Ненависть.

Ты ненавидишь меня. Ненавидишь всеми фибрами своей истлевшей души. Ненавидишь так сильно, как никого до меня и после. Вспомни наше знакомство. Оно произошло на собрании старост групп нашего колледжа. Ты сразу же заинтересовал меня. Невысокий, худой, одни коленки да локти. А ещё этот старомодный маллет. Он бесил в тебе даже больше, чем дерзкий взгляд, прожигающий во мне дыру. В первое наше знакомство я послал тебе воздушный поцелуй, а ты же, в свою очередь, послал меня куда подальше. А потом я выловил тебя на лестничной площадке. Ты оказался моим соседом, твоя дверь находилась аккурат напротив моей. Этот шанс нельзя было упустить. Помнишь, как ты извивался? До последнего пытался выбраться из плена окольцевавшей тело змеи? Но что мог сделать ты, такой тощий, болезненно бледный, против меня, спортивного, в меру подкачанного пловца? Ровным счётом ничего. Помнишь, как ты вырывался, стирая стянутые ремнём запястья в кровь? Впрочем, с того дня эти самые запястья ежедневно получали новые раны. А помнишь, как засветились страхом твои глаза, когда в звенящей тишине раздался звук растёгиваемого ремня? Пока я полосовал твою спину, заставляя до хруста в позвоночнике прогибаться дугой, ты не издал ни звука. Ни одного звука. Кусал губы до крови, но терпел. А потом выгибался ещё сильнее, хрустя костями. Но этот хруст перекрывали твои крики. Ты срывал голос, крича от боли, пока я с силой вколачивался в побитое, истекающее кровью тело. Ты помнишь, как после этого ещё два дня ты лежал в постели не в силах встать, а я лишь смеялся? Ты ведь помнишь? Ты должен помнить. Ты просто не в силах забыть таких пыток. Сейчас без жалости на твоё некогда прекрасное тело ни посмотрит ни один человек. Конечно же, ни один, кроме меня. Невозможно передать словами, каково это, испытать эстетическое удовольствие, смотря на тело, украшенное синяками, гематомами, старыми шрамами, новыми порезами, ожогами. Сколько раз я тушил сигареты о твою кожу? Запястья, шея, спина. Каждую неделю появляется новый ожог, уродуя. Сколько раз я с лёгким нажимом проводил по твоей коже, оставляя новые порезы? Твои запястья уже давно перестали заживать, каждый день получая порцию свежих шрамов. Ты ненавидишь меня настолько, что хочешь убить. Подходишь к кровати, протягиваешь тарелку с яичницей и беконом. Улыбаюсь, отставляя тарелку на тумбочку и хватаюсь за тонкое запястье. Тяну на себя, принуждая сесть ко мне на бёдра. Я давно утопил твою гордость в глубоком омуте. Ты давно прогнулся подо мной. Сломанный. Хрипло смеюсь, смотря на тебя. - Покорми меня. - с этими словами провожу языком мокрую дорожку от локтя до запястья, по всей ладони, между каждым пальцем. Тебя передёргивает, ты вырываешь руку и встряхиваешь ей, смотря на меня пустыми глазами. Ты так давно сломан.. - Тебе что, шесть? Ешь сам.. - хриплым голосом шипишь ты. Я улыбаюсь, вспоминая, как вчера ты срывал голос, крича подо мной от боли.. Неужели ты ещё не привык? Ты ненавидишь каждую клеточку моего тела, а по ночам не можешь уснуть, тревожась кошмарами из далёкого прошлого. Но ты всё равно каждый день открываешь мне дверь, впуская в свой дом, терпишь все издевательства и ненавидишь. Молча, исследуя пустыми глазами. Сломанный. С истлевшей душой. С покрытым рубцами кровоточащим сердцем. Со слишком красивым телом. Тяну за руку ещё сильнее, принуждая лечь на грудь, оставляя синяки на бледной тонкой коже. С минуту смотришь мне в глаза, а потом медленно тянешься ко мне, целуешь. С отвращением отвечаешь. Улыбнувшись, отпускаю и ты уходишь на кухню, налить себе молока. Ты ненавидишь молоко почти так же сильно, как и меня. Тебя почти тошнит от него. Но ты всё равно исправно покупаешь каждый день по бутылке. Наливаешь в стакан, добавляешь пять ложек сахара, размешиваешь. Ты ненавидишь молоко, но всё равно пьёшь его каждый день. Возвращаешься ко мне обратно, со вздохом ложишься на мою грудь. С улыбкой глажу по твоей щеке, с силой надавливаю на синяк, появившийся вчера при очередном издевательстве. Морщишься, но не отстраняешься. Ты ненавидишь меня больше, чем кого либо в этом чёртовом насквозь прогнившем мире. Опираясь руками о мою грудь, приподнимаешься. Целую в живот обвивая руками тело, прощупывая пальцами сломанные рёбра, линию позвонков. Я знаю, что сегодня ты снова будешь кричать подо мной от боли. И ты ненавидишь. Но когда-нибудь, я знаю это наверняка, ты будешь кричать не от боли, а от удовольствия. Будешь умолять меня не остановиться, а продолжать. Будешь не ненавидеть, а любить. Всеми фибрами своей истлевшей души. А пока ты продолжаешь меня ненавидеть, каждую ночь утирая злые слёзы ненависти. Но ведь ненависть так прекрасна. И пока ты ненавидишь - ты живёшь. А благодаря тебе живу и я. Ведь я тебя давно люблю. С самой первой встречи. И когда-нибудь я прошепчу тебе это на ухо. "Я люблю тебя, Кит Когане".