23 ноября
«…Я закурил сигарету, и отправился в далекий и тяжкий путь, из которого не знал, когда вернусь…» — эти строки корявым и мелким почерком красовались на пожелтевшей бумаге, которая сдавленно хрустела под увесистой рукой писателя. Мемуары — это всего-навсего лишь очередная причина для того, чтобы затронуть своё прошлое и расшевелить то, что давно поросло пылью. Возможно, это причинит вам немало боли или же заставит улыбнуться от пустякового случая, что произошёл с вами ранее. Именно так размышлял мужчина, который неотрывно смотрел в окно, выпуская массивные клубы дыма. Его имя, пожалуй, не знал никто. И лишь на этих листах бумаги он повествовал о своей насыщенной жизни, о своем прошлом, отбирая самые знаменательные события. Но для чего он писал, также никто не знал. В свои тридцать восемь лет у него не было никого: о родителях ничего не было известно, детей, как и жены, не имелось, да и не стремился он к мирскому счастью. Даже друзей не водилось вокруг этого человека, кроме, пожалуй, одного. Маленьких размеров и покрытый шерстью с головы до кончика хвоста — крыса по имени Чарльз. Её появление остается загадкой, но, по слухам, её подарили за оказанную помощь. Неожиданно мужчина своей большой ладонью скомкал лист бумаги и бросил его куда-то себе за спину. Наверное, те две строки казались ему неуместной деталью или вовсе ошибкой. Ясно одно — сегодня его покинула Муза. Вероятно, убежала навестить какого-нибудь талантливого писателя, композитора или прозаика…***
Звонок в дверь вырвал мужчину из размышлений. К нему давно никто не приходил, даже почтальон больше не стучался для того, чтобы пожелать доброго утра хмурому господину, который нехотя открывал ему дверь. Размеренной походкой подкрался к двери, попутно завязывая махровый халат и надевая тапочки для гостей, что уже который год стояли там без дела. — Кто там? — хриплый голос хозяина дома прорезал тишину. — Меня зовут Клиффорд Мортон. Я к мистеру… — тихий голос замешкался. - Мистеру Бедфорду! Я по делу. — Сейчас, подождите... Щелкнув замками, хозяин пропустил в коридор худого человека в кашемировом костюме и черной шляпе. Это был мужчина в возрасте, на его грустном лице уже появились морщины. Когда закрылась дверь, он замялся на коврике, неловко проведя по нему лакированными туфлями; наконец решился снять шляпу и повесить её на ближайшую вешалку. — По какому делу? — спросил Бедфорд, наблюдая за растерянностью внезапного гостя. — Я от Грендера Спрэга. Имя показалось очень знакомым. Задумавшись на пару мгновений, Бедфорд зашагал в сторону комнаты, которая была заполнена смогом от неимоверного количества выкуренных сигар. Оставшийся на пороге Клиффорд проследовал за ним, перед этим сняв ботинки около входа. — Спрэг… Спрэг… — бормотал себе под нос Бедфорд, водя пальцем по стеллажу с множеством различных скоросшивателей, папок и файлов. — Наконец-то! Грендер! Наскоро пробежав глазами по содержимому черной папки, он посмотрел на робевшего гостя и принял прежнее спокойное выражение лица. — Я вас слушаю, мистер Мортон. Да. Он знал того человека, коего упомянул Клиффорд Мортон. Они были хорошими знакомыми семь лет назад. Более того, Бедфорд помог Грендеру Спрэгу с одним криминальным делом, после которого получил весьма крупное вознаграждение. Ранее он жил в Великобритании, и в то время по стране прокатилась громкая новость о смерти одного из лордов. Обвинили Спрэга, что в тот день гостил у погибшего, потому как домработница слышала, как они в очередной раз повздорили. Всё бы закончилось весьма скоро и плачевно для Грендера, но Бедфорд провел индивидуальное расследование, собрал необходимые улики и выступил его адвокатом в суде. Об остальных деталях мужчина умалчивает. Но, спустя достаточное количество времени, каждый увлекся своими заботами, и раз за разом их встречи начали проходить всё реже и короче, так что, спустя год, об их дружбе уже никто и не вспоминал. Тем не менее, в мемуарах нашлось место и для него: не каждому удавалось завоевать расположение такого человека, как Бедфорд. Спустя несколько лет, это стало пережитком прошлого, и бывший англичанин был вынужден переехать в Нью-Йорк. Надо сказать, что он не был профессиональным детективом, как раз, наоборот, по образованию он являлся филологом, получил высшее образование, но сама профессия учителя его ничем не привлекала — помешала его натура вечного мизантропа. И сейчас он продолжал сосредоточенно смотреть на растеряно осматривающего просторную комнату мужчину, что крепко сжимал в одной руке ручку красного кожаного портфеля, а другой — тёр переносицу и бессонные глаза, поминутно закрывая их и тяжело переводя дыхание. — «Амбиен»? — спросил Бедфорд, захлопывая папку. — Что, простите? — Клиффорд Мортон сфокусировал взгляд на хозяине комнаты и прищурился. — Вы принимали «Амбиен»? — Д-да, принимал, мне врач прописал, — заикаясь ответил гость. — Присядьте в кресло, мистер Мортон, - Бедфорд указал на большой удобный кожаный предмет убранства.— Врач действительно должен был прописать вам какое-либо средство от бессонницы, потому как вы явно чем-то обеспокоены, иначе бы не пришли ко мне. Но вы не учли того предписания, где была указана дозировка и курс, а также противопоказания и возможные побочные действия, что сейчас, к слову, читается на вашем лице. Мортон смутился. — Вы употребляли больше, чем нужно. Вы не можете долго находиться в помещении с закрытыми окнами и отсутствием вентиляции, вас клонит в сон и кружится голова, верно? Вероятно, что и вспомнить всё вам будет трудновато, потому как «Амбиен» отрицательно влияет на память, не говоря уже про умственную активность. Прекратите его принимать килограммами, иначе упадете в обморок от отсутствия сна или от кислородного голодания, – вынес вердикт Бедфорд, ставя разбросанные по столу папки в стеллаж. Гость лишь удивленно наблюдал за человеком, который только что описал все его физическое состояние и пророчил ему крайне неприятные вещи. — Это так заметно? — выдавил он из себя. — Мистер Мортон, я не врач и не провидец, но обманывать вас совершенно не в моей компетенции. Неожиданно Бедфорд вышел из комнаты, но тут же вернулся со стаканом воды. — Это поможет вам с рассказом. — Спасибо. — Худой мужчина сделал глоток, вытер рот тыльной стороной ладони. — Мой рассказ действительно займет немного вашего времени, но я надеюсь, что вы всё-таки сможете мне помочь. Я и мои дочери живем в пригородном районе в особняке. Дочери учатся в престижном частном университете, их обучение обходится в довольно крупную сумму, однако он оправдывает свои запросы. Там преподают доктора философских наук, кандидаты… — Мистер Мортон, — прервал его Бедфорд, — вы ведь не об учебном учреждении пришли поговорить, верно? — Да, конечно. О чем это я? А! — вспомнил гость. — Две недели назад — шестого ноября — пропала моя младшая дочь. Она ушла утром и предупредила, что у неё будет пересдача в три часа дня, и она задержится. Но и, спустя пол дня, она не появилась; ночью я не смыкал глаз, а старшая сестра обзванивала подруг и преподавателей. Утром мы сходили в университет, но там ничего не сказали. Спустя двое суток я всё же обратился в полицию, но… Какой абсурд! Видели бы вы их лица, когда они пообещали найти её! — Мортон принялся повышать тон и размахивать руками. — Тише, выпейте еще воды. От меня вы что хотите? — Бедфорд опустился на диван и положил ногу на ногу. — Грендер посоветовал мне вас, как хорошего детектива и сказал, что вы могли бы мне помочь с этим делом. Вдруг мою дочь уже давно убили… — с этими словами он схватился за голову. — Я заплачу вам! — При всем уважении к вам, мистер Мортон, и Спрэгу, я отказываюсь от вашего предложения. Этим делом занялась полиция, да и вы можете нанять дипломированных специалистов. — Да пропади они пропадом эти специалисты! Лишь бы свести всё к убийству или суициду! — он брезгливо метнул взгляд в окно. — Сколько вы хотите? Назовите сумму, и я заплачу! — Мистер Мортон! Меня не интересуют деньги. Подобными делами я больше не занимаюсь, да и не имею права! — напряжение в комнате нарастало. — Теперь я обычный писатель. — Скажите, что вы хотите… Только найдите её… Я прошу вас! Кто знает, сколько еще детей пропадет в этом университете! — Прошу,покиньте мой дом, — и Бедфорд поднялся с дивана, показывая, что диалог окончен. Мортона как ведром холодной воды окатили. Он удивленно выпучил глаза и захлопал ресницами. Но тут же, взяв себя в руки, схватил портфель,вынул из него чёрно‐белую визитку и кинул её поверх исписанных листов. Удалился в коридор. — До свидания, мистер Бедфорд! — послышалось, прежде чем дверь с громким стуком захлопнулась.***
«…Этот мужчина явно что-то расшевелил в моей памяти, заставил двигаться то, что уже смирилось с вынужденным оледенением. Как давно ко мне не обращались с подобными просьбами? Месяц? Год? «Раз отшумели годы перестройки, то и с криминалом новый век начнет сам разделываться!» Но даже после этого помогал еще не одному десятку человек. Начиная мелкой кражей какой-нибудь семейной реликвии и заканчивая громкими убийствами. С некоторых пор я их начал называть „Спрэговыми делами‟. И нечего думать, я ни в коем разе не считал его виновным или даже причастным. Мои глаза уже привыкли насквозь читать жесты человека, которые он предпринимает, чтобы скрыть свои уловки. Но этот Грендер Спрэг показался мне чистым, раскаяние в умеренной степени, вечный вопрос в глазах: «Как они могли подумать на меня?», скромность в суде и крайняя заинтересованность в ходе следствия. Дело нам удалось выиграть, я хотел было дать себе слово никогда не заниматься подобными громкими и тяжкими делами, как вдруг появляется этот господин, с отнюдь не простой ситуацией. Процент того, что эту девушку давно убили — очень велик. В крайнем случае, её держат где-нибудь взаперти какие-нибудь маньяки-недоростки. Но и мнение правоохранительных органов считалось для меня, на этот раз, реалистичнее. Не спорю, Мистер Мортон действительно достоин того, чтобы ему помогли, но это слишком большая ответственность, малейшая задержка, и хладный труп любимой дочки будет являться ему в ночных кошмарах...» Одна за другой вереница мыслей вперемешку с воображаемыми картинами развития дела копошились в голове этого человека. Посидев еще с час после ухода несчастного господина, Бедфорд схватился за стопки чистой бумаги и снова принялся старательно выводить буквы. Периодически откидывался на спинку стула, нервно подергивал ручкой и курил толстые сигары. Лист за листом становился скомканным и выброшенным в неизвестном направлении, а мужчина снова принимался вспоминать и додумывать. Если проследить за эмоциями человека, что так старательно пытается что-то вспомнить, то это может показаться очень смешным. Особенно немая радость глаз от того, что посреди минного поля забвения он всё же отыскал нужный рычаг. Время неумолимо приближалось к полуночи. Но когда сидишь целыми днями дома, то это мало касается твоего распорядка дня. Ты обособлен от всех и всего, кроме закона. Бедфорд не раз подходил к железной клетке, что стояла напротив стола, и оттуда на него смотрела пара удивленных, маленьких красных глаз. Чарльз, казалось, всегда понимал его, но сейчас он лишь тоскливо поглядывал в сторону своего хозяина, как будто сочувствуя его неудачам. Что двигало этим человеком, не знал никто. Как говорят прозаичные и романтичные люди: «Он, как закрытая книга…», и это описание ему явно подходило. Вот и сейчас, наперекор всему, что он сделал задолго до этого, задолго до этого дня, и наперекор своим мыслям, что яростно шептали ему: «Будешь жалеть!»— Бедфорд взял плотной рукой трубку городского телефона, повернул несколько раз нужные цифры, написанные на маленьком куске бумаги. — Мортон слушает... — мужчина был уже дома. — Это Бедфорд. На том конце провода будто что-то упало. — А, это вы. Я что-то забыл у вас? — Вы забыли у меня свою визитку. Но я не по этому поводу. Мистер Мортон, я берусь за ваше дело.