Пере-, недо-

- Я так и не понял, почему вы не встречаетесь? - Ну, меня устраивает эта передружба. - А его? - Вот у него и спрашивай. Намджун только выдыхает и снова прикладывается к стеклянному горлышку бутылки пива. Юнги залипает куда-то сквозь него не то на стену, не то куда-то даже сквозь стены - на небо или даже в глубину космоса. Это разговор навел его на те мысли, которых никогда не водилось в его голове. Встречаться с Хосоком? Простигосподи, что, серьезно? Он ахуенный друг и почти братан, с ним в кайф потусить где-то с минимальным количеством народа вокруг, потому что Мин немного социофоб и вроде Бальзак по соционике (хотя, не уверен, что это как-то связано), и общаться в сети, когда снова разъезжаются по своим городам. Но встречаться? Это как вообще? Юнги тошнит от Сеула, на самом деле. И возвращаться сюда охоты не было никакой от слова "отъебитесь-от-меня". Но агентство настырное и требует его присутствия в студии на этаже поближе к руководителям. Он бы и послал их, но уже спалился на нелегальных рэп-баттлах, и контракт - бумажка хрупкая, особенно когда речь идет о расторжении. Намджун мужик понимающий, и друг ахуенный, и минову убеждённость в том, что настоящая дружба - это та, где непонятно встречаетесь ли вы на самом деле или нет, он даже почти поддерживает. Ну, по крайней мере, не отрицает. - Ты можешь представить, что встречаешься со мной? - выходит из своего космического транса сумбурных мыслей Мин. - Нет, - Ким качает головой и отставляет пустую бутылку на пол, и откидывается на спинку дивана, кажется, пытаясь растечься по обивке большим пятном лени. - Ну, ты, хен, конечно, человек хороший, со своими заебами, да у кого их нет, но встречаться с тобой я бы не стал или даже не смог. Я понял, к чему этот вопрос, но у вас с Хосоком не те отношения. - И чем же они не те? - хмыкает Юнги, в стороны перекатывая на пятке свою босую ступню на холоде низкого стеклянного столика, и по-кошачьи глупо наблюдает за этим неритмичным передвижением. - Я общаюсь с ним, так же как и с тобой. В чем тогда разница? - Вы будто тянетесь друг к другу... - Ооо, - тянет Мин, не отрывая взгляд от своей ноги, - друг мой, да ты почти в дрова. Много им не надо, потому что на голодный желудок, да и пьют редко. Но, как говорится, метко. - Есть такое, - не отрицает Нам. - Зато утром, наконец, будет песня о любви и романтике или что там требует начальство. И от меня отстанут. - Розовое и сладкое? - спрашивает старший в пустоту, слышит только утвердительное "угу" на риторический, к слову, вопрос, а потом все-таки отрывает взгляд от своей ноги и тянется за еще одной бутылкой алкоголя. - Тогда тебе нужно еще выпить. *** Сеул осточертел за несколько лет пребывания здесь, хотя он и старался проводить в своей родной студии в Тэгу больше времени, старался делить время в соотношении один к одному, чтобы снизить отторжение своим организмом столичного воздуха. - ... а еще, мне намекнули, что через месяц меня на полную ставку возьмут, - счастливо вещает Хосок, умудряясь не пролить свой кофе, хотя машет руками, как вентилятор лопастями в жару. Для такого отвратительного города Хосок отвратительно счастливый и довольный. Отражение солнца, которое так трудно рассмотреть, на ровном зеркале моря из-за пыльных стекол офисного мегаполиса. Юнги еще немного пьян, но он не уверен. - С детьми будешь или тебе оставят твои группы? - старший ежится от весенней прохлады и, наоборот, держит кофе к себе поближе. Он никогда не страдал болезнью холодных пальцев, но сегодня его руки мерзли сильнее, чем обычно. Мин думает о том, что в стакане может быть маленькое солнце. Его личное. Которое будет греть в особо морозные моменты. Осознает, что теперь он полностью убеждён в том, что не до конца отошел после вчерашней попойки у Джуна. - Оставят и добавят еще несколько новых, - кивает Чон, - я попросил не давать мне детей. Я же не смогу чему-то обучить их! В танцах нужна дисциплина и много тяжелой практики, а если они будут на меня смотреть своими глазами-бусинками, я не смогу им вечно отказывать. И... это не танцы будут, а черти что. - Да уж, - сочувствующе хмыкает Мин. - Я всегда говорил, что дети - зло. - Дети - цветы жизни, - возмущается Хосок. Он как и вчера видит, как сталкиваются два совершенно разных моря из разных миров, как воды не смешиваются из-за разной плотности, как эта прекрасная для других грань причиняет боль, а холод глубины промораживает до самых костей. Он видит цветы и опавшие лепестки, плывущие из одних вод в другие. Будто извинения. Или подношения хоть и равному, но все же тому, кем восхищается. - Ага, - соглашается Юнги и даже кивает, - на могилах родителей. - Хен! - Чон от возмущения вскрикивает едва ли не на всю улицу (чем даже пугает прохожих), а потом замечает трясущиеся от смеха плечи старшего и тоже смеется. - Ты сегодня непривычно бодрый. - У Нама приказ сверху был, написать что-то цветуще-розовое. Помогал дойти до нужной кондиции романтизации. В волнах никогда не отражался один и тот же рассвет, да и закаты - редкие вспышки зеленых лучей. - Я так понимаю, что и ты что-то написал. Потому что у вас двоих какая-то болезнь: как выпьете, так обязательно напишете что-то несвойственное вашему стилю. Зато в отражениях всегда одни и те же нити созвездий. - Ага, что-то про параллельные миры и встречи сквозь космические пространства. Не думаю, что эта лирика когда-либо увидит свет. Зато на утро никакой головной боли. Мин врет, конечно, он помнит каждое слово, каждый намек и каждую отсылку на более глубокий смысл. Хотя куда уже глубже моря. Море в стакане, чуть больше воды, чуть больше эмоций, стекло разойдется трещинами. И море выльется. Выйдет за края, поглотит к чертям и этот гребаный стакан, и мир заодно. Оба мира захлебнутся. - У тебя всегда так, - фыркает, не уточняя, что имеет в виду: голову или скрытые от лишних глаз тексты. Мин жмет плечами и делает глоток кофе из стакана, где недавно пытался спрятать солнце. В ракушках больше не слышно прибоя, лишь звук собственной крови, а Юнги окончательно отпустило его алкогольное вдохновение. *** Очередная работа в стол и очередной цветочный текст от Намджуна. Намджун осознанно влюблен в своего менеджера Сокджина. И до нужного состояния его доводит пара личных, не связанных с работой, сообщений от старшего Кима и немного пива, чисто для галочки, потому что Мон серьезный рэппер, пишущий о серьезных проблемах, а так можно скинуть все на алкоголь. Никто ведь не спрашивает ни об объеме, ни количестве градусов. В случае расспроса, можно отвести глаза, будто силясь вспомнить, и задумчиво протянуть: - Да вроде и не так много. А Юнги не выдаст. На лирику Мона уже пишется музыка, а магия спокойного моря Юнги увидит только крышку стола внутри ящика. У Юнги передружба с Хосоком и недоотношения с ним же, последнее - только если верить Намджуну и его взгляду со стороны. И, кажется, его это устраивает. Кажется.