Вернись ко мне

      Тор лениво наблюдает за тем, как бармен за стойкой заполняет бокал пива по самый край. В зале играет музыка, не громкая и не тихая. Так, чтобы тот, кто хотел, мог танцевать, а кто не хотел — разговаривать друг с другом. Он закатывает до локтей узкие рукава белой рубашки, пока ожидает свой напиток. Все-таки мидгардская нарядная одежда до жути неудобная, но Старк сказал, что приходить на вечеринку в джинсах и толстовке не круто и вообще портит имидж, поэтому послал его, Тора, в ателье, где ему пошили костюм-тройку темно-бордового цвета.       Впрочем, пиджак он все равно не надел, во-первых, жарко, во-вторых, зачем он вообще нужен, если есть жилетка?       Он поворачивается на крутящемся высоком стуле и оглядывает зал. Старк не Старк без своих вечеринок, и со стороны можно подумать, что у всех все хорошо, мстители или то, чем они стали, одержали победу в великой войне, но вот только уставшие лица говорят о том, что их мысли заняты далеко не весельем.       Улыбка Тони не такая самодовольная, да и по большей части фальшивая, если тот смотрит не на свою невесту. Роуди вовсе сидит на диване вдалеке от всех и пьет. Беннер, Вдова и Сокол о чем-то разговаривают между собой. Тор с удивлением отмечает, что Беннер чуть притопывает ногой в такт музыке. Это заставляет его слабо улыбнуться. — Я есть Грут! — слышит Тор и поворачивается на голос древа. Тот смотрит на него с легким неодобрением и тревогой, а сам Тор мягко улыбается ему и подмигивает. — А сам-то что не веселишься? — спрашивает Тор в ответ. — Я есть Грут, — отвечает древо, скрещивая длинные и тонкие руки-ветви на узкой груди. — Я не выгляжу грустным, я просто пью, — в доказательство своих слов, Тор приподнимает бокал не начатого пива, что бармен незаметно поставил на стойку рядом с ним. — Я есть Грут, — древо чуть приподнимает надбровную дугу, а Тор со вздохом отпивает залпом чуть больше половины бокала. Он не уверен, что с Грутом есть смысл спорить, но тот и не продолжает, просто утыкается в свою электронную игрушку.       Чуть позади от них стоит Дракс, который объясняет незнакомой женщине то, что цвет ее волос ужасный, а Мантис старается его увести, при этом объясняя, что ее волосы абсолютно точно приятного для глаз цвета. Тор больше согласен с Драксом, если честно, но встревать как-то не хочется.       Вечеринка проходит более или менее спокойно, даже слишком спокойно, сказал бы Тор, хотя все, что он пытается сделать — это напиться. С земной выпивкой это выходит в разы медленнее, чем с асгардской, но выбора как такового нет. Беннер подходит к нему вместе с Наташей спустя несколько одинаковых, но считающихся разными песен. Ее вновь рыжие и чуть отросшие волосы заплетены в косу, одета она в свою черную форму, видимо заскочила сюда после задания, а Беннер был… Беннером. В одной из простых серых рубашек и брюках. — Тони там проводит конкурс, кто первый вырубится, после одной бутылки водки, — говорит ему Наташа с легкой улыбкой. — Можешь поучаствовать, я бы поставила на тебя и немного разорила Старка. — А почему Роджерса не попросишь? — спрашивает он, давая бармену вновь наполнить его бокал. Наташа лишь хмыкает и, оперившись локтями на стойку, кивает головой в сторону полного зала людей. — А разве ты видишь его здесь? — после этих слов, Тор оглядывает зал еще раз и понимает, что действительно не видит здесь Стива. Это странно, обычно Старк всегда настаивает на его присутствии.       Тор был немного в курсе того, что те крупно поругались, но после щелчка… оставаться с кем-то в ссоре, когда от тебя зависит судьба всей вселенной, как-то не представляется возможным. Даже у них с Локи не вышло, когда угроза повисла над Асгардом, хотя поводов для ссор у них было в любом случае больше, что бы там между Старком и Роджерсом ни произошло. — Я его и сам давно не видел, — говорит Брюс, и они оба переводят взгляд на Наташу. — Его нет в Штатах с тех пор, как… — она чуть поджимает пухлые губы, — с тех пор, как все пришло в норму. Забрал Барнса в охапку и исчез со всех радаров. — Он вернется, — тихо отвечает Тор, задумчиво глядя сквозь них. — Он воин, такова его натура. — Дело ведь далеко не в нем, — Наташа просит у бармена водки, а Тор качает бокал из стороны в сторону, глядя, как золотая жидкость бьется о прозрачные стенки. — Он вернется, только если Барнс настоит на этом. — Человек с металлической рукой, — вспоминает Тор, отпивая пива. — Не представилось возможности познакомиться, — по факту, вся известная Тору информация, касающаяся Барнса, была тем, что он террорист, который в прошлом был другом Роджерса. Как так получилось Тор не понял, да и не стал спрашивать, потому что и это было рассказано Брюсом в спешке, и его, по большей части, не интересовало. — Им обоим нужен отдых, — отвечает Брюс. — В конце концов, они и так слишком много пережили. — Как и все мы, — замечает Наташа, а Тор лишь согласно хмыкает. Все они слишком много пережили, слишком много боли, слишком много потерь. Только вот всем возместились их потери.       Лишь Локи не вернулся.       А Тор все надеется, что его младший брат опять всех обдурит и вернется к нему. Или хотя бы просто вернется.       Он идет домой, в небольшую квартиру, выделенную для него в Нью-Йорке почти к ночи. Может Мидгард когда-нибудь и станет ему домом, но сейчас подобного ощущения у него нет. Но и другого места, куда он может возвращаться, как домой у него тоже нет.       Тор принимает горячий душ, смотрит на себя в крупное зеркало над раковиной, и в голове появляется мысль о том, что его волосы отросли. Он проводит ладонью по виску и вздыхает. Надо бы остричь их.       Тор со вздохом выходит из ванной комнаты, прикрывая за собой дверь.       После дворца жить в небольшой квартире довольно непривычно. Нет ни слуг, ни поваров, приходится самому стирать вещи, прибирать, если становится слишком грязно. Он даже научился заказывать доставку еды на дом. Хотя готовить что-то сложнее сэндвича пока не пытается.       Тор не утруждается ни тем, чтобы вытереть тело от уже остывших капель воды, ни тем, чтобы надеть что-то на себя. Привычка спать обнаженным давно исчезла, но он помнит как раньше во дворце, когда был совсем юным, всегда засыпал без одежд. Это было и привычкой Локи тоже.       Одинсон ложится в не застеленную с утра постель, сразу закрывая глаза. Мидгардская выпивка хоть и не действует как обычная, но является неплохим снотворным. И Тор даже не понимает, когда успел заснуть, но когда открывает глаза, то резкий ярко-оранжевый свет сильно слепит, заставляя его щуриться и прикрываться запястьем. Проходит несколько секунд, прежде чем он привыкает к свету и понимает, где находится.       Он давно не удивляется снам из прошлого, но это видение не похоже на сон, есть ощущение, что он действительно находится здесь, он может разглядеть каждую знакомую деталь. Покои Локи во дворце Асгарда он всегда узнает. Слишком много времени провел в них. — Брат, — шепчет Тор, смотря на Локи. Тот лежит на широкой кровати с высоким балдахином и читает большую книгу с потрепанными страницами. Тор помнит, как мать говорила, что самые интересные книги всегда потрепаны снаружи. Это означает, что ее много раз открывали и читали.       Острые бледные лопатки Локи сильно контрастируют с темно-коричневым постельным бельём. «Воспоминание», — понимает Тор, когда разглядывает брата. Тот лежит на животе, его черные волосы еще совсем короткие, и когда тот поворачивает голову на звук из-за дверей, Тор видит еще не колючий, открытый взгляд голубых глаз. Это вызывает в нем улыбку и легкое чувство тоски. Локи в юности был очень красивым, во всяком случае, Тору всегда так казалось. — Брат… — задумчиво говорит сам себе Локи, и на его лице появляется знакомая ухмылка. Он обнажен, и когда полностью поворачивается к Тору, тот видит на его скуле крупный синяк. — Кто это сделал? — спрашивает Тор, подрываясь к нему. Он наклоняется и осторожно касается пальцами синяка, но пальцы проходят сквозь кожу. Тор резко отстраняет ладонь, хмурясь, а Локи не реагирует, просто смотрит сквозь него. «На двери», — понимает Тор. — О, ты не помнишь? — вдруг раздается громкий голос Локи, Тор понимает, что губы брата не шевелятся. — Как странно, это ведь твой сон. — Не редкость было видеть синяки на твоем лице, — отвечает Тор, чуть хмурясь. Он проводит ладонью по коротким расчесанным волосам Локи. Ладонь опять проходит мимо, но Тор не может не попытаться, хоть и понимает, что не сможет в самом деле коснуться и забрать за уши выбившиеся пряди. Тот совершенно не реагирует. — Не редкостью было и то, что оставлял их я. — У нас с Леди Сиф возник небольшой спор, — опять слышит он. Тор отстраняется от Локи и начинает озираться, чтобы найти источник звука, но никого, кроме него и юного Локи в комнате нет.       Двери покоев вдруг резко открываются, внутрь входит он сам только намного моложе. С еще немного округлым, юным лицом.       Юный он почти что разъярен, но явно стыдится чего-то. Тор отстраняется от младшего брата, и его двойник проносится сквозь него, направляясь к Локи. — Зачем ты пришел? — спрашивает Локи, что сидит на кровати, по его телу вдруг проходится зеленый свет, в следующее мгновение он уже одет в обычную асгардскую одежду: свободную зеленую тунику и узкие темные штаны. Зеленый цвет с детства нравился Локи. Он поднимается с кровати и обходит Тора, глядя в глаза и ухмыляясь. — Сам же сказал мне убраться, — он говорит издевательским тоном, таким тоном, что Тор невольно вспоминает, почему так часто в детстве лупил младшего брата.       Он наблюдает за самим собой. Тогда ещё несдержанный, вспыльчивый гордец, избалованный и залюбленный всеми. Его светлые волосы ещё не совсем длинные, едва доходят до подбородка, а щетина растёт клочками. Он смотрит на Локи со злостью, кривит губы и разве что искры не пускает.       Тор наблюдает за ними недолго, не хочет так ярко вспоминать то, как до нелепости сильно и часто они ссорились из-за несущественных глупостей. С самого раннего детства Локи умудрялся своими проказами выводить его из себя, за что оставался в итоге с непроходящими неделями синяками и Тором, что своими объятиями старался выпросить прощение за несдержанность, но лишь сильнее тревожил раны.       Он хмурит брови и возводит взгляд к потолку, будто бы голосу так станет более понятно, что обращаются к нему. — Что ты пытаешься показать мне, брат?       Вокруг него все становится мутным, будто в дыме, а потом реальность строится прямо на глазах, и теперь он стоит в одном из многочисленных тренировочных залов дворца. Тут стоят все его друзья, о чем-то громко говорят и смеются, а в другой стороне зала находится Локи, что метко кидает кинжалы в мишени.       Они явно пришли не вместе, но его друзья никогда не избегали возможности подтрунить над Локи. — И этим ты хочешь одержать победу над врагами, слабак? — слышит Тор звонкий голос Сиф. Локи поворачивается к ней и хитро улыбается. Друзья Тора смеются замечанию Сиф, но Локи, кажется, не обращает на них внимания. — Ты же знаешь, у меня в запасе достаточно способов их одолеть, Леди Сиф, — Тор замечает, как Локи едва шевелит длинными пальцами, как между ними горят ярко-зеленые искры, а на шее девушки из ниоткуда появляется тонкая черная, отливающая синим, змея, которая тут же начинает душить ее. Шипение змеи слышно во всем зале, и Сиф не успевает даже удивиться трюку, змея слишком сильно сжимает горло. Она начинает задыхаться, и пальцами пытается оторвать от шеи змею.       Все происходит настолько быстро, что Тор не успевает среагировать. — Локи, хватит! — кричит Вольштагг, пока Фандрал и Хогун стараются помочь ей убрать змею. Сиф начинает терять сознание, когда Вольштагг опять кричит: — Локи! — доставая оружие и направляясь к нему. Локи же, взмахнув ладонью, заставляет змею испариться.       Сиф падает на колени, сразу же начиная кашлять. Ее глаза выглядят испуганными, она бросает удивленный взгляд на друзей, но спустя миг ее лицо искажает разъяренная гримаса. Она поднимается с колен и, стиснув зубы, произносит оскорбления, доставая меч из ножен. Локи наблюдает за ней с интересом, и когда девушка бежит к нему, хмыкает и, прошептав заклинание, исчезает, когда она замахивается. «Стал невидимым», — понимает Тор. Локи очень любил этот трюк в детстве. Использовал его всегда против него, только мама спасала, развеивая чары. — Ох, как же сильно твои друзья ненавидели меня, — слышит Тор его низкий голос. — Не уверен, что в детстве у них была причина это делать. Во всяком случае, у Фандрала, Вольштагга и Хогуна точно. — Зачем ты мне это показываешь, Локи? — устало спрашивает Тор, продолжая наблюдать за тем, как друзья стараются докричаться до Локи и найти его. — А ты сам подумай, братец, — он слышит тихий смех Локи и прикрывает глаза, чувствуя, как от него проходятся мурашки по коже. — Ведь это же твой сон. — Где ты, чертов слизняк? Я убью тебя! — громко кричит Сиф, а потом поворачивается к друзьям. — Найдите его! — она трет шею, стараясь избавиться от мерзкого ощущения змеи, душащей ее. — Что здесь происходит? — они все оборачиваются на громкий голос Тора, что входит в зал. Он смотрит на самого себя, юный он выглядит не слишком заинтересованным. Тор с некоторой ностальгией отмечает свои длинные волосы. Он так сильно изменился с тех пор.       Локи перестает быть невидимым, оказывается прямо около старшего брата. Он ничего не говорит, зато за него начинают друзья, которые хором жалуются, а Тор слушает, иногда бросая на брата недовольные взгляды. — Локи, идем, — строго говорит он, и Локи без возражений следует за ним, бросая его друзьям одну из своих злых улыбок. — Каким же ты был послушным в детстве, — с ностальгией и улыбкой говорит Тор, когда картинка вновь растворяется. На самом деле, не припомнить сколько раз они с Локи дрались. Обычно, конечно, драки всегда были в пользу Тора, в конце концов, он был старше и сильнее, но случалось, что и Локи побеждал, используя магию, которая с каждым днем становилась сильнее.       Странным образом, кто бы ни был виноватым, на поклон всегда шел Тор, не имея ни желания, ни терпения находиться с братом в ссоре.       Тор мимолетно видит, как в собственных покоях, в порыве гнева бьет Локи, не сдержавшись. — Так это я тебя ударил? — О, да, и пошел успокаивать свою подругу, — отвечает Локи. — Мне было так обидно, что ты опять не встал на мою сторону. — Я же знал, на что ты способен. Ты много раз перебарщивал, жестоко шутя над ней. — От этого мне менее обидно не становилось, знаешь ли, — Тор буквально видит улыбку младшего брата, когда слышит его тон. — Не было того, кого я любил бы больше, чем тебя, Локи, — устало говорит Тор, не понимая, зачем вообще что-то доказывает упрямому Локи. Он видит как Тор, поняв, что переборщил, пытается поцеловать Локи. И младший брат сначала поддается, но потом, видимо, говорит что-то, что еще сильнее задевает его самого. Он слышит свой собственный крик, чтобы Локи убрался из покоев. Тот же, довольно усмехнувшись, выходит из них — И ты прекрасно знаешь это. — Всегда знал.       В этот раз видение строится быстро. Они вдруг оказываются в коридоре, прямо на выходе из покоев Тора. Локи выходит из них. Несмотря на синяк на скуле, его чуть покрасневшие из-за неумелых поцелуев губы растянуты в довольную улыбку.       Тор смотрит на юного Локи. На то, как тот касается пальцами опухших губ, на то, как приводит растрепанные черные волосы в порядок. — Мы уже тогда?.. — Нет, брат, что с твоей памятью? — перебивает его Локи. — Мы же совсем детки, — его голос смеется, — Просто целовались и иногда засыпали вместе.       Тор не знает, краснеет он или нет, но такое чувство, что краснеет. Даже вспоминая то, что они вытворяли с Локи в детстве, становится не по себе. Бушующие гормоны, конечно, сыграли свою роль, но никогда не служили оправданием. В конце концов, тогда они не знали, что не родные. Тогда они говорили сами себе, что это просто игра, и никто об этом не узнает. От мыслей Тора отвлекает звонкий голос Сиф. — Что, получил, слизняк? — Локи поворачивается к ней, чуть склоняет голову и хмурится, а потом приподнимает бровь и начинает улыбаться шире. — Леди Сиф, ты опять прогуливаешься возле покоев моего брата, в надежде, что он заметит тебя? Тор не успевает даже среагировать, как в следующий миг Сиф прижимает Локи к стене, держа на его шее запястье с металлическим наручем, запрокидывая голову Локи. — Я бы на твоем месте не говорила подобным тоном с такой разукрашенной рожей, — Локи начинает смеяться и задирает подбородок выше, стараясь снизить давление на шею. — Я не виню тебя, будь я на твоем месте, наверное, тоже так же унижался, — отвечает Локи, глядя в ее глаза. Она сводит брови, явно не понимая, о чем он говорит, но руки не убирает. — Знаешь, — тихо начинает Локи, улыбаясь, — Я бы тоже сгорал от ревности. — Сиф отшатывается, когда он говорит это, и резко краснеет.        Тор же раскрывает глаза. — Она знала? — шепотом спрашивает он, и смех Локи заполняет весь коридор. — Конечно, знала, глупая влюбленная дева, — он издает гадкий смешок, а потом вздыхает. — Она так часто наблюдала за тобой, что невольно заметила твои взгляды, что всегда были направлены на меня. — Тор видит, как Сиф прикрывает ладонью губы, когда замечает на его шее мелкий засос, что до этого прикрывала запястьем. — Мне это льстило, братец. Пока в твоих покоях простыни не начали пахнуть другими девами. — Я был юн, Локи, часто пьян, ты не можешь винить меня в этих связях вечно, — с грустью отвечает Тор. Картинка испаряется, и спереди, и сзади лишь темно-зеленая дымка, а вдали он видит силуэт младшего брата. — Тем более, люди начинали догадываться, что меня больше интересует мой брат, нежели девы Асгарда. — Тор начинает идти к нему, но ни один шаг не приближает его к силуэту. Он будто и не двигается вовсе. — Я не зол, брат, в конце концов, я и сам не хранил тебе верность. По крайней мере, после того, как ты впервые выгнал меня. — Не преувеличивай, Локи, — раздраженно говорит Тор. — Не заставляй показывать и это тоже, — так же раздраженно отвечает Локи. — Это ничего не значило, ты это знаешь. Я достаточно много раз просил за то прощения. — Что ж, как хочешь, — в этот раз воспоминание строится так же быстро, как и прошлое. Тор не успевает ничего ответить, как оказывается в своих покоях. На своей постели он видит обнаженного себя и двух асиньй, на столиках рядом стоит питье и свежие фрукты. Он уже намного старше, чем в прошлых видениях, совершеннолетний, борода больше не растет клочками, плечи разрослись, его волосы завязаны в неаккуратный хвост. Тор видит по себе, что он безбожно пьян. Локи же, тоже повзрослевший, больше похожий на того, кем он стал в итоге, стоит у дверей, взгляд его голубых глаз злой, а тонкие губы поджаты. — Считаешь, это достойным поведением наследника? — интересуется брат, не выдавая тоном своей ярости. Он одет нарядно, в зеленый костюм с золотыми доспехами, только шлема с рогами не хватает. Понятно, что пришли они с пира, такая же нарядная одежда Тора валяется у кровати. — Что ты все ноешь, Локи, — еле говорит Тор, пока асинья кормит его виноградом. Он целует ее пальцы, когда те касаются губ. — присоединяйся лучше, — девушки смеются, они едва ли трезвее, чем сам Тор, а Локи брезгливо морщит нос. — Хватит, Локи, не хочу это видеть, — просит Тор, стараясь не смотреть на самого себя. — Если они не уйдут, я больше не появлюсь в твоих покоях, — тихо говорит Локи, Тор начинает смеяться, а потом валится на подушки и прикрывает глаза. Все кружится и вертится, и он явно перебрал, но все равно не собирается уступать младшему брату. — Ну и катись, — устало говорит он, переставая смеяться. — Переживу как-нибудь.       Тяжелые двери покоев с грохотом закрываются, настолько сильно Локи хлопает ими, и Тор остается в обществе дев, удивленно наблюдающих за развернувшейся сценой. Они не хотят уходить, обе переглядываются и начинают гладить его сильную грудь, но тот безучастно смотрит вперед себя. — Какое жалкое зрелище, — тихо говорит Локи. — Но знаешь, что еще более жалко? — Тор, поджав губы, смотрит на самого себя. — Убирайтесь вон, — тихо говорит он, а потом кричит. — Убирайтесь, сказал! — девушки испуганно вскрикивают и начинают суетливо одеваться. Они мигом выбегают из его покоев.       И Тор смотрит на самого себя, думая о том, что даже будучи совершеннолетним, он все равно был таким незрелым. Тор мало что помнит с той ночи, но вот то, как сильно он жалел о том, что обидел Локи, забыть не смог.       Младший брат никогда не забывал той ночи.       Видение рассеивается, в этот раз силуэт Локи находится ближе. Так близко, что стоит протянуть руку и можно коснуться. Он не видит его лица, но видит, как ладонь с длинными пальцами тянется к нему. — Откуда ты знаешь, что я выгнал их в тот день? — тихо спрашивает Тор, протягивая свою ладонь в ответ. Их пальцы касаются, и у Одинсона сжимается сердце.       Если это все-таки сон, то он слишком жестокий. — Мне было нелегко читать память, но в свою ты меня пускал с большой охотой. Жаль, что с возрастом, ты прекратил это делать. — Покажись мне, Локи, — просит Тор, сильнее сжимая его холодную ладонь. Дым до сих пор не дает разглядеть младшего брата, хотя кажется, что подойди Локи на шаг ближе, он уже не станет помехой. — Объясни, что происходит, зачем это все? Если ты жив и опять прячешься, я…       Тор вдруг чувствует легкое касание ледяной ладони к своей щеке. Локи делает шаг навстречу, и Тор наконец видит его лицо. Он видит бледную, слишком бледную даже для Локи, кожу, голубые, потускневшие глаза, мягкую, не злую улыбку тонких губ. — Локи, — тихо произносит он, накрывая ладонь Локи на своей щеке своей ладонью. Он прикрывает глаза и делает шаг ближе, наклоняясь и касаясь его лбом.       Тор сводит брови и прикрывает глаза. К горлу подкатывает ком, а глаза начинает щипать. Все слишком реально, чтобы быть сном. Тор поднимает руку и кладет ее на затылок брата, зарываясь пальцами в волосы. — Я не пришел бы, если бы прятался, брат. — Ты до сих пор так сильно злишься на меня за старые обиды, что первым делом припоминаешь мне их? — спрашивает Тор, открывая глаза. Локи не отводит взгляда, смотрит прямо. — Локи, я достаточно поплатился за них. — Не могу перестать прокручивать в голове моменты, за которые мне хочется перерезать тебе горло. Наедине с самим собой не так уж сложно погрузиться в память, а ты ведь знаешь, что плохое запоминается лучше хорошего, — младший брат убирает ладонь с его щеки, но не отстраняется. Позволяет Тору обнять себя. Тор утыкается лбом в его плечо, а сам он кладет ладони на его талию. — Много ли таких? — шепотом спрашивает Тор, вдыхая его запах. — Парочка. — И мне есть, что припомнить, Локи, — говорит Тор. В этот момент Локи отстраняется. В его глазах больше нет усталости, губы поджимаются в недовольстве, и когда Тор вновь тянет к нему руку, он отталкивает ее. — Слишком много ошибок, брат! — резко говорит тот, а Тор так же резко отвечает: — Ты совершал их не меньше. — О, может быть, это по моей вине мать мертва?! — вдруг кричит Локи, его глаза горят гневом. В этом свете они кажутся зелеными. — Может это я подверг весь дом опасности из-за влюбленности в мидгардскую девку?! — его голос становится громким и грубым, а Тор сжимает кулаки и со вздохом отвечает: — А кого мне в смерти отца винить, Локи? — громко спрашивает он. В ответ он слышит лишь молчание.       Завеса дыма рассеивается, Тор вновь оказывается во дворце, но только теперь во внутреннем дворе, где был сад. Он присматривается к фонтану, у которого сидит Локи, тот всегда любил отдыхать возле него, звуки льющейся воды успокаивали его. В его руке была очередная книга, во второй он держал яблоко.       Тор слышит шаги и поворачивается на звук. По тропе, ведущей от дворца до сада идет Фандрал. Он явно ищет кого-то взглядом, и когда замечает Локи, на его губах появляется слабая полуулыбка. Обаяния Фандралу всегда было не занимать.       Тор приоткрывает губы, а потом со вздохом возводит глаза к небу. — Ты серьезно? — Даже не знаю, чем еще остудить твой пыл. — Я не хочу этого видеть.       Тор видит, как Локи, обратив внимание на его друга, коротко здоровается, дергая уголком губ. — Отчего же? От меня ты свою девку не спешил скрывать. — Судя по всему, Фандрал тебя начал интересовать до того, как я встретил Джейн, — на самом деле, Тор всегда замечал повышенный интерес его друзей к Локи, но если Вольштагг, Огун и Сиф всегда откровенно недолюбливали его, то отношение Фандрала было более смешанным.       Не сказать, что он относился к Локи снисходительней, чем остальные друзья, но при этом все равно умудрялся хотеть его больше, чем любую асинью или аса. — Верно. Между тем, как тебя начали интересовать каждые юбки Асгарда и ней, — легко отвечает Локи. Тор видит как Фандрал садится рядом. Он пытается начать разговор, чем-то активно интересуясь, а Локи поддерживает, хоть и уделяет книге больше внимания. — Тогда все было по-другому, ты меня к себе и на шаг не подпускал, — тихо говорит Тор. Фандрал не знал, что их связывало с Локи. Он не знал, и из-за этого Тор не мог на него злиться. Если бы знал, тот бы не полез к его младшему брату, как бы сильно не было его желание. Но как же Тору хотелось его ударить лишь за те взгляды, которыми он провожал Локи. — И из-за этого надо было сразу же влюбляться в кого-то еще… тем более в смертную. Отвратительно. — Ты начинаешь меня злить, — резко говорит Тор, и когда видит, как ладонь Фандрала касается локтя Локи, сразу отворачивается. — Ух… этот мужчина хотел меня даже больше, чем ты, — едким голосом произносит Локи, посмеиваясь. — Что ты, брат, не смотри, если не хочешь, я сам посмотрю. Приятно вспомнить молодость. — Я знаю, что ты не был с ним, — отвечает Тор. — Тебе не надо стараться, чтобы вызвать во мне ревность, брат. — Если тебя это утешит, то в любовных ласках тебя не превзошел никто из моих партнеров, — едким тоном отвечает Локи. Тор слышит в его голосе усмешку. — Не могу сказать то же самое и о тебе, — таким же тоном отвечает Тор. Видение развеивается, и он чувствует настолько сильный толчок в спину, что не удерживается на ногах, падает вперед и резко просыпается.       Он оказывается в своей кровати, его глаза широко раскрыты, а сердцебиение настолько сильное, что кажется, пробьет ребра. Солнце за окном уже поднялось, а с улицы слышны автомобильные сигналы.       Ему кажется, он и минуты не проспал. Тор вскакивает с кровати и идет в ванную. Он быстро включает холодную воду и начинает умываться. Глядя на свое отражение, он понимает насколько сильно красные глаза выдают его недосып. Как за такое маленькое количество времени, что он провел во сне, вообще могла пройти ночь?       Он возвращается обратно в комнату и садится на кровать, упирая локти в колени и зарываясь в короткие волосы. Это ведь не мог быть просто сон? Слишком реально, слишком реальным был голос младшего брата, слишком едкие комментарии. Слишком правильным был запах, слишком знакомы прикосновения холодных ладоней. — Локи, если ты жив и скрываешься от меня, я не прощу тебе этого. Не сейчас, не в этот раз, — говорит Тор в полный голос, так если бы Локи мог слышать его. Он прикрывает глаза ладонью. — Я так устал скорбеть по тебе, — шепотом продолжает он и глубоко вздыхает.       В груди тяжелеет каждый раз, когда он думает о брате, но не думать о нем не выходит, и этот сон далеко не первый с его участием, но впервые он настолько настоящий, впервые он действительно почувствовал присутствие Локи. От мыслей его прерывает звонок телефона, который дал ему Старк. Тот сильно вибрирует, что сейчас, почему-то, раздражает, и Тор переводит на него взгляд, проводя по правому виску пальцами.       Раньше, когда у него были длинные волосы, он вплетал в них прядь волос Локи. Сначала ему казалось это романтичным, правильным, потом он делал это в знак памяти о мертвом брате, сейчас же он чувствует необходимость в этой чертовой черной пряди.       Телефон перестает звонить, спустя минуту приходит сообщение. Он бросает взгляд на экран телефона, чтобы увидеть, кто звонил, а потом откидывается на кровать и прикрывает глаза. Где-то в глубине души Тор до сих пор не может смириться с утратой. Первый раз было невыносимо, второй еще хуже, на третий в его груди поселилась надежда, которая лишь сильнее разгорелась, после этого сна. — Я бы все отдал, лишь бы вновь обнять тебя, брат, — произносит он, не зная, есть ли смысл говорить об этом вслух. Столь короткое время они вновь были в мире, после победы над сестрой. После стольких лет опять разделили постель, после столь долгой вражды опять засыпали в объятьях друг друга, как в детстве и в юности. Тор понимает, что даже вспомнить не может, когда впервые понял, что влюблен, сейчас ему кажется, что он родился и рос с этим чувством. С любовью и виной за эту любовь.       Локи всю жизнь был настолько невыносимым, насколько и желанным. Он и сам был не подарком — гордым, непробиваемым, жаждущим боя и войны, но Локи… Он помнит, как впервые поцеловал его. После одного из очередных уроков, пока Локи объяснял очевидное, а Тор не слушал, лишь смотрел на тонкие губы, а потом неумело клюнул в них. Локи тогда посмотрел на него, как на идиота и рассмеялся, а Тор сильно обиделся. Потом избегал его до самого утра, и избегал бы дальше, если бы Локи не поймал его в его же покоях. Тор с улыбкой вспоминает, как сильно ему было неловко. А потом Локи вдруг сам поцеловал его и ухмыльнулся, сверкая этими своими глазами, и Тору вдруг стало совсем не до смущения. Это было настолько неумело, так, что они сталкивались носами и смеялись от собственной неопытности.       Это воспоминание настолько дорого, одно из самых ярких в его жизни. Сколько же раз они прятались ото всех, лишь бы провести время наедине, чтобы лишний раз поцеловать друг друга. Все это будто бы было в другой жизни. В той жизни, где он был безукоризненно счастлив. А потом они повзрослели и все разрушили. Тор начал ломать их своим эгоизмом, гордостью и амбициями, а Локи своей обидой от ущемленного собственного достоинства и свалившийся на него правдой разрушил все до конца.       Его день проходит рутинно, в прошлом Тор сказал бы, что скучно. На сборе у Старка он почти перестает думать о Локи, даже обменивается шутками с товарищами и умудряется отвлечься, но не надолго.       Ближе к вечеру он приходит в небольшую кофейню, и не знает, что говорить. Джейн связалась с ним почти внезапно, просто написала ему, непонятно даже откуда номер телефона взяла, сказала, что проездом в Нью-Йорке и хочет встретиться, а Тор… он просто не видел смысла отказывать ей, тем более, что времени у него уйма.       В кофейне почти нет людей, большинство просто забегают, берут кофе с собой и уходят, но делают это так часто, что запах свежесваренного кофе не исчезает. Сейчас он смотрит на нее, вглядывается в красивые правильные черты лица, в прекрасную немного смущенную улыбку, в глубокие карие глаза и не чувствует ничего. Он думал, что любил ее. Был уверен, что любил, а оказалось, что всего лишь был влюблен. Она появилась в нужный момент, помогла ему хоть ненадолго отвлечься от боли, что причинил отец, а потом и Локи. Из-за чувств к ней, он наконец перестал относиться к другим мирам с пренебрежением. Но несмотря на это, он все равно понимает, что почти не знает, да и никогда не знал ее по-настоящему. — Как ты вообще? — спрашивает она, чтобы хоть как-то занять тишину. Она касается его ладони своей, а Тор мягко улыбается ей. Рука Джейн кажется совсем маленькой по сравнению с его. — Хорошо, наверное. Почти привык к жизни на Земле, даже к тому, что иногда со мной фотографируются незнакомые люди, — говорит он, убирая ладонь, она делает вид, что не замечает этого. Джейн отпивает из чашки чая, и Тор бы поддержал разговор, но попросту не знает, что у нее спросить. — Ты скучаешь по дому? — спрашивает Джейн. — Каждый день, — честно отвечает он, и она нервно убирает прядь каштановых волос за ухо. — Но теперь мой дом здесь. — Тебе есть, что мне рассказать, не так ли? — с мягкой улыбкой произносит она, а Тор лишь пожимает плечами. Наверное, она хочет узнать, что случилось с ним и его народом. Наверное, она имеет на это право. В конце концов, он сам втянул ее в их жизнь. — Мой брат инсценировал свою смерть второй раз, притворился отцом, а отца сослал в дом престарелых Мидгарда, — ровным тоном начинает он, — Проправил Асгардом какое-то время, а потом отец скончался, и из-за этого освободилась моя сестра, о которой я никогда не знал, Богиня Смерти, кстати. Она постаралась захватить трон, мы с братом с ней не справились и из-за этого устроили конец света для Асгарда, — говорит он это почти на одном дыхании, а Джейн смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Да, понимаю, звучит странно, но примерно так все и было, — он отпивает почти остывший кофе, который, по правде говоря, ему не особо нравится, а потом добавляет: — Еще с нами был Халк.       Она приоткрывает губы. — Поразительно… и это все… — произносит она, но потом перебивает сама себя. — А Локи… он тоже на земле? — Локи мертв, — резко говорит он, и Джейн кивает. Тор замечает, с каким облегчением она выдохнула.       После попытки Локи захватить Землю у нее к нему было не самое лучшее отношение, которое она старалась не показывать Тору, после того, как тот якобы пожертвовал собой ради них. Она и не могла догадываться, что именно их связывало с братом. Не могла догадываться, насколько сам факт ее существования вводил Локи в бешенство. Локи с детства был собственником. Он ревновал Тора к матери, ревновал Тора к отцу, ревновал к друзьям, к знакомым, почти ко всем. И обычно он старался не выдавать себя, считая ревность чем-то унизительным. Чем-то, что недостойно его, но в случае с Джейн почти не мог сдерживаться. Считал, что чувства к ней могут сравниться с чувствами, что Тор испытывал к нему. Ревность настолько затмила его разум, что Локи и подумать не мог, насколько ничтожна была та влюбленность в сравнении с любовью, что он сам испытывает к нему по сей день.       Больше на тему о Локи они с Джейн не говорят, разговор клеится не настолько плохо, как могло быть, и, если честно, Тор действительно рад видеть ее. Рад видеть, что у нее все хорошо, что она живет дальше. Да и Джейн явно нужна была эта встреча, чтобы понять, что они не ошиблись, расставшись тогда.       Они сидят не больше двух часов, Джейн ссылается на какие-то дела, а Тор делает вид, что верит. Они договариваются обязательно встретиться еще раз, хотя понимают, что вряд ли это произойдет. Она обнимает его на прощание, смешно поднимается на носочки и целует в щеку. В груди расплывается нежность от этого жеста, и Тор в очередной раз понимает ревность Локи. Тот никогда никого не любил, кроме него, Тора. Он мог делить с кем-то постель, мог дарить кому-то, кроме него, ласки, но никогда не чувства. Наверное, узнай он, что Локи полюбил кого-то, кроме него, сам бы сошел с ума. Даже мысль об этом неприятно скребет в сердце. Иногда он сомневался и в том, что Локи любил и его, но, как оказалось, любил. А взамен получил слова о том, что нет брата хуже. Тор сжимает кулаки от злости на самого себя. Как он, черт возьми, мог такое сказать… Локи погиб на его глазах, и последнее, что тот от него слышал, были эти слова. Тор чувствует, как глаза опять начинает щипать, к горлу поступает ком. Локи умирает третий раз, а он до сих пор не научился жить с этим.       Тор засыпает почти к утру, хоть и лег сразу, как пришел домой. Слишком много дурных мыслей. Как только он закрывает глаза, засыпая в своей постели, то почти сразу же открывает их. Он находится на корабле в своей комнате, а Локи лежит на его постели, уткнувшись носом в подушку. Кажется, что спит, но на самом деле просто отдыхает. Его вьющиеся волосы прикрывают шею и плечи. Тор смотрит на самого себя в зеркале, а потом обратно на Локи. — Подойдешь ко мне? — спрашивает брат, поворачиваясь на спину. Бледная кожа усыпана засосами, тонкие губы чуть покрасневшие, и Тор без промедлений подходит, хоть и понимает, что находится во сне.       Он садится на постель и кладет ладони на узкие щеки. В этот раз он может дотронуться до брата. Тот смотрит в его глаза и начинает ухмыляться. — Сильно ли ты скучал, братец? — спрашивает Локи, а Тор, наклонившись, касается его лба своим и прикрывает глаза. — Ты даже не представляешь как… — шепчет он в ответ, а потом чувствует, как руки обхватывают его спину и тянут на себя. — Поверь, представляю, — отвечает Локи, так же прикрывая глаза. Все кажется таким настоящим: тело Локи, его низкий голос, его запах, его волосы и прикосновения. — Почему эти сны так реальны, Локи? — Ты все-таки живешь в Мидгарде, — отвечает брат невпопад. Тор почти лежит на нем, его голова покоится на плече брата, он чувствует, как его волосы перебирают длинные пальцы, иногда чуть спускаясь и водя по его виску. — С каждым днем я становлюсь сильнее, но все равно… не понимаю, как вернуться в ваше измерение, могу лишь во время того, как ты спишь захватывать твое сознание. — Тор поднимает голову и широко раскрытыми глазами смотрит на него, на лице сначала отражается удивление, а потом злость и обида. Локи, продолжает гладить его волосы. — Я так часто снюсь тебе, Тор? — Ты все-таки жив, — почти шепотом произносит Тор, отстраняясь. — Ты не выглядишь обрадованным этим, — отвечает он. Тор усаживается на кровати, свешивая ноги вниз и закрывая лицо ладонями. И когда холодная ладонь касается его плеча, он одергивает его. — Не трогай. — Локи поднимается с кровати. По его телу проходит зеленый свет, и он оказывается одетым в одежды Саакара. Тор отворачивается, а Локи со вздохом опускается перед ним. — Посмотри на меня, брат, — Тор хмурится, в груди сильная обида, ему хочется как в детстве перекрестить руки на груди и не разговаривать с Локи. — Как думаешь, не вернулся бы я, если бы мог? — Тор приподнимает бровь, а Локи чуть пожимает плечами. — Да, я думаю, в этом вопросе ты имеешь право мне не верить, но все же поверь! Я бы не оставил тебя переживать все это в одиночку, если бы мог быть рядом. — Почему раньше тогда не объявился? — спрашивает Тор, а ладони Локи касаются его щек. Он заставляет Тора посмотреть на себя. — Я набирал силы. У меня есть лазейки почти на все случаи жизни, но с Таносом… все оказалось намного сложнее. Ему почти удалось убить меня. — Ты можешь управлять сейчас моим сознанием? — вдруг спрашивает Тор, а Локи чуть хмурится, но кивает. — Перенеси нас ко мне в квартиру, я не хочу здесь находиться. У меня дурные ассоциации.       Перед Тором все развеивается, как в прошлом сне, и тут же собирается в картину его спальни. Сам он теперь сидит на своей не заправленной кровати, на которой засыпал. Локи уже в мидгардской одежде — пижонском костюме. Непонятно только для чего весь этот цирк. Тор осматривается и понимает, что Локи действительно воссоздал все точь-в-точь. — Ты знаешь обо всем, что связанно со мной, не так ли? — спрашивает Тор. Он оглядывает себя и видит, что на нем самом те же боксерки, что были на нем, когда он ложился спать. — Ты единственный, кто связывает меня с этим миром. Я всегда с тобой. Но лишь во время сна твое сознание настолько расслаблено, что я могу почти полностью контролировать его и контактировать с тобой. — Насколько большую власть ты имеешь надо мной, в таком случае? — спрашивает Тор хмурясь. Локи дергает плечами. — Достаточную. — Достаточную для чего? — Тор поднимается с кровати и подходит к нему, а Локи задирает подбородок, не отводя взгляда от его глаз. — Достаточную для того, чтобы показывать тебе приятные сны, — Локи касается холодной ладонью его груди и подходит вплотную. Его нос касается угла челюсти, а губы чувствительного места под ним.       Тор резко выдыхает и, кладя ладонь на затылок Локи, заставляет его запрокинуть голову. Тот ждет поцелуя, чуть приоткрывает губы, и Тор не может сопротивляться самому себе. Он не заставляет Локи ждать. Локи целуется, как и всегда, пытается взять контроль, а Тор как и всегда не позволяет этого. Он чувствует руки, что скользят по груди вверх на плечи, и сам прижимает брата к себе за узкие бедра, углубляя поцелуй. Тор резко вздыхает и, крепко целуя губы, отстраняется, заставляя Локи невольно потянуться вслед за ним. Тот смотрит на его губы, потом в глаза, его ладони уже на шее, пальцы гладят затылок. — Как я могу помочь тебе вернуться? — шепотом спрашивает Тор, поднимая ладонь на уровень его лица. Он убирает волосы Локи со лба назад, полностью открывая лицо. — Ты и так помогаешь, — отвечает Локи, облизывая губы. — Ты тот, кто связывает меня с этим измерением. Не будь тебя, не было бы и меня. — Тор кивает и хочет отстраниться, а Локи, чуть хмурясь, отпускает.       Он идет к кровати и садится на нее. — Полежишь со мной? — тихо спрашивает он, и брат приподнимает брови, а потом начинает улыбаться. — С удовольствием.       Тор ложится на спину и наблюдает за тем, как Локи снимает с себя костюм: сначала пиджак, потом медленно расстегивает пуговицы. Он не смотрит на Тора, хотя тот понимает, что представление рассчитано на него. Локи раздевается догола, на его теле нет ни единого шрама. Он подходит к Тору. Его кожа вблизи кажется бледнее. Он ложится на бок, тянет на себя Локи, заставляя его улечься рядом, и упирается лбом в его висок, ладонью начиная гладить его щеку. В комнате становится темнее и прохладнее. — Ты чувствуешь мои прикосновения? — шепчет Тор, а Локи кивает и поворачивается к нему. Они смотрят друг другу в глаза, пока Локи не подается вперед. — Да, — отвечает Локи в его губы и вовлекает в поцелуй. В темноте Тор почти не видит его, но от этого только сильнее чувствует. И каждый раз вспоминая, что все это нереально, в его груди появляется тяжесть. Он гладит черные волосы, гладит широкие острые плечи, пока Локи со всей страстью целует его, не давая отстраниться и почти нависая над ним. — Зачем ты вчера показывал наше детство? — спрашивает Тор, разрывая поцелуй. Локи начинает целовать его скулы, спускается вниз к шее, оставляет несколько поцелуев и на ней, а потом проводит по линии шеи языком, срывая тихий вздох. — Чтобы ты вспомнил о том, что любишь меня, брат, — отвечает Локи. Он прикусывает линию его челюсти, и это не дает Тору окончательно поплыть в этих ощущениях. Легкая боль отрезвляет сознание. — Я ни на миг не забывал об этом, — отвечает Тор. Он притягивает его к себе, прежде чем вновь поцеловать.       Так хорошо целовать эти тонкие губы, слышать судорожные знакомые выдохи, чувствовать мягкие волосы между пальцами — изумительно, пока не вспоминаешь, что все это сон. Он поворачивается вместе с Локи, подминает его под себя, оглаживает пальцами лицо и длинную шею, смотрит на выпирающие ключицы. Во сне он не сможет оставить на нем настоящие метки, во сне они не смогут действительно заняться любовью. Локи ловит его взгляд, и Тор понимает, что наверняка, управляя его сознанием в данный момент, Локи может с легкостью читать его мысли. На тонких губах появляется грустная улыбка. — Да, это не то же, что и реальность, брат, — тихо говорит Локи, пока его пальцы скользят по широкой спине. Его ладони холодные как всегда, и ногти царапают кожу. — Я так хочу, чтобы все это было по правде, — шепчет Тор в его губы. Он открывает глаза, разглядывая лицо Локи. Тот выглядит таким же печальным, как и он сам. — Хочу, чтобы ты был рядом, — Тор целует его лоб и переносицу, целует чуть впалые скулы и слабую улыбку. — Я всегда рядом, Тор, — отвечает в его губы Локи, прежде чем углубить поцелуй. — Вернись ко мне, — просит Тор, отстраняясь. Локи прикрывает глаза и ничего не отвечает. — Жизнь без тебя перестала быть жизнью, — он мягко поворачивает его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Я думал, справлюсь, думал, что привык к тому, что тебя нет, но это невозможно. — Я и сам истосковался, — честно отвечает Локи, и Тору почему-то кажется, что это самое искреннее, что когда-либо говорил ему его глупый младший брат. Он чувствует, как его висков касаются ладони. — Тебе нужен нормальный сон. Как бы сильно я не хотел быть с тобой каждую ночь, это не может тебе не вредить, — тихо говорит Локи. На веки давит тяжесть, но Тор сопротивляется. — В таком случае, засыпай со мной, — просит Тор. Сопротивляться с каждым мигом становится сложнее, Тор чувствует, как магия накатывает волнами. Он ложится сверху, буквально придавливая младшего брата, как делал и раньше. В детстве Локи наигранно возмущался, сейчас обнимает его за плечи и улыбается. — Я с тобой, брат, — последнее, что слышит Тор перед тем, как полностью потеряться во сне.       Просыпается он днем, чувствуя себя выспавшимся и отдохнувшим, но при этом абсолютно разбитым. Он лежит на той же половине кровати, на которой и засыпал, рядом нет ни намека на то, что Локи был здесь.       Тор резко поднимается с кровати, сгоняя оставшуюся сонливость.Теперь он хотя бы точно знает, что его брат жив, что пытается вернуться к нему, а значит у него нет времени жалеть себя. Тор идет к телефону, что оставил в джинсах, которые валяются в ванной. В нем забито не так уж и много номеров, но есть номер того, кто точно в силах помочь им. И пусть Локи слишком горд, чтобы просить помощи, Тор это знает как никто другой, но ему плевать. Он включает громкоговоритель и кладёт телефон на раковину, прежде чем начать умываться.       На экране отражается имя Стивена Стрэнджа.