Медовый совет

       К тому времени, как Какаши позвали на очередной совет, она успела остыть и обдумать месть. Точнее, новую глупую проделку. И именно потому в резиденцию она пришла заранее. Хокаге был ещё у себя и раньше, чем через сорок минут не должен появиться в зале совета, как и Шикамару. Старые советники часто приходили ещё позже.        Открыв дверь, Какаши медленно зашла и огляделась. Никого. Замечательно! Она перехватила поудобнее небольшой пакет и почти бегом пошла ко второй двери, куда обычно уходил после совета Мадара. Как правило, там находились Анбу из Шотей, но свою охрану тот запугал и распустил, а значит — использовал помещение для отдыха. И там-то можно оставить сюрприз.        Она потянула на себя ручку и облегченно выдохнула, когда дверь открылась. Спешно юркнула внутрь, в темноту, зашарила рукой по стене и замерла, услышав знакомый короткий смешок. Обреченно ругнулась, а Мадара встал откуда-то, судя по слабому свечению глаз.       — Так-так, что тут у нас?        По руке скользнула чужая, горячая, и спустя несколько томительных секунд щелкнул выключатель. Какаши прищурилась и чуть опустила голову. Щеки горели, но стыдно почему-то не было. Неуютно, потому что он слишком близко — да, но не стыдно.        Мадара и в самом деле стоял почти вплотную и азартно улыбался, отчего Какаши заподозрила неладное ещё до того, как он ловко оттер её от двери и щелкнул замком. А затем забрал пакет и заглянул внутрь. Присвистнул и с ехидным любопытством взглянул на неё. Теперь стало и стыдно.       — Надо же, как ты угадала с первой покупкой! Вторая — перья? Надеюсь, они в цветах Учиха?       Какаши завела руку за спину и сунула её в подсумок. Надо отвлечь Мадару и сматываться, срочно! Тот достал из пакета мёд, вскрыл и принюхался с довольнющей рожей. Сунул в банку палец и тут же отправил его в рот, умудрившись не заляпаться. Отступил чуть назад, не прекращая пялиться. Сидел он, оказывается, на столе, который зачем-то тут стоял. Для Анбу что ли? А где тогда стулья?       Дымовая шашка жгла Какаши пальцы и она, помедлив, разжала их. Ну не будет же Мадара драться? Тем более, что мёд ему явно понравился. Биджев сладкоежка! Пусть считает его платой за шоколад и выпускает её. Мадара явно решил иначе, потому что не торопился открывать дверь. Отставил на край стола банку и уставился задумчиво. Теперь ей совсем не нравилось его выражение лица. Явно задумал что-то!       — Так я и знал, что ты что-то такое придумаешь, моя генерал. И я тебя предупреждал кое о чём. Пора платить.        Какаши впилась взглядом в ключ, который он демонстративно достал из кармана и повертел в пальцах, а потом торопливо выпалила:       — Нет, попытка же провалилась! Выпускай меня.       — И не подумаю, — отрицательно качнул головой Мадара и спрятал ключ в карман. Вжикнул молнией, а затем снова шагнул к ней. Наклонился очень близко и улыбнулся. Какаши невольно вдохнула поглубже и тут же попробовала съехать вниз, чтобы убраться от него подальше. Теперь, когда к его запаху примешался и сладкий медовый стало ещё хуже.        Не получилось — Мадара беззастенчиво положил руки ей на талию и прижался всем телом, отчего Какаши чуть растерялась и позволила себя поцеловать. Поцелуй был вкусным и очень приятным, как и помнилось. Даже лучше. Потому она даже расстроилась и разозлилась, когда Мадара вдруг отпустил и отошёл, демонстративно держа в руках её подсумки. Её оружие!       — Тебе это сейчас не понадобится, — ехидно блеснул он глазами и аккуратно положил свою добычу на стол, рядом с банкой.       Какаши молча вынула из потайного кармана пару сенбонов, и тут же замерла, потому что в совещательную залу кто-то зашёл. Мысленно выругавшись, она задвинула иглы назад и затаила дыхание. Слышно было, как пришедшие переговаривались, а спустя минуту Какаши опознала голоса: советники — все трое! Она обречённо прикрыла глаз и поджала губы. Этого только не хватало!        Мадара снова оказался близко-близко и Какаши сглотнула, а он тихонечко шепнул, щекоча ухо дыханием.       — Это тоже лишнее.        Под "этим" он имел в виду её жилет, и Какаши едва не завопила что-то гневное, попыталась прижаться спиной к двери, чтобы было неудобно снимать. Однако Мадара и не собирался этого делать, только расстегнул и залез ладонями под форменную куртку и водолазку, заставив Какаши задохнуться. От ещё слабого возбуждения и осознания, что ей нравится эта опасная ситуация. Она приподняла голову, подставляя горло под жадные и умелые губы и проехала ладонью по его груди. Церемониальный хаори съехал в сторону, и теперь прикосновению мешала только его водолазка. И голоса за дверью. Какой биджуу приволок их так рано?! И... Какаши сглотнула, толкнула Мадару в грудь, заставляя отстраниться. Торопливо и бестолково придавила чакру, вызвав у него тихий, ехидный смешок. А потом он протянул руку и выключил свет. Какаши едва не подпрыгнула, когда он снова прилип к ней всем телом и принялся целовать. Оторвался лишь тогда, когда у неё уже не осталось никаких слов, только желание провалиться сквозь пол — вместе с ним и его медовыми поцелуями.       — Здесь чакробарьер, — хрипловато и тихо просветил Мадара, снова забираясь под её одежду руками. — Но услышать могут. Хочешь?        Конечно же она не хотела, только вот Мадара явно издевался, касаясь так, что хотелось кричать. Или хотя бы выдохнуть часть желания вместе со стоном. Нельзя. Зато можно притереться к нему ближе, прижаться к вставшему члену, чтобы Мадара тоже дышал так же часто... или он уже? Уже! И от этого осознания становилось только жарче.        Однако вместо того Какаши замерла, недоверчиво вслушиваясь. Голосов за дверью стало больше и один из них — Мадара?! Что за?       — Мой клон — умница, — доверительно шепнул её любовник, и Какаши почувствовала, что штаны вдруг стали болтаться, а его рука непринужденно нырнула ниже и цепко облапила её ягодицу. — Но иначе и быть не могло. Он же — я!       Она медленно выдохнула и, опустив руку, крепко вцепилась в его запястье. Советники сейчас заняты клоном, но услышать всё равно могли. Как ни странно, Мадара позволил ей убрать руку, прекратил дразнить и отодвинулся. Совсем чуть, а потом снова активировал шаринган и потянул её от двери. Какаши выдохнула и поднесла руку к повязке. И тут же опустила, вцепившись ею в пояс штанов и мысленно кляня предусмотрительность Мадары. Тот сделал это специально! Знал, что она захочет видеть и сделал так, чтобы некогда было поднимать хитай.       Так это, или нет, но Мадара уселся на стол и тут же оплёл её руками, лишая возможности сделать это и сейчас. Притянул к себе, заставив сесть между разведенных ног и положил подбородок ей на плечо.       — Мадара, — шепнула Какаши, ерзая и надеясь, что он таки даст ей возможность открыть шаринган. Но тот лишь прижал её к себе сильнее и вдобавок захватил ступни своей ногой. От него буквально несло довольством. И мёдом. Хотелось чихнуть, а ещё долбануть его чем-нибудь тяжёлым. Невыносим! И, что ещё хуже — он её притягивал. Биджева гормональная буря! Как было просто раньше...       — Тс-с! Послушаем...        Ага, послушаем! Какаши хотелось растечься лужицей и не рыпаться. Голоса советников слышались слишком уж приглушенно, и смысл обсуждения никак не доходил до сознания. Было... замечательно. Опаска, что кто-то решит заглянуть, исчезла, а Мадара рядом — теплый и наглый. Наглый, потому что снова полез к ней под одежду руками. Приутихшее желание вгрызлось снова, расплавилось под кожей отзывчивым приятным жаром. Послушным ему, медленно, завораживающе тянущимся вслед за касаниями. И Какаши сделала то, что хотелось: откинула ему на плечо голову и завела руку за неё, забралась пальцами в жесткую гриву Мадары, наощупь, медленно погладила затылок, помяла чуть напряженную шею. То, как любовник выдохнул и замер, стало приятной неожиданностью. А затем он расслабился и нашёл губами её ухо. Одна из жарких ладоней скользнула ниже, от груди и ненадолго замерла на животе, двинулась дальше. Медленно, словно крадясь. От ощущений и ожиданий она замерла на пару ударов сердца, осторожно коснулась его руки, провела ладонью снизу вверх, чувствуя, как сопротивляются короткие волоски на его коже, а затем чуть сжала руку.       — М-м, — отозвался Мадара и опустил ниже вторую руку, проехал по боку пальцами. И почти тут же потянулся ею к лицу Какаши.       Она закрыла веко — всё равно видела только узкую-узкую полоску света под дверью. Кожа Мадары стала чуть влажной и он совершенно точно горел не меньше неё самой. Это доказывал не только упершийся в поясницу член, но и участившееся, жаркое дыхание, пульс, который Какаши ощущала запястьем. И его чакра. Она словно укутывала их обоих и была совсем не такая, как обычно. Она осталась жарко-яростной, но утеряла тяжесть и КИ, стала какой-то слишком уж притягательной, словно зовущей. Непроизвольно Какаши вздохнула снова и вцепилась крепче, вдруг поняв, что Мадара перестал придерживать её ноги и она их раздвинула, да ещё и похабнейше двигалась навстречу его ласкам. Внутри жарко и почти больно тянуло, по телу бродило щекочуще-пьянящее возбуждение пополам с удовольствием. Она сжала ещё крепче обе руки и сдвинула ноги, останавливая. Повернула голову почти утыкаясь ртом в его губы и прошептала.       — Ты же хотел, чтобы я сорвалась и привлекла внимание, правда? Почти вышло.       Мадара убрал руки, но не губы. Дотянулся лёгким поцелуем и потянул с её плеч жилет, потом расстёгнутую куртку. Какаши не сопротивлялась — поздно и уже не нужно. Молчание злило. Он трепался раньше вовсю, неужто теперь нет слов? Злило, даже пугало и понимание того, как быстро и надёжно он умудрился отключить ей мозги. Сейчас она не откажется, но больше не стоит попадаться ему так... Наверное.       — Тц! — наконец почти раздраженно, нетерпеливо выдохнул он и заставил её приподняться. Какаши тут же вцепилась пальцами в его руку, обхватывающую живот. Покрепче, побольнее. Если, конечно, этим стальным мышцам вообще больно от её хватки. А ещё они с Мадарой сползли почти на край стола, и теперь Какаши опасалась навернуться и привлечь внимание. Попасться ей не хотелось, а хотелось совсем другого.       Штаны вместе с бельём он сдёрнул ниже буквально несколькими рывками, мучительно долго повозился со своими. Какаши задышала чуть чаще, надеясь отрезвится гипервентиляцией, а потом Мадара приотпустил её. Теперь он был между её бёдер, давил невыносимо и сладко на нижние губы. И снова стиснул её ноги коленями, заставляя усиливаться все эти ненормально сладкие ощущения.       — Они ушли, — хрипло и громко сказал он, наконец, и двинул тазом. Прижал Какаши к себе обеими руками, рвано задышал, двигаясь снова. Теперь задохнулась всхлипом-стоном и она. Крепко вцепилась пальцами в его ноги и двинулась сама, усиливая и без того невыносимое скольжение. Хотелось больше и сейчас. Хотелось изогнуться, поймать, снова ощутить всё то, что было.       Голову кружило, и почему-то она сдержала следующий стон — или просьбу. Стиснула бёдра крепче и снова откинула голову назад. Воздух, а может, его чакра жгли нос, рот, лёгкие, а тело инстинктивно двигалось, заставляя рваться на множество себя. И почему-то очень важным казалось всё ещё молчать. Какаши стиснула челюсти, стиснула пальцы, часто задышала через нос и удивилась, когда он вдруг удержал её и замер сам. Затем её губ легко коснулись пальцы, вязко проехались, заставив облизнуться. И тут же Какаши вскрикнула, забыв обо всём. Сладость во рту, сладкая заполненность изнутри и сладкий, хрипло-прерывистый голос Мадары.       — Если бы я знал, отменил бы совет для всех. Кроме тебя.       После того Какаши уже и не помнила ничего, кроме пронзительного острого наслаждения и вездесущего медового запаха в темноте. Только потом, когда мозг вдруг стал соображать и требовать одеться, Какаши поняла, на какой тонкой грани была.        Мадара мог воспользоваться её одурением и беззастенчиво спалиться перед советниками. Они все были бы безмерно рады и обязательно воспользовались этим, чтобы поженить обоих и избавиться от очередной проблемы. Но он предпочёл превратить всё в безумную авантюру и безумный секс.        Только это и помешало ей оборвать общий отдых и устроить ему идиотскую сцену с воплями и мордобоем. Зато теперь можно абсолютно искренне обнять Мадару, уткнуться, наконец, в теплую, вкусно пахнущую впадину между ключицами и наслаждаться покоем и удовлетворением. Даже запах мёда перестал так уж раздражать — вперемешку с запахом Мадары он не был таким уж приторным.