Charges Are (Обвинения)

      — Мистер Винчестер, — голос директора был сухим, как день в Сахаре, но Джона это не волновало. А вот выражение лица Дина мгновенно привлекло его внимание.       Дин не собирался извиняться. Он застенчиво и прямо-таки, невинно посмотрел на человека, сидящего за столом, у которого уже подёргивался глаз. Да, Дин вполне мог довести директора до такого состояния.       — Мистер… — начал Джон, и глянув на табличку на столе, продолжил: — Джонстон, — он кашлянул и положил руку на плечо сына, ясно показывая, на чьей он стороне. — Вы вызывали меня.       Или скорее всего, Винчестеру позвонила его секретарша. Та же секретарша, что чуть не вывалилась из своей блузки, когда приветствовала его. Определенно, это в последний раз, когда Бобби рекомендовал школу для мальчиков.       Дин слегка пошевелился под его рукой, но быстрое пожатие от отца успокоило. Мальчик не потрудился глянуть на Джона. Это был не в первый раз, когда отца вызывали к директору, и явно не в последний. Дин, обычно сразу признавал свои проступки, гордо стоя рядом. Он знал, что независимо от того, что скажут в этом кабинете, Джон будет на его стороне.       — Присаживайтесь.       — Нет, спасибо, я постою.       Ему не нужно было смотреть на Дина, чтобы увидеть как он ухмыльнулся. Потому что лицо директора всё ему сказало, когда у того снова начал подергиваться глаз. Дин был хорошим мальчиком, но Джонстон не первый сторонник образования, который переживал нервный срыв в его присутствии.       Джонстон прочистил горло, и Джон подумал о том, что ему пора на давно заслуженный отдых. Вероятно, мужчина должен был уйти на пенсию еще тридцать лет назад. У него не было шансов, когда дело доходило до ребенка Винчестера. Особенно до двух.       — Ну хорошо. Мистер Симмонс, учитель Дина, говорит, что мальчик с самого начала года постоянно опаздывает на занятия.       Джон моргнул в удивлении.       Его вытащили из единственной дерьмовой библиотеки города, чтобы сообщить, что его сын опаздывает на занятия?       — Ясно, — медленно ответил Джон, когда Джонстон нахмурился, требуя хоть какого-то ответа. Мальчики всегда выходили в школу вовремя. Семь минут на короткое расстояние между домом и школьным двором, и каждое утро они выходили из дома в половине восьмого. Вовремя.       — Я провожал Сэма, — сказал Дин категоричным тоном, объясняя всё одним простым предложением. И Джон сразу все понял. У этих двух было больше ритуалов прощания, чем на съезде сатанистов. Это было похоже на свидетельство испанской инквизиции. Требует много времени.       Он проследит, чтобы они уходили утром в семь двадцать.       Джон кивнул. Хорошо, теперь следующее обвинение…       — Вандализм. — быстро заметил Джонстон.       Дин вздрогнул под рукой отца.       Кое-кто будет бегать на тренировках долго-долго…       Джонстон положил на стол глянцевую фотографию, на которой была изображена дверь детского сада. На двери, красной распылительной краской был нарисован защитный знак на иврите.       О, черт… бегать очень долго.       Незаметно, Дин. Что случилось с осторожностью? Конечно, его сын был примерно таким же осторожным, как слон в посудной лавке.       — Вот это, — Джонстон был техасцем, Джон хорошо разбирался в акцентах и мог понять из какого он штата по тянущему выговору.       — Как ты это объяснишь, молодой человек? — Джон взглянул на Дина. Тот пожал плечами.       — Художественный класс?       Девушки. Почему он просто не заведет себе подружку?       — А как насчет дворника Билла?       Дин застенчиво шагнул поближе к отцу.       Это уже интересно.       — Извините, а что случилось с дворником Биллом? — Джону нужно было немного больше информации. Эти разборки между учеником и учителем, хотя и забавные, но ничего не объясняли.       Помолчав секунду, чтобы взглянуть на его сына, как будто Дин был антихристом, Джонстон перевел свой раздраженный серый взгляд на старшего Винчестера.       — Сломанная лодыжка и вывихнутое запястье. Бедный человек боится за свою жизнь!       Дин? Его Дин? Его худой, невысокий, восьмидесятифунтовый сын покалечил дворника?       — Ты напал на дворника?       Подождите, напал? Может это был перевертыш? Оборотень? У сына была святая вода? Джон сделал заметку спросить у Джима, даёт ли фруктовый сок при экзорцизме такой же эффект, как и вода.       — Нет, — пробормотал Дин, и у Джона моментально в голове прозвенели предупреждающие колокола. Дин заикался, так что было что-то еще. — Был скачок напряжения, мигали лампочки. И я пошел проверить Сэмми, и… было темно, — в голосе сына появился намек на отчаяние и если бы Джон не был так чертовски горд, он бы свернул Дину шею просто из принципа.       Он принял дворника за демона…       — Он столкнул его с лестницы! — яростно воскликнул Джонстон.       По крайней мере, малыш знал как импровизировать.       — Я уверен, что это был несчастный случай, — Джон старался выглядеть раскаивающимся за них обоих. Сэмми нравилась эта школа. Дин должен быть немного осторожнее. Или его скоро выгонят.       — Неужели? — директор сцепил пальцы на крышке стола. — Рядом с Дином происходит слишком много несчастных случаев.       — Я просто неуклюжий, — Дин безрассудно пожал плечами.       Неуклюжий, ха!       — Это часто случается? — Джону действительно не нужен список людей, которых покалечил его старший сын. Есть вещи, о которых отец не должен знать.       — Кошка медсестры Райан, к примеру, — директор ударил рукой по столу, и Джон испугался, что он сломает себе кости.       Подождите, кошка? Дин любил кошек с тех пор, как Калеб начал забивать голову мальчика этими страшными египетскими историями, которые ему так нравились. Дин зациклился на идее о призраках и сфинксах, шарахаясь от соседского котёнка.       Вероятно, хорошо, что сейчас он не мог видеть лица своего сына.       — Она пыталась вцепиться в друга Сэмми, Клару. Я не хотел навредить кошке, — Дин больше раскаивался за проклятую кошку, чем за дворника, и Джон смутно вспомнил, как в один из дней мальчик возвратился домой весь исцарапанный.       Но Джонстон еще не закончил свою обвинительную речь.       — Тимоти Сент-Клайр.       — Кто?       Джон мысленно повторил вопрос своего сына. Кто, черт возьми, этот Тимоти Сент-Клайр?       — Тимоти учится в пятом классе. Один из твоих одноклассников, мистер Рук, сломал ему нос.       — И это моя вина? — возмутился Дин.       Джон хотел бы повторить и этот вопрос.       — Директор Джонстон, я не понимаю, как вы можете обвинять Дина за драку другого мальчика?       Но директор не хотел сдаваться.       — Дин, расскажи своему отцу, кто учил Стивена Рука драться.       Дин мгновенно заинтересованно уставился на дыру в своих кроссовках.       — Как я сказал…       Джон не тот человек, которого могли прервать, но Джонстон все равно это сделал:       — Мистер Винчестер, пожалуйста, Дину девять лет, он не имеет права давать классу уроки самообороны!       — Дин? — ладно, этого Джон не собирался спускать. И мальчик прекрасно это знал.       Дин напрягся от его рычания.       — Ричард Гибсон и Тодд Сандерсон всегда обижают Мэтью и Бена. И Салли сказала, что Ричард украл у неё деньги на обед, и они ударили Тайлера в глаз, и разорвали книгу Меган, и сломали коробку для завтрака Тоби и…       — Дыши, Дин, — сказал ему Джон.       Салли, Меган и Тайлер... сколько детей было в классе Дина?       Джонстон больше ничего не сказал, просто протёр свои очки.       Итак. Напомним, что его сын, его девятилетний мальчик, был единолично ответственен за увечья сотрудника и кота, разрисовал дверь в детском саду оккультными символами и сплотил весь четвёртый класс против школьных хулиганов. И он всегда опаздывал на занятия.       Сколько недель прошло с начала семестра?       Четыре?       Отлично.       Домашнее школьное образование, звучало всё более привлекательнее.       — Что продуктивного ты сделал в этом году? — спросил он своего мальчика с кривой улыбкой, которая притаилась на его губах, и Дин её видел.       — Я дал имена талисманам в детском саду, — гордо сказал Дин.       Уже красное лицо Джонстона потемнело.       — Ах да, Мята и Хрустяшка.       Мята и кто?       — Мята, — сказал Джонстон, и Джон не поверил своим глаза, когда заметил на лице директора быструю усмешку, потому что десять минут назад он сказал, что его мальчик оказался виновником. — Мята — это ягнёнок.       Ягнёнок? Он назвал ягнёнка Мятой?       — И Хрустяшка — это утка, которая часто плавает в школьном пруду.       Мята и Хрустяшка.       Импровизация и воображение.       Дин пожал плечами, словно говоря: «Ну и что?»       — В то время я был голоден.       Голоден. Мальчик всегда был голоден. Он как бездонная яма, может опустошить всю кухню.       Плечи Джона поникли.       Дин будет драить Импалу в течение нескольких месяцев…       — Ещё что-нибудь?       Потому что, если есть что-то ещё, то вы можете засунуть это…       — Он набрал более восьмидесяти баллов на каждом математическом тесте в этом году.       …и будет чистить все оружие Джона….       Подождите.       Что?       К черту невозмутимое выражение лица, он схватил сына за плечи и развернул лицом к себе.       — Дин?       Почему ребенок так испугался, что даже не может глянуть в глаза своему старику?       — Как-то вылетело из головы, — пожал плечами Дин. Ах, это смущение, а не страх.       Джон громко и грубо рассмеялся и взъерошил волосы ребёнка так, что тот застенчиво вывернулся и смущенно улыбнулся.       Вот, это мой мальчик!       — Дин, — отец и сын глянули на судью/присяжного/палача. Джонстон смотрел поверх очков и, Боже всемогущий, улыбался. — Ты читал Человека Паука?       Комиксы как замена телесным наказаниям. Интересно.       Дин, очевидно, был так же смущен, как и Джон. Он пробормотал:       — Что?       Джон кашлянул.       — Простите, что?       — «С великой силой приходит большая ответственность». Цитата Человека-Паука, если я правильно помню. Другими словами, если ты прекратишь доводить мой персонал до досрочного выхода на пенсию, и воздержишься от создания бойцовских клубов в столовой, и если ты правильно применишь свой острый ум на полезные вещи, то во многом преуспеешь.       Джон не был уверен, кто из них, он сам или Дин, был более ошеломлен, но его просто распирало от отцовской гордости.       — Будешь задерживаться после уроков с трёх до четырех каждый день на этой неделе. Сэм может остаться в классе на продлёнке после школы если вы хотите, чтобы он остался на территории школы. Мистер Винчестер, не могли бы вы отговорить своих детей от повторения сцен из «Беано».*       Джон коротко кивнул: «да, сэр.»       — Вот и все, благодарю вас, — кивнув, Джонстон обратил внимание на свои документы.       Чувствуя себя непослушным школьником, а не отцом, Джон последовал за своим сыном в коридор.       — У вас хороший мальчик, — сказал директор им вслед, как только Дин отошёл за пределы слышимости.       Джон молча кивнул.       Позже, ожидая Сэмми снаружи класса, Джон сумел найти слова.       — Интересно, да?       Дин смущенно скорчил гримасу.       — Что в этом интересного?       Дверь класса распахнулась и маленький, темноволосый мальчик, смеясь и со скоростью света пролетел мимо Джона и залез на своего старшего брата, как на дерево.       — Дин! Дин! Угадай, что мы сегодня сделали!       Джон забрал Сэмми с плеч Дина.       — Наказание, чемпион.       Тот застонал.       — Я зайду за тобой через час, а потом мы поговорим о том, как ты выгоняешь демонов из набора стремянок.       Мальчик вздрогнул.       — Да, сэр.       В конце концов, Дина задержали всего на сорок минут. Сорок минут, в течение которых Сэмми завербовал Джона в попытке поймать Хрустящую утку.       — Хочешь, я принесу дробовик? — крикнул Дин, выбегая им навстречу.       Девочки. Почему у него просто не может быть подружки?