Искупление короля

      Король Лич уверенно шел по ледяной пустыне Нортренда. Холод этого континента не мешал Королю, он чувствовал себя в ней как в родной стихии. Он всё дальше и дальше уходил в глубь континента. Началась сильная метель, что пробирала бы до самых костей любого, попавшегося ей на пути. Но только не Его. Он не чувствовал холода. Снежные хлопья под порывистым ветром падали на землю, словно лепестки роз. Буря всё усиливалась, снег падал белой стеной, скрывая видимость Короля, но это не мешало ему идти дальше. Броня Короля была покрыта ледяными сосульками, но не сковывала его движение. Он уверенно шел вперёд.       An cara nir, fala dor..., – Пел тихий голос во время ледяной бури. Король Лич не замечал его, но что-то внутри него сжалось. Он сумел подавить чуждое ему чувство. Он остановился, и провёл рукой по земле, убирая снег. Буря утихла, открыв Королю Зимы чудесный вид на его снежные владения – безграничные ледяные пустоши, ограничивающиеся горами материка. Вдалеке виднелась одиноко стоящая башня Храма Драконьего Покоя. Под снегом, что он убрал своей рукой, чернел лёд огромного ледника. Он пришел туда, куда стремился. Направив свой клинок в сторону, параллельно земле, Король Лич замер. Буря утихла, повинуясь желанию Владыке Зимы и Тьмы. В вышине сверкали холодные звёзды, но пение, будто тихий шепот, эхо гор Грозовой Гряды или легкий ветерок, вновь продолжило свою песню.       Ora on thalo, – Его клинок окружило ледяное сияние, он поднял Ледяную Скорбь вверх, и резко опустил вниз, вонзая в ледяной айсберг. Сияние окружило землю, пронёсся ледяной ветер, очищающий её от снежного покрывала. Лёд начал трескаться, и невиданный доселе зверь освободился от ледяных оков. Огромный костяной дракон, с горящими синими глазами поднялся из-под льда, и направился к обрыву. Король Лич спокойно наблюдал за своим детищем. Дракон расправил свои огромные крылья, местами порванные и прогнившие. Любой другой, кто смотрел бы на него, не верил бы, что это существо может подняться в воздух. Но это не так. Издав протяжный рык, он соскочил с обрыва, и воспарил над долиной Ледяной Короны. Его рёв был слышен по всему континенту.       Oracaro fa laar, – А вдалеке от заснеженной пустоши, на побережье древнего континента, завязался неистовый шторм, который доселе не случался в этих краях. Дуратор, Степи и Терамор накрыли огромные тучи и шквальный ветер. Резко потемнело небо, казалось, настал конец света. Волны вздымались, опрокидывая судна и забирая их на дно. В Королевство Терамор, стихия принесла слякоть, сильный шторм, что качал огромнейшие корабли, и холод, несвойственный этому времени года. Неожиданно прогремел гром, и вспыхнула молния. Правительница Терамора, Джайна Праудмур, в эту непогоду находилась в своих покоях. Закончив со своими ежедневными делами в качестве правителя, она решила отдохнуть в уютном плетёном кресле возле балкона. Озябнув от холода, бушующего снаружи, она закрыла балкон и укуталась в свой плед. Служанки маганессы учтиво принесли чашку горячего пряного чая, и зажгли свечи, оставив притушенный свет, добавляющий уют в это ненастное время. Ярчайшая молния сверкнула в море, она озарила Джайну и её покои, освещая другую маганессу, что так же была сейчас тут. Всё происходило будто бы при замедленной съёмке. Раз вспышка молнии, два, три, эта молния отражалась в её глазах, будто бы деля их на две половины…       Пришел черёд грому. Он ревел так неистово, будто бы могучий зверь только что освободился от долгожданного плена. Джайна отвернулась от буйства стихии, прикрыла окно бархатистой занавесью, и вернулась в своё кресло, вновь укрывшись пледом. Свечи ровно светились, скрашивая этот непогожий день. Магна Эгвин взяла свою чашку ароматного чая и села рядом, составляя компанию. Джайна смотрела как зачарованная на свечу, её мысли терзали тяжелые думы. Её лицо всей своей мимикой показывало, что Джайна усиленно пытается что-то вспомнить, проанализировать это, что-то далёкое, призрачное, но такое родное и любимое…       Безвозвратно утерянную…       Эгвин поймала мимолётный, но многоговорящий взгляд Джайны. Ее зеленые, глубокого изумрудного цвета глаза ничего не упускали. Её мудрость и прожитый опыт видели человека насквозь.       – Ты думаешь о нем, – немного задумчиво, смотря на свою кружку душистого чая, под итожив сказала Эгвин, разбавляя тишину.       Джайна нахмурилась, отводя глаза от пламени свечи, будто бы выходя их некого транса. Она пригубила немного ароматного напитка, и пытаясь разбавить нависшее напряжение, в шутку произнесла:       – Неужели меня и вправду так легко раскусить? Острые черты лица Эгвин смягчились, и она ласково положила свою руку на руку Джайны.       – Благо, у меня за спиной тысяча лет наблюдений. Я разбираюсь в людях немного больше, чем другие.       Джайна вздохнула.       – Это верно. Когда холодает, мои мысли всегда – о нем. О том, как такое могло произойти. О том, могла ли я что-то тогда исправить в тот момент.       Эгвин вздохнула. Джайна вновь подошла к окну, открыв занавеси.       – Я прожила тысячу лет – и не могу точно сказать, что правильно, а что нет, - За окном вновь сверкнула молния, и подул шквальный ветер. Джайна могла наблюдать как качаются корабли, пришвартованные к пристани. Они то вздымались, то опускались вниз, борясь со стихией. Небеса всё сильнее полыхали от блеска молний. – На тот момент ты решила что правильней сделать то, что и сделала. Каждый поступок влечёт за собой определённые последствия. Никто не может их предугадать.       - Я никогда не видела столь сильный шторм, - призналась Джайна собеседнице.       Co ranea..., прозвучал голос в песках Танариса. Песчаные барханы пустыни перекатывались, поднимая огромные столпы песка. Пылевые бури, частые гости в этом месте, но бурь такой силы в этом месте были редкостью. Приморские побережье Танариса подверглось шторму – отголоски бури Терамора и Дуатора добрались и до этого забытого всеми пустынного места. Волны вздымались высоко, угрожая приморским поселениям гоблинов. Они могли наблюдать огромные грозовые туч над Океаном и на севере, там, где был Терамор. Небо было ясно, но шквальный ветер теребил покой вечных песков, угрожая пылевой бурей.       В глубине пустыни, куда нечасто заглядывают отважные путешественники, на вершине Пещер Времён, сидели два бронзовых дракона. Один распростёр свои огромные крылья ветру, радостно встречая его в своих объятьях, а другой молча стоял рядом, всматриваясь в даль, застланную песком. Закончив наслаждаться буйством его родной стихии, первый дракон произнёс:       - Жаль, что я нечасто выхожу наверх. Эти бури – просто отрада для моих крыльев,       - Бури такой силы просто так не появляются. Что-то рассердило духов стихий, - отвечал второй дракон бронзовой стаи.       - Думаешь, это знак возвращения нашего сородича, Нелтариона?       - Его время ещё не пришло, - произнёс собеседник после небольшой паузы, - Что-то другое нарушило гармонию тех мест. Я слышу голос бури. Его сердце находится на самом севере, на континенте синей стаи.       - Это не зов драконов…, - второй дракон напряг свой слух. – Это зов старого орка, заточённого в ледяной темнице... Он пробудился ото сна, начиная вершить предначертанное ему судьбой. Его угроза объединит непримиримых смертных, и его место займёт другой, - пророчил дракон, видевший сказания будущего, но его голос уносил ветер, теряющийся в гуле воздушной стихии, - Много будет крови, много сражений. Жаль, что тот смертный выбрал именно этот путь. Выбор повлиял на многие события мира. Он мог бы помешать развалу его родной стаи, что неминуемо придёт за смертью призрачного волка.       - А что дальше, ты видишь, Вечный? С крахом одной империи другая впадёт в безумие. Азерот будет беззащитен как никогда. Титан умрёт, так и не родившись, задушенный в щупальцах недобитого боя. Либо же сведённый с ума шепотом древнего бога, ведомым Стаей Бесконечности. Разве вы не видели их? При таком раскладе, Конец Времён не кажется таким ужасным, как уничтожение самой планеты или помутнение разума титана планеты. Уж этого не хотел бы Пантеон. Не такую миссию возлагали они на нас. Как вы не видите угрозы со стороны Рода Бесконечности? Я была свидетелем, когда они даровали нам силу и с ней же это бремя – вопрошал дракон Хронорму.       - Не тебе напоминать ни о бремени, Хронорму, ни о роде Бесконечности. Я знаю как с ними сражаться, так же мы успешно охраняем само время и без вмешательства лично. То, о чём ты говоришь, - полный абсурд. Да, Н’Зот ещё жив, но он не в нашем ведении, это вотчина Нелтариона, а он ревностно исполняет свои обязанности по охране своих земель и обязанностей. Род Бесконечности уж точно не может поступить так. Это не их стратегия.       - Вечный, не достаточно они вмешивались в события прошлого? Стратхольм, Дарнхольд, Открытие Тёмного портала, Хиджал? Мы так же не ожидали их нападения. Не вы, я разбирала со своим отрядом последствия их безумия. Нам надо поменять стратегию борьбы с ними. Не изменять уже свершившееся, а предугадывать их поступки. И наша сила нам помогает в этом, но вы бездействуете. Я не могу без вашей помощи в полной мере противостоять им. И вот это – наш шанс сменить чашу весов в нашу пользу. Из жертвы стать охотником на них.       - Но Вечный, они изменились. Столкновения с ними показали что они уже не такие как мы. Они изменились. Их тяжело предугадать. Зная то, что я вам сказала, вы выбираете бездействие?       - Мы во временном потоке видели достаточно что бы понять их сущность. Я против этого действия.       - Это угрожает не то что бы смертным, это ставит под сомнение наше существование.       - Нет, Хроми. Ты заблуждаешься. Возвращайся в Пещеры Времени. Нас ожидает много работы.       Услышав ответ предводителя, Хронорму взмахнув могучими крыльями улетела вдаль. Давно стали ходить слухи о безумии аспекта, но сейчас она повстречалась с ним в живую. Он не видел банальной угрозы. Полностью отверг её аргументы, что имеют под собой реальную основу и несут угрозу вселенских масштабов. «Похоже время самодеятельности» – пронеслась у неё мысль. А другой бронзовый дракон, что остался на вершине,с удивительно яркими сапфировыми глазами посмотрел вдаль, но видел лишь бушующие пески. Он раздумывал над произнесёнными словами своего собрата. Глубоко вздохнув, Аспект Времени посмотрел ей вслед, и направился вновь в своё убежище. Буря быстро замела следы их места встречи.