Сокровище, разменянное на дешёвку

      Что за наваждение? После предательства Шоичи Бьякуран видит его везде и во всех. На совещаниях Семьи он смотрит на пустующее место своего капитана и видит там Ирие. Когда к нему в кабинет заходит подчиненный с отчётом, Джессо видит в нём любимые черты, даже если зашедший ничем внешне не напоминает предателя.       Он смотрит на лежащего под ним Кикё и видит Шоичи. Погребальный Венок развратно облизывает губы, а Бьякуран видит смущённое лицо Ирие.       И целует — не Кикё, а Его.       Переворачивает на живот. Парень, опираясь на руки, призывно выгибает спину и с нетерпением во взгляде смотрит через плечо на Бьякурана.       Шоичи же стыдливо прятал лицо в смятых простынях и сжимал в кулачках шёлковую ткань, съеживаясь, словно стараясь избежать похотливого взгляда фиалковых глаз.       Горячо, влажно… но не так. Его анус уже постоянно разработан от слишком частого и грубого секса. Не то что Шоичи. Тесный, словно каждый раз — первый.       Вульгарные пошлые стоны режут слух. Бьякуран криво усмехается.       Шоичи всегда молчал. До крови кусал губы, но молчал. Это было так мило — шептать ему на ушко, какой он удивительный, несильно прикусывать мочку и влажным горячим языком проводить по месту укуса. Ирие выдыхал сквозь зубы, но не издавал ни звука.       Кикё прижимается к нему, с придыханием выкрикивая: «Сильнее!»       Шо-тян же молящим взглядом через плечо смотрел в глаза Бьякурану. Он без слов понимал этот знак и быстрее двигался в податливом теле, оставляя на нежной коже следы от укусов.       Через пару движений Кикё кончает, пачкая себя и простыни в сперме. Его крик слышали, пожалуй, все присутствующие на этом этаже. Следом за ним кончает Джессо. Молча.       С Ирие Бьякуран сдерживался до последнего, чтобы достичь оргазма одновременно. Несколько толчков, и с губ Шоичи срывался столь долгожданный и сладкий стон, ласкающий слух. Только от этого звука можно кончить. Мир перед глазами мерк, и Бьякурана накрывала волна удовольствия.       Они без сил падают на прохладные шёлковые простыни.       Буквально через минуту Джессо поднимается и идет к окну, с тоской вглядываясь в кроваво-красный закат.       Кикё, завернувшись в покрывало, обиженно наблюдает за своим Богом — не понимает его поведения.       А Бьякурану и не нужно его понимание. Для него Кикё не более чем временное развлечение, шлюха. Джессо этого и не скрывает. Перед его глазами все еще стоит образ Шоичи: растрёпанные волосы, искусанные губы и счастливые глаза с каким-то оттенком горечи на самом дне зеленого омута. Только теперь Бьякуран понял, отчего.       Завтра все решится. Бьякуран не сомневался, что Шоичи удивится нововведению с рулеткой — такого правила в Чойсе прежде не было.       Но Шоичи поймет. Он всегда все понимал.       Он — сокровище, разменянное на дешёвку.