am.

У Гарри есть множество поводов напиться: погода, лучший друг — ирландец, начало учебы, слишком заботливая мать и не менее заботливая сестра. У Гарри есть один повод напиться в хлам и задыхаться от рыданий: Луи Томлинсон. И если спросить у парня, в каком ритме бьется его сердце, то ответ будет — «ЛуиЛуиЛуи». Луи, которому на все плевать, Луи, который приезжает и трахает Гарри просто потому что захотелось, Луи, который уничтожил его одним своим «Я не создан для отношений, малыш, либо прими меня таким, либо до свидания». И да, Гарри напоминает себе одну из тех истеричных девушек, которые напившись звонят своим бывшим, но ведь они с Луи никогда и не были в отношениях, значит не все так уж и плохо, да? В конце концов одному из них это надоест. Скорее всего надоест Томлинсону. Он найдет себе новое постоянное несерьезное увлечение, попросит Гарри больше никогда ему не звонить и растворится в тумане Лондона. И у Стайлса останется надежда только на случайные встречи в городе, в котором почти невозможно случайно встретиться. Возможно они поздороваются. И если Томлинсон не совсем уж и гавнюк, он согласится сходить куда-нибудь. И Гарри будет таким отчаявшимся и нуждающимся, и, может быть, они поедут к нему продолжить вечер. А после Луи не останется на ночь и даже не поцелует на прощание. Он не скажет, что это было ошибкой, не извинится за разбитое сердце и за то, что Гарри ему надоел. «Никаких сожалений, Хаз. И никакой привязанности». Но это все будет потом. А сейчас Стайлс спускается в супермаркет в домашних штанах и растянутой футболке за бутылкой виски. Ведь в доме каждого уважающего себя мужчины всегда должна быть бутылка хорошего виски. Даже если мужчиной его можно назвать с натяжкой, скорее юноша. Даже если вся бутылка будет выпита сегодня. А завтра предстоит такой же путь. И осуждающий сочувственный взгляд кассирши, возраста его матери. Если Луи не приедет. «дома?» — и Гарри так хочется соврать. Ответить, что нет. Он не дома. У него тоже есть своя личная жизнь. Жизнь, в которой не всегда есть время на Луи Томлинсона. Но пальцы уже набирают предательское «дома». В последний момент он хватает упаковку презервативов и йоркширский чай, вспоминая, что его запасы кончились. Стайлс уверен, что Томлинсон не выходит никуда из дома без презервативов. Также он уверен, что Томлинсон не пьет никакой другой чай, кроме йоркширского. — Спи, малыш, — шепчет ему Луи в три часа утра. — Если я усну, ты уйдешь, — крепче прижимая Томлинсона к себе отвечает Гарри. — Я уйду, даже если ты не будешь спать, — и да, Гарри это знает. Но да, это все равно чертовски больно. От Луи всегда слышен едва уловимый запах сигарет. Даже после душа. И он всегда на вкус как вишневый эклипс. От Гарри всегда слышен едва уловимый звон разбитого стекла. Даже после встреч с Луи. Тем более после встреч с Луи. Он выходит на балкон, не удосуживаясь даже надеть белье. Гарри видит, как его трясет от холода. Стайлс честно пытается приложить все усилия, чтобы остаться в кровати, но, конечно же, проваливается. Не проходит и минуты, а он уже стоит сзади, укутывая его в одеяло. И плевать, что оно все провоняет сигаретным дымом. — Замерзнешь, — Луи оборачивается и выпускает дым Гарри в лицо. — Как и ты. — Я хотя бы сам в этом виноват. — Я тоже сам вышел сюда. — Лучше бы заварил чай, — ворчит Томлинсон, докуривая. И почему он это делает? Почему делает вид, что ему не все равно? Неужели он не понимает, что делает этим только хуже? Просто Стайлс слишком много внимания уделяет словам. «Слова это всего лишь звуки, малыш. А секс всего лишь секс». Иногда Гарри так хочется ответить ему, что «алкоголь всего лишь алкоголь, а отец-мудак, всего лишь отец-мудак». И почему он, Гарри Стайлс, молодой и влюбленный по уши должен страдать из-за мужчины, который пятнадцать лет назад променял свою семью на бутылку. Почему он, Луи Томлинсон, лучший из людей, свято верит, что не заслуживает ни любви, ни быть влюбленным из-за мужчины, который пятнадцать лет назад променял свою семью на бутылку. Но это то, что есть. Луи будет и дальше отрицать сам факт существования чего-то большего, чем просто плотские желания, а Гарри будет и дальше подавлять свои чувства. В конце концов одному из них это надоест.