Долгая дорога к тебе

Ирина не разговаривает с ним, с самого его возвращения и на протяжении следующих дней. Она вообще всеми возможными способами старается продемонстрировать глубину своей обиды на Криштиану, но она всё ещё в его доме, и разговор о том, чтобы расстаться, не поднимает. Только он уже не знает, рад ли этому. Он, безусловно, чувствует себя виноватым, только теперь в голову с каждым прожитым днём всё чаще начинает закрадываться мысль, что надо расставить, наконец, все точки над «i», признавшись Шейк, что он изменяет ей на протяжении нескольких месяцев и, если быть до конца откровенным, не горит желанием продолжать эти отношения, которые с течением времени становятся всё большей обузой для них обоих. Но почему-то Роналду не хватает на это духу. Видя Ирину, смотря ей в глаза, он невольно вспоминает о том, сколько тяжёлых моментов она помогла ему преодолеть, как беспокоилась о нём, как хорошо сложились у неё отношения с Криштиану-младшим, и просто не может. Не может вот так вот разбить ей сердце. К собственному стыду, португалец тайно мечтает о том, чтобы терпение Ирины лопнуло, и она сама ушла от него, прекрасно понимая, что таким образом пытается сбежать от ответственности за собственные действия. Тем не менее, молчаливая злость модели начинает постепенно действовать на нервы, но Криштиану, по каким-то причинам, не пытается подойти и завязать диалог первым, хотя тишина, повисшая между ними и кажущаяся ему до жути неудобной, очень и очень напрягает его, вкупе с полным осознанием того, что неправ именно он. Но он не находит в себе сил признать это вслух. Он боится, что всё это может вылиться в далеко не самый приятный разговор, возможно, даже в скандал, и он скажет то, чего говорить не должен. Одновременно с этим Роналду думает о том, что Ирине не помешало бы выпустить пар и высказать всё, что накопилось в её душе за это время, возможно, тогда ей стало бы легче. Как и ему. Он гораздо более привычен к открытому выражению гнева, чем к демонстративному игнорированию, и всё же решает не провоцировать девушку, давая ей время самой выбрать, как лучше себя повести. Это межсезонье, после провального чемпионата мира, кажется ещё более ненавистным, чем обычно, а размышления, вопреки воле (хотя в этом Роналду не уверен) вновь и вновь возвращают его в тот уютный сицилийский отель, где он провёл, пожалуй, лучшие три дня за последнее время. Именно эти воспоминания помогают мириться с нынешним положением вещей. Ему уже не так страшно признать, что он скучает по Модричу, скорее он принимает это как данность и ежедневно удерживает себя от того, чтобы не начать закидывать хорвата смсками, любыми, лишь бы быть с ним на связи. О том, чтобы позвонить, у Криштиану не возникает даже мысли — наверняка Лука проводит время с семьёй, и нарушать эту идиллию в его планы не входит. Он вдруг начинает осознавать, что почти смирился с ролью «интрижки на стороне», хотя она по-прежнему кажется ему несколько унизительной. И всё же, потихоньку он учится жить моментом, не задумываясь о том, что будет дальше, куда это приведёт, и правильно ли он поступает. Это делает жизнь легче, по крайней мере, на какое-то время. Шейк расщедривается на разговор спустя почти три недели, и то лишь ради того, чтобы поставить его в известность об очередной рабочей поездке в Америку, на фотосессию и пару шоу. Криштиану подумывает о том, что, возможно, ему всё-таки стоит попросить у неё прощения, но модель не оставляет ему и шанса, молча беря свой чемодан и направляясь в сторону уже ожидающего её такси. Вечером этого же дня он с распростёртыми объятьями встречает сына и маму, вернувшихся с отдыха в Ницце. Криштиану-младший запрыгивает на руки отца, едва появившись на пороге, едва ли не крича ему в ухо, как соскучился, а Долореш смотрит исподлобья, в её взгляде читается плохо скрываемое недовольство. Роналду уже знает, что его ждёт беседа-нотация от матери, но сомневается, что готов к ней. Женщина не оставляет ему выбора, деликатно отправив внука в его комнату, после чего высказывает сыну всё, что думает по поводу того, как он стал относиться к своей девушке и что он должен пересмотреть свои приоритеты, если не хочет, чтобы она его бросила, когда чаша её терпения переполнится. Криштиану искренне удивляет сказанное его матерью, потому что прекрасно знает, что Долореш всегда недолюбливала Ирину и была не в восторге от его выбора. Теперь же она вдруг встала на сторону Шейк и чихвостит его, как маленького ребёнка за проступок, призывая одуматься. Он списывает всё это на женскую солидарность и лишь согласно кивает в ответ на тираду, клятвенно обещая быть образцовым бойфрендом. Обычно он не обещает того, чего не сможет выполнить, поэтому с трудом сдерживает нервный смешок от того, насколько абсурдными кажутся ему самому эти слова, насколько лживыми они являются. Он надеется найти хотя бы временное успокоение в сне, но его планы рушатся, в очередной раз, как карточный домик, когда на телефон приходит сообщение, стоит ему начать дремать. «Спишь?» Криштиану закатывает глаза, потому что ничего оригинальнее, конечно, придумать было нельзя для смски в час ночи, но всё же оперативно печатает ответ. «А что я должен, по-твоему, делать в такое время?» «Есть куда более приятные вещи, которыми можно заниматься ночью» Ему снова кажется, что Модрич просто издевается над ним, потому что других вариантов того, зачем он это пишет, да ещё и именно сейчас, у него нет. «А ты, надо полагать, большой специалист по ночным делам?» «Могу дать пару советов, Роналду. Хотя, думаю, ты и без меня прекрасно всё знаешь» «Теряюсь в догадках. Подоставать кого-нибудь оригинальными вопросами среди ночи входит в эти советы?» «Как вариант. Но моей целью не было тебя доставать» Роналду уже начинает набирать вопрос относительно того, что же тогда хочет от него Лука, когда следом за этим сообщением приходят ещё два, подряд, и португальцу кажется, что по цвету он в данный момент вполне может слиться с помидором. «Я скучаю» «По твоему члену» На протяжении двух минут Криштиану пытается успокоить тихий истеричный смех, который буквально распирает его изнутри, а когда ему, наконец, удаётся выровнять дыхание и взять себя в руки, он пишет ответ. «Охренеть романтично. А как насчёт всего остального?» «Здесь надо подумать» — Говнюк мелкий, — фыркает португалец, намереваясь процитировать свои же слова в сообщении, но Модрич снова опережает его. «Будь моя воля, ты бы из постели выбирался только в ванную и пожрать» «А как же матчи?» О, да, Криштиану знает, что вопрос в данном контексте неимоверно идиотский, но он вылетает скорее на автомате, чем осознанно. «Даже в отпуске тебе не дают покоя матчи. Профессиональная деформация налицо. О чём-нибудь ещё, кроме футбола, ты думаешь?» Эти слова звучат как откровенная провокация, и Роналду, поразмыслив несколько секунд, вдруг решает принять правила игры и выдать то, чего от него, судя по всему, и добиваются. «Разумеется. Например, в данный момент с упоением думаю о том, как трахну тебя при первом удобном случае, впечатав лицом в стену, скажем, в коридоре на Бернабеу после тренировки» Ответ не приходит в течение следующих десяти минут, и Криштиану начинает бояться, что перегнул палку в своей откровенности. Однако когда дисплей смартфона вновь загорается, он облегченно вздыхает, пробегаясь глазами по тексту. «Значит, ты уже рассматриваешь вариант с коридором как возможный? Звучит заманчиво. И что же конкретно ты собираешься сделать?» «Думаю, сначала тебя стоит подготовить, как следует. Тебе ведь нравится, когда я трахаю тебя пальцами? Впрочем, можешь не отвечать, я знаю, что нравится. Я буду делать это до тех пор, пока твои ноги не перестанут твёрдо тебя держать, а желание кончить не станет невыносимым. И только потом, когда ты будешь умолять о большем, я отдеру тебя так, как ты заслуживаешь, до звёздочек в глазах. Как тебе такой план?» Втянуться в затеянную Модричем игру оказалось гораздо проще, чем он думал изначально. Только вот к последствиям собственной фантазии в виде каменно твёрдого стояка Криштиану оказывается не готов, осознавая собственное возбуждение только когда отправляет сообщение. Ему становится смешно от того, что он завёлся так сильно от одних только образов в собственной голове, потому что в его далеко не подростковом возрасте такой поворот событий кажется, по меньшей мере, странным. И он даже не знает, как поступить правильнее — принять холодный душ, чтобы избавиться от эрекции или всё-таки подарить себе несколько минут удовольствия, пусть и не такого яркого, как с Лукой. От размышлений его отвлекает оповещение об смс. «Очень неплохой план» «Ты возбуждён сейчас?» Модрич не был бы собой, если бы не нашёлся что спросить даже после таких, далеко нескромных, слов. И Криштиану решает идти ва-банк. «Да. А что насчёт тебя?» Подсознательно он ждёт колкости, и почти уверен, что хорват не откажет себе в удовольствии его подъебать в такой момент, но пришедший ответ оказывается для него настоящим откровением. «Не представляешь, насколько. Жаль, что я в Хорватии сейчас. Хочу тебя» Криштиану перебирает в голове несколько вариантов ответа, начиная с «я тебя тоже», который тут же отбрасывает как слишком глупый, и заканчивая самоуверенным «так возвращайся первым рейсом», в итоге останавливаясь на самом нейтральном. «Когда ты возвращаешься?» «Через неделю» Решить, насколько хорош такой ответ, оказывается не очень просто, но Криштиану всё же между «всего неделя» и «целая неделя» выбирает первый вариант, потому что он кажется куда более оптимистичным. Не зная, что ещё написать, он предпочитает закончить этот диалог, надеясь, что Модрич не истолкует его молчание превратно. Отложив телефон на тумбочку, он всё же отказывается от идеи с водными процедурами, предпочитая избавиться от возбуждения куда более приятным способом. Даже не стараясь сдержаться, когда в момент оргазма с его уст срывается имя любовника громким шёпотом. Ночь действительно оказывается спокойной.