I always come back to you...
На безлюдной улице бушевала непогода. Холодный октябрь вступил в свои права, а полная луна в небе, казалось, усмехалась над глупцами, решившими в этот промозглый вечер покинуть свое теплое жилище. Ветер гонял по мокрому асфальту опавшие листья, еще неделю назад переливающиеся золотым полотном на деревьях. В воздухе пахло сыростью и лавандой, аромат шлейфом тянулся за двумя одинокими девушками, вышедшими из закоулка. Хоуп наступила в небольшую лужу и недовольно сморщила лоб. — Ты приехала не в лучшее время, — обратилась та к давней знакомой. Давина снисходительно улыбнулась, беря девушку под руку. — Хорошая погода, — начала та, неторопливо оглядываясь по сторонам, — я всегда вспоминаю, как вернула Кола себе… — Вы расходились? Хоуп взглянула на небо, дождь заморосил сильнее, серебристыми каплями застревая в волосах. — Я думаю, пришло время, кое-что тебе рассказать. Кол был на той стороне, я вернула его с помощью древнего заклинания Эстер. Хоуп замерла. Почему она ничего не знала об этом? Ей казалось, что она вызубрила все заклинания, доставшиеся ей в наследство. Волна гнева, радости, негодования накрыла юную ведьму. Она схватила Давину за руки, уверенно заглядывая в испугавшиеся глаза. — Ты расскажешь мне это заклинание. — Даже не думай об этом! Девушка вырвала свои руки и скрестила их на груди. — Это очень трудное заклинание. Без особых ингредиентов у тебя ничего не получится. Я не думаю, что ты… — Назови хотя бы один, — Хоуп обняла ведьму за плечи, — умоляю… Давина закусила губу. — Мне нужен мой отец, — прошептала девушка. — Тебе понадобится его прах. — Это не может так закончиться, — думала Хоуп, пока бежала со всех ног. Ветер хлестал по розовым щекам, сердце ныло тупой болью. Перстень на ее пальце светился голубым пламенем, но огонек угасал, как угасали жизненные силы ее отца. Она хотела помешать. Исправить все. И пускай она пока совсем не знала, что именно собирается делать, но всей душой чувствовала, что это еще не конец. Девушка замерла, приоткрыв рот, беззвучный крик сорвался с ее губ. Прах отца и дяди кружился в прощальном танце на ветру. Опоздала. Хоуп шмыгнула носом и быстрым движением вытерла слезы. Нужно было что-то делать и быстро.Губы зашевелились, зашептали на неизвестном языке, кончики пальцев, словно заискрились радужным светом. Пепел полетел к ней навстречу, вихрем кружась. Девушка достала из рюкзака глиняную вазу, схваченную наспех, и прижала ту к груди. Прах влетел внутрь. Хоуп поклялась, что рано или поздно вернет отца и дядю к жизни. — Почему ты не сказала мне об этом раньше? — Давина нахмурила брови. — Я… я не знаю. Я не думала, что есть способ, вернуть умерших к жизни, я ведь столько про это читала и ничего, пустота… Я готова была самой начать писать заклинание… Хоуп шмыгнула носом, ощущая свою беспомощность и глупость. Если бы она раньше рассказала бы, что сохранила прах отца и дяди, то, возможно, сейчас все было бы совершенно по-другому, но она просто маленькая слабая ведьма, пытающаяся казаться сильной. Давина снисходительно посмотрела на девушку, узнавая в ней саму себя. Она знала, как это, терять самого близкого человека на свете без надежды вернуть его обратно. Но судьба дала ей второй шанс, шанс зажить долгой и счастливой жизнью рядом со своим возлюбленным. — Я помогу тебе. Хоуп посмотрела на нее мокрыми глазами. — Где ты хранишь прах? — Я… отдала его кое-кому. — Кому? — осторожно спросила Давина. — Кэролайн Форбс.***
На мосту образовалась огромная пробка. Кэролайн раздраженно ударила по рулю и откинулась на спинку сидения, вот уже час она стояла на месте, оставшись наедине со своими мрачными мыслями, которые именно этой лунной ночью решили напомнить о себе. На улице было туманно и холодно, недолго думая девушка все же приспустила стекло, впуская в салон сырой воздух; заморосил дождик, сводя и так плохую видимость к нулю. В кармане осеннего пальто настойчиво вибрировал мобильник, но Кэролайн упорно его игнорировала. Она была уверена, что это звонит Аларик, чтобы узнать, как она добралась до отеля, в котором завтра вечером должно было пройти очередное занудное собрание, связанное с работой. Но у девушки не было ни малейшего желания разговаривать с кем-либо в эту минуту, ей почему-то в голову лезли воспоминания о давно минувших днях. Кэролайн вспоминала свою унылую жизнь до того, как она стала вампиром. А теперь она сильно изменилась, слишком много трагедий пережило ее бессмертное сердце. Девушка включила печку скорее для видимости, нежели для тепла, ведь ее тело уже очень давно не знает, что такое холод. Она посмотрела в окно, на унылый, едва различимый пейзаж, на ряд точно таких же машин, разрезающих темноту своими фарами, и почему-то вспомнила Новый Орлеан — город, который никогда не спит, в котором постоянно кипит жизнь; не смотря на непогоду или несчастья, его жители всегда радуются мелочам, стремятся к лучшему. Как жаль, что она слишком поздно туда приехала, увидела красоту мира вокруг… Определенно это была лучшая экскурсия в ее жизни. В кармане в очередной раз завибрировал мобильник. Кэролайн посильнее закуталась в воротник пальто и лениво вытащила телефон. Звонила Хоуп.***
Пансионат спал. Хоуп кралась по лестнице, ведущей вниз, половицы едва слышно хрустели под ногами, она прижимала к груди глиняную вазу, как самое дорогое сокровище в мире. Девушка воровато оглянулась по сторонам, проверяя, нет ли за ней слежки. Часы пробили ровно в два ночи, ведьма вздрогнула, сев на корточки, скляночки в рюкзаке со звоном ударились друг об друга. Уняв сердцебиение, Хоуп выдохнула и также тихо поспешила к выходу. Девушка прошептала заклинание, входная дверь открылась. На улице все также моросил дождь, туман сгущался, а под ногами хрустели опавшие листья. Где-то над ухом гаркнула ворона и улетела прочь. Хоуп вздохнула, направляясь к воротам, за которыми ее должна была ждать Давина. Ведьма стояла, прислонившись к столбам, вглядываясь в ночную пустоту. Она размышляла над тем, правильно ли поступает, возвращая Клауса к жизни? Именно из-за него она пережила столько бед и утрат, что гнить ему на той стороне вечность, но… Смотреть на племянницу было невыносимо. В конце концов они стали семьей. Она теперь тоже Майклсон, а Майклсоны держатся вместе. Хоуп увидела темный силуэт и поспешила к воротам. Она молча через железные прутья передала вазу, а затем ловко перелезла через забор. — И где находится твое тайное место? — спросила Давина, следуя за племянницей. — В лесу. Но теперь оно не такое уж и тайное, и да, нам стоит быть осторожнее, сегодня полнолуние. — Прекрасно, — пробормотала ведьма, осматриваясь по сторонам. Лес в Мистик-Фоллс был другим, менее пугающим, нежели в Новом Орлеане. В воздухе пахло разнотравьем, сыростью и почему-то пряностями, под ногами хрустели ветки, листья и шишки, к счастью, волчьего воя слышно не было, лишь как маленькие зверушки прыгают по деревьям. Луна, как могла, освещала дорогу, ведущую к старой мельнице. — Мы пришли. Хоуп положила рюкзак на старенький деревянный столик, покосившийся от времени и села на низкую скамейку, возле которой валялись пустые банки из-под выпивки. Майклсон поморщилась, снова эти двойняшки Зальцман устроили здесь пирушку и не убрали за собой. Глупые девчонки считают, что если их мама директор школы, то им все дозволено. Хоуп фыркнула, прогоняя дурные мысли. Она-то знала, что ее отец неровно дышал к их матери. Возможно, это осталось бы тайной, если бы однажды чисто случайно она не наткнулась на его старые альбомы с зарисовками. Это случилось уже после его смерти, когда пришло время перебрать старые вещи. После этого она другими глазами взглянула на Кэролайн Форбс-Сальваторе. Немного с ревностью, обидой, пониманием и странной симпатией. Однажды она даже поймала себя на мысли, что могло бы быть, если та не стала бы женой знаменитого Стефана Сальваторе, а приняла предложение от отца? — У этого места очень сильная энергетика, — сказала Давина, возвращая внимание Хоуп к себе, — пора. Атмосфера вокруг изменилась, руки младшей Майклсон тряслись, когда она мелом рисовала руны. Ее нос покраснел то ли от холода, то ли от слез, скатывающихся по глазам. Она слишком нервничала и не могла собраться. Давина заметила состояние племянницы и успокаивающе погладила ту по волосам. — У нас все получится. Осталось лишь прочесть заклинание. Юная ведьма кивнула, прикусив губу, и взяла девушку за руку. Как только Хоуп вместе с Давиной закончила читать заклинание, ее сердце замерло в ожидании. Еще совсем немного и она увидит отца. Девушка осторожно открыла глаза и не поверила в происходящее. Отец сидел перед ней, живой, ничего не понимающий, с удивлением смотрящий то на нее, то на Элайджу, который тоже не мог понять, что происходит. — С возвращением домой, — пролепетала Хоуп со слезами на щеках.***
Кэролайн уверенно вела машину, но с нервозностью сжимая кожаный руль. Звонок Хоуп насторожил ее, зачем ей понадобился прах Клауса? Она, конечно, рассказала, что тот находится в ее кабинете и попросила подождать несколько дней, пока не вернется в пансионат. Но чуяло бедное сердце не ладное. Поэтому Кэролайн почти сразу, как только закончилась пробка развернула машину и направилась обратно в Мистик-Фоллс. Часы на левой руке показали три часа ночи, когда девушка проехала мост Виккири, еще через тридцать минут она была на месте. Ворота были крепко заперты, а вот дверь оказалась открытой. Кэролайн влетела в свой кабинет и посмотрела на полку, на которой и стояла заветная ваза, та оказалась пустой, тогда девушка прислушалась. В подземелье выли оборотни, их острые когти скреблись по металлическим дверям, на втором этаже мирно спали студенты, никаких следов магии не ощущалось. Тогда-то Кэролайн и поняла, где может быть младшая из Майклсонов. Кэролайн бежала по лесу на вампирской скорости, но постоянно останавливалась и прислушивалась к звукам вокруг. Ее сердце билось, как ненормальное от нахлынувшего волнения, она не могла понять, почему органы внутри, словно смещаются, но точно знала, что ей нужно спешить. Вдали засверкала молния. Последний раз оглядевшись вокруг и посмотрев на предрассветное небо, девушка побежала вперед. Кэролайн, наконец, добралась до старой мельницы и не поверила своим глазам. У входа в развалины стояла два женских силуэта и два мужских, одетых в длинные черные плащи. Девушка пошатнулась, прикрыв глаза и сглотнув. — Что здесь происходит? — сердито, но беспомощно спросила та. Хотя и сама знала ответ. Она узнала его в первых лучах солнца, почувствовала, что он вернулся с прохладным касанием ветра к коже. — Привет, love.