Под тишью облаков

Сильный порыв ветра широко раскрыл окно и ворвался в спальню, Лизандр замер, наслаждаясь долгожданной прохладой после затянувшейся духоты. Она была права, к вечеру и правда скучковались облака, обещающие дождь. Лизандр мельком взглянул на кровать, где такими же воздушными мешками лежало скомканное синее покрывало. Они беззаботно любили друг друга на этой ткани, и им казалось, будто они летают в небе. Лизандру точно казалось, хотя он уверен, что так оно и было. Быть с ней — всё равно, что быть на седьмом небе. От счастья, разумеется. Лизандр почувствовал свое смущение и невесомо провел пальцами по губам. Она так любила его целовать, что уже никто не смущался её пылкости. Даже соседские дети перестали кричать дразнилки, когда пробегали мимо их калитки. Ветер гнал дорожную пыль. Её волосы развевались так же замысловато и буйно, когда она убегала. На этот раз не навсегда, конечно, просто срочные дела. Он не знал их причину, и едва заметный с виду, но клокочущий внутри трепет всё же мучил его. Где она? Дорога была пуста, и пусть он знал, что девушка уже бежит назад, не мог не вздрагивать от воспоминаний. В прошлом он часто всматривался вдаль, но мимо лишь лениво проплывали уставшие лошади фермеров, возвращающиеся из города. Лизандр закрыл окно, чувствуя, как грудную клетку сотрясают удары сердца, и кровь с силой ударяет по сосудам. Он ждал предстоящей встречи, заранее представляя, что... Он не мог дождаться, его потряхивало, хотя весь день он был спокоен. Голова кружилась от сладких образов. От нежной улыбки и добрых глаз. Вдали он увидел стену дождя, приближающуюся к их дому. Он не мог вспомнить, какая мысль заставила его заглянуть в ящик стола, но обнаружил себя, стоящим с кучей листов, сшитых в одну тетрадь. Аккуратные стежки — это была её работа — скрепляли несколько лет его одинокого существования. Она уговорила Лизандра прочесть ей все стихи за тот период времени, что они не виделись. И пусть в ней говорило любопытство в первую очередь, он поддался. «Как я буду с тобой жить, если совсем не знаю тебя в этот период?» За то время, что они были в разлуке, он написал так мало и так бездарно, но ей очень нравилось.

~***~

«Знаешь, эти стихи... Я ведь не знаю всех этих правильных рифм и прочего. Но ты обнажил в них душу, ты писал, как чувствовал, не заботясь о красоте. Так?» Лизандр кивал, водя рукой по ее голой спине и бокам. Она лежала на нем, уставшая и разморённая. Подловила его умиротворение и заговорила о том, что он не хотел обсуждать. Лизандру хотелось вычеркнуть этот период из своей жизни, забыть о страданиях и существовании вне времени. Забыть тот период, когда её не было рядом. Девушка приподнялась, опираясь руками на мужскую грудь, и села ему на живот, выпрямив спину. Лизандр провел руками по бёдрам, обхватившим его бока. «Я красивая?» Взгляд Лизандра тянулся вслед за руками, переместившимися с бёдер на живот, ему нравилось гладить её мягкое тело, проводить натруженными руками по нежной фигуре. И её взволнованные вздохи придавали ему уверенность. «Очень красивая»,— выдохнул он, переводя взгляд с юной упругой груди на краснеющие щёки. Она поёрзала на месте и погладила его торс, пряча взгляд от смущения. Его тянуло в сон, он так устал... Прикрыв глаза, Лизандр потянул девушку вниз, укладывая её голову к себе на грудь. «Твоя обнаженная душа так же красива, как и нагая я»,— шепнула она ему в шею и поцеловала влажную кожу, прижимаясь крепче. Лизандр не сдержал тихий смех, чувствуя, как изнутри его душа радуется и согревает его тело. Он считал свою любимую самым прекрасным существом, он обожал её тело и всем сердцем любил её душу. И, кто знает, возможно, его стихи и не были столь ужасны. Главное, что она их любит. Главное, что она любит его. Она любовь всей его жизни.

~***~

Лизандр раскрыл тетрадь, слушая, как ветер обтекает крышу дома со свистом, подгоняя тучи всё ближе и ближе. Стихотворение, попавшееся ему, было одним из последних в тетради. Ровные буквы к завершению строф уныло расплывались, будто ему было лень писать. Он хорошо помнил то состояние...

Не тесен мир, но далеки дороги, Что доведут уставшего певца До майских рос и поросли тревоги, Пустившей корни в сердце мертвеца; До девушки с прекрасными глазами, До девушки, которая ушла. И нет в судьбе порока для влюбленных, Коль нет желания бороться до конца. И нет средь майских рос угрозы Страшнее, чем зелёная тоска. Я вою в тишине и средь толчеи. Ищу прекрасную, но нет её лица. И словно бог ко мне постылел, И я не двинусь к городам, где будешь ты. Я плачу и беснуюсь средь остывших, Закрытых и забывших о любви. Слеза течёт, но я стою на месте. Тропа зовёт, но глухо мне теперь. Я заточен в глуши, где есть трава и вишни. Обрек себя на яблонь сладкий дым. Не тесен мир, и далеки дороги. А я молю, чтобы явилась ты. Вернись ко мне, испей ключ родниковый, Я выпью слезы все за нас двоих. Я всё надеюсь, что в итоге Мир станет тесен, А дороги коротки. Мне не дойти...

Лизандр бросил скреплённые листы обратно в ящик и задвигул его ногой, дерево глухо стукнулось. Поджав губы, он выглянул в окно: никого. Спустившись вниз по лестнице, он быстро надел сапоги и выбежал во двор. На улице стояла тишина, животные молчали, чувствуя приближение дождя. Лизандр прикрыл калитку и направился вперёд по дороге, которой должна была прийти девушка. Его быстрый шаг почти сразу сменился на бег, растущие вдоль дороги деревья синхронно кланялись, махая ему ветками и подбадривая. Лизандр улыбнулся и ускорился, предвкушая встречу со своей женой. «Жена, жена», — крутилось в голове, и милый образ звал его к себе. Он думал о том, как сильно её любит, благодарил Вселенную за то, что они встретились, за то, что любят друг друга. За то, что его любимая прошла все дороги, за то, что он один выпил слезы. За то, что теперь они делят всё на двоих. Мелкий дождь застучал по лицу, Лизандру приходилось бежать против ветра, зато он знал, что навстречу ему этот же ветер подталкивает её, помогая супругам наконец встретиться. Лизандр увидел белое платье ещё издалека. Сырая ткань облепила её ноги, мешая бежать. Дождь хлынул, как из ведра, питая жаждущую влаги землю, а девушка врезалась в его грудь, с силой сжимая в своих объятиях. Он чувствовал под холодной кожей бегущий жар её крови, чувствовал пробивающееся сквозь холод тепло тела. Они целовались, стоя напротив чужих окон, насквозь промокшие, горячие и невероятно счастливые. Она прижимала его к себе всё ближе и ближе. Она отдавала ему свой жар. Свою страсть, заражала его своей дикостью. — Лизандр, пошли домой, — шепнула она ему, когда он, забывшись, начал целовать её шею и грудь. Он любил её, так сильно любил. Его руки сжимали женские ребра и плечи, гладили поясницу. Он не хотел просто так останавливаться, голова у него кружилась от страсти. — Домой, — повторил он, заглядывая ей в глаза, — Теперь мы пойдем вместе. Она ласково улыбнулась и потянула его за локоть. Дорога была грязной, дождь размывал землю, они бежали, желая скрыться от настойчиво подталкивающего их дождя. Их дождь, он снова их благословлял, ставя небо в свидетели их любви.