Что делаем, то и хотим: на рассвете юности

Как и планировалось, Рэй прилетел в середине мая, сразу закинув бывших любовников работой. Но вот прошел почти месяц. В этот день Атсуши смотался из дома с раннего утра, оставив любовнику записку: "В "Сакуре" в 7." 16 июня. День рождения Хидэхико. И Рэю нужно быть непременно: и Хидэ к нему душой проникся, и Атсуши одного отпускать нельзя. Но только вот... Куда смотался этот азиатский Дьявол, оставив объятьям британца Айко? Хороший вопрос. Но фишка в том, что в полночь у британца самолет обратно в Лондон. Ему пора и собственным проектом заняться. Хисаши об этом знал и дал добро на возвращение певца на Родину, за что его одарили крепкими объятиями и ласково пожурили. Уоттс хмыкнул, поглядел на кошатинку, уже привыкшую к нахождению в доме иностранца, и слез с кровати, ухмыляясь. Атсуши пол дня бегал по бутикам, выбирая наряд для вечера. Чтобы у присутствующих челюсти ускакали на интимное свидание с полом, а сам человек, для которого он так принаряжался, сразу забыл к чертям обо всех своих бабах и остался здесь, с ним. Следовательно, наряд должен был вызвать сумасшедшее желание... Ах, каким же он еще был ребенком!.. Так что теперь попробуйте представить состояние англичанина, когда, уже будучи в клубе, к нему подкатили сзади, положили ладони на плечи, лизнули за ухом и шепнули "Почему скучаем, красавчик?" Да Сакурай сошел с ума! Половина присутствующих его не узнала, а вторая подавилась от.. А вот черт знает, от чего. Читайте внимательно, представляйте, на инфаркт не жалуйтесь: сапоги на высокой шпильке со шнуровкой, кожаные обтягивающие штаны, больше напоминающие лосины, розовая мини-юбка, кофта тоже явно из женского отдела - скорее розовая блузка - и сверху кожаная черная косуха. На макушке солнечные очки, макияж всему под стать, разумеется, кольца, цепочки... Но самое страшное, что Атсуши так было сложно отличить от "гламурной чиксы", но ему это страшно шло. Рэй был в числе тех, кто Атсуши не признал. Поэтому ладони были скинуты с плеч, а голос с насмешкой проговорил: - Прости, девочка, я не свободен. Подойди к имениннику, он один сидит. И лишь потом пригляделся, заметил знакомые черты лица...и чуть не свалился на пол, охуевая и хриплым шепотом произнося: - Сакурай?...ты что, блядь этакая, себе позволяешь, м? Чуть я с тебя глаз свожу, так ты уже в такое...Господи, ты с ума меня свести решил. - Уоттс застонал и притянул к себе музыканта за талию. Потом глянул на часы: 19:07. Можно увезти брюнета домой, всыпать ему хорошенько за такие выходки и улететь с чистым сердцем. - Я рад, что тебе нравится,- хмыкнул азиат, потираясь о щеку певца.- С Хидэ я уже поздоровался. Рэй,- брюнет чуть отстранился, обижено смотря на любовника.- Почему ты оставляешь меня здесь? Возьми с собой, если не можешь остаться сам. - Атсуши, мы с тобой уже говорили на эту тему. - отозвался англичанин, поглаживая Сакурая по щеке, - Мне надо работать...а ты живешь и работаешь в Японии. Понимаешь? Я не знаю, когда сюда вернусь. А тебе стоит заняться своим вокалом, а то Имай ругается, что у тебя голос хрипит от наших с тобой ночей. Англичанин потерся щекой и подбородок певца, шепнув: - Хочешь уединиться, красавица? - Ты наглый, противный, сухарь бесчувственный!- ладони Атсуши сжались в кулаки и жалобно застучали по груди Рэя.- Нет, не хочу. Завтра тебя уже будет радовать какая-нибудь британка, вот и подождешь. Да, черт возьми, это было практически ревностью. Неожиданно для себя, Сакурай настолько привязался к этому "рабочему роману", что подумать страшно. - И вообще на нас смотрят. Пусти. - Да плевал я на их взгляды, - отозвался Уоттс, беря ладонь вокалиста Buck-Tick’ов в свои, - Пошли, поговорим. И тут же поднялся, утащив за собой брюнета. И стоило им выйти из помещения, как Рэймонд крепко обнял талию музыканта, прижимая к себе и утыкаясь носом в волосы. - Ты ж моя радость...я не хочу уезжать, но мне правда нужно. - Рэй..- голос Атсуши был настолько жалобным, что это можно было сравнить только со скулежом побитого и всеми забытого щенка.- Я не хочу без тебя. Я готов оставить работу. Слышишь? Готов оставить здесь все, чтобы быть с тобой. Чтобы быть рядом с тобой всегда. Ну Раимондо..- азиат буквально заныл, на японский манер растягивая имя британца, как его все время называл Ютака.- Ну пожалуйста... - Атсу, милый мой... - тихо вздохнул певец, отводя глаза и потираясь о патлы вокалиста, - я не могу, хороший мой... А еще я оставил тебе кое-какой подарок дома. Сам найдешь. Ой, сколько времени ушло у англичанина на то, чтобы все сделать правильно. - Рэй, я..- брюнет вздохнул.- Спокойно, Атчан, у тебя тушь потечет,- юноша чуть протер уголки слезящихся глаз.- Я не прощу тебя, если ты не вернешься до зимы. Или, может, я как был - так и остался для тебя всего лишь хорошим "способом скоротать ночи в чужой стране"? Дурак, какой же я дурак, что только поверил тебе. Атсуши закрыл глаза ладонями. Было... Непривычно больно. Как в ту ночь с Хисаши. Все повторялось, чуть по-новому. - Ну...- Уоттсу даже жалко его стало. Англичанин обнял его, прижимая к себе, и успокаивающе зашептал какую-то белиберду на родном языке. Потом пару раз глубоко вздохнул и перевел взгляд на почти плачущего певца. - Скорее всего, я не закончу до зимы. Дел накопилось выше крыши самого высокого Токийского небоскреба. Но ты... - европеец взял лицо Атсуши в ладони, заставляя убрать руки и посмотреть себе в глаза, - Ты всегда останешься чем-то особенным. Не шлюхой, а равным. Слышишь? Ты не способ разделить ночь с кем либо. Ты - мой любовник, и мне неважно, хочешь ты им быть или нет. А вот подарком, который я тебе оставил, можешь пользоваться до моего приезда. Рэй улыбнулся и добавил: - Он развеет твою тоску. Атсуши вылупился на англичанина так, словно бы он предложил ему по экспериментировать с вьетнамской кухней. Кажется, до певца дошло, что удумало это бессовестное создание. - Ты же не вернешься, верно?- с горькой усмешкой.- Совсем не вернешься. Или потом, через года, когда вновь приспичит с Хисой поработать. Уоттс тихо вздохнул и пожал плечами. - Я не знаю. Правда, не знаю. И крепко обнял японца, утыкаясь носом в волосы. - Проводи меня до самолета, хорошо? Я хочу пообщаться с тобой побольше. А что касается британок...да ну их к чертям, ты лучше, намного лучше. Рэймонд улыбнулся и взъерошил певцу волосы. - Ну что ты смотришь на меня как побитая собака? - Милый мой, ты же меня забудешь,- тяжело вздохнув, Атсуши пошарил на собственной шее и расстегнул цепочку с большим крестом, после чего положил её в карман англичанина.- Вспоминай меня хотя бы иногда. Пойдем отсюда. - Хочешь, звонить буду? - улыбнулся европеец, обнимая Сакурая за талию и выводя прочь из снятого помещения, - Хидэ ведь не обидится? Да даже если обидится, музыканта это не волновало. У него есть дела по важнее. - Хочу, конечно,- брюнет чуть улыбнулся.- Когда будет время или бессонной ночью. Хидэ? Да Хидэ уже вообще не до них. Он там уже "дозрел". - Если и ты скучать будешь - звони. Я всегда выкрою время, - улыбнулся Уоттс. А в глазах жалость: он знает, что больше Атсуши ему не позвонит. У него будет много работы, да и дома забот хватает. Уж об этом Рэймонд позаботился. Англичанин вздохнул и погладил певца по волосам, зарываясь в черные длинные пряди. - Я успел привязаться к тебе, Атсу. - Все, не дави на психику,- азиат топнул ногой и потер виски.- Я сейчас точно разревусь и доведу тебя до состояния, что на самолет опоздаешь. Так что давай просто погуляем все оставшееся время. - Не реви, мой хороший... - улыбнулся Уоттс, погладив брюнета по волосам. Они прогуляли все оставшееся время. Дошли до парка, прошлись по нему, успели пройтись по Токио. И целовались в темных переулках до упаду, до боли в губах и сердце. Англичанин посчитал нужным отплатить за цепочку с крестом и отдал Атсуши свое кольцо. Просто в качестве подарка. К 11 часам вечера оба музыканта сидели в аэропорту, в зоне ожидания, и прощались. Рэймонд крепко обнимал японца за талию, прижимая к себе, и поглаживал по волосам, искренне надеясь на то, что Атсуши будет его вспоминать хотя бы изредка. Чем быстрее шло время, тем больше Атсуши храбрился. Ну как, как теперь одному? Вновь просыпаться в холодной пустой постели, не видеть этого вечно ухмыляющегося лица, не слышать его едких ругательств и подколов... Да это же стало частью его жизни! - Ох, Рэй, как же быстро прошло то, что началось в шутку,- певец жался к любовнику, ласкаясь совсем по-кошачьи. Оставалось надеяться, что однажды англичанин вернется, а сам Атсуши вспомнит, как им было хорошо, а не будет думать об обидах. Смешно. - И не говори, мой хороший...- тихо выдохнул англичанин, погладив музыканта по волосам, - Ты только вспоминай меня иногда... я скучать буду. Уоттс усмехнулся и ласково пожурил японца, поцеловав в лоб напоследок. - Ну, вот торчать без дела ты не будешь, это я обещаю. - Я уже боюсь. Заранее,- Атсуши вздохнул, играя с ладонями Рэя. Он не будет звонить, потому, как просто не решится. Время он сможет выделить, но попросту не решится. А потом объявили посадку. - Тебе пора,- всхлипнув, Сакурай протер глаза и крепко обнял Уоттса за шею.- Пусть перелет будет быстрым и легким. - Спасибо. Проводи до места посадки. - тихо попросил Рэймонд, поцеловав музыканта в губы. Легко. Совсем не так, как целовал раньше по ночам. Сейчас все было просто. На прощание. Потом англичанин поднялся, взял чемодан и обнял брюнета за талию, заглянув в расстроенные черные глаза. - Чуть не забыл: забери Айко от Хисаши. Я отнес ее туда, ибо она просто подохла бы одна со скуки. И лукавый блеск в темных глазах. - Это уже завтра: его сегодня от Хидэ не вытащишь. Но спасибо. Атсуши.. Да лучше даже не говорить, что он ощущал. Душу всем растравит. Он просто был с Уоттсом до последней минуты, пока не пришло время расставаться, когда неожиданно для себя азиат бросился певцу на шею и нежно поцеловал его на прощание. Они не скоро увидятся, это понятно. Атсуши сразу поймал такси и отправился домой. На душе было так паршиво, что всю дорогу ему пришлось отшивать водителя и стирать потекшую тушь из уголков глаз. Дома его ждали письма на полке для обуви и молодая экономка Минако. Хорошая была девушка: на выходки Атсуши реагировала как положено, да еще и оказалась другом певцу. - Не смотри на меня, я разбит,- поправив юбку, брюнет отказался от ужина и принялся медленно раздеваться. Завтра у ребят будет похмелье, нужно забрать Айко, и Рэй.. Рэй же что-то про подарок говорил? - Минако, господин Уоттс что-нибудь оставлял? - Боюсь, что нет...только если записку. - пожала плечами девушка, протягивая певцу сложенный пополам листок бумаги. А вообще, что касается Хисаши. На вечеринке его не было, хоть Атсуши и показалось присутствие гитариста там. Собственно, с ним и был связан подарок англичанина. Вы уже догадались, не правда ли? Ну, что ж, давайте посмотрим, верны ли ваши догадки. Внутри записки небрежным почерком Уоттса было написано несколько строк. Очевидно, европеец писал второпях. "Иди к Хисаши. У него и кошка, и подарок. Желаю тебе удачи и счастья. Последнего в особенности." И подпись, по привычке с завитушками: "Рэймонд Уоттс". - Спасибо. Буду поздно. Ну и что же этот чертов англичанин учудил? Черт знает. Главное, забрать Айко. А там.. *** Через час Атсуши стоял на пороге квартиры рыжеволосого и теребил манжет белой рубашки. Но хоть переоделся. Очень хотелось, чтобы Хисаши был дома и еще не спал. Хотя все это было странным. Собравшись с духом, Атсуши позвонил в дверной звонок. И знаете, кто открыл ему дверь? Кошка. Услышавшая звонок в дверь, Айко бросилась на дверь и, поднявшись на задние лапы, нажала передними на ручку двери, открывая ее. Потом пулей вылетела из дома, залезла Сакураю на плечи и замяукала, косясь в коридор. Кошку явно что-то беспокоило. И это что-то было внутри дома. Атсуши так и обмер, поглаживая свою красавицу по макушке. - Что, в доме маньяки, а я вовремя переоделся? Нет, Айко была умной, но что-то как-то было.. Страшно. Закрыв дверь, певец переоделся и громко позвал гитариста. Хисаши не ответил. Зато кошка, будто взбесившись, слетела с плеча певца и принялась носиться от лестницы до Сакурая и обратно, будто отчаянно пытаясь что-то сказать. - Туда?- Атсуши стало вообще не по себе. И почему он с собой хотя бы мухобойку ее носит?- Ну веди, раз дело такое.. Айко тут же замяукала и бросилась вверх по лестнице. А ведь этот дом... хотя музыкант жил в многоквартирном доме, после ухода Атсуши от него он перестал заявляться на ту квартиру, и теперь жил здесь. Там, где он жил во время их с Араки любви. Ошалевшая кошка взлетела на второй этаж, повертела головой, ориентируясь...и повела певца к комнате, куда его в свое время в коробке доставил бывший вокалист Buck-Tick’ов. Айко замерла под дверью и стала скрестись в нее, смотря на Сакурая и яростно шипя: мол, ну помоги же мне! - У меня дежа вю. Атсуши был в таком шоке, что присел на корточки и поинтересовался у кошки "Может, не надо?" Получив когтями по руке, певец шикнул на любимицу и открыл дверь, входя в комнату. Последний раз здесь он был 8 лет назад. - Ам.. Май-Май? И опять тишина. Лишь судорожный вздох и какое-то шуршание за кроватью. Айко тут же бросилась туда и скрылась из виду, после чего послышался сдавленный стон Хисаши и тихий шепот: - Айко...черт, я ненавижу этого англичанина... И все с таким придыханием, будто Имаю плохо. - Хисаши?!- Атсуши тут же пролетел по полу туда, где исчезла Айко, и чуть на месте не упал, увидев гитариста.- Медитируешь что ли? - Если бы... - жалобно застонал гитарист, - тебе Уоттс записку оставил... и я искренне надеюсь, что там есть ключ. Кажется, пора описать состояние бедного Май-Мая. Обнаженный по пояс, в одних джинсах и босой, рыжеволосый мужчина сидел на полу, прикованный наручниками к батарее. В волосах красовался бант, а глаза Хисы были сонными, будто он только что проснулся. Была еще одна вещь, пугающая больше всего: капельница, подключенная к левой руке Хисаши. Потом музыкант вдруг зевнул и опустил голову на грудь, тут же вырубаясь. Черное пушистое создание замяукало и вскочило на грудь Имая, отчаянно пытаясь привести его в чувство. - Ебать.. "Снотворное что ли?" - Вот есть же..- брюнет прекратил поступление жидкости из емкости в трубку, а потом и вовсе отцепил иглу от руки, сжав её. - Проснись, блин!- певец пошарил в кармане, нашаривая там записку, которую зачем-то взял с собой.- Ай, укуси его за нос. Кошка цапнула Атсуши лапой по руке и спрыгнула на пол, подбегая к столу и запрыгивая на него. Потом что-то подцепила лапой и сбросила вниз. Очередная записка. Прямо квест какой-то. Имай не отозвался. Лишь тихо всхлипнул во сне и сжал ноги в коленях, сводя их вместе. - Слушай, я уже подумываю разыскать какую-нибудь группировку и заказать им сбить самолет,- погладив рыжика по волосам, Сакурай поднял с пола записку и внимательно изучил ее. И опять тот же почерк, и те же привычные буквы. "Иголку ты, разумеется, вытащил. Умничка. При вытаскивании иглы автоматически был введен афродизиак. Избавь Имая от его немаленькой проблемки. Насчет подарка. Если честно, то я долго думал, что тебе подарить на прощание. Знаешь....больше всего на свете мне хочется видеть счастье в твоих глазах. Я тебе его подарить не смог, поэтому пускай дарит Хиса. Развяжи уже ленточку и освобождай свой подарок от возбуждения!" Атсуши уставился на записку, сумев лишь тихо ругнуться. Потом взглянул на Айко и охренел: так вот, что за "подарочек"! - О Господи, ну только этого мне не хватало..- певец аж заныл. Заподляк.- Айко, где ключ? Кошка отозвалась долгим мяуканьем и смахнула ключ хвостом, устраиваясь на столе. Хисе же становилось тяжелее дышать, и из-за растущего ощущения теплоты пришлось проснуться. Расширенные, как у наркомана, зрачки уставились на Сакурая, а потом Имай свел ноги вместе и сжался в клубочек, явно не понимая, где он и что с ним творится. Но одно гитарист знал точно: дыхание просто так сбить нельзя. Тут явно что-то задействовано. - Ну, Уоттс, ну, спасибо, блин, все припомню,- пообещав, Атсуши подобрал ключ и подполз к связанному гитаристу, освобождая его.- Ты как? Хисаши тут же обхватил колени руками, стараясь максимально закрыться от чужих взглядов и прикосновений. - Мне жарко... - Давай переберемся на кровать,- вздохнув, Атсуши погладил рыжеволосого по волосам.- Будешь сопротивляться - обратно привяжу. - Не надо... - тут же подпрыгнул Имай, вцепившись в плечо вокалиста и крепко-крепко обнимая, - У меня дрожь по всему телу... Раскрасневшийся, наивный до ужаса, добрый и мягкий. Таков Хисаши, и с этим ничего не поделаешь. Страдалец душой и телом, не нашедший утешения после ухода партнера. Желанный. - Атсуши...что со мной? - большие карие глаза, по-детски наивные. - Эта скотина использовала необычную иглу: когда я её вытащил, из какой-то её части в твою кровь попал афродизиак,- чуть нахмурившись, Атсуши поднялся на ноги, шикнул на кошку, мол "не подглядывай", и помог Хисаши лечь на кровать.- Хитро он все продумал. - Бесит... - тихо застонал Май-Май, тут же сворачиваясь клубочком на кровати и тихо прошептал, - Выпутай ленту из волос, она мешается... - Вот сам и выпутай. Сегодня так сложилось, что ты - мой подарок. А я безумно хочу выпить. Так что успокойся,- вздохнув, Атсуши ласково погладил Хисаши по животу и расстегнул замок на его штанах.- Приподнимись. Имай вздрогнул всем телом и жалобно застонал тихое "Атсуши...". - Чшш..- брюнету и самому было не по себе, ну да черт с ним. Раздев рыжеволосого, певец погладил его по животу и поцеловал кожу на бедре.- Обещай только не рыпаться, хорошо? И не начинай свою речь про то, что мы расстались. - Что ты хочешь сделать? - тихо и испуганно. Хисаши не верит. Боится этой близости. Страшится последствий. Но губы знакомо касаются кожи на бедре, и гитарист испуганно вздрагивает, сводя ноги. - Нет, конечно, если у тебя есть идея по лучше..- детская непосредственность и наивность Май-Мая и.. Бля, а ведь певец успел отвыкнуть. Но губы с интересом вспоминают каждую клеточку на коже худых бедер, а ладони ласкают живот, иногда перебираясь на пах и касаясь пальцами члена.- Как ты вообще так влип? - Он пришел...сказал, что оставит кошку. Я на мгновение отвернулся...а очнулся уже там. - гитарист кивнул на местечко за кроватью. - Нашел, кому верить,- брюнет закатил глаза, с лукавой усмешкой наблюдая за лицом Хисаши.- А я ведь совсем забыл, как ты соблазнительно выглядишь, когда возбужден.. Имай покраснел и отвел взгляд, тихо сопя. А потом перевел глаза на Атсуши. - Что ты хочешь сделать? - Исправить сотворённое Рэем. Хотя можно сгонять в секс-шоп, затолкать тебе вибратор и сделать вид, что так и было. Тебе что больше нравится?- брюнет мило похлопал ресницами. - Не издевайся, глупыш. - еле заметно улыбнулся Май-Май, тут же отползая от Атсуши и сворачиваясь клубочком. А потом завел руки за голову и принялся выпутывать из них бантик, забавно сопя при этом. - Нет, тебя правда ещё раз приковать?- певец чуть нахмурился, подтаскивая рыжеволосого обратно за лодыжки.- Ты сегодня мой подарок. Так что..- брюнет усмехнулся.- «Помолчи и поимей совесть». - Да подожди ты, мне сейчас этот бантик руки свяжет! - забился Хисаши, пытаясь отстраниться и выпутывая голубенький бант из рыжих лохм. Потом все-таки выпутал, скинул его с постели и обернулся к Сакураю, смотря на него бешеными возбужденными глазами. - Кто там что про помощь говорил? - Власти по телевизору,- съязвил Атсуши, разглядывая рыжика.- Я сейчас за коньяк на всё готов. Так что..- брюнет вытянулся, сладко улыбаясь и урча.- Одно Ваше желание, так и быть, я исполню. Только попроси. - Отсоси мне, Атчан. - улыбнулся Хисаши, ложась на спину и раздвигая согнутые в коленях худые ноги. В глазах насмешка - пересилишь себя? Во время их любви певец не позволял трахать себя в рот, а глотать вообще отказывался, говоря "Да чтобы я, чтобы тебе..." Ну так завел себе гордого аристократа - будь добр мириться с его характером. Конечно, Атсуши ожидал и этого.. Но все-таки надеялся на все, что угодно, но все-таки кроме этого. - Только руки свои при себе держи,- пригрозил певец, вставая на четвереньки и завязывая волосы в хвост резинкой с запястья.- Иначе останешься калекой. Уж это Сакурай мог гарантировать. Уютно расположившись, брюнет взял член в ладонь, пробежался по нему ноготками второй, медленно "приласкал" языком выступающие венки и взял плоть в рот, лаская головку языком. Имай судорожно выдохнул сквозь зубы и подался бедрами навстречу, толкаясь в жаркую глубину рта вокалиста. Где-то в незатуманенной афродизиаком части мозга мелькнула мысль, что надо было попросить привязать его руки к кровати - столь велик был соблазн схватиться за смоляные пряди и дернуть на себя, заставив брать горлом. Не нельзя. Обидится еще. А потому Хиса отчаянно держит руки сцепленными в замок, жмурясь и подаваясь бедрами наверх. Так приятно... Собственно, Сакурай возмутился уже от одного движения бедер, за что брюнет вцепился в них пальцами, заставляя лежать. Атсуши двигал головой весьма удивленно, входя во вкус, иногда останавливаясь, чтобы облизать губы. Но в какой-то момент взгляд темно-карих глаз упал на руки гитариста, и он шепнул "Ладно, направляй", не отрываясь от своего сладкого занятия. - Гомэн... - сдавленно выдавил Хисаши, расцепляя руки и тут же хватаясь ладонью за темные мягкие пряди, утягивая голову вниз и одновременно делая тазом движение вверх, насколько позволяли руки на бедрах. И зажмурился крепче, вцепившись одной рукой в покрывало. Так странно, даже непривычно немного. Отвык гитарист от таких ласк. А Атсуши почти не сопротивлялся, почти сразу разжав пальцы. Брюнет все-таки сумел перебороть себя, расслабляя горло и позволяя Хисаши управлять им так, как ему самому нравилось. Имай сдавленно застонал, перебирая мягкие пряди, и томно смотрит на вокалиста из-под пушистых ресниц. Почему-то хочется встать, швырнуть эту суку на кровать и выебать, как он трахнул Хису в последнюю ночь. Еще хочется почувствовать в себе его член, и гитарист не знает, что ему выбрать. Соскучился мальчик по бывшему любовнику, тут и говорить нечего. Атсуши ласкал ладонями бедра Имая, активно работал языком, сглатывая, а в голове резко так встала на место вся картина с англичанином. Из-за этого хотелось выть, ведь в каком-то смысле Рэй его подставил. Долго Май-Май не продержался. Уже чувствуя подступление оргазма, гитарист оттащил от себя брюнета и парой движений руки довел себя до оргазма, кончая на лицо Атсуши. А что? Коль ребенок не хочет, чтобы ему кончали в рот, есть еще тысяча других мест, на которые можно излиться. Хисаши улыбнулся и погладил вокалиста по испачканной щеке. - Ох ты ж блядь!- сказать, что Атсуши просто охренел на месте...- Имай, ты вообще страх потерял? Брюнет тут же принялся протирать лицо ладонями, а потом и вовсе соскочил с кровати и подлетел к зеркалу. - Проблем с кожей у меня нет, уволь. - Я не блядь. - гордо заявил Хисаши, смеясь и нащупывая в стороне джинсы. Потом усмехнулся, аккуратно надел их, попутно вытираясь покрывалом, и поднялся с кровати, заглядывая в шкаф в поисках футболки. - Полотенчик дать? - Коньяк,- сухо. Уже протерев лицо, певец интереса ради попробовал сперму на вкус, облизал губы... И покраснел.- Не делай так больше. У меня вообще был тяжелый день. - Сейчас первый час, ночь только началась. Новый день... - пожал плечами Май-Май, беря вокалиста за руку, - Пойдем, коль уж я твой подарок, то, наверно, должен соответствовать голубенькой ленточке. - У Рэя извращенная фантазия. Это было понятно при выборе подарка Хидэ,- Атсуши за день страшно устал, а тут Хисаши еще речи толкает...- Мы с Айко у тебя переночуем. Ты, надеюсь, не против? - Только за, - улыбнулся гитарист, покосившись на мирно сопящую кошку. -Идём уже,- брюнет вздохнул. Быстрее бы уже этот чёртов день закончился. Спустившись на кухню, Хисаши, попутно натягивающий белую футболку на пару размеров больше, заглянул в шкафчик и выудил оттуда коньяк, поставив его на стол. Потом достал бокал, налил туда алкоголь и протянул вокалисту, попутно заваривая себе чай. - Спасибо,- сев за стол, Атсуши сразу пригубил половинку коньяка, чуть морщась. Так и до алкоголизма не далеко, но плевать.- Надеюсь, больше работать с Рэем ты не собираешься? - Посмотрим. Мне казалось, что ты расстроен его отъездом... - гитарист налил себе чай и устроился на столе, закидывая ногу на ногу и по привычке грея о чашку руки. Темно-карие глаза смотрели с некоторой насмешкой. - Я не нужен ему..- задумчиво протянул певец, наматывая хвост на палец.- Я не верю ни единому его сказанному слову. Я..- юноша вздохнул.- Просто оказался красивой куклой, с которой можно развлечься. Впрочем, этого стоило ожидать. - Не думаю. Стал бы он так распинаться перед "красивой куклой"? - поинтересовался Хисаши, протягивая руку и ласково поглаживая брюнета по щеке, - Да вряд ли. Скорее всего, он действительно к тебе привязался, но по какой-то мне непонятно причине решил, что тебе без него будет лучше. - Он проникся нашей с тобой историей,- усмехнувшись, брюнет допил коньяк, сложил руки на столе и уткнулся в них лицом, бурча.- Стал бы.. А чёрт их, европейцев, знает. Хотя и он твой давний друг. - Это да... вы хорошо смотрелись вместе, если честно. Хотя мне тяжело было смотреть на вас, скрывать не стану, - музыкант тихонько вздохнул, допивая чай, а потом сполз со стола и присел на полу перед вокалистом, - Ну чего ты раскис, Атсуши? Потерял любовника и уже в запой уходишь. - Я не знаю, что мне нужно, Хисаши..- отняв лицо от рук, певец взглянул на рыжеволосого.- С тобой не вышло. Попробовал с женщиной - так тем более. Теперь Рэй ещё..- юноша вздохнул.- Как-то, знаешь... Так пусто на душе. - Со мной не вышло?... - ошарашенно повторил Май-Май, изумленно смотря на певца, - Ты же сам... сам ушел от меня... Почему-то расхотелось общаться с Сакураем. Особенно сейчас. Гитарист поднялся на ноги, допил чай, даже не обращая внимания на его температуру, и отошел к двери, бросая на брюнета потухший взгляд. - Бутылку можешь допивать, дом ты знаешь. И тихонько побрел наверх. Сейчас ему как никогда нужна была музыка. - Да подожди ты!- поднявшись на ноги, Атсуши догнал Имая и обнял со спины.- Глупый, ты не так меня понял. Я.. Ты мне сейчас очень нужен, Хисаши. Пожалуйста..- Сакурай уткнулся лбом между лопаток бывшего любовника.- Побудь со мной. Ты понял не так. - Сейчас? - голос гитариста прозвучал сдавленно. А потом Имай застонал почти отчаянно и зажал себе рот ладонью, откидываясь назад и опираясь спиной на певца. В карих глазах плескалась боль. Только сейчас. - Рэй, я убью тебя за такие пытки! - простонал рыжеволосый, изо всех сил борясь со слезами. За что ему такие пытки? Чем он заслужил роль обыкновенной утешалки, к которой можно прийти, которая выслушает и подскажет, что сделать? Вырвавшись из объятий вокалиста, Лидер Buck-Tick’ов бросился наверх. Но Атсуши уже не стал бы отступать. В несколько прыжков преодолев лестницу и настигнув Хисаши, певец поймал его и прижал лицом к стене, прижимаясь к рыжеволосому и успокаивая дыхание. - Ты не должен меня отталкивать. Я ведь вижу, как ты смотришь на меня: почти наверняка - как я на тебя. Может.. Может, Рэю виднее, раз он это всё устроил? Возможно, нам нужно было и самим догадаться?- чуть помолчав, Сакурай облизал губы и коснулся ими кожи на седьмом позвонке гитариста.- Я всё ещё люблю тебя, слышишь? И прекрасно знаю, что виноват перед тобой. Но ведь сейчас.. Уже ничего не исправишь.. Прости. Отпустив Хисаши, Атсуши протёр лоб ладонью и вернулся в кухню. Нужно было ещё выпить. И по больше. А Имай так и остался стоять у стены, тяжело дыша и позволяя слезам течь по щекам. Немного можно. Пока никто не видит. Потом гитарист сдавленно застонал и сполз по стене вниз. В кухне певец широко распахнул окно и налил себе ещё коньяка. Чёрт возьми, зачем он сказал? Это же похоже на пьяный бред, не более. Но ведь это травило ему душу. Это то, в чём заставлял его признаться Рэй. Именно так и было: если кого-то Дьявол и любил, то только своего гитариста. Хисаши тем временем сел на полу, прислонившись к стене, и поджал ноги к груди. Темно-карие глаза смотрели на лестницу, но в их глубине читалась явная пустота. По бледным щекам катились слезы. Больно. Не физически, хотя об стену с подачи Атсуши гитарист приложился здорово. Душа ноет и требует утешения, а Имаю страшно подходить к Дьяволу, протягивать ему худую, но сильную руку и тихо спрашивать, краснея как ребенок: будешь со мной? Хиса боится. Но душе от этого не легче. Ещё так постояв какое-то время и напившись в хлам, Сакурай страшно удивился, обнаружив Хисаши всё на том же самом месте. - Эй, Хисаши?- сдержанно икнув, певец опустился рядом с Имаем и стёр с его щёк влажные дорожки, чуть при этом улыбаясь.- Экий ты плакса. Ну, ну, хватит тебе,- вытянув ноги, брюнет уставился в стену напротив.- Улыбнись. Тебе больше идёт улыбка. - Ты пьян, Атсуши. Мертвецки пьян, - отозвался Имай, отползая на пару сантиметров в сторону. От Сакурая несло алкоголем и страстью. Почему-то Хисаши запомнил этот ставший привычным за долгие годы запах. Подумав немного, гитарист шмыгнул обратно и сел на ноги вокалиста, положив руки ему на плечи и заглядывая в пьяные глаза. - Алкоголик. Пошли, комнату тебе найдем. - Просто посиди со мной. Я не обижу тебя,- теплая ладонь певца коснулась рыжих лохм, нежно погладила и потрепала..- Да ладно, пьяный. Даже если и так - что с того? - Завтра с утра голова будет болеть... - настороженно произнес Хисаши, подставляя голову под ласковые поглаживания. - Я не хочу, чтобы ты мучился. Давай ты пойдешь в душ, протрезвеешь немного, а я пока постелю тебе и отнесу Айко в твою комнату? - Помолчи,- тихо. Атсуши просто уткнулся носом в плечо гитариста, успокаиваясь.- Май-Имай, я тебя прошу: ну не терзай ты нас обоих. Дай хоть просто обнимать тебя. - Как хочешь... - тихо вздохнул Хисаши, положив подбородок на плечо брюнета и зажмуриваясь. Почему-то теперь ноющая волком душа заурчала и стала пушистым котенком. Довольным и ласковым. Рыжик тихонько вздохнул и обвил руками шею вокалиста, приоткрывая задумчивые глаза. Брюнет чуть улыбнулся,- как хорошо, что ты не всегда такой сговорчивый. Тебя это спасает. А что нужно говорить или делать? Уже тот факт, что Хисаши не сопротивляется, просто равносильно чуду. Маленькому чуду на двоих. - Раз уж я нужен тебе сейчас, значит, я обязан быть рядом и делать все, что попросишь, - гитарист горько усмехнулся, в очередной раз думая, что он будет припоминать эти слова брюнету до конца его жизни. И тихонько замурчал ему на ухо какой-то спокойный мотив. Такой пела ему мать в раннем детстве. Слов гитарист не помнил, а вот мелодия в памяти осталась. - Ты мне всегда нужен, слышишь? Не только сейчас. Я ведь уже сказал, что люблю тебя. Неужели.. Не веришь?- Атсуши чуть отстранил от себя своего рыжика, смотря на него.- Я бы очень хотел, чтобы мы с тобой снова были вместе. Как раньше, даже ещё лучше. Ты слышишь меня? - Как бы я хотел, чтобы все это оказалось правдой, а не лестью до тех пор, пока ты не найдешь новую пассию... - жалобно застонал лид-гитарист, утыкаясь лицом в ладони, - Как бы я хотел верить во все это...я уже поверил тебе один раз...а потом три дня сидеть не мог... - Прости меня. Тогда я.. Я просто отчаялся,- брюнет вздохнул, гладя рыжую макушку.- Мне и в голову бы не пришло, что Саюри может оказаться беременной, после единственной-то ночи.. История не самая интересная, так что о ней мы праведно умолчим. - Я не должен был срываться на тебе, но удержаться я не смог. Если бы не это - я бы не оставил тебя, мой милый. - Не уходи от меня, Атчан...что бы не случилось, не уходи от меня! Завтра Сакурай ничего не вспомнит. Ни собственных речей, ни слез Хисы. Но Имаю плевать, он подается вперед и отчаянно касается губами губ брюнета. Утро будет итак слишком сложным. Давайте пока оставим их здесь целующимися и пойдем, проведаем других героев нашего рассказа. А к этой парочке мы скоро вернёмся.