Когда наступает долгая ночь, теряюсь без тебя я Блуждаю во сне, которого никогда не было.
Тихая и бескрайняя ночь, захватившая небо уже начинает отступать; миллиарды ярких звёзд, служившие светилом вместе с глубоким месяцем среди этого мрака, начали тускнеть при приходе утренней зари. Та самая устоявшиеся тишина ночи сохранилась. Кирпичные стены особняка похожи на слоистый янтарь от квадратов оранжевого света, оставленного восходящим над высокими деревьями солнцем. Оно выходит очень быстро. Красное пламя зари на глазах перешло в золотистое и теперь казалось, что весь горизонт залит сияющим расплавленным металлом. Пурпурные волны превратили изумрудную зелень в огненное море. В тёмной каморке, небольшие лучи света в которую поступают только через маленькую фрамугу, сидела Ын Сан. Осматриваясь по сторонам, вдыхая жаркий воздух, она разглядывала толстый слой пыли на своих новых учебниках. Небольшое синее пятно, оставшееся на коробке от протёкшей ручки, было похоже на какой-то знакомый силуэт. Его было плохо видно, потому что чернила оставались в тени поглаженной формы, висевшей на пластмассовой вешалке над картонной коробкой. Скрипучая дверь была закрыта на замок, манивший девушку. Она посмотрела на мать, спящую рядом. Женщина поморщилась от падающего обжигающего луча и положила свои заскорузлые пальцы под грязные волосы. Ын Сан сегодня не сможет заснуть. В прочем, как и всегда. Как только она прикрывает свои тяжёлые веки — они открываются, разглядывая тёмно-коричневую грязь на потолке. Заснуть для неё трудно, а с каких пор — она не помнит. «Бессонница».Она ещё будет тревожить девушку, пока та не поймёт — в чём заключается её причина.
Ын Сан похлопала чёрными как смоль, ресницами и вновь попыталась закрыть глаза, но поняла, что и на этот раз не удастся заснуть. Прогуляться. Нужно прогуляться. Девушка ещё раз осмотрела мать и приподняла уголки губ. Пробравшись по скользкому полу, она повернула ключ в замке, не забыв при этом хорошенько пошуметь.***
Проходя по улице, она вдыхала свежий аромат уходящего лета. Густой утренний туман вызывает нежное чувство, проникшее с кончиков пальцев до самой головы. Это как пробирающий холод в зимнюю ночь, в такое время нужно заботиться о сохранение тепла и снаружи, и внутри. Но этот туман скоро уйдёт, оставив после себя холодную росу на пока что еще зелёных листьях. Но и роса когда-то испарится, и воспоминаний о туманном утре не останется. Фонари ещё горят, хотя их свет уже неуместен. Солнечные лучи проникли сквозь тёмную ночь и окрасили небо в тёплые тона. Глядя на такое утро, хочется просыпаться ещё раньше. Чтобы увидеть, как готовиться природа к началу дня. Как появляется туман, как восходит солнце, как уходит луна, забирая с собой звёзды. — Глядя на такую красоту… мне ещё меньше хочется спать… — сказала себе Ын Сан, но продолжила свой путь… куда? Дрожь пробралась по спине — такое уж начало осени. Лето было слишком тёплым для того, чтобы и следующее время года было таким же. Девушка уткнулась в шарф, сжав пальцы в кулачки.Останавливаюсь там, где нет тебя, Того, кто меня разбудит, и жду.
Положив руки в карман, она почувствовала телефон и сразу поняла, что должна сделать. — Грех… не сфотографировать такое… Она поднесла камеру телефона на затуманенную улицу; с деревьев падали листья, медленно плавая по воздуху и ударяясь об асфальт; окна домов были закрыты; на стеклянной двери в магазинчике напротив бросалась в глаза табличка «CLOSED». Зафиксировав нужный кадр и сделав хороший снимок, Ын Сан открыла свою страницу в соц. сети и выложила туда фотографию. — Нужно ли что-то написать? — задала она сама себе вопрос, и ответ вновь прошёлся дрожью по спине. Чха Ын Сан. Прикреплённая фотография. 29 августа в 3:34 Холодно утром…Когда уходит долгая ночь, теряю всякий смысл, я без тебя Я все еще жду тебя…
Она продолжила идти вдоль по улице, хоть из-за тумана плохо видно. Проходила суетливые днём и тихие утром машины; тротуары, где обычно спокойно идут люди под палящими лучами солнца или мельтешат во время дождя; обрисованные яркими граффити заведения; проходила всё, что ей такое знакомое, но утром приобретающее другой вид: тихий, спокойный, умиротворённый и освобождённый от вечного гула будней рутины. Внутри что-то бурно колотилось и начало беспокоить девушку. Это что-то было не из-за холода. А что-то, из-за чего начало трепетать сердце и с новой силой нести кровь по венам. Такое чувство, будто это что-то, чего Ын Сан ждала давно. Девушка почувствовала чью-то тяжёлую руку на своём плече. Но из-за сонливости реакция была слишком заторможенная. Ын Сан простояла около половины минуты, ничего не понимая. Казалось, что время длилось очень медленно, а сердце сейчас выпрыгнет из груди от счастья. — Ты почему так рано гуляешь?! — этот голос его. Он — причина всего. И трепета в сердце, и бессонницы. — А ты что, нянька мне? — Ким Тан закатил глаза и накрыл девушку кофтой. Два удивлённых глаза уставились на него, но он проигнорировал этот взгляд. — Мне что, каждое утро нужно сюда выходить, чтобы найти тебя?! — он явно был недоволен выходкой Ын Сан, но поделать с ней ничего не мог. Наверное, это её привычка. Привычка заставлять Ким Тана волноваться за неё. — Скажи спасибо, что на телефон слишком громко пришло уведомление. — Больше не буду выкладывать записи. — А ты и не будешь больше уходить… одна.Мне нужна твоя любовь… Поведи меня за собой. Ты нужен мне сейчас… Обними меня.
Обнять можно по-разному: за талию, со спины, одной рукой, захватив сзади… но то, как обнимает он — не сравнить ни с чем. Он крепко сжимает хрупкое тело, сильнее притягивая девушку к себе, будто её может кто-то забрать. Жадно и ревниво, так, как ещё никого до неё не обнимал. Руки могут расцарапать кожу на спине, но он будет продолжать сжимать Ын Сан до хруста костей. Они становятся единым целым. Их мышцы сплетаются, как и вены, разливая взбудораженную алую кровь. А как ещё можно выразить свою любовь? Обычные слова — мало. Тактильные ощущения говорят красноречивее любых слов.
Именно сейчас Ын Сан ждала, чтобы он наконец обнял её, а она сделала удивлённый вид, будто не желала этого. — Ты сама написала, что тебе холодно, — с долей насмешки сказал Ким Тан, пуская свои руки, подобные лианам, по спине девушки. Ощущение эйфории от этих действий прошлось стадом мурашек по спине, пока радость, словно маленький молоточек, забивала в голову микроскопические гвоздики, — отдавалась гулом в подсознании. Ын Сан почувствовала огромный прилив сил, хотя была сонная — рядом с ним всегда так. Отдав волю своим рукам, Ын Сан непроизвольно отвечала на его объятия и уже сама прижималась к его груди. Когда она с ним, возникает ощущение защищенности и комфорта. Чувство спокойствия, — что случается так редко и только с ним, — действует как наркотик. На секунду ему показалось, что она улыбнулась, однако эта улыбка исчезла сразу, как только тяжёлые веки девушки прикрылись, казалось, на минуту; она задремала на крепком плече у парня. — Вот дела. Ты собираешься здесь спать? — девушка причмокнула и носом уткнулась в куртку Ким Тана. — Но ты… — последовал глубокий вздох и лёгкая улыбка. — Милашка. — Он погладил её по голове и закрыл глаза. Лёгкий утренний ветерок быстро проскользил и потрепал волосы, оставляя приятное чувство понимания, что осень будет приятной. Такой, какая не была никогда. От неё точно можно ожидать что-то хорошее и согревающее не только тело, но и сердце. — Такой тёплый… — сквозь сон пробормотала Ын Сан и перевернула голову в другую сторону. — Такой нежный… — Ну всё. Я сейчас точно не выдержу! Ещё одно слово… — Такой заботливый… — она улыбнулась кончиками губ и щёлкнула языком. — Лю… — не дали ей договорить губы Ким Тана, с нежной силой прикусывающие её нижнюю губу. Так обнимает только он. Так целует только он. Нежно, больно и приятно. Сразу становится так хорошо. И тепло, разливающиеся по телу с бешеной скоростью, не даёт успокоиться. Он точно действует как наркотик. Только её наркотик. Твоё тепло — причина моей бессонницы.