Сломанные судьбы

Где-то в разных вселенных, где-то в совершенно разных мирах, на отшибе совершенно разных городов, отстоящих друг от друга в сотнях миль и десятках лет, на разных концах стойки, но в чертовски похожих барах сидят двое. Они не знают и никогда не узнают о существовании друг друга, они никогда не встретятся, не пожмут рук, даже их взгляды никогда не пересекутся. Но они похожи друг на друга. Дело даже не во внешности: у одного борода, у другого — щетина, волосы одного уже давно белее пепла, другого — все ещё темные, как дерево барной стойки. Но их судьбы сломаны словно по одной пунктирной линии. Они залпом выпивают новую порцию виски, громко ставят бокал на стойку и заказывают ещё, прекрасно понимая, что от месячного жалования детектива в кармане почти ничего не осталось, но им все равно. Им уже давно все равно. Обоим. Ни погружение в работу, ни новые порции алкоголя — ничего не спасает, когда в конце дня они возвращаются в пустующий дом, выпившие слишком много, но все ещё не достаточно, достают из кобуры пистолет, смотрят на него пару мгновений, думая, как легко было бы все разом закончить. А потом откладывают его на тумбочку, как прячут в глубинах сознания мысли. На следующий день они снова направятся в участок, снова будут раскрывать дела. Но не сейчас. Сейчас они почти синхронно выпивают новую порцию виски, пытаясь заглушить любые мысли о прошлом и проклятое чувство вины. Вины от того, что у них обоих не получилось спасти самых дорогих людей в своей жизни. Они не могли ничего сделать и оба понимают это, но кого винить? Пожар? Аварию? Неисправную проводку и утечку газа? А может, безответственного врача и андроида? Нет, бессмысленно. Сколько раз им говорили это лживое: «Такое могло случиться с каждым. С кем угодно!». Да, с кем угодно, вот только случилось с ними. Какими бы разными ни были их миры, сколько бы лет и вселенных их ни разделяло, боль от потери ребёнка у них одна и та же. Лили… Коул… Они все ещё помнят их улыбки, помнят, как держали их на руках, помнят, как мечтали что увидят их светлое будущее. А теперь им остаётся только этот чертов бар, очередная порция виски, одинаковая работа и проклятая боль, которую никак не заглушить. Они не сразу заметят, как их плеча мягко коснётся рука, но когда обернуться, то увидят светлое лицо, с еле заметной полуулыбкой и услышат тихое «Надо идти, детектив». Какими бы разными ни были их миры, они слишком похожи. И даже напарники, так напоминающие друг друга, прошедшие полгорода в поисках, смотрят на них сейчас одинаково: с доброжелательностью и лишь каплей сочувствия. Большего в общении с детективами они себе не позволяют. И правильно. Они кивают почти синхронно и поднимаются, понимая, что работа не ждёт, и уж лучше отвлечься на очередное преступление, чем на бутылку виски. Какими бы разными ни были их миры, слишком сильно друг на друга похожи они сами и их словно по пунктирной линии сломанные судьбы.