значит, свидание?

Нура несётся сквозь толпу, оставив Еву на попечение Вильде и Крис. Кажется, она вполне убедительно сказала, что ей необходимо созвониться с кем-то? Девушка воровато оглядывается по сторонам, наблюдая за Мун, которая даже не глядела ей в след. Значит, убедительно? Слишком уж сильно она нервничала из-за своей мелкой лжи. Найти высокую фигуру, даже в такой толпе, не составило труда. Парень стоял и широко улыбался, глядя на загорающиеся огни новогодней ёлки. Так… По-ребячески? Словно ему лет семь от силы, и прекраснее в жизни ничего не видел. Сатре медленно сбавляет темп, пока не останавливается в нескольких метрах от Магнуссона. Рядом с ним стоял его одноклассник, бесконечно что-то трындевший на ухо, но тот, казалось бы, даже не замечал его. Слишком увлечен разглядыванием сотен ярких огней на высоком хвойном дереве. Блондинка несколько раз набирает в лёгкие больше воздуха, словно это придаст больше решимости её будущей речи. Херов выпускник не мог заставить её переживать из-за того, что она хотела поставить его на место. Тогда почему же теперь она стоит, как нерешительная шестиклассница, которая боится пригласить парня на весенний бал? Усмехнувшись глупости собственных мыслей, она смело шагает вперёд. На её лице застыла такая решительность, которой впору было пробивать бетонные стены. Но провалиться бы ей сейчас под землю. — Ты должен подойти к Вильде и извиниться за своё ублюдочное поведение. Сейчас же. Ты должен… извиниться… ублюдочное поведение… Вроде бы ничего не забыла? Полуприказной тон, который скоро войдёт для неё в норму. Парень лениво переводит на неё взгляд, даже не стараясь скрыть кривоватую ухмылку. Нура выразительно приподнимает правую бровь, словно добавляя своим словам больше веса. — И я должен сделать это потому что…? Голос на удивление мягкий, не вяжущийся с его видом последнего мудака. И смотрит ведь, как на фарфоровую куклу, словно она из разряда тех, кого ещё не было в коллекции Магнуссона. В это она никогда не поверит. Но она продолжает гнуть свою линию, глядя на него, как на последнее дерьмо. Как она регулярно смотрела практически на всех парней. И это безотказно работало. До недавнего времени. — Потому что нормальные люди не ведут себя так, словно у них был недостаток внимания в детстве? Тон снижается в одно мгновение, и уже не звучит так уверенно, как в начале этого странного диалога. Звучало даже не как вопрос, а предположение. Она видит его новую улыбку, и невольно чувствует себя мелкой рыбёшкой, над которой облизывался огромный кот. И подобное гастрономическое сравнение между «Нура» и «Вильям» вообще недопустимо, как и их имена в одном предложении. И он вновь смотрит на неё этим ничерта-не-понятным взглядом, которым изучал её в коридоре, днём ранее. Когда они с Евой спускались по лестнице и совершенно случайно столкнулись с ним. Тем самым взглядом, когда сказал ей, что она красивая. Точнее… «— Блядь, какая ты красивая.» Комплимент в стиле Вильяма? Вот, получите и распишитесь. — Если ты готова платить… То, пожалуй, соглашусь. — Кредиткой или наличными? – щетинится девушка, словно он вторгается в её личное пространство, хотя парень по-прежнему держался на приличном расстоянии. Ухмыляется её словам, как будто она с ним шутила. Или флиртовала, как практически любая на этой площади. Ну уж нет. Не с Вильямом Магнуссоном. Не с самым несносным придурком всей школы. Не с тем, в чьей постели побывало больше девушек, чем людей на кассе огромного супермаркета каждый день. Слишком грязно для неё. — Свидание меня вполне устроит, - отвечает Вильям, растягивая каждое слово, чем лишь подтверждает клише «Придурка года» в её глазах. – Я даже извинюсь лично, а не смс-кой. — Ты и так извинишься лично. И не будешь идиотом. Нура срывается с места ровно в тот момент, когда неведомая гипнотическая сила не давала ей оторваться от радужки его глаз. Нарочито пихает его плечом, пролетая мимо. Смысл пытаться язвить или ранить того, кто сделан из стали и волнуется только за собственное благополучие? Девушка вдыхает морозный воздух и чувствует, как её отпускает. Отпускает и необъяснимая злость, и та тяга, которая заставляла смотреть прямо в его глаза, буравя его. В его хитрые, чуть прищуренные глаза, словно он видит насквозь её мелкую душонку. И она прекрасно понимает, что поступает абсолютно правильно, отталкивая этого неправильного человека. Что не даёт себе пойти дальше, чем могла бы. Чем хотела бы. — Так значит, свидание? – его голос раздаётся совсем рядом с её ухом, и она подскакивает на месте, резко разворачиваясь на каблуках. Даёт себе пространство, чтобы не попадаться на эту удочку, но отойти на необходимое расстояние не выходит. Сильная рука мягко удерживает её за локоть. Давит из себя кривую улыбку, словно копируя его выражение лица. Наклоняет голову на бок, каким-то краем сознания понимая, что практически любуется его небрежно откинутой назад чёлкой. Стоп. — Лично, Вильгельм. Подойдёшь и извинишься. — Вильям, - поправляет её Магнуссон, хмуря лоб. Но в глазах пляшут такие черти, как будто он понимает, что она делает это нарочно. Сатре поджимает губы, стараясь не выдавать улыбку. Но капля яда скользит в каждом произнесённом звуке, лаская язык девушки. — Не важно, Вильгельм. Нура с силой вырывает руку из его хватки и несётся обратно к Еве, мысленно моля Всевышнего о том, чтобы никто не видел их разговора.