hold on to me

— Берёте ли вы, принц Чжан, этого джентльмена в свои законные мужья? У Исина перед глазами ярко улыбающийся Ким и его тёмно-коричневые кудряшки, которые только и делают, что закрывают старшему обзор на покрасневшее до персикового оттенка лицо будущего правителя. Блондин слышит спокойный голос священника и тихий шум протекающего где-то рядом ручейка; слабое пение птиц и шёпот холодного ветра, который поднимает все опавшие листья с уже пожелтевшей травы и отправляет их в свободный полёт. Чунмён не слышно смеётся, наклоняясь поближе к пухлым чжановским губам, и Исин прикрывает свои бледные веки, слегка приподнимаясь на носочки. Вот только открыв их, юноша чувствует на своём языке кровь, а перед глазами у него уже не тёплый осенний вечер. Возлюбленный лорд Ким — повелитель воды — сидит на коленях с опущенной вниз головой, а из под его рёбер торчит длинный клинок. Принц хочет присесть рядом, поднять запачканную алыми пятнами макушку и попытаться вытащить орудие из тела чародея, но он может лишь вслушиваться в истошные крики бегающих вокруг солдат и приказ главнокомандующего армии: «защищайте его высочество любой ценой». На одно из плеч Чжана ложится чья-то ладонь, и юноша вздрагивает, часто моргая. По его щекам текут тонкие солёные дорожки, и блондин понимает, что напротив стоит совсем не Чунмён. — Вы в порядке? Пальцы чужой руки несильно сжимают ткань пастельно-голубого ханьфу, и Исин ведёт затуманенным взглядом от локтевого изгиба до вздымающейся из-за глубоких вдохов грудной клетки. На молодого повелителя смотрит военачальник Ифань вместе с другим священником и целым церковным залом. — Берёте ли вы, принц Чжан, Криса Ву в свои законные мужья? Блондин судорожно приоткрывает рот, не в силах издать даже писк, потому что всего одна мысль о браке с другим заставляет его чувствовать неимоверную вину перед настоящим любимым человеком. Примерно восемь лет назад юноша точно так же наблюдал за замертво падающим на грязную землю темноволосым, убегая прочь от жестокой бойни, и самое малое, что Исин может сделать для Чунмёна, который пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти неуклюжего и трусливого монарха, — это сохранить ему верность до самой смерти, пока небеса вновь не воссоединят их. — Принц? — Я... Вокруг юного повелителя начинают собираться несколько капелек воды, а после и вовсе образуется целый прозрачный барьер из пресной жидкости. Чжан опирается на временно твёрдую поверхность и рыщет среди паникующей и разбегающейся в разные стороны толпы вроде бы похороненного на том злосчастном холме чародея, пока главнокомандующий Ву подзывает к себе стражу и пытается разрезать водную защиту своим металлическим мечом. Люди замирают, стоит всем витражам разбиться вдребезги от мощного удара молнии и попадать острыми осколками на белый мрамор, а когда в зале появляются несколько неизвестных мужчин, то гости буквально начинают лезть на стены, чтобы слиться с рисунками воедино. — Мы убьём его, нравится тебе это или нет! Самый высокий обволакивает себя в полыхающее пламя, разворачиваясь в сторону не обращавшего на него никакого внимания блондина. Повелитель огня явно не в восторге от того, что Исин вертит головой туда-сюда, даже не признавая своего палача и скорую кончину, поэтому он направляет на защищающих принца воинов и его самого сжигающие заживо оранжевые языки, которые вскоре принимают форму пара из-за вылитой на них воды. Обозлённый маг и все его товарищи атакуют арку над массивными дубовыми дверями, после снова заявляя о том, что будущий король Объединённой Человеческой Империи умрёт мучительной смертью за все пытки, которые испытал чародейский народ от его предшественников. — Мы должны жить в мире! Чунмён встаёт возле Чжана, закрывая младшего собой, и нервно дёргает левой бровью, строя перед ними новую стену. Ещё один удар молнии, огонь, мороз и ослепительный свет. Ким жмурится, теряет концентрацию, и вся вода плашмя льётся на пол. Ему хочется оттолкнуть возлюбленного от себя, снова принять удар, но сейчас он может лишь следить за тем, как острое лезвие протыкает Исина, как юноша падает на колени и склоняет голову вниз, хватаясь обеими окровавленными ладонями за рукоять торчащего из него длинного клинка. Того же самого грёбанного клинка. У темноволосого перед глазами печально улыбающийся принц и его стеклянные зрачки, что пристально рассматривают плачущего повелителя воды. Чунмён слышит хриплый голос блондина и громкие возгласы испуганной толпы; дикий смех когда-то близких друзей и собственное сбившееся с привычного ритма сердце, которое вот-вот готово остановиться. Син мямлит что-то о том, что он рад видеть Кима живым, а тот резко встаёт на ноги и подбегает к своей раненой любви, вытаскивая из него орудие и на пару минут затягивая ноющую рану водяным поясом. Приглашённые придворные и солдаты королевской гвардии с ужасом глядят на то, как вражеские чародеи валятся на пол, задыхаясь и сморщиваясь, словно изюм. Это всего лишь любимый маг будущего правителя не сдержал свой гнев, испаряя из их ненавистных тел всю жидкость. Исин начинает извиняться перед Мённи за то, что когда-то давно бросил его погибать в одиночестве, вытирая слегка подсохшие слёзы с румяных щёк темноволосого, а Ким истерично смеётся в ответ, крепко прижимая к себе ослабленное тело юного монарха: — Я никогда не был зол на тебя. Чжана удаётся спасти и хорошенько перебинтовать, а заодно умыть и подготовить к завтрашнему дню, ибо Исин наконец сыграет свадьбу. С Чунмёном.