***
Однажды Армин, зайдя к друзьям на огонек, застает девушку ухаживающей за садом: она устанавливает новый куст на небольшой, отдельно огороженный от остальных кустов участок. - Что Микаса сажает? - спрашивает Армин с заднего крыльца, надеясь, что он произнес это достаточно громко, чтобы его вопрос дошел до Эрена, занятого готовкой обеда на кухне - Микаса была слишком далеко, чтобы его услышать. Эрен слышит, но и не думает отрываться от готовки: - Эмм... Ох... Томаты, наверно? Она говорила, прежние на вид были какие-то не очень, так что... Он запинается, и вообще звучит достаточно странно, однако, вопреки всем своим суждениям, Армин решает закрыть на это глаза. Когда наступает весна, и Армин вновь приходит навестить своих старых друзей, новый куст, как и первый, цветет ярко-голубыми цветами. Он не замечает в саду никаких новых томатных кустов.***
Несколько месяцев спустя, возвращаясь из долгой экспедиции с прибрежных пляжей, Армин с нетерпением ждет, что дом Йегеров-Аккерман встретит его звуком двух малюсеньких ножек, быстро семенящих по скрипучим половицам. Но его встречают отнюдь не две маленькие ножки, а четыре разросшихся куста голубых цветов, надежно укрытых в дальнем краю сада. Он опускается на землю прямо посреди цветочного царства в ожидании появления его хозяев. Микаса возвращается из дневного похода в лавку, сжимая в руках новое растение. Армину хочется плакать.***
- Ты должна сказать ему. Микаса встряхивает головой, прижимаясь вздрагивающим телом к его груди: - Нет, я не могу. Когда это случилось с нами впервые, он едва пережил, я не смогу сделать этого. Армин прижимает ее ближе, наплевав на грязь, налипающую на мундир пока они лежат на земле тут, в саду: - Он не хотел бы, чтобы ты скрывала от него. Но она только всхлипывает в ответ, потирая влажными щеками о его плечи. Он уже знает ответ, глубоко внутри себя она знает, но до последнего надеется, что ошибается: - ...Пять? - и его голос неестественно ломается на одном-единственном слове. Армин никогда бы не подумал, что он сможет так возненавидеть эту цифру. Он целует ее в макушку снова и снова и баюкает до тех пор, пока она наконец не перестает всхлипывать.***
В конце-концов, в саду появляется пытавшийся отыскать их Эрен. - Что-то не так? - озабоченно спрашивает он, помогая своей жене встать и заботливо подхватывая ее на руки - Что произошло? И Микаса снова начинает плакать.***
На следующее утро они сидят на заднем крыльце в полной тишине около двух часов, прежде чем Микаса решается произнести единственное слово: - Энтони. Он поворачивает голову, чтобы перехватить ее тусклый застывший взгляд, устремленный на горизонт. Ее подбородок подрагивает, но она до последнего пытается сдержать слезы: - Александр, - решается продолжить она, на втором слове ее голос надламывается сильнее - Питер, Лили... Микаса делает глубокий вдох и, в конце-концов произносит: - Карла... О, Боже. - она разом горбится, словно сломавшись пополам, и прячет свое лицо в ладони, содрогаясь от беззвучных рыданий. Армин поднимает глаза к небу и молится впервые в своей жизни.***
Он рискнул. - Куда мы идем? Армин смотрит вниз на маленького мальчугана: одной рукой тот устало потирает осоловелые глаза, а второй крепко держится за его штанину на протяжении практически всего пути к дому его старых друзей. - Мы идем повидаться с моими друзьями, приятель. - усмехается он, и трехлетний мальчишка смешно всхрюкивает, когда он подхватывает его с земли на руки. Микаса как раз оказывается занята в своем саду, и Армин делает все возможное, чтобы подобраться к ней, издав как можно меньше шума – пусть их появление станет для нее сюрпризом. Ему удается этот маленький трюк, и девушка замечает их лишь в самый последний момент. Ее глаза слегка расширяются, когда она видит, как он опускает на землю мальчика, сидевшего у него на руках. - Эй, Габриель, - дружелюбно шепчет Армин, нагибаясь к малышу – Это мой очень хороший друг, Микаса. Скажешь ей «привет»? Габриэль слегка смущен, его худощавое, обтянутое смуглой от загара кожей тельце по-прежнему застенчиво жмется к Армину, но в глазах пляшут озорные огоньки: - Привет, Микаса. Микаса аккуратно вытирает руки об юбку, и награждает мальчика нежным взглядом: - Привет, Габриэль. – шепчет она, и Армин не припоминает, когда последний раз ее голос звучал так тепло – Приятно познакомиться с тобой. Ее реакция заставляет мальчика хихикнуть по одному лишь ему ведомой причине, но и этого достаточно, чтобы лицо Микасы тоже затронула невольная улыбка. Не отпуская Армина, он указывает своим тонким пальчиком на садовую дорожку за Микасой. - Цветы. Микаса поворачивает голову вслед за его взглядом, но зоркий глаз Армина успевает заметить, как ее улыбка слегка подрагивает. - Они тебе нравятся? – он утвердительно кивает, и тогда Микаса протягивает ему руку – Не хочешь взглянуть на них поближе? Заодно можешь помочь мне с поливкой. Ответом ей служат разгоревшиеся пуще прежнего детские глаза, отчего Микаса не может не рассмеяться.***
- Они голубые. - Да… - Мне нравится голубой. - Мне тоже. - У тебя их так много. - Верно. - Они очень милые. - Да, они и впрямь такие. - Можно я еще их полью? - Мы уже полили их. Пока им не нужно больше воды. - Ох. Тогда завтра? - …Да, Габриель. Завтра.***
- Армин? – он чувствует, как Эрен опускается рядом с ним на крыльцо, задевая его колено своим. - Он сирота…прямо как мы. Эрен задумчиво напевает что-то, не открывая рта и отхлёбывает кофе из кружки. Они вместе смотрят, как Микаса идет взявшись за руки с Габриелем к скамье, собранной и установленной Эреном в тени деревьев. Девушка наклоняется к своему маленькому собеседнику как можно ниже, слушая его очень внимательно, невольно улыбаясь ослепительной улыбкой. - Ну, теперь уже нет. – и Эрен практически бегом направился к скамейке, спеша присоединится к своей жене. Армин никогда еще не слышал столько смеха в этом тихом саду.***
Он уже совсем было собрался уходить, когда почувствовал, как пара сильных рук обхватила его со спины и крепко-накрепко сжала в объятьях. - Спасибо тебе. – горячо шепчет она ему в плечи, прижимая его плотнее – Спасибо, спасибо, спасибо. - Не стоит благодарности, Микаса. Он отошел уже довольно далеко от дома, когда наконец заметил голубой цветок, который она вставила ему в волосы.