменив одежду, иду на свежий воздух, в небольшую беседку в саду, где принимаюсь за утреннюю зарядку… Закончив с упражнениями, сажусь на деревянный настил беседки, выравнивая сбившееся дыхание. Замедляя дыхание, подперев подбородок руками, окидываю взглядом грядки сквозь москитную сетку, которой обтянута беседка, выискивая в стройных рядах растений созревшие плоды, решаю, что же сегодня будет на завтрак… «Весь мой рацион, сколько себя помню, всегда составляли только сезонные фрукты и овощи, что можно было взять либо с нашего огорода, либо купить на рынке. Мясо, птица, рыба, то есть любые живые существа и продукты, которые они производили, были под строгим запретом в нашей семье…» Задумавшись, провожаю взглядом пролетающих мимо насекомых. Греюсь на солнышке. Решив с завтраком и нагревшись на солнышке, хватаюсь рукой за опору беседки, собираясь встать и собрать себе завтрак, когда в теплице и в доме задребезжали стёкла. Замираю. Над верхушками деревьев, издавая закладывающий уши гул, проносится нечто огромное, погрузив на мгновение всё вокруг в тень. Посмотрев вверх, успеваю увидеть лишь растворяющийся над деревьями тёмно-серый дым на фоне голубого неба. Шум же, создаваемый объектом, в это время переходит в удаляющийся гул и треск ломающихся деревьев. Ещё несколько секунд он раздаётся вдали и резко обрывается гулким ударом. Его эхо разносится по всей округе. Растревоженные птицы поднявшись высоко в небо, громко голося, неровными тучами закружили над верхушками деревьев, словно рой растревоженных пчёл. Бросив взгляд на их разрозненные метания, выхожу из беседки и иду в дом, в спальню, где на краю стола лежит телефон. Взяв аппарат в руки смотрю на экран: «Метеорит? Летательный аппарат… спутник, например?» - ожидаемо на нём не вижу ни рисочки связи на дисплее и полное отсутствие итак еле работающего в глуши интернета. Положив телефон обратно на стол, подхожу к окну и смотрю на тёмные разводы дыма в небе…Солкар. Личный журнал. ЗД 140105,23. Землянка ни с кем не связывалась — связь в данном регионе работает с перебоями, по этой причине о крушении корабля знала только она.
Кира.
Вернувшись на террасу, оперевшись о косяк, стою и, вслушиваясь в постепенно успокаивающиеся крики птиц, смотрю на покачивающиеся верхушки деревьев... Поднявшись, отряхиваясь, захожу в дом, чтобы накинуть поверх футболки кофту и переодеться в более подходящую обувь, а также взять с собой Сашу, что заряжался в гостиной от солнечной батареи. После чего, предварительно проверив, выключены ли все приборы, пропускаю перед собой робота через входную дверь на веранду и закрываю за собой дверь в дом… Выйдя за ворота, оглядываюсь, прислушиваясь. Лес полнится звуками растревоженных зверей, но ни одного из них видно не было. Заперев ворота, кладу между зубов соединённые вместе большой и указательный палец правой руки и зычно свищу, зовя Кисточку. Она в это время должна была быть где-то неподалёку. Не став дожидаться её, определяю в каком направлении упал неопознанный объект и иду туда - она быстро придёт ко мне, если находится неподалёку. Саша первое время вполне успешно следует за мной по неровной земле. Но, чем ближе было место падения, тем больше по пути попадалось сломанных и поваленных деревьев, и тем труднее было роботу следовать за мной. Ведь, несмотря на человекоподобный облик, он обладал малоподвижной, хотя и крепкой конструкцией, и его движения, соответственно, были ограничены, что мешало преодолевать такой неровный ландшафт. Минут через десять-пятнадцать ходьбы показалась рыжая морда Кисточки над кустами слева и снова скрылась в листве. Она не убежала, нет, просто следовала в отдалении, скрываясь в высокой траве и кустах, видимо считая, что так она обеспечивает мне безопасность, отпугивая хищных зверей…С этой большой кошечкой я познакомилась случайно, когда ей было всего пара недель. Её мать убили браконьеры, что каким-то образом добрались до этой глуши. Что уж говорить о том, как неожиданно было для меня, чуть ли не нос к носу столкнуться с ними, пока я собирала голубику. Не выдав своего присутствия, мне удалось избежать личного знакомства с этими... личностями: я незамеченной вернулась домой и сообщила о них. Спустя пару часов их нашли лесники. Однако, к сожалению, как бы ни старались быстро приехать местные служители закона, было слишком поздно для мамы-рыси…
…Через какое-то время лес впереди «расступился» в стороны — мы дошли до первых сломанных деревьев, которые пришлось обходить стороной, чтобы не пробираться через этот лесоповал, а затем спустя ещё некоторое время до голой полосы взрыхлённой земли, места, где аппарат коснулся земли. Встав у края «свежевспаханной землицы», оглядываюсь и, подняв руку вверх, даю знак, чтобы робот остановился. Вдоль искусственной «дороги» виднеются опалённые участки деревьев, однако, к счастью, каких-либо признаков огня не было. Положив руку на карман, понимаю, что он пуст: "… Телефон… остался лежать на столе в кухне… - оглядываюсь назад, - Возвращаться — пустая трата времени… Надеюсь экстренной помощи там никому не понадобится...» Идя вдоль «свежевспаханной» земли, далеко впереди постепенно начинаю различать тёмный поблёскивающий на солнце объект. Причина разрушения, царившего вокруг, по мере приближения постепенно стала увеличиваться в размере и приобретать чёткие очертания, а «вспаханная дорожка» сначала перешла в овраг, а затем в кратер. В котором уже вполне можно различить упавший аппарат: «Космический корабль? Ничего такого ещё не видела… Какая-то новая разработка? Надеюсь не секретная…»Солкар. Личный журнал. ЗД 140105,23. Обнаружив корабль, землянка открыла главный шлюз и обнаружила меня, пребывающего в бессознательном состоянии, после чего доставила в свой дом, где оказала медицинская помощь. Считая, что наше строение и скорость регенерации сходны с земными, землянка доступными средствами остановила кровотечение и зашила её.
Кира.
Обшивка при падении настолько нагрелась, что, даже просто стоя в отдалении, чувствовался исходящий от неё жар. Нетрудно было догадаться, что от мимолётного прикосновения к перегревшейся поверхности можно было получить серьёзный ожог. Обходя корабль вокруг, не спускаясь к кораблю, внимательно осматриваю обшивку. Аппарат, а это вероятнее всего был космический корабль, был пилотируемым, так как сквозь тёмное стекло можно было смутно, но рассмотреть что-то напоминающее капитанский мостик, освещаемое тусклым верхним светом. Подойдя поближе, пытаюсь рассмотреть, есть ли там кто живой, но ограниченность обзора не давала возможности составить цельную картину: видно лишь тёмный потолок с пульсирующими осветительными приборами, как в фильмах ужасов (надеюсь моя ситуация не похожа на фильм «Живое»), да стены, у которых располагались какие-то приборные панели, — поэтому увидеть, есть ли там хоть кто-нибудь, да и был ли там до этого, не удалось. Убедившись, что узнать о наличии пилотов или пилота снаружи не получится, пришлось искать вход. По бокам от капитанского мостика не было обнаружено ничего похоже на дверь — пришлось спуститься в кратер. Земля под ногами осыпалась и сползала к центру, где была самая глубокая часть «дороги». Пару раз чуть не покатилась кубарем вниз, споткнувшись. Дойдя до противоположной стороны от предполагаемого капитанского мостика, обнаружилось нечто, по очертаниям похожее на входную дверь. Открыть её у Саши не получалось. Через несколько бесплодных попыток пришлось отозвать робота, чтобы не повредить перегретой обшивкой до такого состояния, что его станет невозможно отремонтировать. Рассматривая оплавившееся внешнее покрытие Саши, пытаюсь придумать можно ли вообще её открыть: «Стоит ли его открывать? Там может никого и не быть, но а если? И он нуждается в помощи? Учитывая такую, судя по всему, жёсткую посадку, находящимся внутри нужна медицинская помощь… Нужно как-то проникнуть внутрь…» Пока я искала способы вызволения вероятных пострадавших, дверь задрожала и дёрнулась, приоткрываясь с тихим шипением и неприятным скрежетом. На полпути механизм заело, и она так полностью и не раскрылась, застыв, мелко подрагивая. Заглянув в приоткрывшийся проход, жду, когда кто-нибудь (что-нибудь) покажется в открывшемся проёме, ведь не просто же так открылась дверь. Но никого не было. И ничего больше не происходило кроме того, что изнутри потянуло гарью, как от сгоревшей проводки. Выждав несколько минут, показываю Саше ещё раз попытаться открыть дверь и, встав поодаль, наблюдаю за его работой. Спустя пару минут ему, наконец, удаётся немного сдвинуть её, используя часть найденной ошибки, что здесь было в избытке, в качестве рычага, и она свободно отъехала в сторону, открывая полутёмное нутро корабля. Коридор, в который вела дверь, едва освещался мигающим светом. Изнутри, вероятно в переборках, слышалось потрескивание электричества и подозрительное шипение. Рассмотреть что-либо с того расстояния, на который я могла приблизиться к кораблю, было затруднительно. «Лучше не лезть внутрь… там может быть что-то опасное... » — решая, что делать, прислушиваясь к звукам, доносящимся из корабля, осматриваюсь и замечаю сидящую на границе между нетронутыми и обломанными деревьями Кисточку. Сидя на пригорке у голой земли, она неотрывно смотрит на корабль. Свистом пробую подозвать её к себе, но рысь, дёрнув ухом, не сдвигается и с места, продолжая сидеть на месте, уставившись на аппарат. Проследив за её взглядом, упираюсь в хорошо прокопчённый бок корабля. Через пару секунд рассматривания пострадавшей обшивки, мою голову посещает вполне себе здравая мысль, что от падения у корабля пострадала не только она: «У корабля должен быть какой-то двигатель. При повреждении ядерного двигателя возникает опасность облучения и взрыва. Реактивного, действующего как на твёрдом топливе, так и на жидком — при утечке, можно надышаться ядовитыми парами… Может поэтому рысь и держится на расстоянии?..» Погипнотизировав рысь пару секунд, решаю, что всё-таки следует последовать её примеру. Так что, прежде чем отойти на более-менее безопасное расстояние, чтобы быть подальше от повреждённого корабля, даю знак роботу, отправляя его на разведку внутрь. Саша, неподвижно ожидавший команд, пришёл в движение — развернулся и пошёл к открытому проёму. Подойдя вплотную к проходу, зацепившись за дверь, он подтянулся, закинул ногу и забрался внутрь. Поднявшись, он развернулся и пошёл прямо по коридору, скрывшись за переборкой. Его тяжёлые шаги, несколько секунд доносились до меня, пока не затихли совсем. Перекатываясь с носка на пятку, осматриваю пострадавшие окрестности, то и дело поглядывая на едва освещаемое коридор, будто притягивающий магнитом мой взгляд. Где-то в лесу всё ещё кричали растревоженные птицы, мешая услышать то, что происходило в корабля. Изнутри аппарата раздался вполне различимый, даже сквозь другие окружающие звуки, грохот. Но также резко, как появился, пропал. Несколько ударов сердца, и в пустом проёме появляется Саша, держа кого-то на руках. Замерев, он положил у самого края пострадавшего, спрыгнул на землю и, развернувшись, не очень аккуратно снова взял его. По безвольно свисающим рукам и откинутой голове, стало ясно, что человек пребывал в бессознательном состоянии. Когда Саша, наконец, выбрался из кратера, остановившись прямо передо мной, я, убрав волосы с лица человека, смогла распознать в облачённом в странный бесформенный балахон неизвестном мужчину. Окинув его взглядом, вижу на скуле бесформенной кляксой расплывшийся зелёно-жёлтый синяк, переносица вымазана какой-то зеленоватой субстанцией, прочертившей от носа тонкие дорожки по левой скуле и виску, но больше всего меня обеспокоила тёмная ткань балахона, влажно поблёскивавшая на свету, а также запах, окутавший меня с приближением робота. В воздухе отчётливо чувствовался запах крови, наводивший на нехорошие мысли о ранении и его серьёзности. Будто в подтверждение моей догадки особенно подозрительно себя повела Кисточка. Затарахтев, как движок старой машины, то есть замурчав, она приблизилась тягуче-плавной походкой и, подняв морду, потёрлась ею о свисающую ладонь мужчины. Похлопав её по горячему боку, осторожно оттесняю от пострадавшего — во избежание. Не отрывая пристального взгляда от рыси, слушаю отчёт робота о том, что больше никого внутри он не обнаружил, и киваю. Когда Саша закончил доклад, прерывистым свистом посылаю Кисточку на разведку дороги, дабы по пути нам никакой потенциально опасный зверь не попался. Местная фауна, скорее всего, вся разбежалась подальше от места крушения, но подстраховаться стоило. Кинув последний взгляд на потерпевший крушение корабль, разворачиваюсь в сторону дома: здесь я не могла ничем помочь пострадавшему, так как все медикаменты, которые я даже не подумала взять, находились дома, поэтому нужно было доставить его туда, где я могла хоть как-то ему помочь. А заодно сберечь от Кисточки. Когда рысь скрывается в кустах, махнув Саше рукой, показываю, чтобы он следовал за мной, и тут же трогаюсь с места: нужно было как можно быстрее доставить мужчину к себе в дом и оказать ему помощь. По пути выбираю наиболее ровную дорогу, ведя за собой Сашу, чтобы как можно меньше трясти пострадавшего. Ждать скорой помощи от кого-либо в здешней местности было бесполезной тратой времени, — на сотню километров здесь больше не было ни души. «Надеюсь, мужчина не сильно пострадал, и я смогу ему помочь, пока в эту глушь прибудет помощь…» Кисточка проводила нас с Сашей до самых ворот, ведущих на территорию моего дома, и осталась за ними после того, как я их закрыла. Дома Саша уложил пострадавшего на кровать в единственную спальню, то есть мою, так как другой, к сожалению, не имелось, а укладывать на диван пострадавшего было как-то нехорошо. Сделать это аккуратно у него не очень получилось, от чего мужчины болезненно застонал, не приходя в себя. Показываю роботу принести аптечку и ножницы. Когда он вышел, присаживаюсь на кровать и осматриваю испачканную одежду. Так как я чувствовала исходящий от мужчины запах крови, то начать осмотр решила с раны на правом боку, где влажно поблёскивала ткань. Взяв принесённые Сашей ножницы, берусь за свободный край горловины и начинаю осторожно разрезать мягкую плотную ткань, что и так была безвозвратно испорчена, за балахоном та же участь постигла и какую-то форменную одежду под ним, плотно прилегающую к его телу. Осторожно разрезав и её — так как какого-либо замка обнаружено не было — вдоль тела, откладываю ножницы и аккуратно развожу разрезанные края ткани, осторожно отклеивая, прилипшую к телу одежду, тошнотворно пахнущую кровью, дыша через раз. И застываю, увидев явно не то, что ожидала увидеть. Правый бок, как я и думала, пересекала рваная рана. «Это что… кровь?» — из раны сочилась та же неопознанная субстанция, в которой было испачкано лицо и балахон. Субстанцией, оказавшейся кровью. «Зелёная кровь?» Застыв, не доверяя собственным глазам, протягиваю руку и касаюсь края раны, чтобы убедиться в том, что глаза меня не обманывают, и я действительно её вижу. Испачкав пальцы в зелёной крови, своим прикосновением вызываю болезненный стон. Резко отдёрнув руку, одёргиваю себя и начинаю копаться в принесённой Сашей аптечке. Разложив всё необходимое рядом с собой, оттираю кровь с пальцев и надеваю медицинские перчатки, осматривая пострадавшего. «Ладно… Я так понимаю, звонок в службу спасения отменяется… Кем бы ты ни был, надеюсь, ты окажешься дружелюбным…» Избавив его от остатков верхней одежды, штанов и сапог, оставляю на нём лишь нижнее бельё и внимательно осматриваю его. На бледной коже обнаружились разбросанные жёлтые и зелёные синяки, а также потёки крови, однако при этом никаких мелких царапин не было. «Странно.» Выходило так, что каких-либо повреждений кожи, кроме переносицы и живота, я не обнаружила. Но мне ещё осталось осмотреть голову, и это надо было сделать побыстрее, чтобы заняться раной. Сев на уровне груди, ещё раз осматриваю бледное лицо. Синяк, что ранее имел зелёно-жёлтую окраску, теперь был желтоватым, зелёный же оттенок исчез совсем, но я могла и ошибаться о наличии зелёного оттенка. «Может, когда я на него смотрела, на лицо падала тень? Не помню.» Стерев чистой марлей кровь с перчатки, откидываю волосы со лба, осторожно ощупываю лобную долю и осматриваю её. Ни шишек, ни ран, скрытых волосами, не нашлось. Чтобы осмотреть заднюю часть головы, мне понадобилась помощь Саши. Придерживая крупного мужчину за плечи, робот, как мог, осторожно приподнял его, чтобы мне было удобнее осматривать заднюю часть головы. Переместившись, ощупываю и осматриваю темечко и затылок. Опять же, никаких повреждений не обнаружилось. Оставалось осмотреть височную долю, и Саша снова уложил пострадавшего на спину. Повернув его голову вправо, начинаю осмотр от макушки, когда ладони с внешней стороны коснулось что-то тёплое. Рефлекторно отдёрнув руку от неожиданности, я посмотрела на это что-то. Им оказался кончик острого уха, выглянувшего из-под растрёпанных волос, под которыми был до этого надёжно сокрыт. Протянув руку, аккуратно заправляю чёрные пряди за ухо. «Какая странная форма…» — заворожённо касаюсь его, невесомо проводя пальцем по краю, повторяя его изгибы. Ухо было абсолютно точно настоящим, а не накладным, как могло показаться, да и кожа под моими пальцами была очень тёплая и нежная. Определённо, не искусственная. Да и такую форму нельзя было воссоздать даже с помощью пластической операции. Можно было конечно сделать похожую форму, но определённо не такое ухо. Не эти хрящики. По крайней мере, я о таких операциях ничего не знаю. Форма острого кончика уха, не могла не навести меня на мысль о лесных эльфах, как во «Властелине колец»: "…Только вот этот эльф не простой. Он пилот. Пилот космического корабля. Значит, он не лесной, а космический эльф. Хотя нет. Звёздный эльф звучит значительно лучше…» — Пока я была занята своими мыслями и изучением заинтересовавшего меня уха, мужчина повернул голову и, вздохнув, потёрся щекой о мою ладонь, испачкав её своей кровью, сочившейся из рассечённой переносицы. Застыв, медленно перевожу взгляд на его глаза, убеждаюсь, что они оставались закрытыми, а значит пострадавший так и не очнулся. Убедившись в этом, опускаю ладонь на едва вздымающуюся грудь. Перевожу взгляд на свою ладонь в белой перчатке в зелёных разводах. Перемещаю ладонь ниже. Затем смещаю руку правее. «Где сердце?» Озадаченно потираю запястьем подбородок, медленно провожу ладонью вниз по рёбрам. Миновав их изгибы, застываю, пристально всматриваясь в бледное лицо. «Зелёная кровь. Эльфийские уши. И сердце расположено не там, где оно должно быть даже при врождённой аномалии. У людей… Не важно. Кем бы ни был пострадавший, если он умрёт от кровотечения, точно не узнаю, кто он и откуда,» — перевожу взгляд на рану. Ему повезло, что рана поверхностная и не на несколько сантиметров выше. «Как вообще можно жить при таком расположении сердца?.. Ладно, у меня ещё будет время поразмышлять потом… нужно сосредоточиться на ране. Так. Кровь. Зелёная кровь. Какая у неё будет реакция на перекись?» Капнув на испачканную в крови руку, проверяю. Не увидев никакой подозрительной реакции и с запозданием осознаю, что надо было делать это на какой-нибудь плоской поверхности, и уж точно не на своей руке. Мало ли, может кровь мужчины могла превратиться в кислоту, взорваться или выкинуть ещё что-нибудь неожиданное. Но вроде бы ничего такого не было и в помине, поэтому, махнув на свою неосмотрительность, сосредоточиваюсь на обработке раны. Убеждаюсь, что она не такая глубокая, как показалась на первый взгляд. Видимо, то, что оставило такую рану, прошло по касательной, поэтому внутренние органы задеты не были, а пострадали же только кожный покров и мышцы пресса. Показываю Саше, чтобы он удерживал мужчину, пока я буду заниматься его раной. Саша подошёл и, сев возле головы мужчины, надавил на плечи, фиксируя его положение, пока я, усевшись на ноги пострадавшему, тем самым не давая ему неудачно дёрнуться, приступила к делу… Закончив, стираю кровь и заклеиваю широким медицинским пластырем рану. Затем также убираю зелёную субстанцию, успевшую неровными потёками засохнуть вокруг рассечённой наискось носовой перегородки. Стерев её, осматриваю пострадавший нос и вижу, что кровь из царапины больше не сочится, да и вообще повреждение выглядит странно для недавно полученной. Будто за это время успела немного зажить, а синяк из ярко-жёлтого местами стал бледно-жёлтым, а где-то и вовсе полностью рассосался. И это было уже явно не обман зрения, ведь все синяки выглядели сейчас значительно лучше, чем должны были. «Невероятно.» Переведя взгляд с синяков, ещё раз внимательно осматриваю мужчину. Чёрные прямые волосы, странные брови вразлёт, что своими внешними острыми концами были странно приподняты вверх относительно опушённых густыми ресницами глаз. Мужчина красив и обладает идеальной симметричностью черт, которой редко какой человек мог похвастаться. Тяжёлая, как говорят, волевая челюсть, округлый подбородок, высокие скулы и отсутствие каких-либо мимических морщин. Он также обладал очень крепким телом, а его тело было явно прохладным, что говорило о низкой температуре. «Она вообще нормальная для него? Или это из-за потери крови? Нужно его укрыть чем-нибудь…» Взяв свободную часть одеяла, чтобы не передвигать его, укрываю ею, — к счастью, ширина позволяла это сделать, — и снова сажусь рядом с мужчиной. Взгляд скользит по острым ушам, по спокойному бледному лицу, по странно приподнятым уголкам бровей… Учитывая все обнаруженные мной необычности, назвать лежащего передо мной человеком, я точно не могла. «Мутант? Или Инопланетянин?» Достаю из кармана телефон. Экран загорается, и я бездумно смотрю на экран. Вверху небольшого дисплея отчётливо виднелись две рисочки. В виду всего звонить кому-либо для пострадавшего, скорее всего, было опасно. «Да и кому мне звонить? Военным? Чтобы они из него лабораторную крысу сделали? Или препарировали, как лягушку?» Нет, сдать его военным — не выход. «Да и кому звонить?..» Окидываю взглядом мужчину. «Пока он не очнётся, всё равно не смогу ничего понять. Да, и очнётся ли?..» В последний раз окидываю взглядом «эльфа» и выхожу из комнаты. «Может его связать чем-нибудь?..» Постояв немного за дверью, привожу мысли в порядок и заставляю себя пойти в ванную, где стягиваю с рук испачканные перчатки и кладу их на раковину. Уперевшись ладонями в края умывальника, смотрю на себя в висящее напротив зеркало. Помятая одежда с зелёными разводами. Загорелое лицо с усталыми голубыми глазами. Заправив короткие чёрные волосы за уши, закрываю глаза и утыкаюсь лбом в холодное стекло. Делаю глубокий вдох. И выдох. Сейчас даже не середина дня. Отодвинувшись от зеркала, мою руки, смотря, как в воде закручиваются зелёные, растворяющиеся в ней, вихри. Выключив воду, снова всматриваюсь в отражение и зацепляюсь взглядом за душ. «Холодный душ? Почему бы и да?» Сбросив испачканную одежду в стирку, регулирую температуру воды и встаю под упругие струи. Когда мысли приходят в относительный порядок и обретают прежнее спокойствие, выключаю воду. Взяв с вешалки полотенце, сажусь на край ванной и начинаю не спеша вытираться. Живот напомнил о себе недовольным ворчанием о том, что его забыли покормить. Проведя по нему рукой, вздыхаю. С этим инопланетным эльфом я и забыла, что собиралась поесть, когда его корабль потерпел крушение… Вытеревшись и переодевшись, иду в сад за овощами и фруктами. На время это помогает забыть обо всём. Подняв нагруженную ими небольшую корзинку, иду на кухню, где, наконец, спокойно завтракаю. Вымыв посуду, встаю у раскрытого окна и смотрю на золотящиеся в солнечном свете стволы сосен, на их зелёные пушистые ветки. Делаю глубокий вдох. И, развернувшись, направляюсь к пострадавшему… Песочные глаза с вертикальными зрачками лениво проводят девушку до коридора. Когда же она скрывается из виду, рысь поводит ухом, принюхивается и скрывается в листве.