24 ноября
«Люди... Эволюционирующие произведения природы или же просто пешки в игре народных политиков? Если всё же ставить в приоритет первое, то почему происходят преступления? Совершив какое-либо злодеяние, человек может спокойно быть приравнен к той же самой гиене, а то и хуже. А, если все люди — пешки, то поступки вне закона опять портят целостность картины. Ведь субъекты, которые совершают преступление, идут против системы, приближая себя к „слону‟, а то и к „ферзю‟. И всё же, к „макро‟ или „микро‟ существам можно отнести человека? Но злодеяние не всегда наказуемо, а значит, круговорот субъективной деятельности не приходит к своему логическому, заслуженному концу… Бред!» Под недоуменный взгляд официанта в служебном костюме, скомканный исписанный листок оказался прямо посреди зала. Выждав недолгую паузу, в надежде, что мистер, кинувший мусор, встанет, извинится и приберёт за собой, паренёк в дымчато-белой рубашке и чёрно-янтарных брюках поправил свой ламинированный бейджик и нехотя пошёл прибирать за гостем. И хоть на его лице красовалась улыбка, было отчётливо видно, что она слишком притворна. Возможно, молодой человек хотел выказать своё неуважение к этому нагловатому типу в лицо, но вежливость была превыше всего. — Чего желаете? — окончив свою работу, официант всё же подошёл к нему. Мужчина в древесно‐зеленом пиджаке прошлого поколения не обращал абсолютно никакого внимания. Погружённый в свои мысли, он продолжал сидеть, задумчиво смотря сквозь немноголикую толпу посетителей данного заведения. Вздохнув и помянув недобрым словом про себя этого «ненормального» клиента, официант поспешил обслуживать других более располагающих к себе людей. Этим же странным субъектом являлся мистер Бедфорд. Сейчас, в девять часов утра, он находился в своём любимом и притом одном из самых престижных кафе Нью-Йорка под названием «Тиссери». Само здание располагалось в «образовательном» центре города, поскольку на конце улицы, на пересечении с Бродвей стрит находилось несколько «золотых» учебных учреждений по разным специальностям в относительно небольшом расстоянии друг от друга. Своё прозвище они получили из-за стоимости обучения, как раз, поэтому учились в таких университетах в большей степени дети зажиточных граждан: бизнесменов, банкиров, предпринимателей и владельцев нефтяных и страховых компаний. Кафе «Тиссери» выглядело совсем новым благодаря своей внутренней отделке и наружным стенам, сделанных из прозрачного материала, смеси стекла с цветной пластмассой. Благодаря этому посетители могли спокойно просматривать оживлённую улицу, что придавало уют. Внутри же всё было выполнено в городских традициях. Напольное покрытие графитового цвета отражало горевшие лампы на потолке схожего цвета. У входа стояла подзывающая к себе витрина с блюдами дня. В глубине помещения находился барная стойка со всевозможными американскими и не только напитками, рядом с которым артистично крутил и жонглировал бармен. Недалеко находилась ещё одна витрина с разделением питания на завтрак, обед и ужин. Здесь можно было увидеть практически всё: от домашней еды в виде французского круассана до традиционной нью-йоркской — в виде «омлета миллионера» с чёрной икрой. Без лишней роскоши и модерна, здесь присутствовали совсем обыкновенные, но в то же время по-простому элегантные деревянные стулья с металлическими ножками, расставленные вокруг круглых перламутрово-бежевых столиков. Во всём зале их было штук восемь, и все в данный момент они были заняты голодными посетителями, пришедшими сюда за своим завтраком. За одним из таких столов и сидел тридцативосьмилетний мужчина, явно ожидая кого-то. Окончательно прогнав свою Музу, он решил переключиться на другое занятие, дабы занять себя на ещё какое-то время. Кто-то бы назвал это состояние детской «егозой», но сам писатель привык называть это своеобразным «голодом», при котором всё его тело и душа изнемогало без дел, хоть даже совсем мелких и незначительных. Теперь же его объектом деятельности стали светло-зелёные квадратные салфетки, из которых он механично начал собирать различные оригами. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут в кафе вошёл худой человек всё в том же кашемировом костюме, правда, на этот раз совершенно без шляпы, поэтому виднелась небольшая пролысина на его острой голове. В руках мужчина держал небольшой городской красный портфельчик. Завидев нужного ему человека, гость суетливо начал пробираться к нему, вежливо извиняясь перед всеми, кому хоть как-то доставил беспокойство. Наконец, дойдя до своей цели, он облегчённо вздохнул и опустился на деревянный стул, так удачно ему попавшийся. — Мистер Бедфорд, и всё же мы могли встретиться в более приличном месте, — в полушёпот произнёс Клиффорд, явно с пренебрежением осматривая помещение. — Например, в одном из моих ресторанов. Ох, какие там готовят булочки с экзотической начинкой. Ммм… Просто объедение… — Мистер Мортон, — перебил его Бедфорд, — это место отлично подходит для рандеву наедине. Хоть здесь и всегда достаточно людей, никто и не подумает нас подслушать, за суматохой происходящего никому не будет до нас ни малейшего дела. Теперь, прошу к делу. — Да, да, — Клиффорд положил на колени свой портфель и, открыв его, аккуратно достал фотографию, и протянул её через стол своему собеседнику. «Говорят, первое впечатление о человеке — самое правдивое. Но можно ли узнать о нём лишь по одной, хоть и качественной, фотографии? Думаю, частично. Какую информацию можно извлечь из данного куска типографской бумаги? Тёмно-каштановые волосы ниже плеч, рост около ста семидесяти сантиметров, с золотистым цветом кожи. На вид лет восемнадцать.Милое лицо овальной формы с чрезвычайно открытым и весёлым выражением, этакая лисья мордочка. Взгляд изумрудных глаз дружелюбный, без потаённых мыслей, но внешность бывает обманчива. Одета в лавандовую рубашку и голубую юбку‐солнце. На вид очень тихая, добрая пай-девочка, но глаза. Они являются зеркалом души, никакая программа для редактирования фотографий не сможет скрыть истинную сущность человека. По этим ярко-зелёным, заводным глазам можно понять, что девушка вовсе не такая, какой хочет казаться на снимке. Вероятно, у неё нет…» — Вы ведь её найдёте? — бесцеремонно вырвал мужчину из размышлений голос Клиффорда. Бедфорд посмотрел на изможденное лицо Мортона. «Владелец сети ресторанов, зажиточный человек, не испытывающий нужду совершенно ни в чём... Вот она, та ахиллесова пята, попав по которой, можно приравнять абсолютно любого человека. Та самая причина, что не разделяет людей на классы, нации, религии… Отчаяние! Именно познав его, любой становится жалким, несчастным и опустошённым… Но, если ты будешь уверен в том, что все твои душевные раны залечатся, а такого не произойдёт, то будет всё намного хуже. Намного…» — Мистер Мортон, — мужчина посмотрел бизнесмену прямо в глаза, — вы говорили, что у вас есть ещё одна дочь. Расскажите мне о ней. Эти слова, казалось, привели в чувство этого собеседника. — Да, старшая. Джейн. Ох, знали бы вы, как они были дружны с сестрой. Бедняжка, она так сильно переживает из-за случившегося. — Казалось, Клиффорд был готов вновь впасть в уныние. — Она сейчас учится или работает? — спросил Бедфорд. — Джейн? Учится, она учится. Грызёт гранит науки. В том же университете, что и младшая, — Мортон протёр тряпкой свой мокрый лоб. — Уже на четвёртом курсе исторического факультета. Вот какая молодец! — Колумбийский, значит? — Да, да, — заёрзал Клиффорд. — Он совсем недалеко отсюда, я могу провести вас… — Нет необходимости. Младшая на том же факультете, что и старшая? — Кейт выбрала себе иной путь, — бизнесмен снова вытер пот со лба, — она на филологическом факультете. Знали бы вы, как она хорошо говорит по-французски. У неё тяга к изучению новых языков. — А что насчёт миссис Мортон? На секунду в глазах собеседника промелькнула какая-то странная искра, но он быстро взял себя в руки. — Она ушла от нас, когда Кейт было семь лет. С тех пор мы уже не виделись, да и не очень-то и хотелось ворошить прошлое. Что было, то прошло. — Могу ли я увидеть мисс Мортон? — руки мистера Бедфорда вновь начали складывать очередную бумажную поделку. — Джейн? Конечно-конечно, — заёрзал на стуле Клиффорд. — Когда вам будет удобно? — Завтра в семь часов после полудня. Вас это устраивает? — Безусловно. Заодно, я покажу вам комнату Кейт. Там сейчас всё перевернуто вверх дном полицией, но возможно… — Вот и договорились, — мужчина резким движением рук смял аккуратно получившегося голубя.— А теперь, мистер Мортон, мне нужно идти. До скорого. Бедфорд встал и быстрым шагом направился в сторону выхода под провожающий взгляд Клиффорда, полный надежды и отчаяния. Выйдя из помещения, он первым делом вдохнул в себя полную грудь свежего воздуха и осмотрелся. Как и предполагалось, в преддверии полудня улица была оживлённой: бешено слонялись из стороны в сторону разноцветные машины, люди массой шли по улице — кто на работу, кто в гости, а кто просто гулял. «Вся эта насыщенная жизнь в своей суматохе всё равно представляет собой чётко-выработанный и слаженный механизм. Каждый день по часам в основном одни и те же люди ходят по тем же самым делам. Но в отличие от того же самого механизма, если здесь из схемы выпадет один болтик — система всё равно продолжит работу, не заметя убытка. Потеря одного человека — ничего не изменит…» Мужчина подошёл к жёлтому кэбу и, сев в него, сказал: - Бродвей! Водитель надавил на педаль газа, Бедфорд откинулся на спинку кожаного сидения и погрузился в свои мысли. «Стоило ли это того? — вновь этот вопрос пронзил разум писателя. — Стоило ли уезжать из Англии? Из места, где полно знакомств и связей. Где есть хорошо оплачиваемая работа и усиженное место. В конце концов, из места, где родной дом. Нужно ли было менять это всё на жизнь писателя-меланхолика?» За окном, словно вся старая жизнь детектива, также быстро и смутно, проносились виды одной из самых престижных улиц Нью-Йорка. «Да». Машина затормозила, и Бедфорд, расплатившись с шофёром, вышел на тротуар. Сделав несколько шагов, он оказался прямо у ворот Колумбийского университета. Пройдя через них, он оказался на территории учебного заведения и стал тщательно осматриваться. Посередине территории располагались два фонтана, расположенных симметрично друг к другу. Вокруг территории — выложенные камнем дорожки. К главному административному корпусу вела большая, широкая лестница, на ступенях которой возвышалась бронзовая статуя. «Честер. Альма-матер», - отметил про себя Бедфорд. Осмотрев трёхцветный флаг университета, мужчина прошёл немного дальше по дорожке и остановился, осматривая бронзовую скульптуру «Мыслителя». Везде красовался ровно постриженный газон, на котором в данный момент находились студенты, занимаясь своими делами: кто-то сидел с толстыми тетрадями в руках на мокрой от дождя траве и учил свои конспекты, другие же, собравшись кучкой, что-то обсуждали, а кто-то просто сидел на скамейке и читал. Не найдя ничего интересного для себя, Бедфорд неспешной походкой пошагал в главное здание университета. Отделанное алым кирпичом, оно выделялось среди всех сооружений своей масштабностью. Хоть и было видно, что построено здание было ещё в восемнадцатом веке, благодаря реставрации, оно сохранило свой величественный вид. Подходя к двери, детектив услышал откуда-то сбоку хрипловатый голос: — …нельзя. Ты ещё в прошлом месяце обещал составить план расходов и доходов за квартал. И где он? Чертяга! Бедфорд повернулся и увидел молодого рыжего паренька, стоящего неподалёку. Его лицо украшали веснушки, а сам он уткнулся носом в землю, стараясь не смотреть на своего собеседника. Им являлся пожилой мужчина лет шестидесяти, который в данный момент источал свою ярость на паренька. Одетый в черное не по размеру пальто старик выглядел нелепо, хотя сам выражал на лице искреннюю злость и агрессию. — ...пресса явится. И какой после этого спрос может быть с меня, ежели такие бестолочи не могут сделать элементарных вещей?! Никто не хочет связываться с вами, а все шишки на мне! Любопытство Бедфорда заставило его подойти поближе. — В общем, ежели отчёт не будет готов завтра к полудню, я поговорю с мистером Лэйджем об отчислении. А теперь, пошёл отсюда! Студент не заставил себя долго упрашивать, поэтому, кинув прощальный взгляд на внезапно появившегося мужчину в зелёном пиджаке, по команде сразу же побежал подальше от покрасневшего старикашки, который в свою очередь заметил Бедфорда. — Очень интересно, не правда ли? — презрительно хмыкнул старик. — Чего надобно? — Вам должно быть известно, где сейчас находится директор данного заведения? — Может и известно, вам-то какое дело? — Очень хотелось бы поговорить с ним о делах насущных, — проигнорировал его колкий ответ Бедфорд. — Это, о каких же? — Вам, как заведующему хозяйственным управлением, должно быть известно, какова оптовая цена на стулья из красного дерева в текущем году? — Бедфорд посмотрел в глаза старику. — Красное дерево? — удивилсясобеседник. — Что за ерунда? Отродясь такого не было. — Ну как же, студенты давно уже говорят о том, что устают сидеть на столь неудобных сидениях. — Какие студенты? О чём вы? Наступила небольшая пауза. Первым не выдержал старик. — Значит так… — Как здоровье у жены? — У ж-жены? — тот немного замялся, однако начал заводиться: его скрюченное тело начало потряхивать от злости, сухие землистые пальцы сжимались в кулаки. — Прекратите нести чепуху! — Вернёмся к стульям… — Я сейчас вызову охрану! — закипел заведующий хозяйственным управлением. — Так, где найти директора? — быстро проговорил Бедфорд. — В центральном корпусе, на втором этаже, кабинет двести пять, – выпалил старик, после чего недоумённо посмотрел вслед уходящему мужчине. «Рушить логическую цепочку собеседника, быть внезапным и уверенным в своих словах одновременно — вот та самая психологическая составляющая, благодаря которой можно узнать от человека максимум, который от него можно узнать. Порой на помощь к импровизации приходит и дедукция — благодаря им мне удалось расследовать не одно преступление». Открыв дверь, Бедфорд вошёл в довольно просторное помещение. Всё внутри было выполнено в стиле модерн, но всё равно до сих пор чувствовался атмосфера отцов-основателей, учившихся пару веков назад в стенах этого университета. Палитра красок представляла собой всевозможные оттенки небесного цвета. В центре пола виднелся символ университета — величественный сине-голубой лев, грозно раскрывший свою пасть, показывая всем своё превосходство. На отреставрированном потолке красовались новые, не ветхие, как предшественники, но по-прежнему хрупкие увесистые люстры. Недалеко от входа, напротив окна, виднелись масштабные полотна неизвестных художников. На них был изображен процесс возведения данного здания, со всеми мельчайшими подробностями и древними, но сочными красками. Огромные окна, словно витражи, пропускали в холл слабые, но настойчивые лучи осеннего солнца, они отражались в полупрозрачном кремовом напольном покрытии, по которому в данный момент неторопливо шагали студенты. Неторопливым шагом Бедфорд в роли детектива прошёл в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, успев отметить про себя, что даже ступени при своём великом возрасте сохранились в хорошем состоянии, он вышел в холл второго этажа и направился к кабинету под номером двести пять. В данный момент, во время небольшого перерыва между занятиями, каждый из студентов был занят своими делами, весело или с пользой проводя своё свободное время. Второй этаж по стилю не очень отличался от первого, разве что здесь была видна рука архитектора-перфекциониста: каждая деталь, каждая мелочь в дизайне украшенных стен, высокого потолка и сияющего чистотой пола была симметрична по закону Архимеда. Мужчина подошёл к массивной двери, сделанной из дуба, и интенсивно постучал. Ответа не последовало. Тогда, после ещё одной неудачной попытки, Бедфорд потянул ручку на себя. Та в свою очередь никак не поддалась. — Бесполезно, — послышался сзади чей-то голос. Детектив обернулся и увидел перед собой того самого рыжеволосого студента, коего так импульсивно отчитывал заведующий хозяйственным управлением. Теперь юноша выглядел менее забитым, наоборот его лицо источало позитив. — Мистер Лэйдж уехал на собрание директоров, — проговорил парень. — Не думаю, что скоро появится. — На каком факультете учишься, первокурсник? — спросил Бедфорд, глядя на собеседника. — Государственное управление, — весело протараторил студент, после чего недоумённо посмотрел на мужчину. — Подождите-ка... Откуда вам известно, на каком я курсе? Вздохнув про себя, мужчина произнёс: — У тебя крайне весёлый вид, хотя на улице дождливое время года. Кроме того, судя по тому, как тебя отчитывал заведующий, ты первый раз лезешь в активность, дабы получить прибавку к частной стипендии, ведь на спортивную тебе рассчитывать нечего. Парень осмотрел себя, почти незаметно повертел худыми руками, понимая, что с таким скелетообразным телосложением сложно представить баскетболиста или футболиста университетской сборной на поле; а после немного обиженно, но больше удивлённо посмотрел на своего собеседника. — Наконец, ты ещё не окончательно зачерствел и превратился в ученическую машину, раз делишься с совершенно незнакомым человеком информацией, которую сам недавно узнал, — закончил мужчина. Юноша застыл в изумлении. — Тебе что-то говорит имя Кейт Мортон? — вдруг начал Бедфорд, улучив удачный момент. — А я ведь вас видел во дворе, — парень прищурился. — Вы подслушивали наш разговор с тем противным мистером Ватерлоо... Скажите, вы из полиции? — Вроде того, — не стал вдаваться в подробности детектив. — Так знаешь её или нет? — Кто ж её не знает? — выдохнул студент. — После того инцидента несколько недель назад наш университет весь истоптали правоохранительные органы. Говорят, ушла из дома и не вернулась... — Ты был с ней знаком? — Нет. Куда уж мне? – махнул рукой парень. Бедфорд скоординировал в голове свой план действий и задал вопрос витавшему в облаках студенту: — Разделение в факультетах на группы здесь в алфавитном порядке? — Да. Меня из-за своей фамилии поместили в третью группу. Думаю, это не престижно... Но детектив уже не слушал его. Торопливым шагом он продвигался в сторону лестницы, дабы вернуться на первый этаж. Спустившись в уже безлюдный просторный холл, поскольку начала играть незамысловатая мелодия, сообщающая о начале учебного процесса, то все студенты поспешили на свои занятия по аудиториям,Бедфорд устремился к многообразному расписанию, располагающемуся прямо напротив входа в помещение. Наконец, он начал быстро водить глазами по увесистому куску типографского картона, мельком просчитав в уме, в какой группе по фамилии должна находиться нужная ему студентка, начал выискивать куратора. «Брэндон Сандерс. Что-то знакомое... Эта фамилия...» Не став загружать себя посторонними мыслями, писатель проследовал к кабинету, в котором, судя по расписанию, должен был находиться нужный ему человек. Детектив ещё издали приметил какое-то копошение возле двери и, подойдя поближе, заметил мужчину лет тридцати, одетого в платиново-серый смокинг, тот выглядел весьма опрятно. Этот цвет одежды хорошо подчёркивал копну чёрных волос, аккуратно развалившихся у него на голове. В данный момент мужчина судорожно пытался открыть металлическим ключом дверь в кабинет, но тщетно. Заслышав шаги, брюнет отпрянул от двери и посмотрел на гостя. Теперь Бедфорд мог хорошо разглядеть некрупное лицо мужчины, тем самым с фотографическим умением приметил его низкий лоб, густые брови, не очень большой, но вздёрнутый нос, подбородок незнакомца был гладко выбрит, на носу красовались элегантные очки, которые в данный момент очень неуклюже сползли на кончик носа. — Мистер Сандерс, полагаю, — начал детектив. — Он самый, — брюнет поправил свои очки и, стряхнув несуществующую пыль с гладких брюк, выпрямился. — А вы, видимо, по поводу родительского комитета? — Не совсем... Позволите? — Бедфорд указал на ключ, находившийся в правой руке Брэндона. — Пожалуйста, — сказал он и протянул металлический предмет. Немного покрутив ключом в замочной скважине, детективу удалось открыть дверь. — Я давно просил её смазать, — Сандерс прошёл внутрь. — Прошу. Внутри отовсюду веяло учёбой: начиная от книжных шкафов, сверху-донизу забитых учебными и справочными материалами, и заканчивая современным двухъядерным компьютером с голографическим проектором. В центре, в линию, располагались учебные столы. И всё же из-за небольшого размера помещение аудиторией назвать это было трудно, разве что кабинетом. — Прошу, садитесь, — куратор указал рукой на приставленный к столу стул. — Итак, если вы не по поводу подработки, то нужно представиться. Я — Брэндон Сандерс. — Бедфорд. Частный детектив. — Чем обязан? — Я здесь по просьбе мистера Мортона. Кейт Мортон ваша студентка? Сандерс резко изменился в лице. — Поймите, я глубоко сожалею о случившемся, но ничего больше того, что сказал полиции, я не могу. Мы, преподаватели, и работники университета и так все на нервах. — И всё же, вы можете ответить на пару моих вопросов, — утвердительно сказал Бедфорд, пристально глядя на куратора. — Поверьте, я знаю не так уж много, как вам кажется, и всё, что мне было известно, я сообщил полиции, поэтому добывайте информацию у них, а не у меня. Да и вообще, лучше бросьте это дело. Кто они, а кто вы. У кого из вас больше шансов? — Если целенаправленно использовать известную информацию, то шансы у всех равны. При правильном подходе шустрый воробей может взлететь выше ленивого орла. К тому же, мистер Сандерс, думаю, вы сами заинтересованы в том, чтобы это дело разрешилось до привлечения прессы. — Это шантаж? — возмутился куратор. — Это предложение взаимовыгодного сотрудничества. Все мы помним сказку об огромной репке. Даже при наличии сильного фермера, всё дело решила маленькая мышка. Сандерс тяжко вздохнул и погрузился в свои мысли. — Хорошо, — наконец, проговорил он.— Что вам нужно? — Известно ли вам, с кем дружила мисс Мортон? — Бедфорд развалился на стуле, закинул одну ногу на другую. — Может, были у неё особо близкие друзья? — Обычно я не лезу в личную жизнь своих студентов, поэтому конкретно, с кем она дружила, сказать не могу. Знаю лишь, что знакомств было у неё много, общительная очень. — Что насчёт её успеваемости? Были ли у неё трудности с учёбой? — Хм... С лингвистическими предметами никогда проблем не было. Мы с коллегами поговаривали, что у неё талант к изучению языков. В остальных же предметах... Дайте вспомню. Может, высшая математика давалась с трудом, но это не беда. К экзаменам она хорошо готовится... Кхм... готовилась, — Брэндон нервно поёжился. — Известно ли вам о её времяпрепровождении? Были ли у неё какие-либо дополнительные занятия, может, она любила посещать библиотеку? — Насчёт библиотеки — не знаю, — Сандерс импульсивно почесал затылок. — Но, думаю, она могла быть чирлидершей. Неподалёку от университета, за его территорией, есть специальный клуб для чирлидинга, многие студентки частенько отпрашивались туда. Возможно, и она посещала те занятия. — И последний вопрос, замечали ли вы за ней какие-либо странности? Возможно, у неё были дурные привычки или особенности характера? — Повторюсь, я в личную жизнь студентов не лезу, - куратор вздохнул. – Может, что-то и было, мне это точно неизвестно. — Благодарю за информацию, — Бедфорд поднялся со стула. — А теперь мне пора идти. Детектив пошагал к выходу из кабинета, оставив Брэндона Сандерса сидеть в раздумьях. «Исходя из того, что я имею, моя догадка по отношению к мисс Мортон оказалась верной. С ней всё не так просто, как могло показаться сначала. Но зацепок очень мало. Пока можно попробовать оттолкнуться от этого клуба». С этими мыслями Бедфорд открыл деревянную дверь дома знаний и вышел из университета. Двор встретил его «учебной пустотой». Не было той суматохи, той толпы счастливых студентов, расположившихся на ещё мокрой от утреннего дождя траве. Лишь небольшая группа слонялась возле корпуса философии, явно, чего-то ожидая, да ещё парочка стояла возле фонтана. Один из них сразу привлёк внимание Бедфорда, в виду того, что держал в руках новенькую фотокамеру. Молодой человек с исключительно правильными чертами и пропорциями лица и тела, оживлённо тыча пальцем на дисплей камеры,показывал своей собеседнице, вероятно, интересные или необычные фотографии. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы,русые волосы, слегка вьющиеся. Глаза голубые, словно, небо в ясную погоду, взгляд энергичный и приторный. Очень высокий, грациозный и элегантный, в его красоте есть что-то неземное, дьявольское, но именно эта его загадочность и порочность притягивает, как магнит, как женщин, так и мужчин. В эту минуту его глаза блеснули необычным светом, он поправил свой пуловер, после чего достал из своего рюкзака какую-то фотографию и показал своей подруге. Теперь детектив устремил свой взгляд на неё. Девушка, с прямыми каштановыми волосами, милым личиком и изящными пальчиками. «Недурна собою, наверняка застенчива, но умеет вовремя взять себя в руки», — решил Бедфорд.Одета она была вовсе не по погоде. Из-под светлого кардигана виднелось сиреневое платьице. Теперь, после демонстрации фотографий, «правильный» парень отошёл от своей собеседницы и, встав в позу «колыбель», дал какую-то команду своей подруге. После того, как та застыла, послышался щелчок, вслед за которым последовали ещё два. «Точно, фотограф», - окончательно убедился в своих догадках Бедфорд. Отметив этого парня про себя, он продолжил свой путь к спортивному клубу. Выйдя за территорию университета, он уже заприметил массивное здание клуба, расположившееся, буквально, в нескольких метрах от Колумбийского университета. Сам комплекс имело форму бублика: овальный каркас соседничал с ленточным фундаментом из монолитного железобетона. В качестве обивки стен служила шпунтованная доска из сибирский лиственницы, покрытая в тон университета — сине‐голубой перламутр. Прямо над входом красовался слегка изменённый герб университета в виде царя зверей — льва. Не теряя времени, Бедфорд вошёл в помещение, и его взору предстала палитра красок. Свет, производимый дневными лампами, отражали как стены, так и гладкое напольное покрытие. Повсюду была развешена спортивная атрибутика, чётко обозначающая место, в котором происходят занятия. В правом углу располагалось окошко регистратуры, в котором можно было увидеть унылую женщину средних лет с короткой стрижкой, явно скучающую на своём рабочем месте. Бедфорд осмотрелся и не спеша подошёл к её столику. Наклонив голову в окошко, он произнёс: — Здравствуйте. Могу ли я записать свою дочь к вам на занятия? Оторвавшись от своего ничегонеделания и искренне удивившись тому, что кроме неё в этом помещении есть кто-то ещё, женщина, наконец, привела себя в чувство. — Набор в этом году уже окончен — группа набрана. К сожалению, ничего не получится, — закончила она и начала смотреть на прибывшего мужчину, ожидая его реакции. — Вероятно, вы меня не поняли, — Бедфорд проигнорировал этот взгляд. — Я располагаю достаточными средствами, поэтому, в случае необходимости, могу доплатить. — Тогда вам нужно обсуждать этот вопрос напрямую с тренером, — женщина достала с полки стола объёмную чёрную папку. — Его зовут Роберт Хадсон. Вероятно, сейчас он находится в зале. Вдоль по коридору и налево, — она указала рукой направление. — Благодарю, — писатель направился по указанному маршруту...***
— Энергичнее, мисс Бёрк! — едва войдя в просторный зал, услышал Бедфорд. — Руки не должны быть согнуты в локтях! Расправьте их! Расправьте! Владельцем этого низкого, слегка грубоватого голоса являлся бородатый мужчина в спортивном костюме морского цвета. Рост у него был сравнительно небольшой, телосложение крепкое, хоть и с неярко выраженной мускулатурой. Кожа у мужчины слегка бледновата, что свидетельствовало о том, что он был явно не из местных. Благодаря оживлённой жестикуляции он выглядел очень уверенно и властно, отдавая те или иные указания. Сам же зал, окрашенный во все те же цвета, отличался от типичных физкультурных залов помимо своей масштабности, насыщенностью и многообразием предметов, находящихся здесь. Помимо каната, лестниц и тренажёров здесь находилась всевозможная атрибутика, способствующая чирлидингу: помпоны, жилеты, специальная обувь, а также разноцветные головные повязки. В настоящее время зал пустовал, кроме тренера и молодой девушки здесь никого не было. — Мистер Хадсон, я полагаю, — сказал Бедфорд, приблизившись к тренеру на близкое расстояние. Тот в свою очередь мельком глянул на незнакомца, после чего вновь посмотрел в сторону своей подопечной. — Мисс Бёрк, думаю, на сегодня хватит! Завтра ко времени, — Роберт Хадсон вновь повернулся к названному гостю. Молодая девушка, сделав последнее движение телом и попрощавшись с тренером, начала свой путь в раздевалку. Про себя Бедфорд сумел отметить, что это была изящная очаровательная девушка с вьющимися волосами цвета спелой пшеницы. При взгляде на нее невольно начинаешь думать, что перед тобой скорее создание другого мира — сильфида или ундина, нежели земная девушка — так она была легка, нежна и прозрачна. — Рождаются же талантливые люди! — похвалился тренер, улыбаясь в сторону чирлидерши, что секунду назад скрылась в раздевалке. — Кэтрин Бёрк, по истине, лучшая моя ученица. И ведь, главное, есть стремление — сама на дополнительное время записалась... Молодец! — он явно испытывал гордость за свою подопечную и был рад поделиться этим с кем-то ещё. — К сожалению, сегодня уже посмотреть на занятия не получится, мистер... — Бедфорд. — Мистер Бедфорд, занятия окончились час назад... — Утренние занятия? — слегка удивился детектив. — Лишь по нечётным дням недели. Сегодня, правда, исключение. Таков порядок, не я его установил, не мне его нарушать, — пожал плечами Роберт Хадсон. — Дело в том, что я не по этому поводу. Я хотел бы задать вам пару вопросов насчёт Кейт Мортон. Она ведь посещала ваши занятия? — Мисс Мортон? — искренне удивился тренер. — Зачем она вам? Всё, что нужно, я рассказал полиции, большего не знаю. — Дело в том, что я частный детектив... — Без удостоверения или ордера... без понятия, как там называется, я вам и слова не скажу, — лицо Хадсона побагровело, борода начала нервно трястись. Повисла неловкая пауза, прервать которую всё же решился Бедфорд. — Так значит, завтра утром? — детектив направился в сторону выхода. — Обязательно посещу ваши занятия. До скорой встречи, — сказал он уже в дверях.***
На столе лежала газета. Статьи про необъяснимые исчезновения студентов не теряли своей актуальности, они занимали по несколько страниц, но ничего полезного из них вынести было нельзя. Ни имен, ни внешности пропавших, ни подозреваемых, ни мер предосторожности — ничего. Будто все пытались скрыть очевидное — девушек из университета кто‐то похищает. И этот «кто‐то» очень опасен. «Директор Колумбийского университета утверждает, что все возможные меры безопасности в самом учебном заведении приняты: усилилась охрана, абсолютно все камеры наблюдения работают и за ними непрестанно следят охранники, также куплены и установлены еще несколько камер наружного наблюдения — на парковке и на главных воротах. „Я уверяю всех студентов и их родителей, что больше ни одного происшествия в стенах Колумбийского университета не произойдет. За это я лично несу ответственность‟, — поделился с журналистами мистер Лейдж», — писали в NewYorkTimes. «Думаю, в этом деле есть определённый шанс. Срок две недели — велик, но всё не так безнадёжно, как бывало в былые времена...» «...Тренер вряд ли скажет что-то незнакомцу, это едва получилось с куратором, дважды палка не стреляет, поэтому лучше попытаться завязать контакт с её подругами, знакомыми...» «...Как давно я не занимался такими делами?» «...Очень странное и непонятное чувство появляется в груди при каждом моём следующем шаге... Что же это?» «...Удовлетворение?» Последние три скомканных листка так и остались лежать на полу.