Галлеон за любовь

Артур вышел из камина в Министерстве Магии и отряхнул мантию от пыли. Утро выдалось немного сумасшедшим, но он не привык жаловаться. Хотелось поскорее добраться до кабинета и составить список дел. Но его остановили. Люциус Малфой преградил дорогу, побелевшими пальцами сжимая трость. Постарел ли он? Да. И сильно сдал. После проигрыша Волан-де-морта, его сторонников подвергли жестокому наказанию. Кто угодил в Азкабан, кого поцеловал дементор, а кто-то, как Малфои, отделались конфискацией артефактов и имущества. За это, да и не только за это, спасибо они тогда сказали Поттеру. — Артур. — Люциус. — Я могу с тобой поговорить? Откровенно говоря, видеть Малфоя в своем кабинете не хотелось, но на них уже стали обращать внимание. Пришлось кивнуть. — Чем могу? — Уизли повесил зимнюю мантию при входе, убрал натекшие с ботинок лужи снега, и прошел к столу, не обращая внимания на мнущегося в дверях аристократа. Впервые на его памяти, Малфой краснел, бледнел и отводил глаза. — Ты не ответил на мое письмо. И я пришел сам. Артур замер на несколько секунд, а потом вновь вернулся к бумагам на столе. Письмо действительно было. И он даже хотел его раскрыть. Но простое Инсендио — и пепел на столе. Осадок прошлого. Прошлое остается в прошлом. — Интересно… Сам Лорд Малфой почтил своим вниманием скромного министерского работника. Какая честь. И все-таки — чем обязан? — Ты был на суде. Уизли действительно там был. В тот день, последними судили именно Малфоев. В их защиту выступал Гарри. Артур мог сколько угодно врать себе, что он пришел только чтобы поддержать героя, но слов из песни не выкинешь: он с большим облечением вздохнул, услышав окончательный приговор. И встретившись тогда глазами с Люциусом пожалел, что пришел в суд. — Был. — Ты пришел ради меня, Артур? Голос Малфоя раздался слишком близко. Личное пространство стало рушиться. И против воли, Уизли понял, что все воспоминания, связанные с лордом — возвращаются. А ведь он почти забыл… — С чего бы это, Малфой? — Артур отошел и сел за стол, не предложив гостю сесть. Собственно, тому и не нужно было разрешение. Серые глаза напротив притягивали взгляд помимо воли хозяина, и напоминали о последней ночи, когда аристократ предложил галлеон, после ночи любви. Это была шутка. Но на следующую ночь Малфоя, вместе с другими Пожирателями смерти видели на Косой Аллее. У них был рейд. Об этом Артур узнал из газет. Тогда погибло много волшебников. И этот галлеон остался напоминание о том, что таким людям, как Люциус, верить нельзя. — Ты меня любишь. Он даже не спрашивал. Утверждал. Усмехаясь прямо в лицо невозмутимому Артуру. Который встал, достал что-то из кармана и вытянул ладонь перед собой, с зажатым кулаком. Как в замедленной съемке, Люциус протянул ладонь и ощутил на ней тяжелый металл. Галлеон. — Любовь — это когда ты забываешь о деньгах. И сдерживаешь обещания. Платить за любовь можешь только ты, Люциус. Или такие же люди, похожие на тебя. Артур говорил тихо, сложив руки на груди в защитном жесте. Люциус рассматривал монету, до зубовного скрежета сжав зубы. — Может, я и любил тебя когда-то. Но любовь прошла, когда ты мне соврал. Я искал тебе оправдания… Каждый раз. Но всему есть предел, Малфой. Поэтому, прошу тебя — уйди из моей жизни. Живи своей. Аристократ замер. Слова набатом раздавались в его голове. Он резко встал и отряхнулся, сжав монету в ладони. На холеном, постаревшем лице застыла маска отчуждения. — Мой тебе совет, Люциус. Забудь о деньгах, когда наконец, по-настоящему, влюбишься. Дверь хлопнула. Артур покачал головой, тяжело вздохнул, сгорбив плечи, и оперся ладонями о стол. Он, наконец, расстался с прошлым.