Evil Eye

— Хей, какого цвета следующая машина?       Именно этот совершенно беззаботный и мелодичный вопрос стал причиной нарушения образовавшейся в течение пяти минут тишины, к которой сидящая рядом на деревянных светлых ступеньках фигура, получившая его в свой адрес, уже безмятежно успела привыкнуть. Она с неохотой и малым раздражением приоткрывает свои насыщенно-карие, словно пылающие двумя белыми огнями глаза, а после безмолвно переводит самую малость равнодушный и недовольный взгляд на вопрошающего, что настойчиво и с вызовом глядел в сторону уставшего от постоянного метания туда-сюда «коллеги», словно выпытывая и выжидая от того правильный и удовлетворяющий свою персону ответ. Да, покинувшему Коллектив сейчас очень хотелось бы задать подсобившей ему демонической сущности один и вертящихся на языке вопросов из разряда «Тебе уже совсем заняться нечем? Со зрением проблемы? Очки забрал бы у того парня. Это так сложно для тебя?», но Белый Король сдержался, лишь бесстрастно зыркнув на вивисектора и проигнорировав, а также подавив своё внутреннее желание язвительно ответить демону в его же манере. — Красного, — Смутьян шумно выдыхает, вглядываясь в очертания приближающегося с рычанием мотора автомобиля, чей ярко-алый бампер сразу же бросился в обзор бывшего подчинённого безликого существа. Молчаливо проводив спешащего по своим делам на отполированном Nissan'е мужчину восвояси, он невольно хмыкнул, ощущая, как лёгкие потоки пробирающегося под не слишком плотную ткань чёрного свитера сквозняка подхватывают пряди тёмно-каштановых волос, что были аккуратно собраны и откинуты своим владельцем назад, дабы не мешать и не лезть прямиком в шнифты, прикрывая собой абсолютно всю зону видимости. С подобными «жизненно важными и серьёзными» обсуждениям со стороны Привычки Подстрекатель быстро свыкся, отчего и реагировал на них совершенно спокойно и без лишнего негодования. А зачем агрессировать в сторону того, кто буквально вытащил тебя из паутины, позволяя вступить с собой в взаимовыгодный симбиоз? Незачем. Можно было малость и потерпеть. — Пр-р-равильно, — довольно ухмыльнувшись, садист с похвалой похлопал давшего ответ по плечу так, словно Фаер только что разгадал сложнейшую задачу великого масштаба, на что тот поёжился и с небольшим дискомфортом, отображающимся отчётливо на лице, немного согнулся в спине, прекращая держать хоть какую-то осанку. Любые подобные физические контакты были беглецу не особо по душе, а когда речь заходила о такой сущности как Хэбит, то дело и вовсе начинало отдавать горелым, и вступать в них каким-либо образом тому ничуть не хотелось. И как бы «защитник» Максвелла не попытался невзрачно и ненавязчиво отстраниться куда-то в сторону без лишних колебаний, это заметили, отчего уже через несколько секунд его «товарищ» с белой, украшенной лентой федорой на голове вновь подал голос: — Эй, что с тобой? Ты сегодня какой-то слишком отрешённый. Дай угадаю, всё ещё трепешь себе нервы из-за своей непутёвой и туповатой версии? Ничего с ним не станет, ты же сам понимаешь, что такие индивидуумы быстро не дохнут. Он скорее сопьётся, чем помрёт от чужого вмешательства. Было бы неплохо тебе забрать у него весь алкоголь, иначе… — он пожимает плечами, — а иначе, помимо очкастой тёмной падлы и всех остальных из этого зверинца, к нему будет приходить ещё и белочка. Нервы нервами, а здравый рассудок и трезвую память ещё никто не отменял. — Боже, ты хоть понимаешь, о каком человеке идёт речь? Я настолько похож на его мать, чтобы вдалбливать ему в голову, что такое хорошо, а что такое плохо? Он быстрее пошлёт меня туда, куда уже успел послать основных представителей Коллектива, чем послушает и действительно прекратит пить день за днём. У него практически истерика, пойми, тебе же известна человеческая психология. Твою мать, при чём здесь вообще сейчас это? Он там, на их стороне, в их параллели, понимаешь? С каждым днём всё может перевернуться и далеко не в нашу общую пользу. Я должен был держать всё под своим чёртовым контролем! А сейчас они просто-напросто манипулируют им, пока я сижу здесь и веду диалог за милую душу вместо того, чтобы попытаться предпринять хоть что-то или просто вмешаться! — «~F» запускает пальцы в собственную шевелюру, и уже совсем скоро та оказывается полностью растрёпанной и торчащей во все стороны. — Сейчас он в их мире, не в этом, пойми! — Во-первых, заткнись и прекрати присущую людям панику, иначе сейчас все прохожие сбегутся на твой вой, во-вторых, — каннибал с злобой и укором уставился на брюнета, с недовольством исказив губы и опустив обе ладони на колени, — а тебе никогда не приходила в голову мысль о том, что не всё возможные варианты развития действий имеют даже шанс на существование? Не тупи, Фаер, пожалуйста, только не тупи, не превращайся в своего, кхм… — Привычка с малым нервозом отбивал пальцами незамысловатый ритм, то и дело скользя глазами по всему, что только попадалось в обзор, будь то проезжающие мимо машины, велосипедисты или спешащие по своим делам незнакомцы, — не буду вдаваться в подробности. Пока ты находишься здесь, кто-то другой уже взаимодействует с ним там, не находишь эту мысль дельной? И необязательно этот «кто-то» будет нести негатив твоему алкашу. Думай масштабнее, шире, а не сужай всё к отрицанию. Гарантирую, что он выберется живым и в отличном состоянии, так ещё и урвёт оттуда что-то себе же в плюс. Или же, — усмешка, — ему кое-кто это «что-то» даст. — Господи, ты… — Вот только не надо меня настолько сильно оскорблять. Кажись, что у вас все там с одними и теми же вступительными фразами ходят. «О, Господи! Боже мой!». Завязывай с этим или взывай, но уже не при мне. Я не верю в Бога, Фаер. Не верю во всё это дерьмо, только не я, — прерывая чужую речь, вивисектор помахал перед носом Подстрекателя указательным пальцем, несколько раз цокнув при этом языком. — Когда люди говорят так, то складывается впечатление, что только на него они и рассчитывают. Жалкое зрелище, честно говоря, но с этим ничего не поделать, увы. Эта инфекция, как по мне, одна из самых древних, и лекарства от неё, к сожалению, нет. Дай волю фантазии, представь всё совсем в ином виде, нежели оно есть в твоей голове на данный момент. Давай вместе сойдёмся на одном верном утверждении: Ной действительно там, но он в том месте не один. А вот тот момент, кто составляет ему компанию, ха-х, является уже довольно-таки спорным. Ты ведь и сам понимаешь, что не только у них есть сильные козыри в рукавах, верно? Не веди себя, словно придурок, занимающийся хернёй из-за нелепой и поверхностной паранойи. Таких мне периодически хочется сбить с ног. Ан нет, просто сбить, — голубые глаза вспыхнули аметистовым пламенем, — на машине и под какой-нибудь звучащий ретро хит из девяностых на всей громкости. Красота же! — Ты в своём репертуаре. Мне бы твою стопроцентную самоуверенность, а то её у тебя как-то уж слишком много, — бывший подчинённый Администратора значительно приободрился, а его взгляд стал живее и добродушнее. — Выводить людей из себя без последствий для собственной персоны и так беззаботно плевать им в душу перед их же кончиной… — он по-актёрски закивал и даже изобразил непродолжительные глухие аплодисменты, — это, конечно, сильно. Не боишься, что это когда-нибудь откликнется? — Боюсь?! Я?! Ты, верно, шутишь, — демон не сдержал громкого хохота, что так быстро вырвался из его груди, но ради малейшего приличия всё-таки прикрыл область рта ладонью. И первых нескольких секунд такого раскатистого смеха вполне себе хватило для того, чтобы сидящий неподалёку брюнет вздрогнул, чуть шире распахнув глаза и посмотрев на коллегу, как на что-то далеко выходящее за рамки нормы. — Рассмешил. И кого же я должен бояться? О, этих идиотов, которые никогда не смогут увидеть и осознать моих полных возможностей? Которые в последние моменты своей жизни пытаются достучаться до моей морали и желают посмотреть на мир моими глазами? Это же смешно. Скажу даже больше: некоторые люди, уверен, даже наводят на меня сглаз, порчу. Забавно, не правда ли? Вот и мне каждый раз становится весело, когда очередной смертник проклинает и желает мне скорой смерти. В таких сценах столько комичного эффекта, что хоть стендапы по ним проводи. Вот только они никогда не замечают одной яркой детали, какая жалость. Может, не хотят замечать, может, им нет до этого дела, а может, что они просто-напросто слишком слепы для подобного, — мужчина отстранил ладонь ото рта, сжимая ту в кулак и оставляя лишь один палец, чей конец был направлен на око убийцы. — У меня у самого, знаешь ли, дурной глаз. И я могу положить его на кого угодно, чтобы увидеть эту личность насквозь, заглянуть в душу. Это не так уж и сложно, когда у неё всё написано на лице. — Такое чувство, будто этот твой «сглаз» распространяется на всё твоё окружение, но только не на тебя самого, ибо какая-то ересь творится с кем угодно, но не с тобой, — упрямец нахмурил брови, смыкая ладони друг с другом и раскрывая пальцы подобно двум веерам. Чуть сощурившись, он краем всё же ещё раз взглянул на любителя холодного оружия, а после вяло вытянул ноги и прогнулся в спине, потягиваясь до тихого хруста. — Дай угадаю, у тебя настолько высокое эго, что оно всё это не пропускает, да? Или ты втихомолку талисманы-обереги какие-то хранишь под подушкой? — в шутку кинув эту пару вопросов в адрес задумавшегося о своём ликвидатора, сущность устремила своё взгляд в небо, приподнимая и опрокидывая голову назад. На том уже давно сгустились серые и не предвещающие ничего хорошего тучи, заполонившие собой всю синеву. — Кажется, что всё так чисто, но иногда… — Привычка вышел из своих мыслей, начиная плавно и неспешно жестикулировать свободными руками, в которых на данный момент не было ни одной рукоятки колюще-режущего, — иногда я вижу тварей, ползущих тварей, и эти самые твари нуждаются в решении, вот только этого самого решения нет. Его не было, нет и не будет для них потому, что они не желают слушать, не хотят видеть и вникать, получать новую информацию. Они попадают под влияние, прекращая развиваться. Наверное, это должно быть печально, — следующая пауза каннибала выходит недолгой, — печально для человечества. Мне никогда не было дела до его личных проблем. А зачем тратить время на то, что растеряло большинство своих приоритетов? «О времена, о нравы!», как говорится. — Вновь вспоминаешь былые года? Раньше многое было совершенно иначе, с этим и поспорить сложно. Другие ценности, иные законы и восприятие, так сильно отличающееся от нынешних. Но даже с тех пор у людей осталось много схожестей, которые даже спустя долгие годы и столетия не меняются. Привязанность к кому или чему-либо, желание сблизиться и найти себе схожего собеседника, достичь неких высот или же просто извлечь выгоду, даже если ради той придётся пожертвовать двумя предыдущими факторами. Большинство из них учатся на собственных ошибках, кто-то же наоборот предпочитает не наступать на чужие грабли. Согласись, что эти простые истины свойственны не только им, но и таким, как мы, разве это не так? Разве это неправда? Конечно, не всё из перечисленного, но некоторые моменты всё же хорошо так совпадают, и в этом нет ничего удивительного, ведь… — «~F» морщится, ощущая, как на его переносицу, срываясь с неба, приземляется прозрачная капля, а за ней и вторая, третья, — всем из нас нужна выгода. А тонкости её использования — дело лишь завышенной важности нашего общего эгоизма. Кто-то старается для себя, а кто-то готов отдать большую её часть абсолютно другой персоне, иногда не рассчитывая на что-либо в ответ. И это даже удивляет. Может, всё ещё не безнадёжно? — Безнадёжно или нет, но в одной вещи я уверен точно, — садист стремительно приподнимается, тут же одёргивая края своей излюбленной лёгкой рубашки лимонного цвета и с гавайским орнаментом, ибо та за весь процесс «сидения на крыльце и разговоров о вечном быте» уже успела несколько раз задраться, последовав примеру находившейся под ней же футболки. Поведя плечом и ещё раз оценивающе взглянув куда-то наверх, он быстро развернулся, размеренным шагом направившись в сторону дверного порога, — если мы продолжим сидеть на этих несчастных ступеньках, то промокнем насквозь, ибо на сегодня обещали сильный ливень, а мне что-то не хотелось бы выжимать одежду над ванной и ждать, пока всё высохнет. Тебе, думаю, тоже. Так что… — за спиной Белого Короля раздался скрип открывающейся двери, — хватит на сегодня размышлений, пошли. У тебя будет ещё достаточно времени для всего этого. — Да иду я, иду, — Смутьян коротко отмахивается и, расслабленно вдохнув полной грудью, приподнимается, машинально отряхиваясь и направляясь следом за уже скрывшейся в тёмном проёме фигурой. Остановившись перед тем буквально в метре, мужчина невольно усмехнулся себе под нос, а уже барабанящий во всю дождь без каких-либо затруднений заглушил его шёпот: — Может, в этом и есть весь твой сглаз? Притягиваешь только непогоду, а остальным даже и снаружи посидеть нельзя из-за твоей «страшной порчи». Нет, ну, а что? Вполне интересное и оправдывающее объяснение. Всевидящее око, тоже мне.