Осознание

      Мун никогда не испытывала к Стар тех чувств, что зовут материнскими. Королева никогда не мечтала о ребенке и даже мысли не допускала о том, чтобы передать королевство в чужие руки. Ведь именно с приходом на трон Мун Неустрашимой и её победы над Тоффи, жизнь Мьюни наконец-то вошла в спокойное русло.       Бесконечные войны прекратились, и в стране наступило спокойствие. Но как и любой здравый человек, Баттерфляй понимала, что её жизнь не вечна, и рано или поздно на трон должен будет взойти наследник, коим-то Стар и являлась.       Женщина старалась воспитывать дочь так, чтобы в случае своей смерти, быть уверенной в том, что королевство не рухнет, как только трон перейдёт в руки принцессы. Но полная оптимизма и позитива девочка оказалась на редкость непослушной, гипероактивной маленькой бестией, которая даже и слушать нравоучения матери не хотела.       Ривер души в ней не чаял, а вот сама Мун с каждым днем разочаровывалась в принцессе все больше и больше. Стар все чаще убегала в лес, возвращаясь поздно вечером, грязная, с порваным платьем, но такая счастливая. Она взахлёб лепетала о единогах, монстрах и прочих своих увлечениях, которые совершенно шли вразрез с имиджем будущей королевы.       Мун злилась, ругала ее, пыталась объяснить, что такое поведение несвойственно для наследницы пристола, но для Стар, у которой этот ярлык «наследницы» уже стоял поперек горла, скандалы с матерью стали неотъемлемой частью жизни, на которую уже и не стоит обращать внимания. Девчонка даже и не думала отказываться от любимого занятия только потому, что это противоречит каким-то там правилам. Стар вообще это слово не нравилось. Правила... Ведь они существует именно для того, чтобы их нарушать, верно?        После ссылки дочери на Землю Мун почувствовала облеглечие. Назойливая проблема, в лице собственной дочери испарилась, дав Баттерфляй-старшей заняться делами королевства, не отвлекаясь на проказы принцессы. Мун по ней не скучала. Вот совершенно. Казалось бы, она была готова оставить Стар на Земле ровно до того момента, как придёт её время занимать трон. А лучше бы, этого вообще не произошло. Сначала Мун пугала эта мысль, но потом она чётко смирилась с идеей о том, что не хочет, чтобы девочка занимала трон. И как известно, тайные желания иногда имеют свойство исполняться.       Когда Тоффи вернулся и держа в страхе все Мьюни, требовал вернуть назад свой палец, Мун не придумала ничего другого, как забрать Стар с Земли. Ведь у неё палочка, а значит победить этого наглого ящера будет гораздо проще. Именно этой мыслью женщина жила до тех пор, пока не узнала, что волшебный артефакт тоже подчиняется Тоффи, а колдовать без него Стар так и не научилась. По своей вине, кстати.       Вот как можно было так глупо лишиться книги заклинаний и Глоссарика? Глупая. Глупая, нерадивая, маленькая девчонка. Мун злилась на дочь. Злилась за то, что та "не как она". За то, что та слишком весёлая, слишком позитивная, слишком неправильная для принцессы. Мун не думала, что Стар может принять серьезное решение. Её удел кататься на единорогах и заниматься прочей чепухой.       Сомнения в душе Мун зародились, когда она поняла, что девочка сбежала из дома Баффрога. Мун злилась. Злилась она и когда Марко, перепуганный и взъерошенный, сообщил ей о том, что Стар не с ним. Королеву буквально трясло от злости на дочь, она не понимала, как можно так легко и необдуманно бросаться в тыл врага, имея при себе лишь сломанную волшебную палочку. Мун злилась, что в свое время не применяла к дочери более жёстких методов воспитания, чтобы усмирить ее буйный нрав. Жалела, что не отдала ее в Школу Святой Ольги, где из девочки точно сделали бы идеальную принцессу.       Мун не жалела о том, что у них никогда не было отношений "матери и дочери". Не жалела о том, что девочка никогда не делилась с ней секретами и не просила помочь с личными проблемами. Мун не жалела и о том, что так редко обнимала девочку и говорила ей о том, что любит ее. Мун не жалела. И поняла, как ошибалась, только когда Мьюни сотряс оглушительный взрыв, в центре которого находилась ее дочь.