Сердце монстра

      Своего монстра Комада старался не выпускать наружу, если этого можно было избежать. В целом, с этим проблем не было, если бы не одно но. Косигая был слишком увлечён идеей биоохотников, а сам Комада не находил достаточно убедительных аргументов отказаться от рискованной деятельности. Во-первых, его друг был прав в том, что такая деятельность не только помогает защитить людей, но и дает гораздо больше возможностей изучить вирус демона, чем что-либо ещё. А во-вторых, Комаде самому нравилось заниматься спасением людей и обезвреживанием монстров. И дело даже не в том, что он мечтал избавиться и от своего, причём, в первую очередь. Дело было в том, что ему нравилось чувствовать себя полезным и видеть Косигаю за работой.       К сожалению, работая биоохотником, он порой сталкивался с ситуациями, когда приходилось выпускать монстра наружу. Загнать чёртову тварь внутрь особого труда не составляло, но вот добираться потом до жилья голым – удовольствие ещё то, да и жрать потом хотелось как не в себя. Точнее – не в себя, а в монстра.       Вот и в этот раз пришлось добираться до квартиры Косигаи по крышам, пока её хозяин закупал в ближайшем ночном рассаднике фастфуда оптовую партию гамбургеров, сэндвичей и куриного мяса в темпуре.       Монстр осторожно спустился на балкон и уже там принял человеческий облик. Когтистые лапы были хороши, если нужно что-то раскурочить или вспороть, но вот открывать двери гораздо сподручнее руками. Голый Комада поёжился от прохладного ветерка и поспешил в квартиру, где его в ящике комода дожидались дежурные штаны и футболка. Косигая уже давно держал там смену одежды для друга как раз на такой случай.       Желудок настоятельно требовал еды, и Комада отправился на кухню, хозяйничать в ожидании Косигаи.       Чайник засвистел как раз в тот момент, когда хозяин поворачивал ключ в замке. Комада выключил огонь на плите и поспешил навстречу – принять первую порцию еды – за один раз дотащить все коробочки и свёртки было не под силу никому.       Пока гость, уволочив добычу в хозяйский кабинет, предавался греху чревоугодия, Косигая ещё раз сходил к машине за второй половиной покупок. Он старался заниматься чем угодно, лишь бы не смущать своим вниманием Комаду, традиционно переживавшего о потере человеческого облика. Впрочем, дружеское подтрунивание действовало на настроение Комады гораздо лучше деликатности. - Оставайся на ночь, - предложил Косигая, когда сложил в мусорный пакет последнюю упаковку от гамбургера. – Всё равно завтра выходной.       Комада молча согласился и отправился в ванную, где с некоторых пор в стаканчике стояла его зубная щётка.       Ночью Косигая проснулся от тихого хрипа. Вставать было откровенно лень, но оставить всё как есть мужчина не мог. Мало ли что случилось с инфицированным другом? Вирус, несмотря на все усилия, оставался очень малоизученным, а значит мог в любой момент обеспечить крайне неприятный сюрприз.       Шаркая тапочками и зевая в кулак, Косигая вошёл в гостевую комнату. Комада сидел на кровати, скрючившись в три погибели и сверкая золотом радужки. Весь сон тут же слетел с Косигаи, и он поспешил к другу, безуспешно старающемуся преодолеть внезапное превращение. Крепко обняв руками дрожащие плечи, он попытался притянуть друга к себе, но сведённое судорогой тело Комады не поддавалось. Косигая прижался сам, оглаживая плечи, и зашептал в вытянутое ухо что-то успокаивающее. Сквозь длинные чёрные пряди на голове скрученного метаморфозой человека выступили твёрдые рожки. Комада мелко затряс головой и захрипел ещё громче и безнадёжнее. Вздувшиеся мышцы на руках покрылись редкой и жесткой шерстью, а рот наполнился длинными клыками. Монстр медленно, но верно брал верх. Косигая обхватил уродливую голову уже не человека и ткнулся лбом в вытянувшуюся переносицу. - Всё хорошо, - шептал он. – Всё хорошо. Это не страшно.       Комада дёрнулся назад, вырываясь из объятий. Он уже понял, что этот раунд остался за тварью и поспешил отстраниться от друга. Последнее, что он помнил чётко – упрямо приближающееся лицо Косигаи.       Косигая протянул руку к вжавшемуся в стену спальни монстру, в чьих золотых глазах с красными белками не было ни единого проблеска мысли. Учёный понимал, что Комада не справился. Однако и монстр, с таким трудом вырвавший победу из цепких рук человека, не спешил мчаться по своим чудовищным делам. Да и был ли монстр на самом деле? Вполне возможно, что теперь Косигая видел перед собой самую суть Комады – его нутро, с которого вирусом сдёрнуло воспитание, цивилизованность и, возможно, – сам разум? Вдруг сейчас золотыми глазами на него смотрела душа Комады?       Косигая медленно приблизился вплотную. Монстр сипло прошипел, но вжаться в стену ещё сильнее был не способен. Разве что продавить её к чертям собственной спиной. Когда человек положил руку ему на плечо, чудовище жалобно всхлипнуло и лизнуло влажным и мясистым языком тонкие пальцы.       Косигая улыбнулся и уже смелее огладил плечо, а затем и обнял, прижимаясь так плотно, что почувствовал, как через шёлк пижамы к нему прижалась пара длинных и мягких отростков, заменяющих монстру соски. Тот жарко выдохнул куда-то за ухо, отчего по спине пробежались мурашки, а затем неловко обнял могучими лапами. Косигая тихо засмеялся и зарылся лицом в воротник мясистых щупалец. Монстр горячо задышал и влажно облизал ухо, а затем и шею. Косигая смеялся и ежился, пока язык не скользнул по губам. Прикосновение оказалось на удивление мягким, а запах из пасти – лёгким оттенком мятной зубной пасты. Косигая не противился жадному облизыванию, а вот когда монстр внезапно повалил его на кровать, напрягся. Горячая и жёсткая туша оказалась тяжелее, чем ожидалось. Впрочем, тварь словно и не заметила этого, продолжая всем телом тереться о человека и вылизывать лицо, уделяя особое внимание губам. Отвертеться не получалось, а не особо и хотелось – в этой откровенной ласке не было ничего неприятного. - Ну-ну, успокойся, - попросил Косигая, оглаживая сильную спину.       Монстр остался глух, лишь хрипло застонал, а его движения приобрели уж совсем неприличный характер – монстр с наслаждением тёрся нижней частью тела о человека. Косигая чувствовал, как в его бедро упирается горячий и плотный стояк более чем впечатляющих размеров. - Комада… - Косигая не смог продолжить говорить, когда мясистый язык проник ему в рот.       Если бы кто-нибудь спросил Косигаю о самом ошеломительном и необычном ощущении в жизни, он подумал бы об этом моменте, когда в его рту оказался язык Комады, такой горячий, большой и влажный. А ещё это оказалось одним из самых приятных ощущений в его жизни. Комада, несмотря на чудовищное обличье, пах собой, но был очень и очень горячим, а еще непривычно откровенным до бесстыдства. И Косигае это нравилось. Нравилось ощущать эту жажду, направленную на него, неприкрытое желание и страсть. Что ж, он всегда был падок на физическое удовольствие, а то, что сейчас ему давал Комада, он никогда не смог бы получить ни от одной из женщин. И Косигая выгнулся в сильных объятиях, обхватил губами чужой язык и зеркальным движением, потерся бёдрами о чужой член, так непохожий на человеческий, что это даже не вызывало отторжения.       Монстр всхлипнул, прижался крепче, несколько раз жестко двинул бёдрами, а потом с тихим рыком излился на пижаму. Косигая замер от неожиданности и уставился на развалившегося на нём и тяжело дышащего монстра. Вот уж и правда – чудовище!       Однако прежде чем мужчина смог возмутиться, монстр снова заскулил и приподнялся над человеком, заново облизав губы. А затем случилось невероятное.       Монстр соскользнул в сторону, припал к ковру, призывно задирая бёдра и отводя толстый хвост, увенчанный смертоносными шипами, в сторону, открывая самую уязвимую часть. Косигая видел тяжело повисшую между бедер мошонку, округлые и мускулистые ягодицы и манящую ложбинку между ними. Монстр прогнулся едва ли не до хруста и плавно потёрся членом о ковер, а затем снова призывно вскинул ягодицы таким откровенным и недвусмысленным движением, что член Косигаи шевельнулся в штанах, намекая на свою полную боевую готовность. Монстр снова заскулил и чуть попятился, приближаясь к Косигае, и тот невольно потянулся навстречу. Не было ничего естественнее того, чтобы встать на колени между широко разведённых бедер, приспустить пижамные штаны и провести головкой члена между сумрачно-серых, почти чёрных ягодиц. Монстр сладострастно простонал и требовательно толкнулся навстречу. Косигая выругался, сплюнул на ладонь и потёр ею под хвостом монстра, увлажняя вход. У мужчины уже был опыт анального секса, и сейчас этот опыт требовал достать хоть какую-то смазку. Но монстр не желал ждать и снова толкнулся назад, требуя продолжения. Косигая рискнул, осторожно приставил головку к удивительно мягкой коже и чуть надавил. Монстр ответил радостным шипением и практически сам насадился. Косигаю бросило в жар, по спине заструился пот, а член обхватило таким мягким жаром, что сдерживаться уже не было сил. Он толкнулся глубже, за что был вознаграждён сладострастным шипением и крепким объятием – мясистый хвост обвился вокруг ребер, не позволяя отстраниться. Косигая сглотнул, вытер пот со лба и цепко ухватил руками бёдра монстра. Через секунду он уже цеплялся за них, позволяя монстру вести в том сумасшедшем ритме, который не подвластен людям.       Монстр скулил и торопливо подмахивал бёдрами, насаживаясь на член. Спина Косигаи мгновенно взмокла, пижама прилипла к коже, но он не замечал этого, не в силах оторвать взгляда от собственного члена, раз за разом погружающегося в чужое тело. Горячее, крепкое и очень узкое тело. Было почти больно от этой тесноты, но в то же время так горячо и сладко, что Косигая запрокинул голову и со стоном спустил в нежданного любовника. Монстр в ответ расплел хвост, резко подался назад, мелко задрожал и уже знакомо всхлипнул. Косигая прижался к горячей спине. - Как-то оно по-дурацки вышло, - пробормотал он. – Давай в следующий раз сделаем это по-человечески.       Монстр под ним вполне осмысленно хмыкнул и расслабленно затих.