И лютиков букет...

- Я слушаю вас, мистер Малфой, - произнесла Минерва, не отрываясь от пергамента, по которому водила пером. - Моего отца тревожит моя успеваемость по вашему предмету. - По-моему, у вас всё в порядке с успеваемостью. - О, оценки выше среднего, но мой отец ожидает от меня превосходных, как по всем остальным предметам, - не без гордости заметил юный Люциус. - Передайте ему, что он уж слишком к вам строг, - сказала Минерва. - Хотя это и похвально. Я всецело поддерживаю дисциплину и хорошую успеваемость, поэтому замечу, что на моих уроках вы несколько... отвлекаетесь. - О нет, я предельно внимателен... Насколько это возможно в моём положении... - О каком таком положении вы говорите, мистер Малфой? - спросила Минерва, отложив перо. - У меня к вам вопрос личного характера... - А вы уверены, что вам с этим вопросом следует обратиться именно ко мне, а не к декану своего факультета? - Уверен. - Тогда закройте, пожалуйста, дверь. Люциус покорно зашагал к двери гордой походкой. "Какая у него осанка - идеальная - как есть аристократ", - подумала Минерва. Когда он вновь подошёл к столу, Минерва предложила ему сесть на стул напротив неё. - Возьмите печенье. Люциус застенчиво потянулся за печеньем, и Минерва про себя отметила, какие у него тонкие запястья. - Так о чём вы хотели мне сказать? - спросила она. Люциус застенчиво опустил глаза, и это было так непохоже на него, в руках он держал печенье, которое не решался взять в рот. Потом он положил его в карман и стряхнул крошки, оставшиеся на колене. - У вас есть какие-то сложности в изложении вашего вопроса? - характер фразы был таким формальным, но как Минерва ни старалась вложить в неё строгость, этого не вышло - прозвучало это даже слишком тепло для неё, слишком тепло для учительницы и студента не её факультета. И, кажется, теперь, глядя на то, как Люциус смущённо убирает волосы, спадающие ему на лицо, она начала догадываться, в чём состоял этот вопрос личного характера. Слишком часто она ловила на себе взгляды Люциуса, заинтересованные, пожалуй, совсем не в её предмете, а в самой рассказчице. - Я... - замялся он. - Я подумал, что я... пожалуй, не смогу изложить это всё так на словах... в смысле, мне это будет тяжело. Поэтому я написал вам. Вот, - он встал и положил на её стол аккуратно сложенный пергамент, и уже поспешил к двери. - Куда же вы, мистер Малфой? Люциус почувствовал, что краснеет, его лицо горит, он хотел бы остановиться и обернуться, но не смог. Потому он просто открыл дверь и вышел. * * * Минерва раскрыла пергамент и прочла: Милая Минерва! О, я знаю, что не должен так к вам обращаться, но увы... Я уже не знаю, как мне обращаться с самим собой. Вот уже несколько месяцев для меня стёрты все грани. Я знаю, что мой отец был бы против... Он бы сказал... Ах, неважно, что бы он сказал... У меня путаются мысли. Я лучше напишу всё, как есть. Я люблю вас. Искренне Ваш, Люциус. Руки Минервы задрожали. По правде говоря, нельзя сказать, что она не думала о юном, прекрасном Люциусе в таком свете. Но она всегда пресекала такие мысли. Во-первых, она прекрасно знала, какие правила царят в Малфой-мэноре, связанные со статусом крови. Во-вторых, она была намного старше Люциуса. В-третьих, он ведь её студент, хоть скоро он и выпустится... * * * Люциус пребывал в слизеринской спальне, задумчиво глядя на чашку чая и печенье на блюдце рядом с ней. Он долго думал, съесть ли его или оставить как сувенир. Но право же, даже если применить к нему чары, это будет не слишком романтичным напоминанием. Потому он стал аккуратно отламывать от него маленькие кусочки. * * * На следующем уроке трансфигурации им нужно было превращать вещи в цветы. Но Люциусу это упорно не удавалось. Он был слишком взволнован предстоящим ответом от Минервы. Она встала рядом с ним. - У вас не получается, мистер Малфой? Давайте, я вам помогу, - она уже протянула руку за своей волшебной палочкой. - Нет, нет, я сам... У меня получится. В конце урока она предложила ему остаться, как будто для того, чтобы закрепить пройденный материал. На самом деле она вручила ему записку с ответом. С совсем не тем ответом, который ей на самом деле хотелось ему дать. Мистер Малфой, мне жаль, но по многим причинам, очевидным, конечно, и для Вас, я не могу положительно отозваться на ваши чувства. Ваша преподавательница, Минерва Макгонагалл. "Так официально", - подумал Люциус. Он положил пергамент ей на стол, достал палочку, взмахнул ею, и пергамент превратился в букетик лютиков. * * * - Как отец Драко, я прошу вас наказать Поттера и его дружков по всей строгости! - выговаривал ей Люциус. Как он изменился за эти годы. Бесшабашную наивность юности сменила дерзкая холодность. Но он был всё так же красив. Изменилась и она. Возможно, не так, как ей хотелось бы. - Я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах. Он учтиво кивнул и вышел из её кабинета. Минерва заваривала себе чай и достала из нижнего ящика один из своих блокнотов. Смахнув лёгкий слой пыли рукавом, она принялась листать обветшалые страницы. Между ними, ближе к середине, она хранила засушенный букет лютиков.