The French Mistake

Нет ничего более возбуждающего и пошлого, чем Тони Старк, говорящий всякие неприличные вещи своим крышесносным шепотом. То, как его губы слегка касаются уха; язык скользит по мочке, а затем зубы аккуратно оттягивают её вниз. Потом следуют мягкие поцелуи вдоль шеи, сменяющиеся лёгкими укусами за чувствительные места. Кожа его пальцев слегка огрубевшая, но это лишь вызывает новую волну мурашек. Весь Тони Старк — один сплошной афродизиак.  Но, как и в любой истории, здесь тоже есть свои «но».  Несмотря на своё влечение, Брюса разрывает на части. Ему кажется, это всё неправильным; Беннер чувствует себя виноватым перед Пеппер, чей холодный взгляд преследует его по ночам. И хоть она поняла всё и попросила Тони (хотя нет, кажется, она сказала всё-таки «мистер Старк») перевести её в европейский филиал компании, Брюс не может не думать об этом. Разум, конечно, говорит, что и Тони, и Пеппер захотели просто начать новую жизнь, но катализатором этих действий стал именно он.  Брюс Беннер продолжал копаться в себе и оценивать свои поступки. И даже такие горячие поцелуи в шею не могли вернуть его из глубин собственной души.  — Может, расскажешь? — Старк садится напротив Брюса в кресло и скрещивает руки на груди. Беннер ежится под пытливым взглядом миллиардера-филантропа, и отводит глаза. Он нервно теребит край рубашки и постукивает пальцами по подлокотнику. Еще чуть-чуть — и он сдастся. Потому что от напора Старка не уйти, и сам Железный человек это понимает. Тони закатывает глаза и продолжает: — Нет, играть в молчанку — конечно, классно, не спорю. Но, Брюс, так дело не решится.  Брюс лишь усмехается. Конечно же, Старк знает, в чем дело. И прекрасно понимает его чувства. Это как пуля, которая пущена в голову, но которая постоянно рикошетит. Это отчаяние, в которое Брюс Беннер сам себя загоняет. Все события, которые сейчас происходят — это его ошибка, шаг за грань. — Доктор Беннер, ты меня слышишь? — Тони подходит к Брюсу и садится перед ним на корточки. — Если ты переживаешь за тот разбитый мини-реактор, то забей, — Старк улыбается. — Мы всегда сможем сделать такой. Даже ещё лучше, — мужчина кладет руки на колени Брюсу. — Может, ты хочешь покурить или мне сыграть на бонго? Или, может, потанцуем? Да, отличная идея, — Тони вскакивает, хватая Брюса за руки, и прижимает к себе. — Пятница, включи что-нибудь.  Брюсу не нравится танцевать. Он чувствует себя до неприличия неуклюжим. Но он улыбается, чувствуя руки Старка на своем теле и его дыхание в районе ушей. Разница в десять сантиметров даёт о себе знать, но вот как раз на это Брюсу абсолютно наплевать. В объятиях Старка хочется забыть обо всём, расслабиться и раствориться. Когда по радио начинает играет какая-то сопливая попсовая песенка, Брюс тихонько хихикает. Он знает, что Тони совершенно не любит подобного рода музыку. Но что самое интересное, в данный момент он даже не меняет трек. Даже кажется, что его это сейчас не особо и волнует. — Это, кажется, кто-то из современных,  — шепчет Тони. Брюс прижимается к Старку и молчит. Ему не хочется нарушать эту магию. «But you never be alone», — протягивает мужской баритон, и на этих словах Тони целует Брюса в район виска. — Я вижу, что ты чувствуешь. Прекрати убиваться. Мы все взрослые люди. Мы сделали то, что должны были. Я здесь, — Тони кладет руку Брюса на сердце. — Ты чувствуешь меня? — шепчет Тони так тихо, что Брюс едва разбирает слова.  — Да, — выдыхает Брюс и понимает, как все его тревоги и сомнения просто исчезают после каждого слова Тони. — I hold you when things go wrong, — почти неслышно подпевает Тони, от чего Брюс удивленно смотрит на мужчину. — Питер часто слушает её, — улыбается он. — Текст, конечно, мне нравится, но вот эти завывания — это лишнее.  И Брюс вдруг отчетливо понимает: своими страданиями он не замечал одного очень важного — Тони просто любит его, и ему абсолютно наплевать на весь окружающий мир. Это было настолько просто, что Беннер немного покраснел от осознания того, насколько же он был глуп. Брюс становится на носочки и касается губами губ Тони. Мягко, нежно, словно это их первый поцелуй. Тони кладет руку на голову Брюсу, запутываясь пальцами в волосах возлюбленного. Он не хочет перехватывать инициативу, а просто отвечает таким же мягким касанием. Беннер замечает, что у Старка слегка обветренные губы, но отбрасывает эту мысль. Брюса немного трясет от накрывшего чувства уюта и доверия, он касается ладонью лица Тони и гладит его пальцем по щеке. Почему-то когда из колонок раздается «I wanna see the sunrise on your sins», —  Тони отстраняется от Брюса и просто смотрит в глаза. Впервые, наверное, замечает морщинки на лбу Беннера и уже, в который раз, теряется в его темных глазах. — Я буду с тобой рядом, — шепчет Тони на ухо Брюсу, — от заката и до рассвета. С того самого момента, когда мы пожали друг другу руки, и до самой смерти, — я никогда не брошу тебя, Брюс. — и Беннер улыбается, вспоминая свои чувства, когда Тони сказал, что читал его работы. И как его хотелось придушить за слова о зеленом монстре. — Знаешь, о чем я думал? — произносит Брюс, глядя в глаза Тони. — Я думал, что мы с тобой, ну, наши отношения, — Брюс смущается так мило и так по-детски, — я думал, что это ошибка, — Тони удивленно приподнимает брови. — ошибка по-французски. Это такая идиома, которая означает случайные гомосексуальные связи, которые потом оборачиваются раскаянием, — Тони вдыхает воздух и открывает рот, чтобы сказать, но Брюс кладет палец поверх губ Старка. — Я знаю, что ты хочешь сказать, Тони. Я так думал. Ты — не случайность и не повод для раскаяния. Ты — не моя ошибка. Я люблю тебя, — Брюс кладет голову на грудь Тони и вздыхает. Он чувствует, как ему на сердце становится легко. — У французов, конечно, красивый язык и не менее интересное мышление, но они такие позеры и лицемеры, что меня даже немного тошнит от них, — усмехается Тони. — А вы, доктор Беннер, лучше бы вместо самокопания из-за глупых фразочек, писали бы дифирамбы в мою честь на этом самом языке любви, — Тони заливисто смеется. — Какой же ты дурак, — Брюс приподнимает уголки губ. Хотя сам понимает, что для Тони бы он сделал бы всё, что угодно. — Пятница, выключи эти завывания. Моё терпение закончилось, — успокаиваясь, говорит Тони. — И как у Питера ещё мозги не навернулись от этого? — ухмыляется Старк, прижимая Беннера еще крепче к себе. — Я сейчас задохнусь, — хрипит Брюс, шлепая ладонями Тони по плечам. — Не задохнетесь, доктор Беннер, нам еще с вами предстоит наблюдать, как солнце восходит над нами, когда мы будет предаваться греху. Или вы всё еще раскаиваетесь? — приподнимает бровь Тони. Брюс отрицательно машет головой, и он чувствует то самое ощущение роя бабочек в животе. Беннер понимает, что хоть французы и считаются знатоками в любви, они совсем ничего в ней не смыслят. — Тогда предлагаю переместиться в спальню, — Тони наклонился к уху Беннера и прошептал: — и предаться небольшим любовным утехам, — Старк кусает его за мочку уха и аккуратно тянет вниз. Потом следуют мягкие поцелуи вдоль шеи, сменяющиеся лёгкими укусами за чувствительные места. Брюс чувствует медленно нарастающее возбуждение и слегка краснеет. Тони накрывает его губы своими, покусывая их. И этот поцелуй уже явно требовательный и страстный. Воздуха не хватает; кажется, что напряжение нарастает и от этого может произойти маленький взрыв. — Я люблю тебя, — отрывается от него Тони и шепчет. И от этого шепота по телу Брюса идут мурашки. Он чувствует себя нужным, счастливым и до смерти влюбленным. И Брюс Беннер в данный момент прекрасно понимает, что химия между ним и Тони Старком — уж точно не ошибка по-французски, а всего лишь навсего простая человеческая любовь.