Today's the day when Johny met June

# Today’s the day when Johnny met June Кайл вместе со Стэном и Кенни планировали этот день уже несколько недель. Это была годовщина их дружбы. Вообще-то, с ними должен был быть еще четвертый член их группы, но Картман уже почти не зависал с парнями. Даже в школе, хоть он и ходил с ними вместе на ланч и на переменах, он предпочитал молчать или заниматься чем-то своим. Кайл иногда задумывался, когда и почему жиртрест перестал быть... ну... жиртрестом. Обычно все нити приводили к недавнему расставанию с Хайди. Тот раз был особенным, и как казалось Кайлу, последним. Но почему? Не знал никто, кроме двоих когда-то влюбленных. Просто однажды они пришли в школу порознь и больше никогда не общались. Это выглядело странно, но всем было слишком плевать. Со временем, Хайди снова стала такой, как и до её токсичных отношений, а Картман заметно истощал и даже как-то осунулся. Парень ходил словно призрак по коридорам школы, худея только от того, что ничего и не ел. Тогда у Эрика Теодора Картмана, бывшей грозы и главного антисемита всего Южного Парка, случился первый срыв на почве депрессии и истощения. Проще говоря, на уроке физкультуры, при попытке залезть на канат, парень упал в обморок и очнулся только спустя две недели. И ведь нельзя сказать, что Кайл сделал все, что было в его силах чтобы помочь. Он не сделал ничего. Он отчетливо видел все, что происходило с его одноклассником, но решил, что это не его заботы. И да, конечно он навещал Картмана по выходным в больнице, но не потому что хотел, или ему было жаль. Вовсе нет. Его заставляла мать. Он приходил, сухо здоровался, отдавал домашку и уходил. Ничего больше. Хотя не то, чтобы Картман обращал на него внимание вообще. Он просто лежал на больничной кровати, развернувшись лицом к окну, спиной к Кайлу. Рыжий даже не мог сказать не спал ли Эрик во время его визитов. И где-то после выписки из больницы, Картман устроил грандиозную вечеринку, чтобы показать всем, что вот он прям как прежний, но видимо, парень утратил всю свою убедительность, ведь никто не поверил ему. Все они осознавали, что их товарищ совсем не пошёл на поправку. И конечно, утверждать никто не может, но Кайл раскусил его из-за глаз. Пустых, безжизненных глаз. И вот, больше инцидентов не происходило. В школе Картман обычно молчал, даже когда Кайл провоцировал его внутреннего фашиста. Раз в пару дней, Брофловски замечал, что жирный что-то запихивает в рот, очевидно, чтобы не истощать себя до обморока опять. И все всё видят. Но никто ничего не делает. Всем плевать. Картман уже большой мальчик- сам во всем разберётся. К тому же, Кайл не думал, что и самому Картману будет интересно праздновать годовщину их дружбы в баре, на месте которого когда-то была Пиццерия Свистуна Вилли. Картман вряд ли их и за друзей то считал. Просто достаточно подходящее под его интересы мясо. «Ну и черт с ним» решив отбросить все посторонние мысли в сторону, Кайл понял, что они уже пришли. Трое парней нерешительно стояли перед красными дверьми в бар. Они там никогда ещё не были. Даже Кенни. Из-за солидарности к Свистуну Вилли. Или так они сами себя уверяли, чтобы не смотреть правде в лицо: пойти в бар- означало принять тот факт, что они уже не те задорные четвероклассники, они уже почти такие же нудные взрослые, как и их родители. «Ну, чего стоим, кого ждем?» потревожил тишину своим неразборчивым говором Кенни. И переглянувшись, тройка парней зашла в бар. Помещение было слабо освещенным, и довольно большое количество народу только ухудшало видимость. Поэтому совсем не странно, что парни держались друг за друга проходя к стойке. Там они увидели, что народу больше всего возле сцены. Бармен увидев их заинтересованные взгляды объяснил, что сегодня ночь живой музыки и по слухам выступит Дженнифер Лопез. Парни переглянулись и залились смехом вспоминая выходку Картмана с его расистской пародией на Джей Ло. «Пацаны, это же тогда Картман отдрочил Бену Аффлеку?» внезапно озадачено спросил Кенни. « О Господи, ты прав» и ребята начали смеяться втрое громче по пути вспоминая еще смешные истории с их детства попивая легкое пиво. После примерно получаса таких развлечений парни увидели освободившийся столик возле сцены, и прикола ради решили еще подождать и посмотреть на девушку, заявляющую себя знаменитой артисткой. К ним время от времени присоединялся кто-то из одноклассников или одноклассниц, которые не задерживались дольше нескольких минут за их столиком. И в общем ребята весело проводили время, мешая остатки разных напитков и закусок в подобия коктейлей. Они как раз мешали кашу из пива, салфеток и крендельков, когда и без того тусклый свет приглушили, освещая сцену, тем самым оповещая начало представления. Тут же к микрофону подошел бармен и объявил первого певца. Им оказался сумасшедший старик, который играл на сломанной губной гармошке песенку из рекламы кошачьей еды. Утратив к нему весь интерес парни продолжили свое занятие. И пока их коктейли ставали все чудесатее и чудесатее, артисты сменяли друг друга, чередуя совсем плохих, нормальных и довольно таки хороших. Неожиданным выходом была подвыпившая Бебе, которая спела Дифирамбы Попе. И хотя имени она не сказала, все кто учился с ней в младшей школе знал, что Попа принадлежит одному рыжему еврею. Кайл сначала, что есть силы пытался держать себя в руках, но к концу выступления девушки, он просто убежал в уборную. От таких резких телодвижений Брофловски довольно сильно замутило и он самозабвенно начал блевать в ближайший унитаз, пока в желудке не осталось ничего, кроме желудочного сока. Тогда уже разум более или менее пришедшего в себя подростка предпринял попытку направить тело к умывальнику. К чрезвычайному удивлению парня, тело двигалось довольно легко и складно, несмотря на шатающиеся стены и пол. К его счастью и этот непорядок прекратился после нескольких умываний холодной водой. И вот когда парень решил, что готов возвращаться в большой мир, он услышал объявления о разогреве Дженнифер Лопез. Поспешив к выходу из уборной, Кайл мысленно поблагодарил Моисея за такой своевременной конец своего недуга, ведь как только парень открыл дверь, на него нахлынули прекрасные звуки спокойной гитары. А еще через секунду, когда Кайл уже полностью вышел из уборной и искал путь к столику через собравшуюся толпу, к гитаре присоединился легкий чарующий голос, который будто задевал что-то давно забытое, но очень важное из памяти. И удивительным способом голос складывался в простые, но волшебные слова. `Got some news today from the radio man` Кайл почувствовал, что он попал будто под чары сирены, когда понял, что бессознательно идет к сцене пытаясь увидеть лицо обладателя голоса. ``He spoke the words softly and as somber as he can, the world stood still ` Все так же не видя обладателя прекрасного голоса парень нашел прореху в толпе, сквозь которую было видно его друзей зачаровано смотрящих на сцену. `and the sky opened up made my way to fill up my coffee cup.` Каждый раз затихая голос пугал Кайла тишиной, но мягкие аккорды успокаивали его и продолжали вести его к друзьям. ``Then it occurred to me as the daylight sky shone blue` И вот он уже подошел к столу, готовый поднять взгляд на владельца чарующего голоса. `Today's the day that Johny` И весь мир замер не давая голосу закончить предложение, и давая Кайлу вечность чтобы понять, что голос принадлежит его давнему другу, его заклятому врагу, его личному кошмару на протяжении многих лет. Ведь сегодня тот день когда Джонни... `met June` Встретил Джун. Кайл невидяще смотрел на своего друга, который с закрытыми глазами пел свою чудесную песню, окутывая присутствующих блаженным туманом. `He waited a while he knew that he would He was gonna hang around here for as long a he could The days went by and hours idle passed He was never sure just how long he would last` Кайл не понимал, как Картман так пел, а Картман пел так, будто бы никого в мире не существовало, кроме него и музыки. `But there's not much love in a lonely room Today's the day that Johnny met June` Кайлу было интересно, о чем сейчас думают Стэн и Кенни, потому что сам он абсолютно точно влюблялся в Картмана. ``Hey my darling' hey my sweet I've waited on the day that I knew we would meet.` Голос Эрика немного сломался на этой строчке выдавая его эмоции, и влюбляя слушателей в это несовершенное совершенство. `Hey my sun, hey my moon Today's the day that Johnny met June.` Кайл всматривался в лицо друга ища такие знакомые с детства тени злобы или ненависти, но их не было. Они должно быть, скрываются за закрытыми глазами. `Now were starting over it's the place that we are You look more than pretty underneath all the stars` Нет. Кайл вспомнил глаза Картмана. Они не были злыми, они не ненавидели, в них не было никакой эмоции связывающей Эрика с воспоминаниями о нем. Там не было ничего. Кайл вспомнил те пустые безжизненные глаза Картмана на вечеринке и не смог их увязать с этим чарующим существом на сцене. `Love, love is a burning thing Oh how I still love to hear you sing And everything we ever heard about heaven is true` Теперь Кайл понял почему Картман пел с закрытыми глазами. Он прятал их. Он прятал свою пустоту от всего мира только ради этой песни. ``Today's the day that Johnny met June` Кайл вспомнил, что ничего не сделал для того, чтобы эти глаза не стали такими. Сейчас он не слышал прекрасного голоса. Сейчас он видел истощенное лицо, редкие волосы спрятанные под старой шапкой, синяки под глазами и даже чертову худобу друга, которые раньше он пропускал мимо своего внимания, полностью зацикливаясь на себе. `Today's the day that Johnny met June.` И буквально на несколько секунд после последнего аккорда Картман оставил глаза закрытыми, чтобы не развеивать чудесное тепло, которое заполняло бар вместе с песней, своими глазами. И только дождавшись окончания грома оваций, шатен открыл глаза. Кайл мог поклясться, что на одно мгновение, он увидел искру жизни в тех глазах. Но они не были живыми. Они не заметили его, когда Картман откланявшись ушел со сцены, уступая место настоящей Дженнифер Лопез. Они, будто ничего не видя, пропали из поля зрения Кайла, оставляя его наедине с своими мыслями. --- Кайл лежал в своей кровати не в силах уснуть. Ему все мешали мысли о Картмане. Не о том жирном и злобном Картмане. Не о предприимчивом и целеустремленном Картмане. Даже не о Картмане – антисемите, который когда-то помог спасти Айка. Нет. Он думал о Эрике Теодоре Картмане, которого он видел сегодня в баре. О парне, чьи глаза были настолько пустыми холодными и мертвыми, что тот даже не открывал их большую часть вечера. На секунду Кайл задумался, было ли самому Картману холодно от его собственных глаз? Ведь у еврея эти глаза вызывали мурашки, и отнюдь не приятные или заводящие, как во время их ссор. Те глаза совсем не сочетались с доброй памятью о школьном товарище, но, отлично сочетались с тем Картманом, которого Кайл слушал сегодня. С измученным, истощенным и мертвым внутри Эриком Теодором Картманом. Заметила ли мать Эрика то, как ее поросеночек изменился? Хотя за той большой стеной из хуев, которую она видит каждый день, она вряд ли замечает что-то вообще. Внезапно Кайл почувствовал волну ненависти к Лиэн. Это ведь ее вина, что Картману так плохо. Даже если Кайл и заметил что-то в начале учебного года и ничего не сделал, это ее главная обязанность как матери. И как с такой матерью Картман вообще умудрился вырасти не забитым и запуганным аутсайдером? Он наоборот всегда был двигателем их сумасшедших приключений. Будь то какое-либо деловое предприятие или путешествие, Картман всегда добивался своей цели. Даже когда он настоял на отсасывании собственных яиц. Черт. Кайл никогда ведь не признается, но он тогда впервые задумался о своей ориентации. И после долгих обдумываний, тогда еще десятилетний Кайл решил, что в принципе он был бы не против парня, но только если он будет таким же настойчивым как Картман, но не таким жирным и антисемитским ублюдком. В четырнадцать лет он решил, что некоторые толстые люди тоже бывают довольно симпатичными. В шестнадцать Кайл понял, что у него стоит на Картмана. Также Кайл понял, что злость, которую Картман у него вызывал смешанная с дурацкими бушующими гормонами – это пиздец, и что все пройдет вместе с пубертатом. И вот Восемнадцать лет. Брофловски уже в выпускном классе. На Картмана он дрочит с охотой, хотя когда он попытался сделать это сегодня, у него ничего не вышло из-за мыслей о самом Картмане. О человеке Эрике Теодоре Картмане, а не о его образе сильного, самоуверенного говнюка с невероятными голубыми, как небо глазами, на который и надрачивал парень. Кайл впервые задумался, что у Картмана в голове должно быть была целая вселенная проблем, самобичевания и самокопания. Но также там должны быть и другие, хорошие мысли. К примеру мысли о любимом фильме, или мысли о музыке, или даже может быть о ком-то особенном. Даже если этот кто-то не был Кайлом, как сам Брофловски себе представлял, когда дрочил на светлый образ парня, ссоры с которым приносили не только злость но и возбуждение. А иногда эти самые ссоры даже приводили их к самым невероятным исходам. Боже, как бы Кайл хотел вернуть тот запал. Ту злость. Ту самую, которую еврей внезапно и почувствовал. Ведь злость всегда была ключом их отношений. Так как Картман смеет его игнорировать?! После тех молний, которые они метали метафорически, а иногда и практически! Уууууу, Бедного Эричку бросила Хайди! Плак Плак! И что же, через эту суку, вся эпоха их дружбы закончится?! Ну уж нет! Кто-то другой может и отпустил бы все это, но уж точно не Кайл Брофловски. Кайл Брофловски вылезет из окна, забежит в КиЭфСи за куриными крылышками и толкнет этому засранцу Эрику Теодору Картману чертову речь. Сразу, как только оденется и позвонит Стэну, ночь ведь зимняя на улице, и он бы хотел, чтобы в случае чего его супер-лучший друг смог его прикрыть перед Шейлой. Да. Вот так только, так сразу.