Близнецы

      В цирке давно идет представление: слышны звуки оркестра, публика в восторге от выступлений артистов, маленькие дети заливаются тонким смехом, глядя на весёлых клоунов. Но скоро всё это закончится, большая часть людей разойдётся, а тем что останутся предоставится честь увидеть не самое приятное зрелище. Вечером этот цирк радует детей и их родителей потрясающими и милыми представлениями, а ночью ужасает самых храбрых жителей городов, пришедших посмотреть на тех, от кого отвернулся целый мир. Ночью оживают самые страшные и отвратительные фантазии, ведь просыпается цирк уродов.       Чего только не видели теперешние люди, и их, казалось бы, уже нечем удивить. Лилипуты, альбиносы, лишенные конечностей люди, бородатые женщины, люди-волки, сиамские близнецы и ещё много разных «вкусностей». Но нас интересуют близнецы, которые нашли друг друга случайно. Они были необычайно красивые: подтянутые, высокие с длинными прямыми чёрными волосами. Никто бы не сказал, что их подобрали с улицы когда-то. Хозяину цирка они сразу понравились, и он придумал им роли. Один — дрессировщик, другой — послушное животное. Доминанту не сразу это понравилось, но буквально после нескольких дней издевательств он втянулся, его пытки становились изощрённее, и уже через несколько месяцев он почти сумел сломить волю своего брата по несчастью. Они репетировали днями напролёт, от чего на коже узника появлялись всё новые отметины от хлыста, стекла, ожогов и побоев. Из одежды на нем остались лишь оборванные широкие штаны и ошейник с массивной железной цепью, который с него никогда не снимали…почти никогда. Издевательства вскоре перестали ограничиваться только пытками и побоями, хозяин придумал более приятную вещь, приятную ему, конечно же. Он частенько насиловал свою зверушку. Но каждый раз после этого мыл его в теплой ванне с пеной, возможно даже с какой-то нежностью. Именно в те моменты с него и снимали ошейник. Но зверушка не замечал этого, он знал только боль, и это каждый раз вводило его в недоумение, он только и ждал какого-то подвоха и верил лишь в то, что хозяин просто не хочет испортить любимую игрушку раньше времени.       «Ко мне» — звучит команда, и «пёсик» подбегает к ногам хозяина, сидящего перед зеркалом. Положив передние «лапки» на колени хозяина, парень потупил взгляд в пол и ждал, что с ним будут делать. После нескольких лет проведенных в клетке он уже не мог нормально ходить на двух ногах, да это ему было и не нужно больше, он теперь всего лишь исполняет роль дикого зверя, подчинившегося людской воле. Хозяин взял его за подбородок и приподнял лицо. Кисточкой он нанес ему грим — клоунские глаза и улыбка джокера — абсолютно такой же был на его собственном лице. Дрессировщик невольно залюбовался своей игрушкой, что привело ее в состояние ужаса. Парень не привык, что на него так пристально смотрят, а всё новое ассоциировалось у него только с плохим, поэтому он, издав сдавленный стон, вырвался из рук хозяина и, закрыв голову руками, опустился на пол. Хозяин ногой повернул его на спину, согнутое в три погибели тело и закрытое руками лицо никогда не привлекало его так как сегодня. Хоть они и были похожи как две капли воды, в них было кое-что разное — взгляд. Взгляд хозяина строгий и пронизывающий с часто нахмуренными бровями, взгляд зверушки — мягкий, подавленный и милый, но в последнее время всё чаще не выражающий абсолютно ничего. Хозяин не мог смотреть на то, как угасает тот огонек, который ему так нравился еще до того как всё это началось. Поэтому он мыл его в ванне — хотел сделать хоть что-то хорошее. Но это мало помогало. Теперь он решился на отчаянный шаг, сам не ожидая от себя подобного.       А пока он должен оставаться грозным хозяином, чтоб на выступлении всё пошло по плану. Как бы ни было ему сложно оторвать взгляд от распластанного на полу тела, он сильно пнул его и приказал следовать за ним на сцену. В абсолютной темноте и тишине они прошли к центру арены, было слышно лишь лязганье цепи, за которую вел свою жертву дрессировщик. Неожиданно заиграла громкая музыка и включились прожекторы. Зверушка, казалось бы, привыкший к выступлениям, каждый раз как в первый немного пугался шума и света, людей, зачем-то сидевших на трибуне. А в этот раз их было необычайно много. Он давно перестал понимать, что происходит. Он просто выполнял команды. И вот их обычная программа — парень под удары хлыста и звуки странной музыки бегает на четвереньках по арене, то и дело выполняя команды, ходит по тонкой доске, стараясь сделать это на двух ногах, запрыгивает на трапеции и в конце прыгает через горящий обруч. Толпа восторженно наблюдает за «диким» существом. Дрессировщик с каким-то странным блеском в глазах и некоторым безумством подгоняет свою зверушку, всё это явно доставляет ему удовольствие. Он всегда улыбается во все свои 32 зуба, а с джокерским гримом его рот становится просто огромным. Его длинный черный кожаный плащ развивается, когда он бегает по арене и кружится в безумном вихре — всё чтобы доставить зрителям удовольствие. В конце представления он как всегда снимает шляпу, кланяется, а после улыбка с его лица пропадает до следующего представления. Ведь это просто очередная роль, которую он должен играть.       Сегодняшняя ночь не закончилась как обычно. Хозяин решил помыть зверя, снял с него одежду и ошейник, но макияж не стирал, ему так больше нравилось. После тщательного мытья хозяин завернул свою игрушку в большое мягкое полотенце, что было очень странно. Пленник напуганными глазами смотрел в пол. Это единственное место, куда он мог смотреть, не опасаясь получить взбучку. Но сейчас ему разрешили посмотреть в глаза. Парень с опаской перевел взгляд на ноги хозяина, потом всё выше пока их взгляды не столкнулись — строгий и решительный с испуганным и полным непонимания. На парне всё ещё не было ни ошейника, ни другой одежды. Это значило одно- хозяин собрался насиловать его снова, но отсутствие ошейника и присутствие макияжа с этим не вязалось. Стройное бледное тело, усыпанное розовыми шрамами, дрожало от ужаса и непонимания. Капли с мокрых волос парня стекали на пол, перемешиваясь с редкими слезинками. Он помнил это ужасное отвратительное чувство, когда тобой овладевают. Он наконец смог оторвать взгляд от хозяина и уставился на пол, куда стала падать одежда господина. Он уже приготовился к знакомой пытке, к самой ненавистной из всех. Именно в те моменты он понимал, что действительно больше не имеет воли и может только подчиняться. Для него это было самое ужасное наказание. Но за что? Сегодня он идеально исполнил номера, и все зрители рукоплескали. Его душевные терзания прервал резкий пинок в бок. Зверушка инстинктивно закрыл голову руками и сжался, он приготовился принимать коленно-локтевую позу, но тут его подняли в воздух и усадили на теплую кровать. Такого никогда не было, его охватила паника, он совсем не понимал, что происходит, мысли сбивались, остался лишь животный страх. Хозяин, не сказав ни слова, только лег рядом с ним и погасил свет. Зверёк так и остался сидеть на кровати, наполовину завернутый в одеяло. Так страшно ему еще никогда не было, он и представить не мог что ему делать, что его ждет. Посидев так неизвестно сколько времени, он медленно повернулся и увидел хозяина. На секунду лишь зверушка загляделся на него и было подумал, что он милый когда спит, но эта мысль так его напугала. Он внезапно разозлился на себя за подобные мысли, его вновь охватила паника, он схватился за голову, раскачиваясь из стороны в сторону, не зная что делать и куда себя деть. Взяв себя в руки, засунув все свои мысли подальше, как он всегда делал чтобы не свихнуться, он медленно подвел руку к плечу хозяина. Парень почти не мог дышать от волнения и непонятных пугающих его чувств, но всё же решился смахнуть пальцем лежащую на плече прядь. После этого он сразу отдёрнул руку. Зверушка решил не дожидаться, когда хозяин изобьет его за такую наглость, поэтому поспешил спрятаться под кроватью, где и провел оставшуюся ночь.       На утро хозяин, не обнаружив свою игрушку ни там, где оставил ее, ни на ее законном месте — в клетке, сильно разозлился. Он прыжком встал с кровати, надел сапоги и хорошенько пнул ее. Кровать была довольно тяжёлой, но немного отодвинулась, разоблачая преступника. Хозяин грубо взял зверушку за волосы и вытащил из укрытия. Он всё трепал его, ещё немного и выдрал бы огромный клок волос с головы зверька. В последний момент хозяин со всего маха бросил бедняжку на пол и почти прорычал: «Как смеешь ты не выполнять мои приказы?! Ты жалкое подобие человека! Я пытался быть добр к тебе, но понимаю, что ты этого не заслуживаешь!». На полу лежал трясущийся комочек, весь израненный и в занозах от деревянного пола, по которому его протащили. Хозяин сильно пнул узника и, приказав поднять голову, одел на него ошейник. Бедный парень совершенно не понимал, что он опять сделал не так. Он не должен был спать на кровати хозяина, не должен был прикасаться к нему, не должен был думать…он и сейчас не должен…ему осталось только терпеть наказание, не важно за что. Он давно должен был смириться, что ничего не может сделать правильно, им всегда будут недовольны, он всего лишь раб. Хозяин был жесток как никогда, он всё сильнее хлестал свою игрушку и не давал одеться. Он был так зол, он не понимал, что делает не так. Он пытался, он сделал много хорошего, но эта неблагодарная тварь как всегда всё испортила. На его глазах выступили слезы от злости, непонимания и расстройства. Он последний раз очень сильно ударил парня, бросил хлыст и приказал тому отправляться в клетку и сидеть там, не издавая ни звука, пока не разрешат.       Пленник старательно исполнял команду, даже когда хозяин вышел из комнаты, зверёк боялся пошевелится и вздохнуть лишний раз. Дрессировщик в это время не мог найти себе места. Он всё ещё был зол, но скорее на себя. Он пытался понять свои чувства, правильно ли он поступил, зачем вообще всё это устроил. Он таким трудом добивался полного повиновения, а теперь ему всё это надоело? Чего он тогда хочет? Нет, нельзя вот так просто остановить это всё. Он должен делать свою работу, он не хочет возвращаться на улицу. Подумав о том, что он мог натворить, он поменялся в лице. Испугался? На секунду он подумал, что однажды его могут сделать таким же рабом, как его близнеца, может лучше на улице?.. Там он хотя бы сможет делать что захочет. Только чего он хочет? Он опустился на пол и подумал, что сейчас ничем не лучше своего раба. Он в такой же клетке. И что делать дальше? Сейчас они были похожи как никогда. Та же поза, те же эмоции, тот же взгляд… полный отчаяния, непонимания и страха.       От звука резко распахнувшейся двери сердце зверушки забилось быстрее. Было совсем темно, из освещения только свеча, внесенная в комнату. Он почувствовал, как его вытаскивают из клетки, но это было как-то странно…без агрессии… Его посадили в холодную пустую ванну. Ему и так было холодно в металлической клетке совсем без одежды, а теперь всё его тело тряслось будто в лихорадке. Дальше стало твориться то, что в его голове совсем не укладывалось. Хозяин разделся и сел к нему в ванну. Пленник в ужасе не знал куда себя деть, как себя вести и куда смотреть. Совсем недавно он уже испортил всё, он не хотел снова получить взбучку, поэтому грустно посмотрел в глаза хозяина, будто прося помощи. Дрессировщик даже немного удивился смелости своего зверька и сказал только: «Что бы ни было, не смей убегать и прятаться», а затем снял с него ошейник. Заметив, как сильно трясется тело парня, хозяин вспомнил что не включил воду. Постепенно ванна стала набираться. Зверька всё ещё трясло, но уже не от холода. Глаза бегали, не зная, на чем остановить взгляд. Он попытался успокоиться и не делать ничего, что могло бы разозлить хозяина. Как только ему удалось унять дрожь, ему приказали лечь в ванне и расслабиться. Над ним тут же нависло тело хозяина, тот потянулся к столу и взял с него кисть и краску. Затем, окунув кисть в черную жидкость, он медленно провел ею по векам и вокруг глаз своей игрушки, потом по губам и щекам, при этом наклоняясь так близко, что парень мог почувствовать на себе обжигающее дыхание. Отодвинув в сторону краску, дрессировщик отстранился и прошептал: «Поцелуй меня». Его тело всё еще находилось над телом зверька, он практически лежал на парне. Зверушка оглядел тонкие руки, держащиеся за края ванны, голый торс наполовину погружённый в воду и остановил свой взгляд на накрашенных губах. Он не знал, что делать. Быстро чмокнуть в щеку? Поцеловать прямо в губы? Поцеловать другую часть тела? А долго ли это делать? Может он вообще не то услышал? Главное было не пугаться и не убегать. Иначе хозяин убьет его. «Не пугаться и не убегать. Не убегать. Не убегать. Не убегать…». Его всё больше охватывал страх. — Ну же давай, я не могу ждать вечно. Ты должен меня поцеловать. Как считаешь нужным. Как умеешь. Мне всё равно. Но ты должен.       Не сказать, что эти слова прибавили храбрости. Но все мысли резко прервались. Он сделает это, просто сделает, ни о чем не думая. Хуже всё равно не будет. Он нервно сглатывает. Пытается податься вперед, но что-то не дает ему это сделать. Он пытается изо всех сил. Дрессировщик же просто смотрит на него беззлобно, не так как обычно. Когда зверушке всё же удается оторваться от края ванны, он настолько близко придвигается к хозяину, что их губы почти касаются друг друга. Секунды кажутся вечностью, но сколько бы он не собирался с духом, ближе подвинуться он не сможет. Но он не должен разочаровать господина. Парень неуклюже кладет пальцы на подбородок хозяина и слегка тянет вниз, приоткрывая тем самым ему рот. Сначала он медленно и нежно облизывает его нижнюю губу, потом целует ее и слегка втягивает, затем всё так же облизывает верхнюю губу, протягивая за собой мокрую ниточку слюны. А дальше он проникает в чужой рот слегка холодным языком. Сердце бешено бьётся, дыхание перехватило. В мыслях только «если это мой последний миг жизни, то он должен мне понравиться». Тут парень чувствует, что его рука уже лежит на спине хозяина, а тело придавлено к стенке ванны и к огромному удивлению понимает, что целуют уже его. Это настолько хорошо, что он издаёт сдавленный стон удовольствия. Дрессировщик без всякой похоти и животной страсти старается как можно нежнее целовать свою игрушку, то и дело облизывая и покусывая его губы. А вскоре и сам начинает стонать почти в голос. Их тела непроизвольно трутся друг о друга в воде, еще больше возбуждая. Грим размазывается по лицу, но это делает их только красивее. Хозяин дает зверушке полную свободу, но тот всё не решается сделать хоть что-то кроме легких поглаживаний по спине, не хочет испортить момент. Тогда он берёт вторую руку парня, опускает ее под воду, заставляя гладить свое тело, подводя ближе к заветному месту…       Резкий стук в дверь заставляет их остановиться. Жуткий прокуренный голос кричит «Подъем!». Они не заметили, как прошла вся ночь, как остыла вода в ванне, как они забрызгали весь пол и пролили краску. Они оба боялись отлипнуть друг от друга, будто потеряют что-то важное. Всё постепенно возвращается на свои места. К дрессировщику его жестокость и сталь в глазах, к зверьку его животный страх и покорность. Они одновременно поднимаются и выходят из ванны. Узник опускается на пол, опустив глаза и покорно ждет, когда его вытрут, дадут одежду и оденут ошейник. Оба понимают, что им надо продолжать играть свои роли, но теперь они знают, как не сойти с ума.