Что делаем, то и хотим: на рассвете юности

Сказать, что Кавамура был в шоке, значит, вообще ничего не заявить. А все Сугихара. Все чертова рыжая блядь. Это все он, он! Он позвал Имая и Сакурая на пьянку. Знаете, секс, наркотики и рок-н-ролл. Только нифига не рок-н-ролл, а тупо джи-рок, смотрите правде в фейс. Собственно, сидели он не у Юнэ с Рюи. Точнее, Имай и рыжая тварь остались дома - бухать, а обоих вокалистов по отправляли по домам. Однако Луновец, чисто со скуки, предложил прогуляться. И сейчас жалел об этом. Ибо всю дорогу чувствовал у себя на затылке заинтересованный взгляд Сакурая. Да, Атсуши в коем-то веке решил по разглядывать любимого закадычного друга. Ну а что? Юнэ, наконец, совсем перестал их путать. Нужно же было как-то развлекаться? - В этом мире я боюсь двух вещей,- усмехнулся Сакурай, поравнявшись с вокалистом Луновцев.- Хаяши на распродажах женской одежды и веселых в стельку наших гитаристов. Да, все остальное было не страшным. Хотя как-то они сидели вшестером - прибавьте двух крашеных Иксов. Ну, ясно, чем закончилось, если учесть, что все четверо, то бишь кроме вокалистов, алкоголь обожают до чертиков. Ну да речь даже не об этом. Речь о том, что эти двое встречались все реже и реже, работы становилось все больше и больше.. И как-то.. Не весело. - Лично мне ядерной угрозой кажется только один человек...- и певец выразительно покосился на идущего рядом брюнета.- А остальное...приложится еще. Да, правда что. Вот только прикладывающихся к неизвестному объекту Юнэ бедняге Кавамуре и не хватало. - А куда мы, собственно? - Мне тоже интересно, куда ты меня тащишь. Это все напоминало "Мужья бухают - жены не мешаются". Все мы прекрасно знаем, что Юнэ и Хисаши - смесь термоядерная. Особенно, когда выпьют. И даже не имело значения, что Сакурай в каком-то смысле хранил верность англичанину, улетевшему неделю назад по срочному делу. - А пойдем ко мне?- вдруг осенило Дьявола.- Мы с тобой так далеко ушли, что аккурат забрели на другую часть города. А ведь и правда: здесь многоэтажных домов было все меньше.. А кое-где обстановка так вообще пустошь напоминала. Да, Атсуши громадный романтик - больше никто такой район для жизни выбирать бы не стал. - Ну...окей, что. - передернул плечами Рюичи, потирая плечи руками. Дело было вечером, делать было нечего, вот и поперлись ребятушки домой к Дьяволу. Хорошо что не в Ад, а то Рюичи окончательно крышу потеряет. Длинную черную гриву развевал ветер, постоянно закрывая глаза шелковистыми прядями, и вокалист Луновцев озлобленно шипел, убирая черные прядки за ухо. - Вот, почему я всегда завязываю хвост,- усмехнулся Сакурай, оглядывая Кавамуру. Парни прибавили шаг, и буквально через пару минут дошли до дома. Едва певцы пересекли порог, как на плечо Рюичи опустилась почти полностью черная кошка. - Айко, у нас гости. Атсуши сразу прошел в кухню, кивая другу,- только осторожно: на нее находит иногда. Рюичи вообще старался быть тише воды ниже травы: чужой дом все-таки...а еще кошак, растянувшийся на плечах вокалиста. Черный, как сама ночь. С горящими изумрудами абсолютно зелёных из-за широкого зрачка глаз. Кавамура протянул руки и аккуратно снял кошатинку с плеч, устраивая на руках. Черное котэ тут же заурчало - ну вот любили кошки Рюи. Непонятно почему. - Это не совсем моя кошка,- донеслось с кухни.- Ты проходи, не бойся. А что у Атсуши? А у Атсуши во все времена в доме считай ничего не менялось.. Только количество кошек. - Я подарил её в 89-м маме. Но, как ты знаешь, вскоре мамы не стало.. И я взял Айко к себе. После моего развода, мне почти не бывает одиноко. В самом деле, не смотря на будущих кошек Атсуши, ни одна не была на него так похожа, как Айко. Она была скорее похожа на заколдованную принцессу.. И очень любила руки. Ну и, соответственно, друзья Атсуши были её друзьями. Хотя что мы рассказываем? Вы сами видели её на примере общения с англичанином. - Ну, мало ли...- улыбнулся Кавамура, проходя на кухню.- Да она у тебя лапочка.. У Атчана ничего не менялось. Вообще ничего. - Вся в меня,- рассмеялся Дьявол, поставив на стол две чашки кофе и все, что нашлось к нему.- Правда, стоит мне кого к себе привести - можешь представить? Она такой концерт устраивает..- Атсуши слегка нахмурился.- Прямо хоть в зоофилы подавайся. - Я с тобой не вожусь... - почти испуганно пробурчал Рюичи, устраивая кошку у себя на коленях. Котэ явно не было против. - Тихо у тебя тут...даже не скажешь, что женат был... - Я про любовников - ревнивая она,- усмехнувшись, Атсуши присел за стол.- Думаешь, я позволял ей что-то менять? К тому же, она развела здесь зимний сад,- фыркнув, брюнет взял чашку в руки.- Пугает другое: ближе к лету ко мне Раймонд приедет. Боюсь, как бы ревнивица моя концерт не устроила. Она его страшно полюбила. Так отпускать не хотела… А ведь скоро после прилёта – он уедет вновь. И не знаю, вернётся ли… Да что я? Айко будет переживать. - Побесится и перестанет, - улыбнулся певец и сделал глоток, чуть улыбаясь. Кофе приятно обжег горло. - Знаешь, какая стерва? До недавнего времени признавала только Имая. Можешь представить?- на косой взгляд Айко, Атсуши грозно шикнул на нее, имитируя общение кошек между собой. Котэ грозно шикнула в ответ и спрыгнула с коленей Рюичи, черной молнией исчезая за дверью. Кавамура улыбнулся и потянулся через весь стол к стоящим рядом с Сакураем печенькам. - Вот так и живем,- подытожил певец, подвигая другу вазочку.- Ну а ты что? Так и будешь Юнэ воспитывать? - Да не берут его мои меры, хоть самому в измену подавайся, - ругнулся Рюичи, суя в рот печеньку и закатывая от блаженства глаза. Если честно, то он уже не раз подумывал о том, чтобы изменить Сугизо. Разумеется, чисто профилактики ради. - Не бери с меня и Хаяши пример, тебе по имиджу не положено. Конечно, Сакурай лукавил. Но все-таки среди них Кавамура действительно был.. Целомудренным. Ну, отношения с Юнэ не в счет, что вы. - Посмотрим. Потому что я уже действительно не знаю, что мне делать с этой рыжей дрянью, - вздохнул Рюичи, попивая кофе и методично пережевывая печеньку.- Жарко тут у тебя... Кавамура тихо вздохнул и потянулся, снимая кофту и оставаясь в одной лишь белой футболке. Черные волосы каскадом рассыпались по спине, длинные, блестящие, вечно вьющиеся. Как у девчонки. - Да, мы любим тепло. Сколько они были знакомы? Почти два года. Всего лишь. Но Атсуши все равно продолжал поражаться этой детской непосредственности Кавамурушки. - Что делать с Юнэ? Да ничего,- Атсуши положил ладонь на руку Рюичи.- Он любит тебя, а ты его. Ну да...- чуть скептично. - И я его. А он при первой же возможности налево уходит...- голос певца звучал почти что жалобно. Да и темные глаза, а точнее глаз - второй закрыла черная прядка - смотрели жалобно. Даже с долей обиды: почему он изменяет, а я терплю? Разве это правильно? - Рюи, он просто.. Не нагулялся. Совсем, как наша рыжая катастрофа,- Атсуши чуть улыбнулся. Хотя Хаяши лишь делал вид, что изменяет Тошимицу, в целом, если отбросить этот нюанс – они с Сугихарой были страшно похожи.- Ты знаешь Юнэ лучше, чем я. Одному тебе известно, как можно его приручить. - Хочешь, обрадую? - усмехнулся Кавамура, закрывая глаза и залпом допивая кофе.- Имай ваш тоже под его обзор попал. Он так на него смотрел... да, я его знаю. И потому абсолютно точно могу сказать: у Хисаши сегодня будет секс. Этот чертов лид-гитарист давно засматривался на лидера Buck-Tick’ов, Рюичи это давно видел. И поэтому судьба рыжего Май-Мая была решена. - Что?!- подавившись, Сакурай вскочил на ноги, вовсю таращась на коллегу. Блядство, какого черта это длинноногое создание свои лапищи к чужому тянет?! - А ты не видел? Одни лишь взгляды Юнэ говорят о много... - тихо вздохнул вокалист, опуская голову, - мне жаль, Атсуши. Правда. Но с этим я ничего не смогу сделать. - Нет, ну я хуею, дорогая редакция..- на выдохе брюнет присвистнул и опустился обратно.- Да нет, мне, в общем-то, дела нет.. Но ты-то как позволил? - А что я могу? - темные глаза взглянули с грустью, - что бы я не пробовал, Ясухиро продолжает изменять мне. А чтобы изнасиловать его... - Рюичи вздохнул и устроился поудобнее, -...у меня банально не хватает сил. Как физических, так и моральных. - Какого хрена ты такой добрый?- Атсуши поморщился.- Ну, давай прямо сейчас вернемся и набьем мордашки обоим. - Нет. Оставь их так, - махнул рукой Кавамура, сползая со стула и откидывая со лба длинные черные пряди. Темные глаза смотрели жалобно... и немного грустно. Все-таки неприятно, когда ты душу человеку отдаешь, а он в ответ так с тобой поступает. Вокалист Луновцев вздохнул и протянул Дьяволу руку, собираясь прощаться. - Спасибо за кофе. Столько наивности и жалобы было в больших глазах, что просто офигеть. Ладонь немного дрожала - то ли банальные нервы, то ли... с Атчаном трудно находиться в одном помещении. Воздух будто тяжелеет и становится более горячим. - Никуда ты не пойдешь,- сжав протянутую ладонь, Атсуши тут же перемахнул через стол и обнял Рюичи за плечи. Вовсе без намека, скорее, просто пытаясь поддержать.- Рюи, он будет таким ровно до того момента, пока ты не проявишь характер. Я лично с Хисаши так и поступал. - Да не могу я, блин. С ним хорошо... и пока он рядом, все забывается. Все измены, обиды...абсолютно все, Атсуши.,- тихо вздохнул брюнет, опуская голову и занавешивая глаза черными прядями. Кавамура дрожал, сам не понимая от чего. А еще где-то на уровне подсознания инстинкт самосохранения вопил и носился из угла в угол, требуя немедленно уйти отсюда. Подальше от этого воплощения всемирного зла. А Сакурай был симпатичный. Не будь у Рюи Юнэ - певец обязательно влюбился бы. Но есть рыжая блядь, изменяющая на каждом шагу. А еще есть огромное желание наплевать на все и найти себе кого-нибудь на ночь. Переспать с другим. Причем, желательно не думать, как его оттрахает за эту выходку Сугихара. - Либо ты поставишь его на место сексом, либо.. Изменишь ему. Это в любом случае заставит его задуматься: может, у тебя есть перспективы по лучше него. И хотя из-за моей репутации я вариант полу провальный, все же..- улыбнувшись, Сакурай погладил юношу по животу.- Именно я могу оказаться тебе полезным. Как известно, я всех заражаю. - Ты чего, Атчан, последние мозги пропил? - Кавамура чуть на пол не свалился, подрываясь с места и дергая плечами.- Измены Юнэ меня, конечно, прилично задолбали, но не настолько же, чтобы... так... Рюичи опустил глаза. В голове пролетела шальная мысля, от которой на щеках выступил румянец, а кислород отказался поступать в легкие, заставляя дышать ртом: а почему бы нет? Почему бы не лечь в постель с этим Дьяволом? Может быть, тогда Сугизо очнется? Однако певец прекрасно понимал и другое: если он переспит с Сакураем, его дружбе с до сих пор влюбленным в брюнета Хисой придет конец. - Никому не обязательно об этом знать,- убрав пряди длинных кудрявых волос от уха Рюичи, Атсуши поцеловал за ним.- Мы просто попробуем. А ты поймешь, готов ли устроить Сугихаре полноценную проверку. А вот Сакурая не волновало, даже если это дойдет до бравого англичанина. Ну и что, собственно? Мы живем в то время, когда за измены не сажают. К тому же, в вечной любви никто не клялся, и.. И..- Тебе будет проще, если рядом будет вполне знакомый человек, а не первый встречный. - Ты... думаешь, что я смогу изменить любимому с человеком, чья репутация отнюдь не белая и пушистая? Глаза в глаза. Даже дыхание в одном ритме. От Атсуши веяло жаждой. Будто он - демон, желающий поглотить новую душу. На этот раз этой самой душой был выбран Кавамура. - Я даже не знаю, смогу ли потом сам себя простить. Не говоря уже о Юнэ. Он... точно не простит, - тихо. Почти испуганно. Сугизо страшен в гневе. Атсуши нахмурился. Эта вечная борьба в Кавамуре взбесила его еще в вечер их знакомства. - Нет, а ты хочешь за ним что ли всю жизнь на коленях ползать?- Дьявол усмехнулся, входя в образ.- И хочется, и колется, Рюи? Ты-то о нем думаешь, о его чувствах.. А он? Он хоть раз о тебе подумал? Да он даже ни разу не попытался измену скрыть. - Не говори того, о чем не знаешь! - Рюичи и не знал, что способен брать такие высокие ноты.- Я сам попросил его рассказывать мне! Все лучше, чем быть в неведении! Кавамура задрожал, прислоняясь спиной к стене и закрывая лицо ладонями. Темные глаза смотрели сквозь пальцы. Смотрели испуганно, шокировано... и все-таки Атчан прав. Сугизо абсолютно не думал о том, что испытывает бедный вокалист. Отняв руки от лица, брюнет взглянул на Сакурая немного шальными глазами и прошептал: - Лучше бы я все-таки не просил его рассказывать мне все... Атсуши же удивленно похлопал ресницами,- да.. Мало того, что ты идиот.. Так ты еще и мазохистом оказался. Браво, Кавамура. А вот Сакурай так бы не смог. Нет, конечно, Хисаши а свое время был ему предан и верен. А Рэймонд нет. Уж ясное дело, что на родине у него огромный выбор развлечений женского пола. Как бы он и не уверял, что Атчан для него особенный. Но брюнет был уверен в одном: узнай он об измене наверняка - простить бы не смог. - И все-таки, ты знаешь, что я прав, Рюи. - Знаю, - глухо отозвался Кавамура, опуская руки вдоль тела и поудобнее прислоняясь к немного шершавой из-за узора обоев стене, - и что? Это повод ложиться под тебя? - темные глаза сверкнули. То ли жалобно, то ли гневно... а кто ж бедного Кавамурушку разберет. Сугихара был ветреным. Менял партнеров, как перчатки. И все равно почти каждую ночь проводил дома: там его ждал Рюичи. Ждал и верил, что его рыжее чудо придет. Обнимет со спины, прикусит кромку уха, томно зашепчет о том, как скучал и как хочется вновь почувствовать тепло брюнета. Рюичи специально тепло одевался - так тело дольше хранило накопленное за день тепло. Юнэ любил все тепленькое. Хотя так бывало далеко не всегда. - Ну и чудо же ты..- грустно улыбнувшись, Сакурай покачал головой. Ещё бы: решиться было очень сложно. Можно даже сказать почти нереально. Ведь Рюичи был одним из немногих - был однолюбом. Во всех смыслах. Чего, собственно, и остальным желал. - А насчёт того, кто сверху..- чуть позже улыбка сменилась на лукавую усмешку.- Думаю, не передерёмся. - Я тебя не смогу уложить на лопатки, ты чисто физически сильнее, - покачал головой вокалист Луновцев, в очередной раз вздыхая. Так непривычно...ему предлагают эту близость. Не берут, как взял когда-то Томоаки из X Japan или как берет сейчас Юнэ, говоря "Пойдем потрахаемся?" и которому откажешь - силой заебет, а предлагают. Давая право выбора, и позволяя самому просчитывать последствия. Где-то укоризненно тюкнулась совесть, придавленная и забитая насмерть сильной обидой. И Кавамура, чувствуя эту слабость, мысленно решился. Пускай будет, что будет. - Урок первый: активов надо брать не силой, а хитростью. К тому же..- Сакурай повёл плечом.- Вообще как бы мы с тобой даже и коллеги… Ну да. Сакурай сам ложился под любовников. И, надо сказать, ничуть не стыдился того, что от шлюхи только полом и отличался. Вот ни капельки не стыдился. Живём-то всего один раз, нужно всё успеть. Хотя, наверное, в его случае, это просто тоска по потерянной любви. - Наручники, ленты и всё такое прочее на что, радость моя? - Нет уж, ребята. Я мирный. А еще я травку жую. Потом, позже, эту фразу возьмет на вооружение Атчан. А сейчас так вякнул Рюи. Причем вякнул на свою голову. Кавамура пожал плечами и закрыл глаза, откидывая голову назад и прижимаясь к стене. Манящие губы изогнулись в усмешке. - Значит, эти идиоты оставили тут двух пассивов? - певец даже нашел в себе силы засмеяться. От близости Атсуши невольно подкашивались ноги. - Я бы всё-таки поинтересовался, кто у них кого..- Сакурай так же рассмеялся, поднимая взгляд к потолку, закрывая глаза и прикидывая себе эту картину.- Мы с Хисой были вместе много лет. Но завалил я его всего один раз и чисто по пьяни. О чём, кстати, до сих пор жалею. У Рюичи был чистый, красивый, звонкий смех. А от того страшно заразительный. - Так что, им хуже, чем нам, уж поверь,- с усмешкой Атсуши вытер ладонью слезящиеся от смеха глаза. - Да верю...- за время того ржача, который оба певца сдерживать не стали, Кавамура успел сползти вниз по стеночке и устроиться на полу, улыбаясь. Сверху однозначно будет Юнэ: такая уж у него натура, ничего не попишешь. А еще Рюичи улыбался просто так. С Сакураем было страшно...и даже как-то весело. Он мог помочь. Нужно было лишь попросить. Но это и есть самое сложное. - Так что тебе бояться явно нечего. «Одно лишь слово – и я ваш раб на веки». Да Сугихара, уж простите, надо будет – и типичную русскую бабулю с селения уговорит научиться танцевать как мистер Джексон, русских зеков научит церковным хором петь… Ну, рыжий же что с него взять? А Рюичи...Кавамура напоминал истинную жену декабриста: и в Сибирь за Сугизо уйдет, и до конца стоять будет...даром что ли певец готовит нормально?! Юнэ постоянно просит его приготовить что-нибудь. И брюнет просто не может отказать, зная, что с кем бы Сугихара не спал, он все равно вернется. Хотя бы потому, что Рюи умеет хорошо готовить. - Ты... да к черту, - длинные волосы метнулись красивой волной - Кавамура рванулся вперед от стены, поднимаясь на ноги и тихо вздохнул, оказываясь почти вплотную прижатым к Дьяволу. Темные глаза смотрели прямо в немного странно блестящие очи Сакурая. - В кого ты такой извращенец и... шлюха по характеру?..- тихий шепот и робкое прикосновение к щеке. Кожа нежная. Если закрыть глаза, можно представить Юнэ. Дыхание один в один, жаркий воздух касается приоткрытых губ. Рюичи боится. Но все равно идет на эту жертву, веря, что Сугихара хоть немного задумается. - Я – чёрт знает. Просто все джеи – одна большая шведская семья. И мне мой образ жизни более чем нравится. А Дьявол принял это, накрыв тонкую ладонь своей. Как бы говоря «не бойся, не обожгу». И правда: для него Рюичи был абсолютно таким же ребёнком, как и Йошики. Со своими проблемами, заморочками… И неумением обращаться со спутником жизни. И хотя у этих двоих проблемы были в точности противоположные, но в обоих случаях разбираться приходилось в немалой степени Сакураю. Прямо не певец, а практически юрист с доставкой на дом. Да ужас просто. - Ты достоин банального уважения. И Юнэ пора это понять. Первый поцелуй. Просто прикосновение губ двух людей, лишь пробуя, ощущая, как это. И улыбка. Всё равно Кавамура был невинным. Невинным, как цветок Сакуры. И плевать, что это только имидж, прикреплённый ближайшим окружением. А дальше - подкашивающиеся из-за дрожащих коленей ноги, теплые руки на плечах - как опора и просто жест, добавляющий уверенности - и мягкие губы, неуверенно забирающие дыхание с губ этого странного человека. А еще язык, скользнувший по прижавшимся друг к другу губам и темные глаза, полуприкрытые веками, с трепещущими бабочками длинных пушистых ресниц. И эмоции: противоречие, наслаждение, желание продолжить и остановить это безумие еще на стадии зарождения, сочтя и поцелуй достойной изменой - Рюичи тяжело поверить, что сегодня он проведет ночь не в мягкой кровати Сугихары, уткнувшись носом в любимую подушку, насквозь пропитанную запахом любимого человека. Все неожиданно, непривычно... маняще. "Сия истина манит, сия истина ранит". Кавамура судорожно сглатывает и немного приоткрывает губы, открывая новую территорию. Темные волосы аккуратно убраны за ухо чужой рукой. И тело дрожит. Страх, желание - все смешалось в один безумный коктейль. В каком-то смысле эти двое попросту зализывали друг другу раны. Причём один до последнего колебался, решая, нужно ли ему это, а вот второй упорно одними лишь объятиями говорил, что пути назад просто нет. Уже решились, уже сделали шаги - нет времен и шанса на раздумья. - Не бойся. Атсуши прижимал Рюичи к стене, но осторожно; отвечал на поцелуй - но боялся спугнуть. Кавамура проявлял инициативу и очень походил на мотылька, присевшего на цветок. А обычный этот цветок или хищный - узнать можно было и потом. Запретный плод сладок - и это именно тот случай. Вокалист Луновцев не знал, но он сам сейчас приносил себя в жертву Дьяволу, просто ради его прихоти. Хотя, кто знает. После этих ласк, этой ночи, они оба вынесут особые уроки для себя. Полуприкрытые от страха и желания глаза, сбитое дыхание, опаляющее губы партнера на ночь, теплые, слегка дрожащие от волнения руки - страсть и желание в Кавамуре выдавало абсолютно все. А еще мягкие покусывания за губу - наверно, единственная инициатива, которую позволял ему Юнэ. Сейчас даже не важно, чем закончится их ночь вместе. Миру почти 22 года. Всего. Есть еще время пожить. И нужно попробовать все: от нежного секса в постели, когда тела переплетаются и с губ рвутся стоны от ласк, до грубого траходрома в подъезде, когда холодная стена становится опорой, а руки быстро расстегивают пряжку на ремне. Это все будет. Но потом. Сейчас - Атчан и его губы. Ну да, на счет подъездов - еще вопрос, а вот на улице, наверное, все начинали. А что? Воздух свежий способствует приливу крови к месту, противоположному от мозгов. А для хорошего секса именно это и нужно. Только если Рюичи в своем пути еще ступал осторожно, прощупывая почву под ногами и продумывая модель поведения, то вот Сакураю-то в его все 27 пора было бы и притормозить, оглядеться, и ответить на вопрос: а что ты имеешь? Ну, слава. Плюс скверная и пугающая репутация. Да еще и ребенок где-то очень далеко. Не завидно, не завидно. Ну а раз Рюичи явно сопротивляться уже не станет, то можно дело двигать и дальше. То есть, не спеша и в спальню, при этом делая закос под невинную овечку. Мол "да, я тоже травку жую и ничего не понимаю". Но на самом-то деле, все куда хитрее. Кавамура медленно сходил с ума. От прикосновений, таких ненавязчивых и требовательных одновременно. А еще безумные мысли: как повел бы себя Юнэ, увидь он их сейчас? Ответа в своей голове Рюичи не нашел. А потому пришлось плавно перетекать вслед за Сакураем из комнаты в комнату, мягко целуясь и отдавая себя всего этому гребанному соитию. - Если ты не в силах удержать любовь - значит, ты просто недостаточно любишь. Атсуши же поражался: как? Как такой дивный цветок, как Рюичи, мог попасть в лапы самой Ходячей Порнографии? Хотя как - он и сам успел рассказать. - Ну, так что: сверху или снизу?- легкая усмешка, едва только они завалились на кровать. - По ходу разберемся...- прошептал в ответ Кавамура, переворачиваясь на спину и проводя рукой по щеке Дьявола. Темные глаза, чуть затуманенные от возбуждения, смотрели прямо в насмешливые очи Сакурая. Было жарко, тело требовало того безумного секса, который мог изменить жизнь Рюи. А совесть лишь отчаянно взвыла, чувствуя, что еще немного - и вокалист Luna Sea отвернется от нее и отдаст себя чужому человеку. Рюичи не мог поверить, что это все реально. Но жар, исходивший от тела, нависшего над ним, будто говорил: это правда. Ты просто поверь. Кавамура сам не понял, когда произошел переломный момент. Просто поймал себя на том, что его теплые ладони шарят под рубашкой певца, расстегивая и снимая ее. Хорошо, что спальню освещал только свет луны. Атсуши уже рассказывал Рюичи, что делали с ним Ягами и Хошино.. Не называя имен. А не так давно это произошло вновь - музыканты ведь народ эмоциональный - а кто его защитит? Хисаши? Вот ему как раз лучше и не знать вовсе. - Молодец. Усмешка сменилась улыбкой, искренне поощряющей действия юноши. Когда рубашка была снята, Атсуши не стал отставать: приподнял любовника и снял с него футболку. Трение разгорячённых тел куда приятнее. Как там? Наличие одежды здесь неуместно. Тем более, что кожа у Рюичи была невероятно нежной. И к ней было безумно приятно прикасаться. Чем Сакурай и занялся. Кавамура дышал, как загнанная лошадь. Тяжело, жарко, немного хрипя на выдохе. Темные глаза, полуприкрытые, с дрожащими ресницами, длинными, как у девчонки, косились время от времени на Атчана, целующего его шею и грудь. Без засосов было даже... непривычно. Юнэ всегда впивался губами в шею, посасывая нежную кожу и оставляя свой след. Рюичи постоянно носил шарф - ему не хотелось, чтобы кто-то видел эти метки. И один лишь Сугизо хитро улыбался, иногда придушивая певца его же шарфиком, а на следующую ночь все повторялось. Но это не важно. Не сейчас. Темная челка прилипла к мокрому лбу - становилось нестерпимо жарко. Как в Аду. Кавамура немного мотнул головой, разбрасывая по подушке длинные волосы, собравшиеся в большой ореол вокруг его головы. Такой открытый, доступный...выдрессированный Юнэ. Внезапно, Сакурай замер. Приподнявшись, он вытянулся и прогнулся в спине, по-кошачьи потягиваясь. Ладони его тут же оказались на плечах Рюичи, чуть сжимаясь. Действительно, как кот. - Урок следующий: не отдавай всю власть партнеру. Расслабишься - и даже не надейся, что все пройдет гладко. И, как подтверждение, слабый укус в шею. - Ай! - Рюичи дернулся, немного болезненно жмурясь. Больно все-таки. Шея - одно из самых чувствительных мест на теле брюнета. И даже малейшее прикосновение давало определенный эффект. И в ответ Кавамура жалобно хныкнул и приподнял голову в попытке отомстить. Мягкие губы коснулись кожи на шее вокалиста Buck-Tick’ов, тут же немного засасывая кожу. Мол, не думай, что я сдаюсь. Мне просто нравятся твои ласки. А в ответ - судорожный вздох и поглаживание по плечам со стороны спины. Да, этому юноше палец в рот не клади - найдет, что сделать. Дай только волю.. - И, главное, не бойся. Видимо, дело принимало интересный оборот. - Атсу...- хриплый шепот и темные маслины затуманенных глаз, смотрящие прямо в блестящие очи певца, - ты же не просто так мне помогаешь. Я угадал?.. И нет возможности соврать этим красивым глазам, что смотрят наивно и доверчиво. Недаром Юнэ старался смотреть Рюи в глаза: все эмоции, которые пытался скрыть Кавамура, мгновенно отражались в "зеркалах души", заставляя их владельца открывать легкий румянец на щеках, прикусывать губу от смущения и желания, прятать эти самые глаза за темной челкой. Но нет пути обратно - взгляд уже брошен. Как жребий, случайный, быстрый...с интересными последствиями. - Если так хочешь - может, и не просто так,- улыбка и аккуратный поцелуй в лоб.- Жизнь же длинная - посмотрим. Да, знал бы Рюичи тогда, как именно его Дьявол будет разъедать всю жизнь - одним бы взглядом на тот свет отправил и не побрезговал бы. Да и поделом наглому Сакураю! - Приподнимись,- Атсуши сполз на кровать, рассматривая Рюичи. Кавамура послушно приподнялся на локтях, сводя вместе колени и запрокидывая голову. Этакий красавец. Доступный, бери - не хочу. И в то же время тихий и домашний, верный...и свято верящий, что сейчас поступает так ради Сугихары. Кажется, что вокалист Луновцев будет выполнять все, что ему скажут, если прибавлять к этой фразе "Юнэ попросил". А еще в голове всплыла мысль, что в лоб целуют покойников. Вот именно, что из хулиганистого парнишки Сугихара превратил его в выдрессированного зверька, "послушную женушку". Да лучше б не жить, противно даже. - Может, ты еще хочешь отступить? Улыбка, смешенная с усмешкой. И прикосновение пальцев к груди, сменивающееся поглаживанием и задеванием сосков. Кавамура качнул головой и уселся на кровати, глядя на брюнета исподлобья. - Уже нельзя. И чуть сбитое дыхание, не отстраняющееся тело, чуть приоткрытые манящие губы - тому доказательство. Кавамура всем своим видом соблазнял с огромнейшей силой. И, черт возьми, Сакурай слепо велся на это. Хотя нет, не слепо. С огромным на то желанием. - Черт возьми! Вот он и не стал сопротивляться, вновь касаясь губ брюнета. Но все равно сдержано и осторожно. - Сам такой... - сдавленно отозвался Рюичи, чуть улыбаясь. И тут же углубил поцелуй, не давая ответить словами. Лишь позволяя прикусывать губу, ласкать языком нёбо. Атсуши очень походил на Юнэ. Кожей, запахом...если закрыть глаза, то можно подумать, что его целует немного образумившийся Сугихара. Это сводило с ума. Сакурай был абсолютно уверен: такого он раньше не испытывал. И чудно даже. Надоедает, когда все партнёры как под копирку. Именно поэтому Атсуши никогда и не входил в одну реку дважды. Рюичи же хотелось ласкать снова и снова. Что Дьявол, собственно, и делал. Таких, как Кавамура, беречь нужно. Вокалист Luna Sea судорожно сглотнул. Было ощущение, что Сакурай просто старается выжить из него все соки, заставить самого просить о сексе. И ведь хрен поймешь, так это или нет. Но темные глаза смотрели из-под полуприкрытых ресниц томно, с интересом. Все-таки новый человек, новое тело, новые правила игры. Теплые руки легли на бедра певца, проводя тонкими пальцами вдоль ремня, и мягко теребя металлическую пряжку. Нетерпеливо так. А еще ногти, аккуратно скребущие низ живота. А, может, именно так и было? Возможно. Атсуши же все и вел к тому, что инициативу полностью передавать ни в коем случае нельзя. И даже слова - часть этого большого и вполне себе важного дела. Сакурай судорожно вздохнул от таких прикосновений - игриво, щекотно, требовательно. И Дьявол не стал реагировать - мол, попробуй, если хочешь. И Кавамура тут же принял эту игру, ловко расправляясь с пряжкой ремня, расстегивая молнию на джинсах. Теплая ладонь осторожно легла на пах и надавила, чуть сжимая тонкие пальцы на выступающем сквозь ткань члене. Судорожный вздох был певцу ответом. И Рюичи чуть сознание не потерял от вспышки желания, тут же ринувшейся в низ живота. Давление на пах становилось нестерпимым. - Атчан... Ладонь Атсуши скользнула по щеке Кавамуры, бережно поглаживая. Как же он был хорош и мил... - Попроси меня,- без нотки власти, повеления. Только просьба.- Вдруг я пойму тебя не так? У Сакурая теплые руки. Мягкие, по-настоящему нежные. Способные приносить боль, но дарящие уверенные ласки. Почему?...а черт его знает. Кавамура зажмурился, словно собираясь с силами, и тихо выдохнул, поднимая темные глаза на Дьявола: - Прошу, возьми... Дальше пути назад нет. Трудно поверить, что когда-то Атсуши мог быть не таким, каким мы привыкли его видеть, не правда ли? Но ночь же молода. А если любовники молоды... - Растянуть? Широкие ладони тут же скользнули по животу, а затем полностью раздели обоих. - Как хочешь... Не согласие. Не отрицание. Предоставление своеобразного выбора. В этом весь Кавамура. Но положение привык выбирать он. А поскольку хочется увидеть лицо Атсуши во время оргазма, то сегодняшняя поза будет самой что ни на есть обыкновенной. Хочешь, не хочешь, а Атсуши не понимал, как можно с этим мальчиком было обращаться грубо. Даже чуть-чуть. Он же такой хрупкий, нежный.. Не хрустальный, а живой. Как можно? Разведя ноги брюнета в стороны и усевшись между ними, Атсуши сам облизал пальцы, поскольку искать смазку можно было долго. Живя с такой кошкой принцип "прятать от детей" не работает категорически. Так что довольствуясь тем, что было, Сакурай медленно ввел в партнера палец, а затем почти сразу и второй. Необдуманно, но чем быстрее Рюичи привыкнет, тем раньше можно будет начать растягивание. Второй рукой Сакурай придерживался о кровать, а губами во всю ласкал грудь брюнета, отвлекая от вполне наверняка неприятных и болезненных ощущений. Кавамура жалобно застонал и вцепился руками в плечи певца, тут же зажмуриваясь. Больно, конечно...но не сильно. И боль была какая-то...приятная. Будто Рюичи внезапно стал мазохистом, и боль для него теперь - высшая награда. Но ведь это не так. Не так же?... К чему глупые вопросы, когда на них не существует нужного и понятного тебе ответа? Черные глаза приоткрылись и посмотрели на Сакурая. Боль, желание - все слилось в единый поток того неземного чувства, которое в последствии принесет неземное удовольствие. И темноволосый юноша жалобно стонет и дергается всем телом навстречу певцу, приподнимая бедра. Так хорошо... Атсуши нагло улыбался, извиняясь за причиняемую боль нежными, жаркими поцелуями. Длинные пальцы внутри шевелились в разные стороны, двигались по кругу и изредка выходили наружу, чтобы через пару секунд войти вновь, еще глубже и свободнее. И он не думал ни о чем. Ну, возможно, какое-то время Рюичи еще будет смущаться при виде его. Ничего, привыкнет. Кавамура дышал сбито, закрывая рот ладонью и чуть ли не впиваясь белоснежными зубами в нежную кожу рук. Приятно до безумия, хорошо до невозможности...так просто не бывает. Не с простым смертным. Хотя, о каких смертных может идти речь? Он попал в постель к Дьяволу. - Атчан...хватит, прошу, давай уже... - сдавленный хриплый стон и выгнувшееся от удовольствия тело: Сакурай задел комок нервов внутри певца. Вот и новая возможность проверить, насколько высокие ноты может взять Кавамура. Тихий зов - и Атсуши сразу отстранился. Чувствовалось, что пальцы двигаются свободно, можно даже еще, но Рюичи просит, да и самому терпеть уже тяжело.. - Ты только не сдерживайся: я хочу слышать твой голос в полном его диапазоне. И Дьявол решил устроить своей жертве сладкий Ад: медленное вхождение и мягкие, горячие, тягучие движения.. Кавамура выгнулся всем телом, запрокидывая голову. Темные маслины глаз, затуманенных страстью, широко распахнулись, а с мягких губ сбежал беззвучный стон. Почти крик - если бы Рюи напряг голосовые связки. Жар, исходивший от тела над ним, давал ощущение настоящего Пекла. Будто певец и правда умер, и сейчас грешная душа находится в полном распоряжении Дьявола по имени Атсуши. Теплые руки обвили шею брюнета, прижимая к себе, а ноги лишь раздвинулись шире, позволяя входить глубже. Рюи зажмурился - и перед внутренним взором предстал их первый секс с Сугихарой. Юнэ был нежен, ласков, от него веяло спокойствием и любовью. С Атчаном у певца появилась возможность услышать это вновь. Так все и было: Атсуши двигался не спеша, целуя шею брюнета и гладя стройное тело, заставляя слегка подрагивать, не обжигая, но все-таки обдавая теплом. Так, что от мелких капелек пота куда-либо деться было просто невозможно. Просто спешить было некуда. Все шло к простому наслаждению жаркой близостью, наслаждению друг другом. И никаких посторонних размышлений. Было ощущение, что они с Атсуши любовники. Не случайно. По-настоящему. Потому что все его прикосновения были близки, знакомы...даже желанны. Будто Рюичи просто долго не видел брюнета, а теперь они вновь вместе. Хотя...может, это все потому, что Сакурай похож немного на Юнэ? Тогда и Кавамуры уже просто сносит крышу. Брюнетистый вокалист застонал и выгнулся, запрокидывая голову. Глаза широко распахнулись, открывая бездонный колодец расширенных черных зрачков, наполненный похотью и желанием. И, как приправа к особенно изысканному блюду, повышенная чувствительность. Все-таки Сугихара неплохо выдрессировал согруппника. Такой милый экземпляр получился... Ну, козыри нашего Дьявола мы раньше времени раскрывать не будем. Хотя.. Можно смело сказать, что он просто умел приспосабливаться. К абсолютно любому партнеру. И для этого брюнет не прикладывал абсолютно никаких усилий и менялся он почти до неузнаваемости. В общем, сравнивать его с другими можно.. Но все-таки не совсем верно. Ширя разведя ноги любовника для более глубокого вхождения, Атсуши просунул ладонь под спину Рюичи, немного его приподнимая, создавая чуть более удобное положение. В глазах прыгали темные фигуры, дух захватывало.. Но было невыносимо жарко. Жарко и красивое тело, перестать ласкать которое совсем не хотелось. - Атчан... Тихий хрип и выгнувшееся в наслажденной пытке тело. Внутри бушевало пламя, грозясь если не сжечь дотла, то покалечить точно. Так хорошо, истинное наслаждение. Кавамура стонал, срывая голос на крик, выгибался, просил еще, дрожа от приближения экстаза. Толчки внутри медленно набирали темп, и Рюичи искренне радовался тому, что рядом нет Сугизо: увидев, как вышибается его любовник под другим, рыжая блядь никогда бы не простила. Ни любимого, ни этого Дьявола. Тонкие пальцы блуждали по телу, как лапки какого-нибудь экзотического паука, опутывая своими прикосновениями, словно тонкой, еле ощутимой паутиной. Атсуши время от времени шептал какие-то пошлости, при других обстоятельствах которые наверняка бы вогнали Кавамуру в краску, а, может, заставили бы и хорошенько треснуть наглеца, чтобы язычок не распускал. Целуя шею и плечо брюнета, Атсуши постоянно облизывал губы, покусывая их. Так сладко, мучительно сладко.. Еще и Рюичи отдавал себя всего целиком.. В каком-то смысле Атсуши завидовал Юнэ. И, не будь его собственное сердце занято, он бы почти наверняка попробовал этого Ангелочка забрать себе. Почему-то Атсуши ассоциировался с хамелеоном. Менять окраску, подстраиваться под абсолютно любую ситуацию. Уметь быть как белым и пушистым, так и коварным мучителем. Сакурай владел всеми этими умениями. И Рюичи попался в эти сети, трепыхаясь, будто мотылек в цепких лапках паука. Толчки участились, Кавамура выгнулся всем телом, вцепившись тонкими пальцами в длинные черные пряди и закричал. Громко, пронзительно, дрожа всем телом от наслаждения. Экстаз накатывал волнами, и певец выгибался вслед за ними. В глазах темнело. "Юнэ..." Оргазм был ярким, захватывающим, оглушающим. К реальности Атсуши смог вернуть только крик Рюичи, отдавшийся теплом по всему телу в последний раз. Дышать было тяжело, спасал только ночной весенний воздух, бродящий туда-сюда в приоткрытое большое окно. - Просто никогда не сдавайся. Все в твоих руках. Поцеловав веки Рюичи, вокалист Бак-Тиков еще с некоторое время смотрел так на него сверху вниз. Потом улыбнулся и скатился на кровать, тут же нашаривая на тумбочке сигареты. - Будешь? - Так банально... - Кавамура еле заметно улыбнулся, приоткрывая немного шокированные глаза. Будто все никак не мог поверить, что отдался другому, изменил тому, кому поклялся в вечной любви. Певец помотал головой, прогоняя полезшие в затуманенный рассудок мыслишки, и все-таки потянулся за сигаретой. Тонкая палочка, содержащая убийственный никотин, была вытащенная из пачки, обхвачена мягкими губами, а через несколько секунд щелкнула зажигалка, и сигарета начала свой жизненный путь. Маленький, но горячий. Рюичи затянулся и сел, убирая волосы с лица и бросая в окно долгий взгляд. В свете луны фигура музыканта казалась чем-то неземным. И, несомненно, прекрасным. Атсуши же закурил и нырнул под одеяло, пряча от любопытных глаз то, что - он изо всех сил надеялся, хватит ему полу обморока Хаяши - Рюичи не успел увидеть. - Банально. А вот.. Как быстро ты научишься так поступать.. Вопрос. - А черт знает...- помотал головой Рюи, убирая с лица черные пряди, - тебе идут эти сигареты. Такие же крепкие. Стильные и тяжелые. Сугизо тоже курил, редко, правда. Точно такую же марку. Точно такой же аромат. Безумие. Кавамура очнулся от своих мыслей лишь когда сигарета обожгла пальцы. Тихо цыкнув, музыкант швырнул окурок в пепельницу и лег рядом с брюнетом, перетягивая одеяло к себе. Неумолимо тянуло в сон. Усталость...а еще тепло. Атчан был теплый. И вот так, чувствуя близость другого человека, Рюичи и уснул. Мгновенно, между прочим. Атсуши курил не спеша, наблюдая за уже уснувшим брюнетом. Лишь спустя с какое-то время затушив окурок в пепельнице, он обнял Рюичи и так же быстро уснул. День был прожит не зря. *** Утро в доме началось в 11-м часу. А все из-за внезапного кошачьего завывания откуда-то со стороны входной двери, то бишь с нижнего этажа. Кавамура проснулся мгновенно. Сонно повозился в объятиях вчерашнего любовника, припомнил случившееся, поморгал и кое-как выполз из кровати. Кошачье мяуканье не прекращалось, а Сакурай спал, как убитый. Одевшись, брюнет взъерошил темные волосы и быстро спустился по лестнице, подхватывая котэ на руки. - Ну вот чего ты разоралась? Хозяин спит. Пошли покормлю. Черная кошка довольно замурчала и на руках певца доехала до кухни, где получила молоко и затихла. Сам Рюи сунулся в холодильник, присвистнул и принялся готовить завтрак. Вообще надо сказать, что Рюичи повезло: Айко закатывала такой концерт каждое утро, если Сакурай спал не один. Вот поэтому если заходила речь о разводе, певец отшучивался, что все еще женат. Только на кошке. Иногда, казалось бы, так и было. Вот и сейчас Дьявол спал себе как.. Порочный Ангел, вытянувшись на спине. А брюнетистый вокалист Luna Sea молча стоял у плиты и готовил яичницу. А что еще оставалось делать, если у Атчана в холодильнике мышь повесилась?! Да ничего. Кофе да яичница - и на том спасибо. Где-то в коридоре затренькал мобильный. Рюичи тут же сорвался с места: он узнал повелительную трель. Сняв трубку, брюнет перекрестился и тихо прошептал: - На связи. И тут же отстранил трубу от уха, ибо выслушать почти изысканную ругань Сугизо было практически нереально. Чёрная красавица же позавтракав и услыхав, что у гостя неприятности, помчалась наверх, будить хозяина. И, знаете, как истинная жена, практически: влезла певцу на грудь и лизнула нос, потом попробовала пощекотать лицо хвостом. Поняв, что человек на её манипуляции чихать хотел с высокой колокольни, Айко зашипела, впилась в шею певца когтями и смоталась, оставив Сакурая вот так вот весело просыпаться. Поняв, что "женщины всё-таки зло", Атсуши оделся и спустился вниз, на ходу поправляя свой хвост. Конечно, зрелище "Кавамура и матерящийся телефон" - непередаваемое. Именно поэтому юноша взглядом поинтересовался, не нужна ли помощь. Рюичи в ответ протянул ему матерящуюся трубку и тихо попросил, жалобно поглядывая на певца: - Утихомирь Юнэ, я его боюсь. Айко тут же вспрыгнула певцу на спину, откуда была снята и устроена на руках Кавамуры. Певец, отдав брюнету телефон, смотался на кухню под предлогом приготовить завтрак. А Сугизо все матерился и матерился. - Суги-Суги-Суги, притормози, копытное,- Атсуши и ужасом прочистил ухо. Да.. Сугихара всегда матерился сразу на трёх языках, что, знаете ли, всё-таки немного пугало.- Что за ор-то сразу? Ну вот, типичная картина. Как хорошо, что Май-Май почти никогда его не разыскивал. Хотя всё было ещё банальнее: Сакурай даже если заявлялся под утро.. Но исправно ночевал дома. - Ну подумаешь не позвонил он тебе, зачем орать? На том конце провода что-то грохнулось. Потом воцарилась тишина. А еще попозже тихий и даже неуверенный голос Ясухиро произнес: - Рюи, солнышко, ты когда голосом Сакурая разговаривать научился? Сам Кавамура на кухни умер от смеха. Сакурай не сдержался: закрыл ладонь и заржал, откровенно так. - Юнэ, да тебе проспаться нужно. Причём, хорошенько так. Да, по ходу гитаристы там не слабо так отдохнули, прямо совсем-совсем не плохо. - А-а-а-а-а...- походу, у Сугизо был конкретный ступор, - А-а-а-а-атчан?! Рыжее создание на том конце провода пришло в искреннее недоумение. Какого лешего его благоверный делает у Сакурая?! - Что мой Рюи вообще у тебя забыл? -У-у-у-у-у, узнааааааааал,- смеясь, передразнил гитариста Сакурай, проходя в кухню.- Что? А ты помнишь, как вы, два чёртовых дегенератара, нас выперли, лишь бы отдохнуть? А на улице ночь, чужой район, знаешь ли. Помолчав, Атсуши осмотрел свои ногти пришёл к выводу, что маникюр всё-таки надо бы сделать,- спасибо бы сказал, что я его приютил, а не бросил на произвол судьбы. - Спасибо. Отправляй его домой. - усмехнулись на том конце телефонного аппарата, - И...я надеюсь, что ты ничего с ним не вытворил. Кавамура побледнел как смерть и чуть тарелки из рук не выронил. - Слушай, а ты уверен? Вот прямо уверен-уверен? Ну, Юнэ,- законючило брюнетистое создание.- Вот не пущу его, мне одному скучно. Можешь себе Имая забрать, а Кавамуру я так просто тебе теперь не отдам, вот. Что он нёс - сам не знал. Но тормозить не собирался. - Сдался мне твой Имай? Верни мне мое. В конце концов, это же мой вокалист...- судя по голосу, лид-гитарист Луновцев улыбался. А вот певцу явно поплохело: Рюичи аккуратно поставил тарелки на стол и тут же упал на табуретку, во все глаза глядя на Дьявола. Вот тебе и изменил... - А что это он мой? И не переводи тему,- подойдя к чайнику, Атсуши налил в стакан воды и поставил его на стол перед Рюичи.- В общем, я оставляю твою няшу себе - лето скоро, а у меня рис не посажен. Вот огород вскопает, цветы посадит, и, может.. Я подумаю. - Я у тебя его выкраду, - твердо пообещал Сугизо. А Рюичи...он тихо вздохнул и пожал плечами. - Слушай, крадунец, раз такое дело, по пути сюда сигарет не захватишь в ближайшей палатке?- а что? Юнэ не ребёнок, его эксплуатировать можно. - Я не поеду за ним. И тебе даю ровно день на то, чтобы выпустить Кавамуру. А с ним у меня будет отдельный разговор, ибо, судя по твоему голосу и молчанию Рюи, ты с ним все-таки что-то сделал, - выдав эту фразу убийственно-спокойным голосом, Юнэ тихо вздохнул и попросил.- Дай трубку Рюичи. Кавамура помотал головой и прошептал одними губами "Я его боюсь". - Вот скажи мне, рыжая голова: что я могу с ним сделать?- Атсуши кивнул, смахивая волосы с плеча.- Убежал он наверх, вещички паковать от радости. А ты "не поеду", "день даю",- гнусаво.- Слушай сюда, короче говоря: просыпаешься, приводишь себя в порядок, бежишь в магазин. Там покупаешь шампанское, цветы, шоколад и мне сигареты. И не перепутай, а то я страшно расстроюсь. Иначе не видать тебе Рюи, как своих ушей. Ай, чёрт!- ну а последнее от того, что брюнет едва себя по больному ребру не хлопнул.- Всё понял, жертва Мацумотовских попоек? - Не понял, - тут же отозвался рыжий музыкант, нервно барабаня пальцами по гладкой поверхности стола.- Нна каком-таком праве ты мне условия ставишь? Сугизо был истинным активом: спокойный, властный, знающий себе цену. И ненавидящий, когда его ставят на место. Вернее, пытаются поставить. И Кавамура знал это, как никто другой. Юнэ был вспыльчив. И это могло сыграть очень хреновую службу, особенно сейчас. Ладонь Рюичи аккуратно коснулась руки певца, а темные глаза посмотрели умоляюще: не провоцируй его. Это и так на мне выльется. Однако Сакурай тоже был не из простых, поэтому лишь погладил ладонь Рюичи. - Нет, а что, у тебя разве выбор есть? Украли у жениха невесту и выкуп просят. Прямо свадьба, вы поглядите! Так это ещё Сугизо дёшево пачкой сигарет-то откупится. - Ну, так что? - Выбор есть всегда. - отозвались на том конце телефона, а потом донеслось тихое "Я жду его". И дальше пошли гудки: Юнэ положил трубку. - Ну, зачем ты так? - жалобно проныл Кавамура, сжимая руку певца, - он мне теперь покоя не даст, пока не узнает, что к чему и зачем. - Он у тебя не экстрасенс, а идиот, уж извини,- усмехнувшись, Сакурай отложил телефон.- Так я тебя теперь тем более не отпущу. Мы вчера о чём весь вечер говорили? - Атсуши, Юнэ меня на веточке вздернет, если я сегодня дома не объявлюсь. - почти серьезно произнес Кавамура, заглядывая певцу в глаза, - понимаешь? Это тебе не Хисаши, который вообще железное терпение имеет. Это Сугизо. - А я - Сакурай,- ухмыльнувшись, Атсуши пожал лапку певца и сел за стол с видом "разговор окончен". Рыпнешься - прирежу. - Ешь давай...- вокалист вздохнул и подвинул брюнету тарелку, - остынет же. - Спасибо. Но от темы ты не уходи. На крайний случай - вызовем нашу техногенную катастрофу, куда деваться,- пожав плечами, Атсуши принялся за завтрак. Кавамура лишь тихо вздохнул и покосился в окно. Черные волосы опять полезли в глаза, и Рюи зашипел, убирая челку за ухо и принимаясь за еду. - Ну хватит тебе расстраиваться,- нахмурившись, Атсуши погладил брюнета по волосам.- Нормально всё будет. - Отпусти меня домо-о-о-ой, - пропел Рюичи, быстро уминая приготовленную яичницу. - Чтобы он тебя прямо на коврике под дверью разложил?- Сакурай, в свою очередь, не переставал поражаться. - Разложит. Думаешь, впервой что-то подобное терпеть? - Кавамура еле заметно улыбнулся, щуря темные глаза, - я больше огребу, если домой не вернусь. - И зачем мы вчера всё затеяли, если вернулись к тому, к чему начали?- взглянув на Айко, Атсуши отдохнул и отодвинул от себя тарелку.- Ты влюблённый идиот. Точнее самоубийца. Хотя в твоём случае это одно и то же. - Знаю. Но сейчас это все приобретает немного иной оборот. Я переспал с тобой, и Юнэ догадывается об этом. И черт знает, как он себя поведет сейчас. - Рюичи быстро доел яичницу и отодвинул тарелку, принимаясь за кофе. Было, чего бояться: Сугизо был страшен в гневе. И никто даже и представить не мог, что может учудить лид-гитарист при встрече с Дьяволом и своим благоверным. - Нет, Святоша, ты мне всё-таки объясни, за каким чёртом мы всё это учудили. Эээх.. Предупреждал отец Атсуши в детстве, что мужчинам женщин не дано понять по их суровой природе. Но мог ли тогда будущий певец, что с той же проблемой он будет сталкиваться в отношении молодых людей? Нет, подобного старший Сакурай сыну не объяснял. И слава Богам, что тот пророком не был - давно бы такого сыночка забил бы до смерти. - Иди, конечно, какой мне толк тебя держать? - Атсуши...- Кавамура перегнулся через стол и посмотрел брюнету в глаза, - мы это все затеяли потому, что ты пытался помочь мне удержать Юнэ рядом. И я тебе очень благодарен за это. Но то, что ты вычудил по телефону - выше нормы. Гораздо выше. Сугихара может не понять, или понять, но не так, и тогда это будет ночь, разрушившая все. Сейчас лично для меня все зависит от реакции Сугизо. Рюичи говорил тихо, спокойно. Будто его вообще ничего не касается в этом мире. Но темные глаза блестели беспокойством и надеждой на лучшее, выдавая вокалиста с головой. Теплая рука коснулась щеки Сакурая, легонько поглаживая. - Я очень тебе благодарен, Атсуши. Если что - обращайся, выручу. Сакурай вздохнул, задумываясь. С одной стороны действительно: Юнэ мог заподозрить правду. А с другой ему было прекрасно известно, что и его благоверный, и сам Атсуши - всё-таки нижние. И как бы кому нужно было знать - в этом были убеждены. Поэтому Сугихара, как человек всё-таки трезвого ума, мог и не дойти в размышлениях до того, до чего спокойно дошли два певца. - Позволь мне с ним поговорить? Атсуши взял ладонь Рюичи в свою и с минуту смотрел на неё. - Чисто по-дружески. Я не могу допустить, чтобы тебе.. Досталось от него. - Тебе самому от него достанется за мое тело. - улыбнулся Кавамура, сжимая ладонь певца в своей, - но если хочешь... Все-таки повезет тому, кому Сакурай отдаст свое тело; сердце и душу. Это абсолютно бесстыжий, наглый и с высокой самооценкой, и в то же время честный и верный человек. Жаль, что они с Хисаши разошлись. Это действительно была шикарная пара, идеально дополняющая друг друга. И Имай страдал. Мучился, не в силах вытерпеть разлуки с любимым. На эти мучения Рюи смотреть не мог: он сам так же терзался, сидя на подоконнике и дожидаясь, когда же в конце улицы появится знакомая фигура Ходячей Порнографии. - Вернись к Хисаши...- наверно, это прозвучало немного неожиданно, но брюнету было плевать, - ему плохо без тебя. - Я с ним поговорю Сегодня же: заодно до дома тебя доставлю,- с улыбкой пообещал Сакурай, сжимая ладонь брюнета в своей и улыбаясь. До чего же всё-таки Кавамура был милым. И казался Атсуши он ребёнком не из-за их разницы в возрасте, а просто потому, что им он и был: добрым и отзывчивым. А ещё ранимым. И уж явно ему было виднее, раз в спутники жизни он выбрал себе такого же сумасшедшего, как Хисаши и Хидэ, Юнэ. Какие бы маленькие разногласия у них не возникали, они прекрасно дополняли друг друга. - Что ты такое говоришь?- на слова о бывшем любовнике, Атсуши тут же помрачнел, отпустил ладонь Рюичи и облокотился на спинку стула.- Он не может меня любить теперь. Я предал его, а когда развёлся, он мне прекрасно дал понять, что шанса всё вернуть, у меня нет. Теперь же я всецело люблю чёртого Уоттса, хотя он ублюдок ещё тот и любовь на расстоянии - чушь собачья. - Он любит, Атсуши. Любит всем сердцем. Хисаши из тех, кто может глушить любовь на время, а потом влюбляться вновь с удвоенной силой. И он мучается, это видно даже если не приглядываться. Рюичи был абсолютно уверен в своих словах. Имай таял на глазах: кожа становилась все бледнее, под глазами залегли глубокие тени, телосложение так вообще напоминало скелет. А главное, что карие глаза смотрели потеряно и устало. И лишь во время фансервиса на сцене, когда Атчан ненароком прижимал к себе Хису, в глазах светилась радость. И надежда - еле заметная. Певец вздохнул и допил остывающий кофе. - Может, это и не мое дело...но любишь ли ты Реймонда? Прислушайся к себе, Атчан. Иногда помогает. - брюнет улыбнулся одними губами и поднялся со стула, относя тарелку и чашку в раковину. - Хочешь сказать, что Хисаши стал таким потому, что тоскует по мне? Не верилось. Совершенно и категорически. Да быть такого не может. Разве.. Разве Хисаши смог его простить? Вполне возможно, ждёт его до сих пор? Потому ни в каких интригах не был замечен ха полтора года? - Господи Боже,- певец замахал на себя ладонями, чувствуя, что от собственных мыслей ему становится трудно дышать. Даже верхние пуговицы на рубашке расстегнул, чтобы успокоиться. Вот, вот, что значит быть идиотом невнимательным. Атсуши разбирался во всём, кроме Имая. Когда дело касалось его - всё внимание брюнета пропадало, пропадала усидчивость, и появлялся какой-то маленький ребёнок. Которого, собственно, Хисаши и оберегал. - Нет, быть не может. Ты не прав,- Атсуши покачал головой.- Раз так.. Почему в прошлые приезды Рэймонда даже не смотря на мои просьбы, он селил англичанина у меня? Почему тогда сам буквально бросал меня ему в постель? Да не мог Имай не видеть взглядов Уоттса в сторону Сакурая. Может, просто, это было для работы? Чем дальше, тем больше Атсуши понимал, что запутался. - Может, и не люблю. Я не знаю. Но при его появлении у меня как у школьницы ноги подкашиваются. И.. Мне хорошо с ним,- и добавил гораздо тише,- хотя так, как Май-Имай меня любить никто не сможет. - Имай очень своеобразный человек. Он может губить себя до последнего и рассказать о том, что его гложет, лишь в последние дни своей жизни. Но знаешь, не надо быть следопытом или шпионом, чтобы заметить то, как отчаянно он смотрит на тебя и как отводит глаза, видя вместе тебя и Рея на концертах. - Рюичи развернулся к брюнету спиной и начал мыть посуду. Голос певца звучал негромко, но все равно эти слова перекрывали шум воды. - Я не могу сказать точно, почему Хиса действует тебе наперекор. Возможно, у него уговор с этим англичанином, а может он думает, что, видя тебя с другим, сможет забыть время вашей совместной жизни. Точно я могу сказать только одно: он почти такой же, как и я. А я на его месте молчал бы до последнего и верил, что все придет в норму. Я и сейчас так делаю, надеясь на любовь Юнэ. А он...видимо, ваш Лидер молчит, но не верит. И губит себя ожиданием и одиночеством. Знаешь, в России есть такая птица - лебедь. Так вот, самец этой птицы в случае гибели любимой никогда не пересечется с другой особью и погибнет от одиночества, страдая абсолютно молча. Имай очень похож на эту птицу. - Как же так? Атсуши больше ничего не смог сказать. Юноша закрыл лицо ладонями и задумался. Получается, он просто потерял целый год? Ну конечно! Хисаши никогда сам не скажет, даже в работе он до последнего ждёт, пока музыкант сам не разберётся со своими ошибками. Именно потому тогда, в декабре, он и не стал его удерживать. Именно потому, что любил и желал своему идиоту счастья. - Какой же я идиот… Сакураю и в голову подобное прийти не могло. Ему казалось, что их совместная жизнь осталась навсегда в прошлом. Получается, всё… Можно вернуть? Поднявшись со стула, Атсуши подошёл к Рюичи и обнял его со спины,- спасибо тебе. Правда, спасибо. И… Если всё получится, то я по жизни буду тебе обязан. - Если и наша с тобой ночь мне поможет, считай, что мы квиты, - улыбнулся в ответ Кавамура.