девять жизней

Детектив Гэвин Рид смирился. Ну, то есть как смирился. Он больше не тыкал пистолетом Коннору в лицо и не угрожал разобрать его на запчасти. Потому что за Коннором стоял его дряхлый сторожевой пёс, а весь мир сошёл с ума, и пластиковая прислуга внезапно получила права и свободы. Детективу Риду пришлось смириться. Ежедневно он приходил в участок и с омерзением наблюдал, как эти двое воркуют, разбирая очередное дело, как девиантнутая жестянка читает Хэнку лекции о пользе здоровой пищи и учится материться. Иногда Рид по старой доброй привычке пинал RK800 и бросал ему что-нибудь злобное , рискуя отхватить по щам, и невольно восхищался, когда Коннор рекомендовал завалить ебало. Превосходно, Хэнк своего пёсика хоть чему-то стоящему да научил. Втайне Гэвин лелеял надежду на то, что андроид когда-нибудь переступит ту самую невидимую черту и он, Гэвин, сможет без всяких угрызений совести его пристрелить, потому что ну какого хуя в конце концов. Детектив Гэвин Рид смирился. С Коннором, с пластиковым ведром, у которого был любопытно-мальчишеский взгляд и растерянный вид двадцать три часа в сутки. Последний двадцать четвёртый уходил на лобзания со старым пердуном и от этого Гэвин, может быть, самую чуточку чувствовал себя одиноким, может быть, потому, что работа была ему любимой жёнушкой, а может быть, потому, что он был невыносимым говнюком, не умеющим в отношения. Но он смирился. Однако, когда сраные Киберлайф решили обрадовать их отдел ещё одним (продвинутый, новая модель, чуть ли не из золота, обновлений до пизды просто) андроидом, мол, для лучшей раскрываемости и для укрепления взаимоотношений между людьми и оными, Рид заволновался. Когда Фаулер как бы невзначай упомянул слова "напарник" и "RK900", Рид запаниковал, ведь делить жену-работу он ни с кем (ни с каким блядским андроидом, будь они хоть в тысячу раз умнее, быстрее и умей они ракеты из пальцев пускать) не планировал. И вот, когда о соседний стул мягко стукнулся чей-то пластиковый зад, Рид потерял самообладание. Напарник выглядел в точности как Коннор, только глаза стальные, лицо непроницаемое и взгляд недобрый. А ещё пиджак совершенно тупого белого цвета и воротник высокий, будто бы андроид, аки глупая сопливая малолетка, скрывал засосы. Представился он Ричардом и пожелал доброго утра, на что детектив незамедлительно рявкнул: - Хуютро. И тогда Ричард сделал л и ц о. Он нахмурился и поджал губы, а затем, скользнув по Гэвину презрительным взглядом, отвернулся. Не то чтобы Гэвин испугался. Он был изумлен до глубины души. Даже Коннор, даже после девиации иногда из рук вон плохо имитировал эмоции, на что и Хэнк, и весь отдел закатывали глаза. Ричард же теперь смог бы составить нехилую конкуренцию самому великому Гэвину Риду в номинации "самый уничижительный взгляд". Следующую неделю детектив осаждал кабинет Фаулера, становясь причиной всех капитанских мигреней, и требовал, просил, умолял избавить его от стремной девятисотки. Джеффри крепко держал оборону, запирал кабинет, глядя на бордовое от злости лицо Рида через стекла, и один раз прикинулся глухонемым. Глубоко в душе капитан и рад бы отправить андроида восвояси, спокойно дожить до пенсии и уехать куда-нибудь в глубинку, где из умной техники только чайник, который свистит при закипании. Но новые порядки и законы никуда пока что не делись, кресло капитана всё ещё хранило очертания его могучей задницы, и поэтому ему оставалось только надеяться, что Гэвин смирится. Как смирился до этого с Коннором и с тем, что между Коннором и Хэнком происходит. Вышеназванный же Гэвин спустя ещё пару дней осознал, что Фаулер глух к его мольбам и загрустил. Затем воспрял духом, вспомнив, что Ричард теперь его напарник, а значит, до Ричарда можно доёбываться и срывать всю накопленную злость. Однако фортуна повернулась к нему жирной жопой при первой же попытке напинать невозмутимой жестянке. Потому что жестянка ответила. Шла уже третья неделя их работы в качестве напарников, и за эти три недели Гэвин успел придумать более ста пятидесяти прозвищ Ричарду, начиная от "еблокаменного" и заканчивая "консервной банкой". RK900 реагировал на эти выпады относительно сдержанно, иногда язвил в ответ, а иногда просто хмурился. Но чаще всего он просто смотрел. В любое мало-мальски свободное от отчётов и расследований время чёртова машина нагло пялилась на Рида своими серыми глазами-буравчиками и от этого становилось максимально не по себе. Детектив понял, что его изучали. Сканировали каждый шаг и помечали его себе в эдакий электронный дневничок. Он надеялся, что, если оный и существовал, то только с таким содержанием: - Дорогой дневник, сегодня детектив Рид снова назвал меня мультиваркой. Я оскорбился до глубины души (зачёркнуто). В ближайшее время планирую покинуть полицейский участок в Детройте и переехать в Саранск выращивать помидоры. Почему именно Саранск, который находился аж в далёкой и загадочной России, и почему именно помидоры, Гэвин не знал. Наверняка он знал одно: Девятисотый – тот ещё говнюк и моральный урод. Он умудрился пару раз совершенно «случайно» опрокинуть на Рида адски горячий кофе, настучать Фаулеру за курение в подсобке, твердя про «неподобающее детективу поведение», и вломиться в дом, неприкосновенную крепость Гэвина, бубня про срочный вызов. При этом каждый раз его лицо оставалось мраморным, без единого намёка на эмоцию либо на движение искусственных мышц под кожей. А затем наступила пятница, та самая пятница, которую можно окрестить «днём, когда всё покатилось в глубокую пизду». В последнее время активизировались торговцы красным льдом, наплодили новых и совсем неопытных шестёрок-распространителей, которые тут же попадали за решётку. Неприятным плюсом к этому шли пропажи андроидов. Кто-то похищал детищ Киберлайф и, возможно, творил с ними очень нехорошие дела. Гэвина уже тошнило от всех тех заплаканных девушек, которые всхлипывая и громко сморкаясь в кружевные платочки, вещали об исчезновении очередного Энди, Дэниэла или Тайлера. Гребаные роботофилки. Рид утопал в бесконечных отчётах, несмотря даже на то, что заполнить часть из них вызвался его напарник. Скрипя зубами, детектив все же согласился. Ему пришлось. Во имя сохранения остатков морального здоровья. Сегодня они сидели допоздна, одни во всем отделе и Гэвин кипел. Злоба и ненависть ко всем живым и неживым существам бурлила внутри, пульсировала в каждой жилке, пока он выводил маленькие аккуратные буквы на бумаге и отстранённо думал, что ему надо нажраться. - Детектив, мои системы зафиксировали повышенный уровень стресса и снижение продуктивности. Рекомендую сделать перерыв для восстановления сил. Щелчок. Ещё щелчок. Нервы были натянуты как струна. И слова Ричарда остроконечным смычком проехались по ним так, что у Гэвина зазвенело в мозгу. Он молниеносно вскочил, сжимая и разжимая кулаки, в одну секунду оказался рядом с андроидом, вцепился тому в воротник, прищурил от злости глаза и зашипел: - Засунь свои рекомендации в свой пластиковый зад, мультиварка ебаная. А затем ото всей своей ридовской души двинул Ричарду по лицу. Пару секунд тот стоял, недоуменно стирая тириум, который стекал по губам. А затем предсказуемо свёл брови к переносице - это Гэвин видел сто раз и уже успел было расслабиться, как вдруг его резко дёрнули за ворот футболки на себя, а затем в живот впечатался немалых размеров кулак. Гэвин сдавленно кашлянул и согнулся, обхватив себя руками. В голове зашумело, на мгновение потемнело в глазах и стало трудно дышать. А потом на смену боли пришла ярость. Заслонила пеленой глаза и пустила по венам адреналин. Гэвин зарычал и бросился на андроида, надеясь свалить того с ног, а затем усесться сверху и превратить идеальное лицо в синее месиво. И плевать было, сколько нолей будет в чеке, присланном из Киберлайф; на данный момент было только это л и ц о да ярость, потоком бьющая изнутри. И Рид уже почти ощущал, как сдирает костяшки о ричардовы скулы, как пачкается голубой кровью снежно-белый с чёрными вставками пиджак, и уже почти видел, как сходит синтетическая кожа под его кулаками. Однако фортуна всё ещё демонстрировала жирную, просто жирнющую жопу, и андроид на ногах устоял. Более того андроид перехватил Рида в каких-то полторы секунды, перевернул, заломал до хруста руки и больно приложил подбородком об столешницу. Гэвин пыхтел, пытаясь выбраться, матерился вовсю и рычал как бешеный пёс. Но с каждой его отчаянной попыткой освободиться, Ричард лишь сильнее прижимал руки и прижимался сам, вдавливая в стол. - Отпусти меня, уёбка кусок! Пизда тебе, ведро с болтами ебаное ! Отпусти, и я тебе уебу, тварь, отпусти, кому сказал! - От того, что столешница давила на рёбра, Гэвин почти визжал. - Ваши угрозы нелогичны, сэр. Кроме того, психическое состояние нестабильно и я вынужден удерживать вас в таком положении, пока вы не придёте в норму. - С этими словами RK900 ещё сильнее прижался к Гэвину, издал непонятный обескураживающий смешок, а затем мимолетно качнул бёдрами. Для Гэвина замедлилось время. От начала до конца этого простого движения оно превратилось в кисель. Он ощущал, как проезжаются идеальные бедра по его ягодицам, как ткань трётся о ткань и как тяжёлое тело наваливается на него и не даёт продохнуть. Гэвин испугался. Испугался того ощущения, которое прошло сквозь него в тот краткий момент. Испугался, потому что он потерялся в самом себе, инстинктивно подаваясь назад. В паху резко потяжелело, и он перестал вырываться. Ричард заметил эту вынужденную капитуляцию и ослабил напор. Очень медленно отпустил руки и отступил назад, разглядывая раскрасневшегося детектива серыми глазами, подернутыми дымкой - этот взгляд Гэвин запечатлит у себя в памяти, поместив образ в самый дальний участок мозга. - Впредь рекомендую вести себя подобающе, сэр. - Произнёс Рич, усмехаясь, а затем ткнул Рида в шрам на носу. Словно в замедленной съёмке Гэвин наблюдал, как к нему движется рука андроида, с длинными пальцами, обтянутыми ненастоящей кожей. Как указательный палец мягко и возмутительно интимно касается старого шрама, проходит по всей длине, и, наконец, Ричард опускает руки. Вопреки всему, Рид не набросился на него с кулаками, а лишь вернулся к своему столу, отчаянно семафоря красными ушами, и с непроницаемым лицом сел за отчеты, чувствуя невероятную усталость и что-то ещё, чему он пока не мог дать название. После того дня он шарахался от любых прикосновений Рича, огрызаясь чуть ли не вдвое больше, чем раньше, а тот по обыкновению сыпал колкостями в ответ и иногда хмурился, снова и снова сбивая Гэвина с толку. Гэвин Рид точно уяснил одно: Ричард не Коннор. Ласковый сеттер,Мистер-Самый-Хороший-И-Терпеливый Мальчик, и суровый волкодав, который больно кусал в ответ - довольно разительно отличие. Они так и собачились бы бесконечно, если бы в один день Ричард не пропал. Просто не пришёл, не уселся напротив стола Рида, не пожелал доброго утра и не высказал своего очень важного мнения по поводу гэвиного пристрастия к кофе. В отделе все разводили руками, в сраном Киберлайф тоже недоуменно поводили плечами, мол, мы не знаем, на диагностику не являлся, сигналы не сигнализировал. И Гэвину бы облегчённо вздохнуть да откупорить на радостях бутылочку хорошего вина, но он никогда не признался бы себе, что волнуется за жестяного ублюдка. Расследование растянулось чуть больше чем на месяц. Парочка Хэнк плюс Коннор работала в поте лица, денно и нощно собирая сведения о пропаже андроидов, Гэвин, кривя лицом (и душой) засиживался с ними допоздна, аргументируя это тем, что напарник ( кем бы он ни был) важен для него, чем вызывал удивлённый взгляд Хэнка и одобрительный - Коннора. И Рид старался этого не замечать. Он полностью сосредоточился на деле, выуживал самые мелкие детали, анализировал все максимально тщательно и скрупулезно, но тщетно. Дело почти не двигалось с мёртвой точки. Андроиды исчезали, оставляя их хозяев/друзей/любовников - нужное подчеркнуть - в глубокой тоске, в той самой тоске, в которой барахтался и Гэвин. Он неосознанно скучал по стремной девятисотке, которую можно было безнаказанно (ну почти) задирать и наблюдать, как гримаса презрения проходит сквозь идеально проработанное лицо. А ещё он вспоминал последнюю стычку, вызвавшую полнейший диссонанс и раздрай, и желал реванша. Это единственная причина, по которой я хочу его найти целым и невредимым, говорил он себе. Однако подсознание хихикало из глубин и ехидно заявляло, что нет, не единственная. Рид уже был готов разделить со стариной Хэнком бутылочку-другую виски, если бы не случай. Случай, равняющийся настоящему чуду. Стечение обстоятельств ли, божий промысел ли - конкретно Гэвин не знал. Он знал, просто был уверен в том, что ему везёт. Ему, сукиному сыну, везёт. В один из не очень прекрасных дней, когда измученный бессонными ночами детектив зашёл в участок, опоздав где-то на час, на что Фаулер лишь сочувственно покачал головой, к нему подошёл Хэнк и крепко сжал его плечо. - Есть. - Сказал Андерсон тихо. И Гэвин встряхнулся, в одно мгновение превращаясь в детектива Рида, гончую с острыми крепкими клыками, которая взяла след и пойдёт по нему до конца. Хэнк повёл его в допросную. Там, нервно постукивая пальцами по столу, сидел какой-то пацаненок лет пятнадцати. Увидев вошедших он как-то весь внутренне подобрался и прижался к сидевшему рядом существу. Именно существу, потому иначе назвать это нечто язык не поворачивался. Нечто являло собой настоящего андроидского франкенштейна и имело пять рук и абсолютно несчастное лицо. Гэвин сглотнул. Такого видеть ему за все свои тридцать шесть с небольшим ещё не доводилось. Ужасное творение явно не из-под крыла Киберлайф - в этом он был уверен - сидело сгорбившись и обняв настороженнного мальчишку двумя правыми руками. На Рида и Андерсона он (Гэвин сумел разглядеть мужские черты лица) взирал исподлобья и поджимал тонкие губы. Через левую скулу тянулась безобразная трещина, тёмно-синяя по краям. Была рассечена переносица, одна из левых рук была неестественно вывернута, а в некоторых местах сошёл скин. При всей своей нелюбви к андроидам, Гэвина захлестнула жалость. И ненависть к тому, кто сотворил такое уродство. Он аккуратно обошёл мальчика и андроида, присел напротив и сложил руки на стол. Две пары глаз настороженно следили за каждым движением полицейских, и Гэвин слабо представлял, как будет выстраивать разговор. Бросив короткий взгляд на покалеченного робота, Рид вздохнул и как можно мягче спросил у мальчишки: - Как тебя зовут? Тот напряжённо молчал, и тогда Гэвин поднял руки, будто показывая, что он безоружен. - Вам, - он сделал акцент на слове "вам", - больше нечего бояться, мы защитим тебя и твоего... друга обижать больше не позволим, даю слово полицейского. Он хотел было сказать "андроида", но передумал, глядя на то, как доверчиво к тому жмётся пацан и как робот крепко обнимает человека, словно боится снова потерять. - Трэвис, - послышался срывающийся шёпот. - Меня зовут Трэвис. - А его? - детектив указал на андроида. - Ричи. Гэвин выдохнул, а внутри стаей кошек заскреблась глухая тоска. Ричи, слишком умное и надменное ведро с болтами, непредсказуемый, хлесткий и вредный. ЕГО Ричи. Его Ричи, который, возможно, валялся сейчас в разобранном виде где-нибудь в сыром подвале либо лежал на подобии операционного стола и смотрел, как ему припаивают третью руку. Рид настолько явно себе это представил, что содрогнулся. Нужно продолжать допрос, твердил он себе, продолжай допрос, Рид, не думай об этом. - Трэвис, сейчас от тебя и твоего Ричи зависит, найдём ли мы того, кто это сделал. Ты знаешь, у меня был свой Ричи, - голос дрогнул, потому что говорить об этом оказалось не так просто. - Больше месяца назад он пропал и я очень беспокоюсь за него. Попроси своего друга всё нам рассказать. Пожалуйста. - Гэвин наклонил голову вбок и взглянул на парня. Сзади удивлённо хмыкнул Хэнк, и Гэв чуть не проклял его. Интересно, как бы хмыкал этот алкаш, пропади его пластиковый щеночек да на месяц с лишним. Небось бы погоревал да тихо-мирно застрелился в укромном уголке, приняв на душу грех и какой-нибудь дерьмовый виски. Трэвис что-то зашептал в покорёженное ухо андроида, тот сначала был спокоен, а потом начал хаотично мигать красным диодом и шумно задышал. Мальчик успокаивающе погладил его по спине и обнял. - Давай, - Кивнул Трэв. Раздался механический срывающийся голос: - Его зовут Златко.