Мне снится дивный сон любви, В нем ты холодной лирой Играешь чувствами моими, Склоняя нас к мотиву.
Там блеск снегов и танец сна, Луч солнца мчится в небеса. И я молчу, внемля тебе Иду за солнцем вслед луне. Дорога вьётся мёрзла ночь, Я слышу голос твой, невмочь Оставить без любви себя Простить тебе твои глаза… В холодном царстве дивных грёз, Розалии цветут в мороз, Тая тепло и живность сил, Горя огнём сердечных жил. Восхищенный красотой, Поражённый дивным смехом, Боюсь признаться я в любви, Ослеплённый твоим светом.
Розалии
От влюблённого Лизандра
— Я другая, да? Слова любви в стихах так и замирают в груди — Лизандру кажется, что сейчас будет неуместно посвящать ей стихи, как когда-то Розалии. Как же он рад… Как же он благодарен за то, что его влюблённость оказалась невзаимной, и Роза теперь счастлива с его старшим братом. — Другая, — влажные губы касаются горячей щеки, и Лизандр шумно выдыхает ей в ухо, обхватывая извивающееся от щекотки тело. — Любимая женщина, единственная. Родная… От облегчения ему кажется, что нарисованные на спине крылья расправляются и пытаются поднять его в небо, но Лизандр цепляется за женщину, привязанную к земле, и никуда улетать не собирается. Только с ней. Гермия судорожно выдыхает и гладит его по волосам, подставляясь под поцелуи. — Я так испугалась тогда. Я думала, что умру. А потом чуть не погибла от ревности. Боже! Лизандр… Он тоже вспоминает последний год в школе. Лизандр не жалеет её, только тихо смеётся с глупости и сильнее сжимает в объятиях. Жена возмущенно бурчит, краснея. В груди словно жаровня. Последний год их обучения в школе выдался не самым лёгким, мягко говоря. Для привыкшего к спокойной мирной жизни Лизандра сумбур и постоянные события и вовсе казались тихим ужасом, словно он и попал в шекспировскую пьесу «Сон в летнюю ночь». Сейчас он может говорить об этом спокойно, но тогда, в свои восемнадцать, едва ли происходящее казалось ему реальным. Гермия уверена в его любви, и только поэтому он делится с женой своими мыслями. — «Сон в летнюю ночь»? — фыркает девушка ему в лицо. — И правда, влюблённый то в Гермию, то в Елену-Розалию. Лизандр замирает, угадывая её настроение, а потом громко смеётся, целуя девушку в щеку и подбородок. — Никогда бы не подумал, что действительно стану героем пьесы… — Имянаречение, — с умным видом заявляет девушка, изворачиваясь в руках мужа и залезая ему на колени. Летние вечера прекрасны, — её взгляд устремляется на пролесок за окном, и ощущение сказки, нереальности, накрывает их полностью. — Это судьба, Лизандр. Раньше Лизандр не любил комедию Шекспира, где главный герой носил необычное имя «Лизандр». В младших классах его дразнили, даже учителя шутливо спрашивали, где же Елена. Впрочем, ему досаждали не так часто, как Джульетте и Ромео из класса постарше. Все пророчили им счастливую и крепкую любовь, хотя дети шарахались друг друга, как чумы. В итоге пути современных героев разошлись, а насмешки и колкости остались. «Сон в летнюю ночь» был не столь известной пьесой, поэтому в основном люди просто дивились его имени и восторженно мычали. Лизандр любил имя, подаренное родителями, но не комедию Шекспира… … а потом в его жизни появилась Гермия… Молодая девушка перевелась в параллельный класс, однако ограничиваться лишь общением с одноклассниками явно не собиралась. Увидев Лизандра издали, она приветливо помахала ему рукой и коротко восхитилась его образом, заодно спросив, где можно найти «столь изысканный наряд». Лизандр равнодушно назвал магазин Лея и, учтиво попрощавшись, откланялся. Но девушку запомнил. — Молодой человек! — весело звала она его, протягивая забытую записную книжку. Лизандр был благодарен. — Салют! — весело махала новая знакомая, когда они встречались во дворе перед первым уроком. Лизандр вежливо кивал в ответ, сдержанно и достойно приветствую мадемуазель. — Вы от Фареза? — судорожно шептала девушка, подбегая к беседующим Лизандру и Розалии. — Что было на контрольной? Они были знакомы, знали о существовании друг друга, но всё еще существовали в разных пространствах. Лишь иногда их пути пересекались, не оставляя после себя ничего. — Ты её знаешь? — удивилась Роза, когда девушка убежала рассказывать своим одноклассникам, что будет на проверочной. Лизандр неопределённо пожал плечами, глядя девушке вслед. Всегда заколотые на затылке волосы были украшены посеребрённой заколкой, удерживающей тяжёлые вьющиеся пряди. Наверное, волосы у неё были такие же длинные, как у Розы. — Здороваемся, — объяснил Лизандр, вспоминая те крохи информации, что он знал о ней. Он узнавал не специально, девушка сама невзначай поведала о том, что перевелась только в этом году, что этот город ей нравится, что ребята из её класса очень дружелюбные. Улыбка от её непосредственности скромно расцвела на его губах. Лизандр почти ни с кем не общался, но благодаря ей словно бы знал обо всём, что происходит в школе. Не сказать, что его это волновало. — Какая общительная, — усмехнулась подруга. — Может, ты ей понравился? — Из кабинета географии выползла хмурая Шарлотта. Лучезарно улыбнувшись, новая ученица махнула ей рукой, а потом подскочила к Ким, быстро что-то бормоча и показывая руками мяч. — А может и нет, — усмехнулась Роза, отворачиваясь и устремляясь в сторону спортивного зала.~***~
— Привет-привет! — радосто произносит девушка, шустро занимая место за последней партой. Роза возмущается, пыхтит, но ничего не может поделать — их классы совместили на время классных часов, дабы не повторят одну и ту же информацию дважды. Лизандр оказывается зажат между Розой и новой знакомой. Месье лектор говорит сухо и отрывисто, редко поднимая глаза от бумажки. Девушки по обе стороны от Лизандра откровенно скучают: Роза спит, другая же соседка тихо зевает, склоняя голову то на одну, то на другую сторону. Она совсем не стесняется прижиматься к малознакомому парню плечом, впрочем другого выхода у них нет, разместиться на короткой скамье свободно весьма затруднительно. — Следующий классный час у нас тоже вместе? — шепчет девушка, и Лизандр устало кивает, прикрывая глаза. — Может домой уйти… Поначалу они молчат. Девушка хмыкает, когда месье лектор роняет папку с распечатанными листами, и смотрит на Лизандра, но у него даже бровь не дрогнула, он не смеётся над чужой неловкостью. Насмешка сразу сползает с лица девушки, и теперь она поглядывает на парня изучающе. — … посему я вам советую уже сейчас задуматься над будущей профессией, — умно изрекает мужчина, — её нужно выбирать с умом. — Разве не по сердцу? — раздается совсем рядом, и девушка запоздало поднимает руку. Лектор улыбается, как будто это самый глупый вопрос, что он слышал, и качает головой, рассуждая на тему того, что хобби должно оставаться хобби, и на него прожить весьма трудно. То ли дело работа на благо государства… Соседка по парте понимающе кивает и замолкает, не желая продолжать односторонний диалог. — И чего я ещё ожидала? Будто сможет что-то ещё посоветовать… — Советы принимай от всех дающих, но собственное мнение береги, — кивает сам себе Лизандр, не глядя на девушку. Она подбирается, наклоняется ниже, чтобы заглянуть ему в глаза, и восхищенно вздыхает. — Любишь литературу? Я обожаю! Шекспир вообще один из любимейших. Это же Гамлет? Хотя некоторые его комедии… — она теряется, задумавшись. — Абсурдны, — подсказывает Лизандр, и девушка кивает, соглашаясь. — Да, особенно ранние. «Два веронца», например. Я знаю, что это типичное мнение, не кори меня! — заранее оправдывается девушка и пристыженно утихает, когда ей делают замечание. Лизандр несогласно хмурится. — Я вижу мысли в твоих прекрасных глазах, — хихикает девушка, ложась на парту. Лизандр вторит ей — правую щеку обжигает холодом парты. Девушка с интересом смотрит ему в глаза и ждёт продолжения беседы. От брошенного комплимента у Лизандра не возникает раздражения, как и смущенной благодарности. Он кивает из вежливости. — «Два веронца» — достойное произведение, пусть автор ещё не заточил перо как следует. Уж лучше несуразности «Сна…» — Правда? — усмехается девушка, приподнимая голову, чтобы удостовериться, что на них не смотрят, и ложится обратно. Ударившаяся о парту серёжка неприятно бьёт чуткий слух, но залечивается тихим медовым голосом: — Это моя любимая пьеса. О любви и счастье. Лизандр не удивлён её словам. Они тихо беседуют, пропуская всю лекцию мимо ушей, лишь изредка замирая и переходя на более интимный шёпот. Они не ссорятся — внимательно слушают доводы друг друга и не перебивают, иногда находя точки соприкосновения. Соседка по парте говорит намного больше, то восхищенно и с придыханием делясь любимыми произведениями, то коря даже классиков, споря с теми смыслами, что заложены в их текстах. Лизандр в основном слушает, но её искренний энтузиазм подкупает и помогает раскрыться. Он говорит о поэзии в общем, вспоминает о влиянии Шекспира на мировую литературу. В тихом шепоте рождается симпатия и улыбки. — Нет, Лафонтен — это любовь, — трепетно прошептала девушка, прикрывая глаза и закусывая губу. Лизандру это откровение показалось почти интимным. Устроив голову удобнее на сгибе локтя, он ожидал дальнейших слов мадемуазели, но та, глупо хихикнув, прикрыла рот пальцами и лукаво на него взглянула. — С детства… Знаешь, он честен и открыт, вот почему дети так его любят. — Разумеется, он писал басни, — с улыбкой прошептал Лизандр, оправдывая нравоучения писателя жанром, — в основном. — Но ведь он сам выбрал этот жанр! Хотя иногда назидания надоедают. Когда мне было лет четырнадцать, я нашла на блошином рынке сборник «Сто новых новелл» и… — поймав красноречивый взгляд парня, девушка стушевалась, краснея и неловко закусывая губу. — Впрочем, его открытая насмешка, по сравнению с современной литературой, едва ли порочна… Мне нравятся стихи о куртуазной любви с тех пор. — Так, сладкая парочка! — рявкнул наконец лектор. Девушка подорвалась резко, испуганно, тогда как Лизандр со всем достоинством выпрямился, глядя на мужчину смело и открыто. — Мадемуазель, я вам совсем не интересен? — не выдержав взгляда молодого человека, мужчина переключился на девушку, удивлённо распахнувшую глаза. — Месье, вы слишком стары для меня, — пораженная до глубины души, воскликнула девушка, вызывая по рядам тихий смех. — К директору, — холодно бросил лектор. — А вы останьтесь, — приказал он Лизандру, когда тот собрался выйти за своей собеседницей. Право слово, это было куда более жестоко, чем поход к директору. Розалия внимательно разглядывала профиль друга, глядящего прямо перед собой, и хитро усмехнулась, подпирая рукой подбородок. «Быстро она тебя разговорила», — раздалось тихое бормотание прежде, чем Роза снова погрузилась в сон. Выходя из кабинета, Лизандр чувствовал на себе удивлённые липкие взгляды.~***~
Он был удивлён увидеть её возле квартиры Лея. Задумчиво разглядывая наряды на витрине, девушка поправила пышную косу. Волосы её были ненамного короче, чем у Розы. Ощутив его взгляд, девушка посмотрела из-за плеча и приветливо улыбнулась, махнув рукой, и отвернулась обратно к витрине. Стушевавшись, Лизандр всё же подошёл к ней ближе, приветствуя. — Тебя совсем не видно в школе. Оказалось, её отстранили на три дня за неподобающее поведение. Лизандр хмурился, а девушка заверяла его, что всё в порядке. — Уже соскучился по мне? — засмеялась она, задирая голову и щурясь от солнца. — Твоё присутствие заполнило собой тесный мир незаметно и скоро, и сейчас школа словно потеряла свою значительную часть, — пожал плечами Лизандр, а его знакомая, вытянув лицо, понимающе хмыкнула. — Поэтично, — заметила она, не решаясь сказать больше. Он казался ей более скрытным, оттого его честность сбила с толку. Без неё в школе и правда было пусто, хотя между ними не было ничего больше стандартных приветствий и редких разговоров «в тему». Лизандр не знал ничего о ней, а она о нём. Едва ли она знала его имя, а сам Лизандр… Ему вдруг стало неловко спрашивать девушку о её имени, когда они беседовали почти приятельски. Они были знакомы, и в то же время знакомы не были. Лизандр не смог бы представить её брату или Кастиэлю, и всё же их вежливые разговоры перетекали в нечто большее, чем пустая болтовня. Лизандр никогда не говорил без смысла и вообще предпочитал молчание. Но с ней он говорил достаточно много.~***~
— Это кто? — хмуро осведомился Кастиэль, закуривая, и радостная девушка, сморщив нос, вдруг изменила траекторию пути. Она явно направлялась в сторону Лизандра, но Кастиэль её спугнул. Поэт вздохнул, тоже хмурясь от неприятного запаха. — Новая ученица из параллельного класса… — Как зовут? — Без понятия, — раздраженно ответил Лиз. Кастиэль понимающе фыркнул, грубо пихая друга в плечо. Лизандр не общался ни с кем из параллели, Ким стыдливо призналась, что не помнит, как зовут новую знакомую, и вопрос как-то сам сошёл на нет. Они общались без имён, если редкие встречи в коридоре и вопросы о проверочных можно назвать общением. Впрочем, Лизандру вполне хватало приятного собеседника в стенах школы, о большем он и не мыслил. Она всегда была радо его видеть, и даже когда он случайно напугал её страшными звуками из подвала — Лизандр с трудом переставлял брошенные завхозом коробки, чтобы расчистить место для репетиций, — она сначала испугалась, а затем весело рассмеялась, трогая его за руки и пытаясь поверить в то, что перед ней не привидение, а живой человек из плоти и крови. Она начала делиться с ним впечатлениями о прочитанных книгах, сетуя на то, что ныне поэты пишут без души, зато проза весьма хороша. Лизандр, скрывая смущение, давал читать ей свои стихи, и этот жест открытости, кажется, её очень трогал. Она это ценила, хотя и старалась не смущать его понапрасну и акцентировать внимание на самом факте его доверия. Она просто искренне восхищалась стихами и спрашивала, много спрашивала о том, как он видит и понимает, как он чувствует. Об этом было говорить намного легче, чем если бы она спросила, что вызывает эти трепетные строки. Лизандр бы не нашёлся с ответом, и девушка, словно чувствуя это, не лезла в дебри его сознания. Каждую среду, не сговариваясь, они оставались допоздна и просто беседовали. Он читал ей свои стихи. Сам, чтобы выделить нужное голосом, чтобы читать и видеть в её глазах отклик. Ей нравилось. Она честно признавалась, если не понимала смысл какого-то стиха или текст казался ей формальным, ради рифмы. Лизандр улыбался и признавался, что где-то и правда схалтурил, упустив вдохновение. — У тебя очень красивый голос, — однажды призналась она, мечтательно возводя глаза к потолку. — И поэзия… Так органично. Намного лучше, чем то, что я читала и слышала. На общих собраниях, участившихся перед школьной проверкой, они всегда вставали рядом и тихо беседовали. Лизандр находил в их общении радость и крепнущую связь, которая не была никому заметна. В самом деле, он не замечал пораженных взглядов одноклассников, но никто не решался спросить у него что-то из любопытства. Загадочный и молчаливый Лизандр, может ли это быть правдой? Вечером в школе всегда темно и безлюдно. С включённым фонариком, она сидела возле Лизандра и читала недавно написанный стих. Как и всегда, Лиз ощущал трепетное волнение: он перестал дышать, когда она подняла голову, убирая растрёпанные пряди от лица, и задумчиво поджала губы, подбирая слова. — Я сбилась несколько раз, тут другая рифма, — ткнула она пальцем в листок, — но написанное мне очень… очень, знаешь, — тяжело вздохнув, девушка подняла голову к потолку, не моргая. — Пробирает до дрожи, — наконец призналась девушка, обнимая себя за плечо одной рукой. Её голос вдруг показался рычащим, надрывным, словно ей и правда было тяжело выразить чувства в виде слов. Она пыталась размахивать руками, но отзывы это не помогало. — Очень… красиво. Очень ярко. Поэтично! Прости, мне правда трудно, это стихотворение как-то запало в душу. До сих пор ощущение, что кто-то сердце обнимает. Лизандр улыбнулся её потерянности, склоняясь ниже и пробегая глазами по тексту. Ему льстили её слова. — Это не просто стихотворение, а текст к песне, — объяснил он, — поэтому рифма скачет. — Песне? — восхищенно выдохнула девушка, подбирая под себя ноги, чтобы казаться выше. — Ты поёшь? И музыку сам сочиняешь.? — Музыку сложил мой друг, — пожал плечами Лизандр. Ткань рубашки мягко скользила по телу, без привычной закрытости: сегодня было особенно прохладно, и он не мог не отдать девушке свой пиджак, чтобы та не замёрзла. — Споёшь? — осторожно спросила девушка, касаясь пальцами гитары, кем-то оставленной в подвале. Даже Лизандр не мог сказать, кому она принадлежала. — Я не так виртуозен в игре, — заранее предупредил он, беря первые аккорды и прочищая горло. Девушка слегка отстранилась, чтобы дать ему больше свободы. Её искренний восторг всё же заставил Лизандра смутиться. Аккуратно повисшее «всю жизнь бы слушала» оставляло тонкий намёк на дружбу и общение. Хотя бы дружбу. Хотя бы в стенах школы. В школе на их странный постоянный тандем и правда странно косились. Лизандр слышал, как одноклассницы спрашивали, нравится ли ей поэт из параллели, на что она недоуменно повышала голос и спрашивала совсем невинно: «Кажется, что я влюблена в него?» Лизандра это не угнетало, но немного волновало. У них были очень странные отношения. Девушка недоумённо приподнимала брови, когда рядом проходила Амбер и язвительно что-то бросала, но, видя невозмутимость парня, тоже не обращала на блондинку внимания и даже не спрашивала, что с головой у его одноклассницы. Очевидно, атмосфера в их классе была не самой дружелюбной. Он хмурился, когда она его не замечала или проходила мимо, предпочтя общение с одноклассницами, но тут же расслаблялся и забывал об этом. Лизандр вообще был склонен к забывчивости, и это её забавляло. — Чего в облаках витаешь? — задорно спросила она, возникая перед ним, как бестелесный дух, и долго ждала, когда парень всё же соберётся с мыслями и ответит. Не торопила, не давила, не раздражалась. Лизандр всё ещё не мог понять, что движет ею в первую очередь, но был рад её вниманию. Несмотря на шутливость и ребячество она была осторожна: её чуткость, незаметная и тихая, плавно вплеталась в весёлость. Лизандр опустил голову, переводя взгляд с чистого ясного неба на девушку. Её лицо розовело от холода, шея и плечи были открыты пронизывающему ветру. Лизандр задумчиво нахмурился, накидывая на её плечи свой пиджак, и поднялся, уводя её в корпус. Сколько ей пришлось ждать его ответа? Замерзла ли она из-за него? — Спасибо… — Почему ты не позвала меня? — укоризненно говорил парень. Лизандр чувствовал, что ей неловко от его немногословности. Останавилсяся возле раскидистого растения в коридоре, где намного теплее, чем на улице, но пиджак забирать не спешил. Девушка спешно стянула его с себя и прижала к груди, робко пожимая плечами. — Я боялась тебя отвлечь. — Не бойся. Как всегда, Лизандр говорил меньше, чем ощущал и думал. Девушка протянула ему пиджак, поправляя волосы в причёске, и слабо улыбнулась. Звонок позвал их вернуться к своим классам, и девушка несколько раз обернулась дружелюбно махая рукой на прощание.~***~
— Вы знакомы? — встревает в их беседу Мелоди, удивлённо вытягиваясь. Лизандру от её сканирующего взгляда неприятно и тошно — хочется закрыться и отвернуться. Словно почуяв напряжение, одноклассники девушки повернулась в их сторону. — Немного, — ровным холодным голосом говорит поэт. Девушка перед ним сжимает в руках его потерянную записную книжку, непонимающе переводя взгляд с высокого парня на старосту его класса и обратно. На выручку Лизандру приходит парень из параллели: приобняв девушку за плечи, он нагибается к Мелоди и громко говорит: — Разве есть те, с кем эта болтушка не знакома? — Кто болтушка тут! — шипит девушка в ответ и пихает одноклассника под рёбра. Мелоди улыбается, соглашается и складывает руки на животе, отвлекаясь. — Не любишь любопытных? — догадывается девушка, тихо пододвигаясь к Лизандру. Он кивает, берёт протянутый блокнот и разглядывает его, словно видит впервые. — Ха, а я как раз… — Любознательность не чета любопытству, — спокойно говорит парень, вызывая ответную улыбку. Ему бы хотелось продолжить их беседу, но обстоятельства уже не располагают: слишком много людей и шума, слишком мало пространства. — Я рада… — призналась девушка, неловко замолкая и поджимая губы, словно бы хотела что-то сказать. Лизандр ждал. — Слушай, может обменяемся контактами? Уже не чужие люди, вроде, — робко замечает девушка, заправляя вьющуюся прядь за ухо и скромно улыбается. В шумной толпе, среди ярких событий, она сияла, словно солнце, но в момент тихой беседы её улыбка и радость в глазах, кажется, светят ещё ярче. Лизандр думает, как лучше продолжить беседу, но ни капли не сомневается: она ему нравится. Очень приятная в общении девушка. — Ты интересовалась современной поэзией, — Лизандр чуть склоняется ниже, когда чувствует заинтересованный взгляд где-то сбоку. — Я могу отвести тебя в книжную лавку, она совсем близко от школы. Они продают только достойные произведения, хозяин весьма требователен. Заодно и… — Так и называется? Книжная лавка? — удивляется девушка, не давая Лизандру закончить. — Аутентично… Я согласна, только бы не заблудиться! Лизандр неловко смеётся, кивая и обещая привести её к месту назначения. Разговор не вяжется. Парень наконец обращает внимание на администрацию вещавшую наверняка о чём-то очень важном, девушка же неловко поглядывает на него снизу, словно готовясь к чему-то очень серьёзному. — Слушай, — шепчет она тихо, и Лизандру приходится склониться совсем низко, чтобы услышать её. — Мне неловко, честное слово, я может быть, забыла… но мы так и не представились, да? — Лизандр замирает, глядя ей прямо в глаза, и девушка пристыженно мычит, уводя взгляд. — Прости, кажется, я забыла твоё имя… — Нет, — прерывает её блеяние Лизандр, выпрямляясь и грациозно протягивая девушке руку. — Верно, мы так и не представились. Лизандр. Она уже успела вцепиться в его ладонь для рукопожатия, как вдруг тихо ахнула, замирая. Весьма странная реакция. Лицо девушки порозовело, а улыбка из радостной стала как будто натянутой и смущённой. Ему вдруг показалось, что от неё пошёл жар. — Лизандр, — тихо повторила она, краснея ещё больше и смущаясь собственного смущения. — Гермия, — удивлённо позвал её одноклассник, до этого отвадивший любопытную Мелоди. — Что с тобой? Ты не заболела? — он перевёл взгляд с Лизандра на Гермию, их рукопожатие, и воинственно вытянулся. — Всё в порядке? — Да-да, — махнула она рукой, успокаивая парня. — Всё нормально… Это было самым необычным совпадением в его жизни. Удивлённо оглядев девушку, он наконец смог позвать её по имени, знакомому с детства. Гермия уставилась на него с каким-то подобострастным страхом, кажется, придавая этому слишком большое значение и ожидая от Лизандра… что? Он не был смущён, и это ещё больше заставляло её краснеть. — И в том лесу, где мы с тобой любили… — промямлила Гермия, будучи в смятении, и тихо ойкнула, вызывая его тихий дружелюбный смех. Заученные строчки из любимой пьесы вырвались сами собой. Она прикрыла рот рукой, наконец отмирая и вновь возвращаясь в своё привычно весёлое состояние.~***~
Это совпадение было воистину волшебным. Отец Гермии, познакомившись с молодым человеком дочери, с минуту долго молчал, а затем разразился громким смехом, до слёз и весёлого блеска в глазах. — Постойте, мне срочно нужно найти Деметрия, — хохотал он, не в силах успокоиться. Гермия возмущенно просила отца успокоиться, а Лизандр лишь улыбался, поддерживая общее веселье. Он не мог теперь относиться к шуткам по поводу их имён с былым раздражением. Каждый выпад словно лишь подтверждал судьбоносность их встречи. С тех пор, как Лизандр и Гермия начали встречаться, их сплошь и рядом окружали недвусмысленные шутки, Гермия со всей своей романтичностью краснела и тихо радовалась. — Иногда мне кажется, что ты стала с ним встречаться только из-за имени, — однажды призналась Розалия. Лизандру тоже так казалось: так впечатлительна оказалась Гермия, но девушка лишь тихо засмеялась, качая головой. — Сейчас я думаю, что это судьба, но ещё до этого я знала, что мы будем вместе, — хитро проговорила девушка подруге. — По крайней мере, я очень старалась обратить на него своё внимание. — Тот факт, что он с тобой разговаривал, всех удивлял, — усмехнулась Роза, пристально глядя на Лизандра. — Откуда я знала, — рассмеялась Гермия, ласково улыбаясь и мечтательно вздыхая. — Будь он хоть Виктором, хоть Жаком… Мне было бы проще, поведай мне хоть кто-нибудь, что я уже для него особенная. Я была бы смелее. — Лизандр тихо засмеялся, думая, что Гермия была и без того открыта и честна с ним. Лизандр не любил пьесу Шекспира «Сон в летнюю ночь», но Гермия могла процитировать любой отрывок из любимой с детства комедии. Через время она призналась, что в детстве и правда мечтала о любящем её Лизандру, но то были дела давно минувших лет. Кто знал, что она и правда встретит молодого человека, которого полюбит, и чье имя будет вторить известному произведению. — Это слишком романтично, чтобы быть правдой, — прошептала молодая девушка, нервно усмехаясь. — Не слишком, учитывая события пьесы… Ты обращаешь на это слишком много внимания, Гермия. Сейчас, спустя семь, или даже восемь лет после тех страшных событий, Лизандр не мог не поразиться пророческому мистическому духу, что посетил их. По сюжету комедии Лизандр забывает о любви к Гермии и топчет её чувства ненавистью, воспылав новой страстью к Елене. Согласно судьбе Лизандра Эйнсворта, он забывает о любви к Гермии из-за автомобильной аварии, и заново влюбляется в невесту своего старшего брата. И топчет нежные чувства Гермии. Благо, всё вернулось на свои места, как и в комедии, кажущейся Лизандру теперь страшным предсказанием. Он по-прежнему не восхищался этим произведением, но выучил те строки, где Гермия и Лизандр говорят о любви друг к другу, чтобы порадовать свою девушку. Она светилась от счастья и целовала его с большим энтузиазмом. Романтика их отношений подкреплялась странным совпадением. Романтичная натура поэта не могла долго противиться — скептицизм уступил место нежной любви и вере, что это провиденье божье, что они родственные души. Впрочем, Лизандр чувствовал это ещё до того, как узнал имя своей возлюбленной. Честное слово, его одновременно и пугала, и радовала шутка судьбы. — Когда тебя сбила машина, я уповала лишь на то, чтобы ты выжил, — вдруг вспомнила жена, откладывая творческий блокнот Лизандра на прикроватную тумбочку. Лизандр отстранился, перестав целовать её шею, Гермия была явно не склонна к нежностям, обуреваемая тяжёлыми мыслями. — Это давно в прошлом… — Я понимаю, но… Просто вспомнила, как на секунду поддалась злобе и хотела выцарапать Розе глаза, — стыдливо призналась девушка, поднимая голову и широко распахивая глаза. — Эта амнезия, и я… — Сожгла «Сон в летнюю ночь»? — Откуда ты знаешь?! — скрывая удивление, усмехнулась девушка, обхватывая его лицо руками и наклоняя ближе к себе. — Кто тебе рассказал, а? Купидон? — Я слишком хорошо тебя знаю, — улыбнулся Лизандр, целомудренно целуя девушку в лоб и крепко обнимая узкие плечи.Единосердым близость не страшна;
Хоть двое мы, душа у нас одна.
Как бы там ни было, они не персонажи пьесы и не афиняне, а просто два счастливых человека, что сложили свою радость и создали что-то своё. С другими характерами, другими судьбами, и пусть порой Лизандр ощущал на себе волшебную пыльцу Оберона, это было не более, чем наваждением. Их связь отметили вовсе не эльфы из пьесы, а любовь. Любовь, не знающая имён.