Что делаем, то и хотим: на рассвете юности

- Начальство - зверь страшный. - Особенно, когда все думают, что начальство ты, а на самом деле это басист или лид-гитарист. - Вчера Хисаши с Сугихарой друг другу едва ноги не по выдергивали. - А все из-за того, что нам всучили одну гримерку. Веселенькое дело, когда два вокалиста двух разных групп сидели на одном столе и наблюдали за скандалом. Причем, сидели так, что даже согруппники их различали только по макияжу. - Вот у вас же всему голова Хисаши?- продолжил Кавамура, приподнимаясь и укладываясь на живот.- А ведь не скажешь. Больно он добрый, мягкий.. - Мягкотелый,- хмыкнул Сакурай, потрепав новоиспечённого друга по волосам. Хиса у него домашний был, почти ручной. - Ну и так,- согласился Рюичи, сдувая взъерошенные волосы со лба.- Добрый. «Май-Май», как вы его зовёте, в общем. - Просто Джей-рокеры - одна большая дружная семья. - Кампай,- хмыкнул Рюичи, вспомнив, что вино у них отобрали с полчаса назад, и тут же вновь заныл.- Атчан, но это все равно несправедливо. - Глядя на Хаяши, решил проявить мужской характер и поставить всех на место? Совсем недавно Грозная Рыжая Няша устроила своему квартету полный разнос по поводу альбома, Америки… Певцы даже пожалели, что в тот день были в студии Иксов: там едва стёкла от ужаса не потрескались! Как же хорошо, что Йошики таким бывал редко… А Кавамура покраснел. Под крылом Джея было спокойно.. Да и вообще Рюичи был человеком не конфликтным, почти пацифистом.. А как при его материнстве, в отцы Хаяши вообще Сакурая записали - вообще выучил «Боже Царя Храни». Без акцента. - Ну, попробовать-то можно, пока наши гитаристы друг другу головы не по отрывали. - Да ничего у тебя не выйдет,- усмехнулся Сакурай. - Что?- возмутился Кавамура, дергая собеседника за волосы.- Что ты там прошелестел?- от действий Рюичи, Атсуши едва ли спину не сломал, укладываясь на стол.- А не боишься, что я с тебя начну, длинноязыкий? - Нет,- усмехнулся Сакурай, цепляясь за волосы и пытаясь отбиться от Рюичи. - Это еще почему?- продолжил возмущаться вокалист Луна Си, прижимая Сакурая за волосы к столу, нависая над ним и шипя в лицо.- Много же Имай тебе болтать позволяет.. - Кавамура, да у тебя глаза добрые. - Сволочь! Едва не оставшись без шикарнейших волос, Сакурай таки выжил: Кавамура скинул его со стола со свистом. Не будь дураком, Атсуши и помчался прочь от этих самых "добрых" глаз. Правда, не успел он и пары шагов сделать, в дверном проеме вырос Ясухиро, в которого певец благополучно и вписался: и так, и эдак, а Сугихара смеется, Атсуши даже злиться начал, а разойтись им.. Ну никак! - Хисаши, я смотрю, тут у нас катастрофа на глазах происходит,- хмыкнул со стола Кавамура, поглядывая на смеющегося гитариста в кресле.- Измена прямо на глазах любовников, ай-яй… - Ой, Атчан, ты что ли?- тут же наигранно удивился Сугихара, останавливая певца, удерживая того за плечи.- А, не будете оба в черном ходить. - Да пусти ж ты,- увы, Сакурай сам рассмеялся, обнимая гитариста за плечи и едва стоя на ногах от сей неудобной ситуации. - Прямо не знаю, что делать с ним,- хмыкнул с кресла Хисаши, подбирая ноги под себя. - Простить и отпустить, конечно. И Атсуши был прав: обе группы с неделю не вылезали с совместных репетиций. На которых, кстати говоря, и подружились Сакурай и Кавамура. И... Это оказалась искренняя дружба. Когда оба знали, что ни один не перейдет черту и поддержит. К тому же, вдвоем было проще направлять свободолюбивого Йошики. Хотя Кавамура в шутку ревновал друзей друг к другу. Со знакомства, с сентября, прошло два месяца. И теперь образовалась своеобразная секта на троих: Хаяши, а где-то рядом Ангел - Кавамура и Дьявол - Сакурай. И это многое облегчило. Хаяши стал спокойнее, Рюичи раскрепощеннее, а Сакурай общительнее. Дружба пошла им на пользу. Особенно, если не учитывать, что Атсуши нравился Йошики с каждым днем все больше и больше. Но не то, что вы подумали. Просто эти двое познакомились неудачно. Даже слишком. Но, кажется, певец быстро сумел реабилитироваться в глазах драммера. - И хотя я уже устал от ваших лиц, предлагаю вечер провести за отдыхом. Главное, что рядом были лид-гитаристы трех групп. И они-то следили за этой троицей. Но уже через неделю всё изменилось. Имай сам не понимал, зачем Атсуши спросил разрешения приехать к нему. Ведь они были вместе, дом Хисы был общим для гитариста и вокалиста Buck-Tick’ов. Но что-то больно убитый голос был у Сакурая, когда тот спрашивал, не спит ли его рыжик и можно ли ему заявиться. Разумеется, Хисаши позвал его к себе. И сейчас гитарист сидел на диване в гостиной с чашкой кофе в руках и дожидался своего благоверного, гадая, что за вести принесет ему Дьявол. Горячая чашка приятно грела руки - на дворе стояла зима, а квартира в многоэтажке отапливалась через пень-колоду, и великий Лидер банально мерз, все чаще и чаще кутаясь во множество одеялок. Атсуши не ночевал у Хисы пару дней - вернулась его подруга, их теперь уже бывшая стилистка Саюри. Сами понимаете, нужно было встретить, провести с ней время, до этого дом подготовить.. Что значит «зачем»? Разве мы не сказали, что как-то однажды наш певец изменил с ней Имаю? И там такая история, что Атсуши нужно было побыть с ней первые дни после её возвращения. Словом, вести себя легко, непринужденно и сваливать усталость на работу. Уходя, Атсуши не сообщил Имаю настоящую причину, почему захотел побыть один… А вот сейчас он возвращался обратно и не знал, как смотреть любимому в глаза. Правда, Хисаши пришлось прождать не меньше двух часов: прежде певец посетил бар, где хорошенько выпил... Потому как на трезвую голову разговор бы не удался. Дрожь в его руках прошла лишь на пороге квартиры, страх ушел... Пришло какое-то животное осознание чертовой… Не естественной, какой-то животной реакции на все происходящее. Собравшись с мыслями, Сакурай постучал в дверь. Имай подорвался с дивана и пулей бросился к двери, открыл...И наткнулся на абсолютно пьяный взгляд любовника. Руки дрогнули - кофе в чашке с тихим плеском метнулся от одной стенке к другой. - Атсуши, ты... Ты в порядке? Имай еле нашел силы спросить это у своего вокалиста. Карие глаза смотрели с волнением - а вдруг у певца что-то не так? Он вечно знал, как влезть в историю по самое «не балуйся». - Скучал по мне, Киса?- хмыкнув, Атсуши наклонился к гитаристу, дерзко укусил его за губу и принялся раздеваться. Алкоголь, кажется, прибавил настроения.. На зло Хисаши. - Ты пьян, Сакурай. Пойдем, поспишь... - Имай повернулся и пошел по коридору, легким движением руки призывая брюнета следовать за ним. На душе было слишком уж неспокойно. Руки судорожно стиснули чашку. - Мне сегодня не до сна, моя радость,- Сакурай протянул руку и остановил гитариста за плечо.- Не буду спать. И тебе не позволю. Так что.. Пойдём, посиди со мной,- кивнув на гостиную, брюнет прошёл туда и сразу же подошёл к окну, задумываясь. - Как скажешь...- Хисаши пожал плечами и протопал в гостиную, устраиваясь на диване. Карие глаза пытливо рассматривали вокалиста. Что-то было не так, и Хиса не мог понять, что именно. Атсуши долго молчал, подбирая слова. Затем опёрся ладонями о подоконник, вздохнул и заговорил: - Вчера вернулась Саюри. А сегодня... Мы расписались. С утра. Пока брюнет это говорил, его ладони дрогнули, от чего кольцо на левой руке озарилось лунным светом. Дзынь!... По полу разлетелись осколки чашки. А вместе с ним и вся надежда Имая на лучшее. В глазах соло-гитариста отразился сначала шок, потом блеснуло недоверие.. А потом по щеке скатилась одинокая слеза. Хиса тут же стер ее еще теплой от чашки ладонью и тихо прошептал, опуская глаза: - Ясно... Я не буду тебя удерживать. Атсуши не обернулся, смотря вниз, на мирно идущих людей. И он даже им завидовал: им не было дела до него, до его проблем... У всех были свои дела. - Свалилась, как снег на голову. Хисаши не ответил. Лишь подтянул колени к груди и сдавленно всхлипнул, утыкаясь носом в ноги. В голове не укладывалось данное происшествие. - Только не нужно вести себя, как девчонка. И так тошно. Атсуши, по ходу, не волновало ничего. Ни то, что он сейчас, по сути, разбил Хисаши сердце, ни то, что теперь ему придётся жить с нелюбимой женщиной... Он вообще словно был не здесь. - Я не веду. Это так....минутная слабость. Тихо сдавленно. Имаю внезапно стало так холодно... Будто он один во всем мире, и нет больше источника тепла, способного его согреть. Карие глаза с ужасом смотрели на брюнета. - Минутная слабость? Хах, брось. Брюнет повернулся к окну спиной. Лицо его озаряла ужасающая ухмылка. - Что это с тобой? Да на тебе лица нет. - Мне холодно. Как всегда. Сослать все на природу и погоду. В духе Хисаши. Закрыться ото всех, не показывать эмоций... Или пути назад не будет. - Все в порядке, сейчас согреюсь... - гитарист потянулся за пледом и укутался в него, стараясь не поднимать глаз на Атсуши. Банально боясь смотреть на чудо, переставшее быть его. - Тебя никогда и ничто не согревало лучше, чем моё тело,- усмехнувшись и сняв свитер, Атсуши подошёл к Хисаши и присел рядом, обнимая его и как-то.. Довольно от этого урча. Ну, ещё бы: на улице было холодно, пару кварталов от бара Сакурай шёл пешком. А здесь тёплое тело.. Тёплое тело. - Атсу, не надо...- гитарист попытался вывернуться из объятий певца, болезненно жмурясь. Все-таки неприятно, когда тебя обнимает переставший быть близким человек. Тем более, если это Дьявол во плоти. - Лучше помолчи,- Атсуши же жался как мог, обманывая себя теплом любимого человека, согреваясь и нежась.. Улыбаясь и ласкаясь. - Атсуши, отодвинься, пожалуйста. Я не имею на тебя прав, и не хочу отбивать тебя у... Жены. Ой, каким трудом далась бедному Имаю эта фраза. И каким трудом было сделано стряхивающее движение плечами. В ту же секунду холодные пальцы певца вцепились в подбородок Хисаши, заставляя опустить голову и посмотреть на брюнета: - И это всё? Ты даже не разозлишься, не обидишься? Не будешь кричать о том, какая я скотина, раз бросил тебя и предпочёл тебе женщину? Будешь молчать? - Я не обижусь...ты человек, и человек взрослый, а потому имеешь полное право жить с тем, кого предпочтешь. Но также ты будешь ответственным за последствия своего выбора, какими бы они не были... Тихий, сдавленный шепот. Имай врал, врал нагло и беспощадно, разрывая все предположения брюнета и собственные нервы за компанию. Но пока губы уверенно шептали определение личности, которое Хиса помнил еще с восьмого класса, глаза предавали его, выдавая боль и безграничную покорность судьбе. - Слабак,- презрительно выдал певец, брезгливо морщась.- Ты хоть раз можешь сказать, что думаешь? Боишься что ли? Атсуши понимал, что ему нужно было спокойно поговорить с Хисой и уйти.. Но мозг упорно давал другие команды. Именно поэтому певец медленно раздражался. - Мне жаль тебя терять, но отговаривать тебя я не стану чисто по личным причинам. А поскольку теперь моя личная жизнь от тебя не зависит, я имею полное право умолчать о них. - как по учебнику вытарабанил Хисаши, дернув подбородком и вообще всячески пытаясь отстраниться от Сакурая. Прекрасно осознавая, что брюнет пьян, Имай не старался быть с ним более мягким. Просто был спокойным, как и положено в образе Лидера Buck-Tick. - А то я не знаю, что с тобой будет, когда я уйду,- Сакурай рассмеялся, погладив щёку Хисаши. Наивность гитариста смешила. Отпустив его, Атсуши поднялся и медленно начал раздеваться. - Какая жалость. А я так надеялся, что ты устроишь мне скандал.. Ай-яй-яй.. - Ты что, совсем идиот?! - Имай аж подскочил с дивана, в изумлении уставившись на вокалиста, - ты что делать собрался? Мало того, что Сакурай порезаться может, - вокруг осколки - так еще и раздевается непонятно зачем! - Спать,- Сакурая аж передернуло от вопроса.- Хотя.. Ухмыльнувшись, Атсуши подошел к Хисаши и притянул к себе за талию, усмехаясь и смотря в глаза. - А что ты так всполошился? - Да потому что черт знает, что у тебя на уме. - Имай уперся руками в грудь брюнета, с силой надавливая, - уйди, я не собираюсь даже засыпать в одной комнате с тобой. Гитарист просто не представлял, как вести себя в сложившейся ситуации. Ведь он любил Атсуши...а тот предпочел ему другую. Атсуши тут же перевел одну ладонь на голову Хисаши, насильно приближая к себе, и коснулся губ гитариста. Даже не предлагая, а сразу же буквально нападая жестким, властным поцелуем. Имай широко раскрыл глаза, с силой отталкиваясь руками от груди брюнета. Карие глаза смотрели немного ошарашенно...и с дикой болью. Будто Хиса сам не хотел отталкивать от себя брюнета. Но обстоятельства повернули все так, что придется отказаться. Оторвавшись, наконец, от губ своего вокалиста, рыжеволосый тут же отскочил назад. - Извини, я не хочу тебя. Не стоит. - А я тебя и не спрашиваю,- словно озверевший голос.. И Дьявол потерял рассудок. Именно что взревев, Атсуши набросился на Хисаши и повалил его на диван, на ходу просто разрывая одежду любовника, сдирая свою.. С неизвестно откуда взявшимися силами. А Хисаши остолбенел. Просто в шоке был от такого напора. Потому что это был не его Атчан: тихий, домашний...любимый. Это был дикий зверь, существо, которое могло просто растерзать гитариста на части. Очухался рыжик лишь когда Сакурай стянул с него штаны. Имай кожей почувствовал холод комнаты и нервно поежился, сводя ноги вместе, сдавленно вздыхая и тихо прошептал, глядя в глаза любовнику: - Атсуши, хватит, перестань... - Лучше молчи. Хотя.. Можешь кричать. Я не против. А потом было.. Знаете, совершенно нереальное для них обоих, поскольку раньше о подобном и речи не заходило: раздевшись до конца, Сакурай не стал тратить время на поиски смазки. Просто плюнул на ладонь, распределил слюну по собственной плоти.. И вошел в Хисаши. Просто, быстро, жестко и одним рывком, вслушиваясь в болезненный крик партнера и просто задыхаясь от его узости. Атсуши никогда прежде не спрашивал, но он был уверен, что Хисаши подобного опыта еще не имел. Именно поэтому руки Имая тут же были связаны валяющимся неподалёку ремнем от брюк. И жестокая игра началась. Имаю казалось, будто его внутренности обжигают раскалённой палкой - настолько сильна была боль. И гитарист кричал, изогнувшись под телом брюнета, дернув связанными руками...а когда начались толчки Хисаши неожиданно замолчал и прикусил губу, расслабляя напряженные мышцы. Просто в какой-то момент вечно спокойный Хиса понял, что своим криком он сделает только хуже. Да еще и голос сорвет. А это было как минимум не выгодно. А потому рыжеволосый лишь сдавленно всхлипывал от боли, искренне надеясь, что кровь станет хоть какой-то смазкой. А красная жидкость была. И ее было много - Имаюшка был девственником. Совершенно очевидно, что будущая фраза Дьявола "Я питаюсь девственниками" родилась под влиянием этой по истине сумасшедшей ночи. Атсуши не было жаль любовника. Он просто пытался сбежать от мерзкой боли в душе.. Хотя это и было глупо. Но что-то повелевало ему делать так, а не иначе. Хиса прекрасно осознавал состояние Атчана. А потому прощал. Прощал все: предательство, насилие, попытку отыграться за его счет...просто отпуская грехи. Имай поднял связанные руки, обвил ими шею брюнета и судорожно всхлипнул на ухо, сдерживая боль. Как физическую, так и моральную. Но Сакураю было плохо, а значит...пускай отыгрывается, не суть важно. И этот всхлип заставил Атсуши вспомнить их первый раз 6 лет назад. Тогда ребята подарили его связанного Хисаши на день рождения. Именинник был пьян, Атсуши напуган.. Но все-таки Имай уговорил его на близость. Конечно, это им дорогого стоило, но они оба не жалели. Тогда Хисаши был осторожен и нежен. А он? Что он творил? Не останавливаясь, Сакурай освободил руки гитариста, приподнимая его бедра и меняя угол вхождения. Нет, их последнюю ночь вместе Хисаши не должен был запомнить как сущий кошмар, не так.. Имай сдавленно застонал и тихо выдохнул на ухо брюнету, прикрывая глаза: - Подожди...дай...привыкну...ты меня...порвал... Физически и морально. По внутренней стороне бедра стекала красная кровь. Хиса нервно сглотнул и обхватил певца ногами за талию, плотно прижимаясь и прикусывая губу, надеясь привыкнуть и так. Но боль не отступала, и Хисаши лишь тихо просил замереть на время. - Прости, родной, прости..- тихо, неуверенно. Атсуши замер на время. Просто, чтобы потом не мучиться совестью? Может быть. А, может, на пару секунд вернулось осознание реальности, кто знает.. - Попытайся расслабиться. Гитарист кивнул, прижимаясь в брюнету всем телом. Прошло около трех минут, прежде чем плотно сжатое кольцо мышц расслабилось, а тихий, пришибленный голос спросил кроткое "За что?". - Я не хочу жить без тебя. Певец вновь задвигался. На этот раз мягче, не то, чтобы бережнее, но все-таки осторожнее, планируя все-таки удовольствие получить не в одиночестве. А чтобы Хисаши не успел еще задать вопрос, Атсуши наклонился к нему, целуя в губы. И, тем самым, пытаясь извиниться. Все-таки постараться сделать любовнику приятное. Всеми способами. И Имай простил. Он всегда прощал. Гитарист ответил на поцелуй и прижался к Сакураю всем телом, доверяя себя. В первый раз он был в пассиве с этим Дьяволом. В первый и в последний раз. Двигаясь, касаясь где можно и где нельзя, на всю оставшуюся жизнь запоминая его. Каким он был тогда.. Пока еще любил. Ведь уже завтра они будут согруппниками. Постепенно вернется дружба.. Но не больше. А взгляды, полные боли, никуда ведь не денутся. Сколько же было томных стонов, хрипов, вздохов, пока рыжеволосая голова металась по подложенной подушке, пока стройные ноги обвивали талию, пока языки переплетались в диком танце...наверно, не найдется человека, способного сосчитать это. И боль уходила, заменяясь наслаждением. От близости любимого. Атсуши даже успел забыться. Забыть обо всем, что еще несколько минут назад терзало душу. Был только Хисаши, к которому Сакурай был и будет привязан всю жизнь, хотя он и будет это отрицать. И ничто как будто не имело значения. - Я люблю тебя, Май-ИМай..- с легкой улыбкой, целуя веки гитариста и замирая от внезапно накатившего оргазма. - Атсуши... Гитарист выгнулся дугой, коротко вскрикнув и замер, мелко дрожа от накатившего оргазма. Карие глаза, укутанные дымкой, широко раскрылись, а по краешку прикушенной губы потекла кровь. Точно такая же, какая подсыхала на бедре рыжика. Помолчав и приходя в себя, Атсуши вновь ухмыльнулся и шепнул на ухо Имая: - А знаешь, что самое забавное? Эта потаскуха смоталась от меня на полгода, чтобы только сейчас объявить о своей беременности. И сделать что-то с этим сейчас уже поздно. Брюнет сел на диване и откинулся на спинку, смотря на картину на стене. В какой-то степени певец был рад появлению нового существа. Тем более сейчас, когда он только-только оправился от потери горячо любимой матери в прошлом году.. Но, если взвесить все.. Знал бы: предохранялся бы по лучше. А еще лучше, умерял бы собственный пыл после концертов. - Стерва...- протянул гитарист, пытаясь приподняться. И тут же охнул - пятая точка заболела. Причем сильно так. Поэтому Хисаши остался лежать в том же положении, закрывая глаза и нашаривая рукой одеяло. Сочувственно погладив гитариста по животу, Атсуши кивнул и нашарил свои штаны. - Так что спи. Тебе еще спасать меня от домогательств Ягами. - Не буду я тебя спасать...скажи остальным, что завтра репетиции не будет: с кровати я не встану...- жалобно застонал бедняга гитарист. - Поспи,- натянув штаны, Атсуши коснулся губами лба Хисаши.- Уже очень поздно. Я оставлю ключи на столе. - Не останешься?..- жалобно, почти умоляюще. - А ты хочешь?- брюнет искренне удивился. - На одну ночь, - гитарист кое-как приподнялся, морщась от боли, - я банально замерзну. - Ну, сколько я тебе говорил, что жить нужно в нормальном доме?- вздохнув, Атсуши с радостью прилег рядом с Хисаши и приобнял его, мысленно благодаря за прощение.- Я не уйду. Буду рядом до утра. Так что засыпай. - Спасибо...- тихо, с улыбкой. Как и должно быть. Кто бы мог подумать, что их расставание будет таким?.. *** А наутро Хисаши проснулся один. На столике у дивана его дожидался завтрак. Атсуши не оставил записки. Просто сбежал, они оба не любили прощаться. Просто ушел в новую, уже ненавистную ему жизнь. - Как ты не понимаешь, что с его стороны это просто неблагодарно?- бушевал спустя пару часов на всю квартиру пришедший поинтересоваться, с чего отменили репетицию Хидэхико.- Ты его вытащил из дурной компании. Снял с наркоты и до сих пор не выбросил на панель. Научил петь и правильно улыбаться. А он что? И в какой-то мере это было правдой. Быстро же слухи расходятся... Через 16 дней, уже в январе 1992 года, Саюри подарила мужу первенца. А еще через 2 месяца они развелись. Пресса пестрила заголовками об изменах певца, всяких интрижках, сплетнях.. Словом, Атсуши триста раз проклял сам себя за все произошедшее. А уйдя из его жизни, Саюри забрала с собой и крошечного сына, которого Атсуши в последствии видел лишь изредка. Но история отношений Хисаши и Атсуши не заканчивается на страхе бросить на другого не такой взгляд, она лишь начинается. И они вновь начнут жить вместе в новом, 93-ем. После короткого головокружительного и явно ошибочного романа Сакурая с коллегой по цеху, терпение Имая лопнет. А.. Изменившийся не в лучшую сторону Атсуши согласится на эту игру во второй раз. Но это потом. А пока вернемся к нашему месту событий.