Что делаем, то и хотим: на рассвете юности

… Снег застилал глаза. Люди спешили по домам, делам, но ни в коем случае не останавливались, желая как можно скорее согреться. На улицах гуляла настоящая пурга: быстрый, сильный ветер, а снег не прекращался уже целые сутки. Было безумно холодно. - А если нас здесь заметят? - А ты что, боишься своего начальника, м? Йошики уже не бежал, а просто брёл вперёд, запинаясь через снежные кочки и изредка останавливаясь, чтобы стряхнуть снег с ресниц и передохнуть. Он безумно замёрз. Музыкант не чувствовал ставших словно каменными ушей, а лицо его, казалось, стянуло плёнкой холода. А волосы… Они были покрыты приличным слоем снега. И почему ему не надеть перчатки и капюшон? - В студии всегда много народа. Сейчас кто-нибудь обязательно появится. Ты этого хочешь? - А мы сделаем вид, что я… Беру у тебя интервью. Остановившись у кафе с большими стеклянными окнами, драммер заглянул в него и стряхнул снег с волос, усмехаясь и поправляя концертный хвост. Йошики часто делал такой хвост на концертах, оставляя свободными небольшие пряди по обеим сторонам лица. Надо же, а его прилично замело! Снеговик с рыжими длинными локонами. Кстати, музыкант планировал, наконец, вскоре избавиться от них. Было жаль, но ему уже двадцать девять. И как-то уже неудобно с ними. Постоянно нужно ухаживать… Да и мода, в конце концов. - Боюсь, нам не поверят. - Не думай об этом. Почувствовав, что снег покрывает его с ног до головы, Хаяши снова пустился в путь, мечтая скорее оказаться дома. Дома у мамы. А ещё лучше там, в Татеяме, где они жили давно. Когда был жив отец, а сам Йошики каждый день гулял с Коки на побережье. Там было хорошо. Там было тепло. Но это было давно. - Сколько у нас времени? - Впереди целая ночь, глупый. Неподалёку можно было поймать такси и поехать к Рюичи или Атсуши, как рыжик и делал в последнее время. Или же прибавить шагу и дойти до дома Хидэ. Только того почти наверняка и самого нет дома. Это же Хидэ. Вновь где-нибудь работает или отдыхает с Сугихарой. Рюичи, скорее всего, вновь вместе с Шиньей сидят у матери Ясухиро и решают, когда и где им встретиться вновь. А у Buck-Tick’ов, помнится, запись идёт. Нет, идти к кому-то было неактуально. Совсем. - Я не могу. - Что-то не так? Даже закурить было нельзя. Холодно, ветер, снег… И почему-то не хотелось. Хотелось оказаться погребённым под снегом. Чтобы не нашли ни за что. Разве что весной, когда сойдёт снег. Но он будет уже мёртвым, и ему будет всё равно. Уже не будет иметь значения ничего. И этот чёртов холод не будет раздражать. - Ты слышишь? - Там кто-то есть. Вновь стряхнув с волос снег, драммер сел на ближайшую лавку и уставился на свои ноги, смотря, как снег медленно превращает чёрные сапоги в совсем белые. - Оденься, черт возьми. Я не буду повторять дважды. Его едва не поймали. Он сам едва не выдал себя с головой. К счастью, длинные ноги быстро его унесли. Но куда теперь? Домой? Зачем? Чтобы провести эту ночь в одиночестве, или вообще делая вид, что он ничего не видел, не слышал, и... - Шлюха. Взглянув на часы, парень сжал ладони в кулаки, вспоминая увиденное. Ох, предупреждал же его Хидэ, ой, предупреждал... - Ну и как ты это объяснишь?- тихо поинтересовался он у усевшегося рядом пса. Того тоже замело, он, видимо, уже не знал, куда спрятаться от метели.- Ты чего домой не идешь? Вместе будем сидеть? Наверное, страшное зрелище. Йошики сам чувствовал, как немеет тело от холода, слабо слышал вой пса, который убежал так же внезапно, как и появился. - Шлюха,- тихо и так же ядовито повторил драммер, разжав ладонь. Снежинки на ней уже не таяли. И это радовало. Мучиться оставалось совсем не долго. - Йошики! Показалось? - Йошики! Интересно, а галлюцинации бывают при подходе смерти? Видимо, да. - Йоши, где ты? Хаяши не мог различить, кто зовет его. Он просто закрыл глаза, позволяя снегу укрыть его своим белым покрывалом. Укрыть навсегда. Когда его нашли, Йошики лежал у лавки без сознания. Бледный от холода, слабый, еле-еле дышащий. И очень холодный. Но живой. Черт возьми, живой. Йошики проснулся из-за сильного кашля, буквально выворачивавшего наизнанку. Внутренности грозились вот-вот вырваться наружу, оставляя своего владельца кашлять кровью. Это больше походило на предсмертную агонию, чем на болезнб на подобие с простуды или заболевания лёгких. - Выпей. Чьи-то заботливые сильные руки погладили драммера по волосам и поднесли ложку с микстурой. На вкус она оказалась приторно-сладкой. Но мягко смазала горло, давая облегчение. Рыжеволосый невольно закрыл глаза и откинулся на подушку, потирая грудную клетку рукой. И тут же учуял аромат эвкалипта. Или чего-то такого. Его не только раздели, но ещё и растёрли. И от этого было очень тепло. Хотя кашель готов был вот-вот вновь вырваться из груди. Голова болела. Он точно простудился. И сильно. - Поспи. Всё те же руки поправили одеяло, плотнее укутывая драммера. Так заботливо, что даже немного смущало. Конечно, не как мама в детстве, но всё-таки. - Тоши…- хрипло позвал Хаяши, не открывая глаз. Позвал скорее инстинктивно, чем действительно собирался. На самом деле, немного вспоминая день, Йошики именно Тоши хотел видеть сейчас меньше всего. - Я здесь. Хочешь чего-нибудь? Тот же голос? Нет? Йошики не понимал. И глаза не хотели раскрываться. Всё тело словно налилось свинцом. И было немного страшно. - Ты… Ты оставил меня. - Йоши? - Я всё видел. Драммер вновь закашлялся, непроизвольно приподнимаясь. Счастье Дэяме, что Йошики был не в состоянии забить его чем-нибудь до смерти сейчас. - Если бы всё, то не убежал бы так быстро. Они редко ругались. Почти никогда. Тоши редко-редко срывался. И то, долго не злился. Это Хидэ мог неделю зло сверлить взглядом их обоих, попытаться стукнуть для профилактики, но во благо же. А Тоши спокойно сносил психозы Йошики и молчал. А вот сейчас Хаяши сам собирался устроить скандал. Пусть даже его будет прерывать ужаснейший кашель. В конце концов, Тоши тоже умел пудрить мозги. - Я догадывался, что такое может быть, но не в нашей же студии! Он видел. Видел абсолютно всё. Никто не знал, что он не ушёл, а тихо сидел в своей комнате и работал над новым произведением. И он видел машину у студии, до боли знакомый силуэт. Слышал разговоры и женский смех. Йошики сразу понял, что это Каори. Не кто иной, как Каори Морисуми. Зачастила девушка к ним, нечего сказать. И уж идиоту понятно, что к Тоши она ходила не вокалом его по восхищаться. - Йоши, тебе нужно отдохнуть. - Да не хочу я отдыхать, чёрт возьми! Рыжик рывком поднялся и вцепился тонкими пальцами в воротник рубашки склонившегося над ним певца. Светло-карие глаза смотрели с болью и ненавистью, в их уголках блестели слёзы… Рыжик хотел лишь понять: как? Как эта женщина смогла заинтересовать Тоши? Его Тоши? - Я хочу вернуться домой. Один. Так и не найдя ответа в тёмных глазах брюнета, Йошики болезненно сморщился и опустился обратно на кровать, поворачивая голову в сторону и сжимая в руке одеяло. Было противно абсолютно ото всего. И, чтобы не видеть Тоши, рыжик сделал усилие и повернулся на бок. Каковым же было его удивление, когда со спины к нему прижался до безумия тёплый певец, а его рука обняла за талию! Рыжик не удержался и зарыдал, закрывая лицо ладонями и жмурясь. Больше всего на свете Йошики боялся потерять не X. Больше всего на свете он боялся остаться один. Без Тоши. Это было бы хуже смерти для него. Ведь он любил своего певца. Безгранично любил. - Глупый. В то же время широкая ладонь перебирала рыжие локоны, тёплые губы коснулись макушке в нежном поцелуе. И было ясно: сам Дэяма предан рыжику. И просил прощения за слабость, ведь и дураку понятно, что изменить он бы не смог. Он слишком сильно любил Йошики. А теперь ещё и чувствовал огромную вину за его простуду. - Поспи, пожалуйста. Мы потом всё обсудим. Хаяши вздохнул, стирая слёзы с лица. А потом повернулся и уткнулся носом в шею брюнета, успокаиваясь. Тоши был рядом и никуда уходить не собирался. И не уйдёт. Никогда. Рядом с Тоши Йошики всегда был живым. С раннего детства, со дня их знакомства. И теперь, когда они столько лет были парой, Хаяши понимал одно: он никогда не сможет разлюбить певца. Ни при каких обстоятельствах. Ведь это были его собственные слова. «Oh, tell me why All I see is blue in my heart Will you stay with me? Kaze ga sugisaru made Mata afuredasu all my tears Forever love Forever dream…»