Назови моё имя, Хайсе

— Хайсе, назови моё имя, — прошептал седоволосый парень. — Нет… Прекрати! — закричал следователь. — Ты мне не нужен! Бледные руки полугуля скользнули по щеке Сасаки, опускаясь к тонкой молочной шее, с силой сжимая её. Хайсе сдавленно простонал от боли, в уголках глаз выступили слёзы. Он не мог сопротивляться Канеки Кену, тот был сильнее. Смотря на прежнего себя, Сасаки понимал, почему его боялись даже гули. Только взглянув на Кена, хочется броситься ему в ноги, умолять о пощаде, а глаза цвета стали словно видели насквозь. Взгляд был таким пристальным, будто он размышлял, какую часть тела лучше оторвать первой. — Ты предал меня , — ровным тоном сказал Канеки , вдавливая следователя по гулям в стену. — Если не хочешь по хорошему, —продолжил седоволосый, хрустя костяшками пальцев, — будет по плохому. — Я не приму тебя, — прошипел сквозь зубы Хайсе, пытаясь ослабить хватку, но пальцы лишь сжались сильнее. — У тебя нет выбора, — спокойно ответил полугуль, убирая руки с шеи, и ,нависнув сверху, продолжил. — Без моей силы, все кто дорог нам умрут, без силы ты — никто. — Замолчи! — отрезал Сасаки, сжимая кулаки. Кен схватил за плечи следователя и резко нагнул в низ, подставляя колено. Удар пришёлся в живот, из-за чего изо рта протянулась алая струйка крови. Хайсе сполз по стене, прижимая руки к ушибленному месту, по алебастровому лицу текли слёзы. — Слабак, — кинул седоволосый, приподнимая Сасаки и прижимая вплотную к себе. Полугуль вцепился в чуть кудрявые волосы всей пятернёй и грубо потянул вниз, открывая аппетитную шею. Он провёл языком по нежной коже, оставляя мокрою дорожку, причмокивая награждал небольшими засосами и тут же облизывал их. Тело следователя пробила мелкая дрожь, он никогда не испытывал подобных эмоций. Чувство животного страха и возбуждения перемешались , создавая нечто новое. Это пугало и одновременно завораживало парня, он не мог сопротивляться этому. — Боишься меня? — прошептал прямо в ухо Кен, обжигая горячим дыханием. — Да, — честно ответил Хайсе, — боюсь. — Это хорошо, наслаждайся страхом. Каждая клеточка твоего тела заполнится им, и тогда ты не сбежишь. Я не хотел делать подобного, но ты сам этого пожелал, Хайсе. — Нет, я… — Не лги. Я всё знаю. От меня ты не сможешь утаить правды. Я помогу тебе, а ты взамен выпустишь меня от сюда, — сказал Канеки и, не дожидаясь ответа, растегнул несколько пуговиц на рубашке Сасаки, рассматривая накаченный торс, остановившись, он продолжил: — Поцелуй меня. — Я не умею, — смущённо прошептал парень. — Учиться никогда не поздно, — с издёвкой бросил седоволосый, расстёгивая последние пуговицы. Хайсе, нервно облизнув губы, приблизился к Кену, оставляя невесомый поцелуй. — Давай покажу как правильно, — прошептал прямо в губы следователя полугуль. Он положил руку на затылок Сасаки и резко поддался вперёд, припадая к мягким губам возбуждённого парня. Язык Кена хозяйничал во рту Хайсе, исследуя каждый сантиметр, проникая всё глубже, дабы не упустить ни одной детали. Следователь от удовольствия прикрыл глаза, неуверенно отвечая на грубые ласки и заплетаясь пальцами в белоснежные волосы. Когда воздуха стало не хватать, Канеки, не разрывая поцелуя , повалил Хайсе на пол, садясь на него сверху. — Ты такой развратный, Хайсе , — сказал седоволосый, проводя пальцем по ареолу, чуть касаясь соска. — Нет, — дрожащим голосом ответил Сасаки, прикрывая покрасневшее лицо ладонями. Кен скользнул языком по затвердевшему соску, слегка прикусывая его, из-за чего следователь ахнул, краснея ещё сильнее. Он стал опускаться ниже, оставляя царапины и метки на красивом теле , пока не добрался до паха. Ладонь Канеки накрыла член Хайсе, сжимая его через ткань брюк. — Хочешь, чтобы я потрогал тебя там? — соблазнительным голосом промурчал седоволосый. — Хочу, — выдохнул Сасаки, дрожа от возбуждения. Полугуль медленно стянул штаны, а затем трусы следователя, увидев стоящий колом орган, пошло облизнулся и, слегка касаясь розовой головки губами , начал посасывать её. Хайсе, прогнувшись в спине, тихо простонал, непроизвольно двигая ягодицами, заставляя Кена взять глубже. Разум затуманился, думать совсем не хотелось, Сасаки хотел лишь одного — получить удовольствие. Ему было всё равно, что нужно сделать для этого, он готов на всё. Пусть в ласках Канеки не было любви и нежности, это не важно, главное, что это взаимно, этого было достаточно. Седоволосый перестал сосать член, из-за чего следователь жалобно простонал. Заметив это, полугуль сказал: — Это ещё не конец, мой милый. Кен раздвинул ноги Хайсе, устраиваясь поудобнее между ними. Обильно смазав несколько пальцев смазкой, выходившей из члена следователя, вставил сразу два пальца в его анус, тем самым растягивая. Сасаки зашипел от боли, когда пальцы стали двигаться в нём,резкие толчки доставляли дискомфорт. Возбуждение как рукой сняло. Он желал, чтобы это поскорее кончилось. Просить прекратить было бесполезно, поэтому Хайсе смирно ждал, когда сладко-горькая пытка подойдёт к концу. Но когда седоволосый ввёл третий палец, задевая простату, всё изменилось. Новая волна возбуждения накрыла его, вновь затуманивая рассудок. Боль почти не чувствовалась, она заглушилась другими эмоциями. — Хочешь, чтобы я сделал это? — с поддельной нежностью сказал Канеки. — Прошу, сделай это со мной, — задыхаясь, простонал следователь. Закончив подготовку, полугуль убрал пальцы и быстро сорвал с себя мешающую одежду, подвинувшись ближе, он поднёс набухшую головку члена к анусу Хайсе и резко вошёл. Сасаки громко простонал, но в этом стоне не было ни грамма боли, а только чистое наслаждение. Каждый толчок разносился дрожью по телу, заставляя стонать всё громче, он потерял контроль. Следователь, сам того не замечая, начал двигать бёдрами, насаживаясь на член, стараясь как можно глубже принять Канеки, и даже случайная боль была в радость. Вдруг седоволосый остановился и медленно произнёс: — Ты принимаешь меня? Я не продолжу, если ответ будет "нет." Хайсе перестал соображать, он хотел, чтобы член Кена вбивался в него всё глубже, пока тот не кончит. Он сделает всё, ради этого. — Я принимаю тебя, Канеки Кен, — на одном дыхании ответил Сасаки. Полугуль дёрнулся, продолжая двигаться, но уже гораздо быстрее. По телу следователя будто пробежал ток, и через несколько секунд он кончил себе на живот. Кен излился в следователя секундой позже. Липкая сперма заполнила Хайсе, тело приятно ломило. Рассудок прояснялся и, когда Сасаки пришёл в себя, он понял какую страшную ошибку совершил. Приняв Канеки, он запер Сасаки Хайсе, освобождая монстра, которого сдерживал два года. Но следователь не чувствовал печали, скорее то, что поступил правильно. — Молодец, Хайсе. Ты хорошо потрудился, — сказал седоволосый, отстраняясь. — Поспи немного, я позабочусь о нашем теле. — Подожди, Канеки. — Что такое, Хайсе? — кинул полугуль , поворачиваясь спиной к следователю. — Зачем ты делаешь это? — Я должен стать сильным, чтобы защитить дорогих мне людей, и я не пощажу никого, даже себя. — Но ведь ты и так силён, зачем тебе… — Нет… Это не так, — дрожащим голосом прошептал Кен, — я не тот, кем ты меня видишь. Мне было больно и одиноко, но никто не пришёл мне на помощь, я сам спас себя. И стал монстром, потому что боялся , как и ты. — Так значит ты ненавидишь меня? — Нет, Хайсе. Единственное что я ненавижу, так это свою беспомощность. — Тогда иди и стань сильнее, ради всех нас, Канеки , — прошептал Сасаки, закрывая глаза.