Переписать суть

У каждого из нас есть свои прекрасные мгновения. Краткие моменты жизни, когда мы были счастливы или чувствовали другие приятные эмоции. Свои прекрасные моменты я вспоминаю довольно часто, раз за разом прокручивая их в голове. И каждый раз я не могу понять, почему не решился на этот поступок раньше. Однако все по порядку. В тот день светило яркое апрельское полуденное солнце, проникая в щели чердака моего дома. Хотя, если быть точным, моим домом считался целый особняк, а по факту же в нем мне не нашлось места. Поэтому жил я именно здесь – на чердаке, вместе с пауками, которых давно перестал бояться, и сквозняком, что особенно суров осенью. Стрелки старых часов, которые мне удалось починить каким-то чудом, показали два часа дня, пора спускаться вниз. И все потому, что семья дяди отдыхает по своим комнатам после обеда. А я могу беспрепятственно доесть на кухне то, что осталось. И нет, я не приживала, этот дом принадлежит мне, но я омега, поэтому надо мной был назначен опекун-родственник. Естественно, альфа. Подумать только, с того момента прошло уже пять лет, а я как сейчас помню тот день, когда дядя пожаловал со своим семейством сюда, стоило лишь деду отойти в мир иной. Деда я не любил из-за его черствого и сурового характера, думаю, как и он меня, из-за того, что я родился омегой. Но даже при нем я никогда не жил так плачевно, как сейчас. Тогда я и опомниться не успел, как оказался на чердаке, не имеющий права голоса. Я, словно мышь, прошмыгнул третий этаж и уже более спокойно шагнул на второй, нос к носу сталкиваясь с дядей. От него ужасно разило алкоголем, а нетрезвый взгляд оценивающе блуждал по моему телу. — Как же ты вырос, Дамиан… — Этот мужлан даже руку поднять не успел, когда я уверенно, со всей силы оттолкнул его от себя. Его лицо в этот момент, наполненное неподдельным удивлением, понравилось мне особенно сильно. Затем глухие звуки тела, скатывающегося по лестнице вниз. Дядя лежал ничком в неестественной позе, лицом в пол, и не шевелился. Впервые я спускался по этой лестнице неторопливо, словно принц. Боялся ли я? Нет. Чувствовал ли я вину? Нет. Тогда мне было все равно. Остановившись у его тела, я наблюдал за тем, как медленно по плитке растекается красная кровь. Отчего-то я точно знал, что он мертв. И тогда пришло оно — облегчение. Осознание того, что этот отвратительный человек больше надо мной не властен. Тогда меня захлестнуло множество разнообразных чувств, но ни одного отрицательного. Не помню, как оказался на кухне, поедая все, чего мне хотелось. Затем я вышел в сад, наслаждаясь весной. Никогда не чувствовал себя лучше, чем в тот день. Усевшись у большого дерева, я просидел там не менее часа, когда услышал пронзительный крик. Меня накрыли сомнения, а правильно ли я поступил, ведь убивать нехорошо, как и красть? Но ведь дядя украл у меня мой дом, украл мою жизнь, разве он был прав?! Откинув сомнения прочь, я поднялся на ноги и медленно зашагал к дому, в котором было уже очень шумно. Я вошел внутрь. Вокруг его тела суетились слуги, но даже двум бетам было тяжело поднять тело этого огромного альфы. От их попыток кровь растекалась все сильнее. Муж дяди сидел на диване и непрерывно выл на одной ноте, схватившись за свою блондинистую голову. Заметив мое появление, все затихли. — Что здесь происходит? — Нейтральным голосом спросил я. — Господин, ваш дядя выпил лишнего за обедом и, по-видимому, упал с лестницы, разбив себе голову и свернув шею. — Робко отозвался старый управляющий, служивший еще при деде. — Подготовьте похороны. Завтра предадим его земле. Месье Альрас, вас больше ничего не держит в этом доме, будьте готовы покинуть его к завтрашнему вечеру. — Да как… — Подскочив, муж дяди грозно уставился на меня мгновенно высохшими глазами. Но что он мог, омега, потерявший покровителя?! Сегодня я впервые за пять лет спал на мягкой кровати в теплоте комнаты. На следующее утро моего опекуна похоронили, проведя скромную церемонию, на которой не было лиц, покрытых слезами. Быть хозяином своей жизни – это так дурманит. Заставляет смотреть на мир совершенно под другим углом. И даже тот факт, что я стал убийцей в четырнадцать лет, уже не кажется таким ужасным. Со дня смерти опекуна прошло пять дней, когда в поместье пожаловал важный Месье из департамента опеки. Он задавал много вопросов, но я отвечал односложно. Поэтому вскоре он отстал, сообщив, что через три дня прибудет мой новый опекун. Внутри все сжало тисками. Свобода оказалась столь коротка. Месье уехал, а я провел оставшиеся три дня будто бы во сне. То был такой же солнечный апрельский день, как и за десять дней до этого. Слуги были заняты своими делами, и лишь я слонялся по всему поместью, словно неупокоенный дух. Время будто бы тянулось все медленнее и медленнее. Только вот мысли в моей голове неслись сумасшедшим потоком. И самой необузданной из них была мысль о том, что и от этого опекуна непременно нужно избавиться. Так я дошел до главного входа, и, не зная, куда мне податься, присел на ступенях, предаваясь невеселым размышлениям. Увлекшись мысленным избавлением от опекуна, я как-то пропустил собственно его появление. — Извините, вы Дамиан Алье? — Вырвал меня из раздумий чей-то бархатный голос. От неожиданности я резко поднялся, с удивлением взирая на этого альфу. Крепкого телосложения, с зелеными глазами и рыжими вихрами, он совсем не попадал в мое представление опекуна. Потому что весь его вид, как и выражение глаз, говорили о добром и спокойном нраве. — Да, это я. — Собственный голос, был каким-то испуганным, что тут же меня разозлило. — Приятно познакомиться, я ваш опекун Ричард Грин, а это еще один мой подопечный – Ален Грин. — И только сейчас я заметил, что к ноге альфы прижимается маленький омежка лет пяти. Такой же рыжий, но голубоглазый. — Извините, что мы припозднились, но мне не удалось найти экипаж, поэтому нам пришлось идти пешком. — Ничего, проходите в дом. Думаю, вы устали. — Как только мы вошли, словно из неоткуда появился месье Палео. Поэтому я без стеснения переложил заботу о гостях, а точнее, новых обитателей дома, на него. — Это месье Палео, он покажет вам ваши комнаты, накормит и обеспечит всем необходимым. — Спасибо, Дамиан. — Управляющий быстро направил их в малую гостиную, а я снова сбежал в сад. Внутри было столько противоречий. И тоненький голос не переставая твердил одно слово – «монстр». Тогда я еще не знал, что альфа Ричард Грин станет моим единственным смыслом жизни. Моим единственным во всем. Но не будем спешить. Дни потянулись своим чередом. Ричард не стремился ущемлять мои права или хоть в чем-то препятствовать. Однако характер он имел твердый и был непреклонен по отношению к нескольким вещам: урокам, должному вниманию своим воспитанникам и совместным завтракам и ужинам. Дед, конечно, озаботился тем, чтобы меня научили писать и читать, даже привили любовь к книгам. Однако он абсолютно был уверен, что добропорядочному омеге, будущему мужу, а потом и папе, образование совсем ни к чему. Поэтому на том мое образование и закончилось. Дальше я развивался по мере своих сил и желания. Теперь же, взявшийся со всей серьезностью за это дело Грин выматывал меня настолько, что сил хватало лишь на то, чтобы сделать внеклассное задание и лечь спать. Совместные завтраки и ужины, на которых собиралась, так сказать, вся семья, а именно я, как хозяин дома восседавший в главе стола, Ричард, что сидел по обыкновению справа, и Ален, которому доставалось место слева, проходили в спокойной и теплой атмосфере. Поэтому их я находил вполне приятными. В остальном меня совсем никак не ограничивали, а некоторые начинания даже поощряли. Так, в начале лета, я решил, что мне необходимо научиться ездить верхом. С разрешения Ричарда со мной начал заниматься конюх. Спустя неделю в седле я держался уже сносно, но самостоятельно сесть на лошадь мне так ни разу и не удалось. Заметив мои достижения, Грин предложил совместные прогулки верхом. Так, к прочим моим урокам добавился еще и этот. Лето пролетело быстро, не успел я оглянуться, как деревья сменили свой убор на желтый, оранжевый и красный. Я так привык к Ричарду, что уже не представлял свой день без него. Он, словно солнце, отогревал всё своими ласковыми лучами. Человек, что все еще потрясает мою картину мира. Когда он находится рядом, хочется вдыхать его как можно больше, этот теплый запах корицы и чая. Порой, увлекшись, я впадаю в оцепенение до тех пор, пока Грин не окликнет меня. Эти странные чувства, эта привязанность пугают меня. Я боюсь, что он уйдет. Боюсь, что предаст. Боюсь, что окажется не таким уж и хорошим, каким представляется мне. Порой эти переживания становятся так сильны, что я делаюсь нервным и раздражительным. Обижаю всех вокруг и веду себя, как настоящий свин. Ночами же, вместо того, чтобы спать, поливаю подушку слезами. И, возможно, все это вылилось бы в депрессию, однако вылилось лишь в еще одно убийство. Листья в саду уже осыпались толстым ковром, в воздухе чувствовалась прохлада. Ветер гнал огромные тучи, что обещали не сегодня завтра вылиться дождем. Осень полностью вступила в свои права. Я гулял по саду, лениво вороша листья ногой, и думал, как всегда, о Ричарде, когда детский даже не крик, а скорее визг разрушил упоенную тишину. Сначала я подумал, что мне послышалось, но звук повторился. Прихватив оставленные у дерева садовником грабли, я пошел на звук. Представшая глазам картина меня потрясла: какой-то альфа бесцеремонно срывал одежду с маленького Алена, зажав ему рот рукой. В голове словно щелкнуло, и грабли острыми кончиками вниз опускаются на голову негодяю. Еще и еще. Кровь забрызгала ближайшее дерево, меня и омегу. Я остановился только тогда, когда, вырвавшись, малыш отполз, а насильник, захрипев, упал лицом в листья. Кем бы ни был этот негодяй, он дорого одет, значит, знатного происхождения, а значит, его будут искать. — Ален… Дамиан… — Услышать сейчас этот голос я не был готов. Как и не был готов к тому, чтобы показать ему свою другую сторону. — Все не так, как выглядит… — Хрип, вылетевший из моей глотки, напугал бы кого угодно, но только не его. — Ален, спрячься в лодочном сарае. — Спокойно сказал Грин, снимая свое пальто. Мальчишка побежал в сторону озера, не оглядываясь. — Дамиан, нам нужно спрятать тело, лучше всего будет его утопить. Сам я не справлюсь.