flashback
18 ноября 2018 г. в 03:38
Очередное дело. Расследование, отчёты и литры кофеина. Затем возвращение в пустую холодную квартиру в десяти минутах от метро. В место, где никто не ждет, всегда прокурено и из щелей пробивается леденящий сквозняк, из-за которого Сехуном стал так часто болеть и с которым невозможно было бороться (да и, по правде говоря, не было и желания).
Да, не о такой жизни он мечтал. Хотя… мечтал ли он вообще о чем-то в последние года? Вряд ли. Можно ли считать повседневную рутину, в которой он едва существует, мечтой? Возможно. В раннем юношестве он и грезил о жизни детектива, тайнах, о романтике расследований, о поимке преступников и службе долгу, но едва ли он тогда представлял, какова реальность.
Родителей детектив О не особо помнил, они пропали в очередной своей геологической экспедиции, предположительно, замёрзли под лавиной в горах Севера. Сехун все детство и юность провел с дядей. А когда пришло время покинуть привычные стены и отправиться в «большой мир», после того как родственник скончался, Сехун был сбит с толку, почувствовав себя подлинно одиноким, не имея плеча, на которое он мог бы опереться.
Даже сейчас, глубоко внутри, он все тот же сломленный и несчастный мальчишка, затерянный в чужом городе и среди чужих людей.
Выучившись на юридическом, Сехун без сомнений устроился в полицейский участок патрульным, затем стал работать в отделе по расследованию тяжких преступлений.
С каждым годом он все больше закрывался в себе, становился более агрессивным к окружающим, в отношении преступников был крайне нетерпим и нередко своими подозрениями и давлением мог довести родственников жертвы до нервного срыва. Руководство не одобряло таких методов, но из-за безукоризненной работы и поднятого рейтинга по раскрытию в их отделе, закрывало глаза на излишнюю «пристрастность» Сехуна.
Время шло и Сехун чувствовал метаморфозы своего разума. С каждым днём тревожность в нем росла.
Сехун начал видеть повсюду синюшно-бледные, разлагающиеся тела с впалыми щеками и наполненными кровью глазами. Видения обычно длились не более 5 секунд, но даже этого времени хватало, чтобы он испытал дикий ужас. Это могло произойти в любой момент. Щелчок — и весь мир словно перемолот в мясорубке.
Сдерживая подступающий к горлу ком, детектив О покрывался холодным потом, но старался оставаться хотя бы внешне спокойным. До какого-то момента у него это получалось неплохо, лишь вздувшаяся и пульсирующая вена на лбу выдавала, что что-то не так.
Видения не были регулярными, поэтому Сехун махнул на них рукой, постепенно привыкая. Однако, возвращаясь домой, он всегда забивался в угол комнаты, поближе к окнам, задыхаясь от внезапно накатившего страха.
Но система «я-хозяин-своей-жизни-я-контролирую-ситуацию» дала сбой, Сехун убил подозреваемого на месте, утверждая, что спасал пленного человека.
На камерах видно как двое — Сехун и преступник — остаются наедине. Видно как Сехун стреляет, когда преступник набрасывается на него с ножом и ранит в бедро. Но никаких посторонних и других пострадавших в тот злополучный день не наблюдалось.
В рапорте, несколько раз переписанном под давлением начальства, сказано «самооборона». На этом и сошлись.
Вот только Сехуна все равно принудительно отправили на обследование к «мозгоправу». А затем на полгода ему пришлось остаться на лечении в закрытой клинике. Прогноз лечащего врача не был утешительным, на фоне проведенной электроэнцефалографии и МРТ, а также выявления событий, предшествующих первым симптомам, психиатром было предположено наличие у детектива О острого шизофреноподобного психотического расстройства.
— Были ли у Вас травмы головы за последние пару лет? Если да, то сильное ли повреждение было?
— Около года назад меня приложили затылком к бетонной стене, внутренних повреждений тогда не было. Обошлось без сотрясения. Я тогда через неделю уже приступил к работе. А так я за время работы много раз ударялся, один или два раза оглушали чем-то тяжёлым со спины, но все это выливалось только в слабые ушибы. Мелочи одни. Я в порядке, док.
Врач сдвинул очки к переносице, листая медицинскую карту детектива О.
— В таком случае спешу Вас разочаровать. Не сильные травмы головы и травмы средней тяжести могли спровоцировать психотическое расстройство.
Сехун был все время на взводе. Его крайне раздражало, что его принимали за больного. Всего лишь переутомление. Даже видео с камер наблюдения не смогло переубедить Сехуна в том, что рядом с убитым им преступником не было никого постороннего.
Врач снял очки и участливо дотронулся до ладони детектива О, на что тот с недоумением отдернул ее. Тогда он продолжил осторожно пояснять Сехуну сущность его болезни.
— Господин О, как бы Вы не старались, Вам сейчас сложно адекватно воспринимать происходящее, понимаете? Вы не разграничиваете реальность с бредом. На днях Вы жаловались, что делите палату со странным соседом и хотите переселиться… Так вот, как бы это мягче выразить… Господин О, Вы его придумали в Вашем сознании. Ваша палата не предусмотрена для кого-то, она одноместная… Увы, молчаливого соседа, постоянно наблюдающего за Вами, просто не существует.
Сехун нервно рассмеялся и тут же насторожился: вполне возможно, что задержится он тут надолго. Вполне возможно, что врачи выдумали этот диагноз, вдруг руководство таким образом решило избавиться от него…
Далее Сехун помнил очень смутно, потому как из-за усилившейся паранойи, перестал себя контролировать: залез на стол, затем на подоконник, но спрыгнуть из окна не было возможным — слишком уж высоко. Далее детектив О стал обороняться деревянным стулом, он выдернул из него ножку и угрожал ею подоспевшим санитарам.
Психиатр Бён, надо отдать ему должное — профессионализму ему не занимать, твердо приказал санитарам покинуть его кабинет и оставить пациента в покое. Те с недоверием покосились на врача, но все же вышли в коридор, столпившись у двери и наблюдая в небольшую щель за дальнейшим развитием события.
— Сехун, успокойтесь, мы не хотим причинить Вам вреда.
Сехун в ответ хмыкнул и продолжил размахивать «оружием».
Держа руки в кармане, Бён расслабленной походкой приблизился к столу.
— Спускайтесь. Вам ничего не грозит. Я прослежу, чтобы эти парни, — тут он кивнул головой в сторону санитаров, — Вас не побеспокоили.
По лбу Сехуна стекал холодный пот, он тяжело и прерывисто дышал, он чувствовал сильную боль в области грудины.
— Я не… не верю Вам. Вы хотите устранить меня по приказу, я не позволю себя обмануть.
В сознании Сехуна все было «под контролем», он непоколебимо верил в чистоту своего разума и адекватность. В этом-то и была особенность его болезни.
Забегая вперед можно сказать, что после выздоровления, проанализировав последние полтора-два года своей жизни, он осознал насколько застрял в своем бреду. Он не понимал в то время абсурдности и ненормальности всего того, что происходило с ним и в его голове.
— Док, Вы кажетесь мне хорошим человеком, но даже Вам я не доверюсь.
Бён вынул свою руку из кармана и протянул ее детективу О.
— Спускайтесь, — повторил он мягко, — я помогу Вам, обещаю. Вы нуждаетесь в лечении, так позвольте мне выполнить свой профессиональный долг и помочь Вам.
Как показалось Сехуну, глаза Бёна были наполнены искренностью, он с неподдельной теплотой в голосе, как ребенка, продолжал упрашивать О спуститься. Когда это не помогло, врач внезапно попросил Сехуна помочь ему самому взобраться в его укрытие.
Ухватившись за руку детектива, Бён ловко залез на подоконник встав лицом к лицу с буйным пациентом.
— Что теперь? Будем вместе прыгать? Можно ли отсюда сбежать через окно? — шепотом спросил врач.
Вместо ответа Сехун стал внимательно осматривать вид из окна в поисках решения. Он почему-то и правда поверил в тот момент, что докторишка хочет бежать вместе с ним. Но стоило ему повернуться боком к Бёну, открывая уязвимую шею, врач тут же вытащил вторую руку из кармана, сжимающую заранее приготовленный шприц со снотворным и быстро и бесшумно вколол его в шею больного. Сехун спустя пару мгновений обмяк, навалившись на доктора.
Дальнейшие события совершенно выпали из памяти Сехуна. В почти бессознательном состоянии он провалялся с неделю.
Нейролептики в скором времени помогли в борьбе с галлюцинациями, Сехун стал намного спокойнее, но трезво мыслить всё ещё не мог. То ли лекарства повлияли, то ли болезнь.
Детектив О не видел больше своего лечащего врача, лишь один раз услышал его голос рядом с дверью. Доктор Бён разговаривал с медсёстрами и санитарами о Сехуне. Врач ловко провел его тогда и вколол ту жуткую смесь, способную свалить с ног слона, да, он хотел как лучше, но благодарности не вызвал.
— Пациент исправно принимает все назначенные препараты?
— Да, сэр, мы увеличили дозу трифтазина, как Вы и рекомендовали, но кажется есть риск, что у него развивается депрессивная симптоматика, возможно…
Бён резко перебил медсестру:
— Будет лучше, если каждый из нас начнет делать свою работу, а не лезть в чужую. У больного галлюцинации, паранойя и всплески агрессии, а эти нейролептики лучше всего справляются с ними. Подавленность — не самый страшный побочный эффект.
Через какое-то время Сехуна навестил начальник, который заверил, что после выздоровления и выписки, детектив О сможет вернуться к работе. Но О предчувствовал, что «вернуться к работе» означает понижение в звании, перевод в окружной отдел и одни «бумажки», никаких больше стоящих дел, а служебное оружие — свисток и, в лучшем случае, дубинка.
Предчувствие не обмануло. После выписки никто не спешил принимать его обратно. Целую неделю он ждал ответа от руководства.
Вернувшись в прежнюю квартиру, Сехун ощутил навалившееся одиночество и тоску.
Ранним утром он решился пойти в свой «родной» отдел и добиться ответа.
За время, проведенное в больнице, Сехун значительно осунулся, что подметил встретившийся по пути коллега.
— Долго же тебя не было, Сехун. Да уж, мы-то тебя со счетов списали, а ты вон как, выкарабкался из дурки. Не в обиду сказано, но психом мы тебя считали всегда. — коллега сочувствующе похлопал детектива О по плечу и вздохнул, — теперь чем займешься?
Сехун проигнорировал неучтивый вопрос и задал свой:
— Начальство у себя?
В ответ тот кивнул, и детектив О тут же рванул к кабинету шефа, не желая терять ни минуты в бесполезных разговорах.
— Ох! Какая неожиданность, я не ждал тебя, Сехун, проходи, рассказывай, что у тебя там, — начал воодушевленно расспрашивать шеф Ким.
— Я хотел бы поговорить насчёт своего возвращения…
— Да-да, конечно, но для начала взгляни на это, думаю, тебя это заинтересует.
Шеф протянул Сехуну папку с тем самым делом серийного убийцы из таежной глуши.
— Местные просят у нас помощи, думаю ты как раз с этим справишься. Места хорошие, тебе полезно будет, учитывая твою болезнь и реабилитацию. Как только там со всем управишься, то сразу можешь возвращаться, я позабочусь, чтобы тебя ожидало прежнее местечко. Ну, что, поедешь?
— А есть ли выбор? В любом случае, дело не из легких, я крайне заинтересован в нем. Еду.
— Я знал, что ты меня не подведешь! Собирай вещи, лекарства, — Ким выделил последнее слово, — и будь готов отправляться в командировку завтра. Постарайся быть паинькой.
— Чунмён, ты же знаешь, я умею держать все под контролем. Я справлюсь.
— Не сомневаюсь, Сехун, не сомневаюсь. О, точно, совсем забыл: подойди к дежурному, он выдаст тебе твою любимую беретту.
Настроение Сехуна немного улучшилось, всё-таки погружение в работу ему необходимо как никогда прежде. А таблетки уже стоит пить поменьше
Как оказалось, собирать было относительно немного: одежда на два сезона, несколько книг, ноутбук, пара снимков, документы, блокноты с пометками и ещё некоторая канцелярия. Все эти вещи — все, что у него имелось. Вечером следующего дня он уже ехал в поезде, ему досталось купе без попутчиков (Чунмён позаботился о полном уединении подчинённого). Находясь в пути, Сехун успел внимательно изучить материалы предстоящего запутанного дела, а также сводки о пропавших в этих лесах за 20 лет.
Детектив О не ожидал быть встреченным кем-то, он с удивлением отнёсся к проявленному дружелюбию нового знакомого. Им оказался местный детектив До Кёнсу из единственного в этом городке полицейского участка. До радостно бросился на Сехуна с приветственными объятиями, неуклюже обхватив худые плечи, тот весьма изумлённый, снисходительно приобнял его. Кёнсу рассказывал, про город и жителей, при этом мешая этот рассказ с искренней радостью от состоявшегося знакомства и описывая будущее место жительство его новоявленного напарника. Сехун терпеливо выслушивал мужчину, изредка кивая головой. Он подметил, что Кёнсу, несмотря на свой тяжёлый взгляд, милый и общительный парень, но он явно любитель поворчать и съязвить, это стало понятно сразу.
По словам Кёнсу, квартира, которую выделили детективу О, была небольшой. Рядом с тем самым лесопарком, переходящим в непроходимую тайгу, однокомнатная, но с высокими потолками и широкими окнами, в ней уже была мебель и бытовая техника. Большего Сехуну и не нужно. После распития кофе и нескольких «интереснейших» историй Кёнсу, тот наконец оставил Сехуна осваиваться в новом жилище, упомянув при этом, что живёт в этом же доме, но в другом корпусе.
Выглянув в окно, молодой человек восхитился масштабами растилающейся вдали тайги. Она словно изумрудный океан с редкими янтарными вкраплениями закрывала весь простор до самого горизонта. Распахнув пошире окно, он полной грудью вдохнул лесную свежесть. Выкурив первую за столь длительное время сигарету, он вспомнил про рекомендации врача. Сехун долго стоял не двигаясь, а затем импульсивно рванул к уборной и, не без удовольствия, смыл сине-зеленые таблетки в унитаз, все до единой, послав все к чёрту.
А уже через пару часов детектив О следовал за напарником к месту преступления, где нашли трупы двух зверски растерзанных мужчин