кто сказал, что некромаги не умеют любить?

Одна. Вторая. Третья. Наверно уже десятая. Бейбарсову все равно. Он давно сбился со счета. Они всегда разные. Но всегда одинаково рыжие. Блядские рыжие макушки. Он всегда сзади – не видеть лица. Получает почти садистическое удовольствие, с болью, и мертвенным равнодушием в глазах, тянет за рыжую копну. Всегда одинаковые прогибы в спине и только животные инстинкты. "Черт возьми, Бейбарсов, ты сходишь с ума. Как можно было погрязнуть во всем этом дерьме? Как она могла, рыжая дура? Ненавижу". Толчки становятся неконтролируемо сильнее и злее. "Как она могла? Что она забыла в этой глуши? Я бы мир положил к ее ногам". На хрупком девичьем теле проступают багровые синяки. "Чертова Гроттер! Твой маечник никогда не будет тебя любить так, как я. Никто не будет". Девушка уже кричит со слезами на глазах, выводя Бейбарсова из транса. Ее лицо…ее лицо совсем близко – это не она. Не она. В порыве ярости, схватив очередную рыжую под локти, Бейбарсов с силой толкает ее к двери. "Пошла вон". Одежда мятым комом летит следом. Хлопок двери. Женские рыдания разносятся по лестничной площадке еще пару минут, а потом все стихает. Бейбарсову все равно. Плевать. Всего лишь очередная рыжая. Отгоняя наваждение Бейбарсов идет в душ. Вода смывает остатки животного возбуждения. Животного. Он не хочет их. Это все не то. Они не те. Они не она. Запах не тот. У Бейбарсова запах яблок засел где- то глубоко. Ее запах. Не в мозгу. В сердце. И кто сказал, что это не любовь? Кто сказал, что некромаги не умеют любить?