your voice (is the sweetest song)

Его волосы цвета блонда; это латунный, ненавязчивый оттенок блонда, который должен выглядеть абсолютно отвратительно. Его черты лица более четко определены, его глаза круглее и щеки стройнее, чем можно ожидать по корейским стандартам. Его форма аккуратно выглажена, но его галстук беспомощно затянут вокруг шеи, как будто его это действительно совсем не волновало. Чанбин приподнимается со своего места. – Класс, это Ли Феликс. Он студент по обмену из Австралии, поэтому он должен чувствовать себя неуместным здесь. Пожалуйста, убедитесь, что это не так. Весь класс начал много "жужжать" своими "да, мисс!" и "конечно!", из-за чего Чанбин выглядел ошеломленным. – Чан, так как ты тоже иностранец, можешь ли ты обеспечить Феликсу хорошее приспособление здесь? – Да, мисс. Чанбин наблюдает краем глаза за блондином. (Хенджин пихает его локтем, чтобы вновь привлечь его внимание к разговору.) Он осторожно садиться рядом с Чаном и кладет свою сумку на ноги, убирая с лица бледные светлые волосы. – Феликс, так как ты новичок, просто сиди и слушай, хорошо? Итак, вернемся к тому, что мы рассматривали эти термины... Феликс улыбнулся, когда все простонали. Чанбин откидывается на спинку стула, положив руки на стол за спиной. Задержание - это дерьмо. (не похоже, что класс в чем-то лучше.) – Мистер Со, не качайтесь на стуле. Чанбин раздражается, но в любом случае подчиняется. Он не хочет, чтобы родители становились снова раздраженными из-за нарушения кода безопасности. – Да, конечно, как угодно. Ребенок в первом ряду, Брайн, хихикает. (его тоже ругают.) Чанбин опускает голову на стол, постанывая. Задержание – дерьмо. Чанбин замечает, как Феликс и Чан спешно опаздывают в класс истории. В основном уже нет парных мест, и поэтому Чан садится рядом с Сунджином и ртом произносит быстрое «извини» Феликсу, когда младший быстро бросается на последнее пустое место. Оно рядом с Чанбином. (Хенджин кинул его ради Сынмина.) Чанбин наблюдает за ним немного, прежде чем вернуть свое внимание вперед. Учитель улыбается и прощает двух иностранцев. Чанбин насмехается. Если бы это был кто-то другой из класса он бы психанул. – Хорошо класс, пожалуйста, переходите к странице 495 и начинайте. Вы можете работать в паре с рядом сидящим человеком. Чанбин вертит ручку между пальцами, даже не пытаясь взглянуть на страницы перед ним. – Э-эм, прости, что беспокою тебя ... но мне интересно, о чем здесь говорится? Я не понял этого... Чанбин поворачивает голову к Феликсу, который указывает на вопрос на станице и смотрит на него выжидающими глазами. Его корейский шаткий и неуверенный и Чанбин ухмыляется. Феликс моргает и становится красным. – Там спрашивается, что бы ты сделал, если бы ты был там, в этот момент. – О-о, эм, спасибо. Он не хочет позволять его английскому проскользнуть в разговор, на самом деле, но он без этого не может и Чанбин считает это интересным. – Твой голос действительно глубокий. – Правда? Я привык, что он такой низкий. – Твой английский звучит забавно. Джэй всегда вопит на английском, но это звучит иначе. Ах да, Джэй аргентино-американец, который встречается с Брайном Кангом и слишком много говорит. – Я австралиец? – Феликс произносит так, будто это вопрос и Чанбин хихикает, смахивая размером с горошину лист бумаги со стола. – Кстати, добро пожаловать что ли, хоть и раньше нужно было. – А-а? Чанбин протягивает ему руку, вскидывает голову и ухмыляется блондину. – Давай, не заставляй ждать. Феликс нерешительно захватывает руку Чанбина в нежной хватке и позволяет ему встряхнуть их. – Со Чанбин. – Ли Феликс. Чанбин искренне улыбается ему. Феликс улыбается в ответ, прежде чем отдернуть руку и схватить свой карандаш. – Теперь поможешь мне, пожалуйста? – Конечно, что угодно, блондин.