Моя прекрасная фрейлейн

Это надо же было такому случиться! Маршал Лионель Савиньяк, известный своей предусмотрительностью и осторожностью, имел несчастье угодить в плен к дриксам! -Как это произошло?-Арно недоуменно смотрел на генерала Ариго,-Как? -Все из-за его адьютанта, капитана Давенпорта,-Объяснил Ариго,-Чарльз отбился от своих, "гуси" стали его окружать. Тогда маршал бросился его спасать. И не заметил, как его тоже отрезали и взяли в клещи. Типично "гусиная" тактика. Хотя, ее стали брать на вооружение и гаунаусские солдаты, особенно, "ронсвискцы". -Опять этот Чарли! Сколько раз Миль говорил Ли, чтобы тот сплавил Давенпорта куда-нибудь, от греха подальше! -Вы не любите Чарльза Давенпорта, теньент? -Терпеть не могу! -Но вы ведь начинали службу под началом его отца? -Он совсем другой человек, Ваше Превосходительство! Чарли же.. Он ненавидел Ли, хотя тот ничего плохого ему не сделал. Миль говорил, что на морду Давенпорта смотреть тошно! И предупреждал Ли, что тот попадет, из-за Чарли, в беду. А что дальше случилось с Ли? -Мне мало, что известно. Говорили, что маршала увезли в Эйнрехт. Он ведь очень ценный пленник. Поскольку, у нас, к сожалению, равноценных пленников нет, за графа, скорее всего, потребуют выкуп. Только боюсь, что "гуси" могут заломить такую цену, что командование вряд ли сможет ее выплатить. Нам не всегда хватает средств расплачиваться с крестьянами, за лошадей, хлеб и постой для солдат. Средства на лечение раненых собирают по всей армии, кто сколько может раскошелиться. Арно почувствовал, что внутри разрастается тоскливый холод. Будь это несколько лет назад, они смогли бы расплатиться с дриксами. Но сейчас, когда их поместья сожжены сторонниками Альдо Ракана, и у них ничего нет. Чтобы купить лекарства, когда он сам был тяжело болен, Эмиль продал своего мориска. Заядлый лошадник, кавалерист Эмиль продал своего коня! А сам теньент Сэ довольствовался казенным мундиром, и все оставшиеся драгоценности,-колечко с рубином и золотую цепочку,-пришлось продать, для того, чтобы помочь раненым сослуживцам. Выйдя от Ариго, юный теньент Сэ беспомощно разрыдался. Ему хотелось напиться. Но если он напьется, то опять нарвется на скандал с этим надутым индюком Приддом, а ему, и так, уже обещан арест, если он хоть раз приблизится к этому выскочке, который, непонятно каким образом, получил звание полковника. "Зараза"-полковник, когда у того же Ричарда Окделла куда больше боевых заслуг. Но начальство его не любило, и защищал его только Эмиль, который взял Дика в адьютанты. А вернувшись к себе на квартиру, Арно обнаружил, что когда уходил, поставил свою любимую кружку на письмо Эмиля. В завершении этого письма, Миль замечал: -"Малыш, я слышал, что ты подружился с дриксенским офицером фок Фельсенбургом. Я все понимаю, но дрикс,-это, все-таки, чересчур! Если ты позволишь себе с этим мальчишкой что-нибудь лишнее,-смотри,-я уши тебе надеру!". "Дриксенский офицер фок Фельсенбург". С этим ершистым, и, в то же время, очень застенчивым юношей Арно, действительно, подружился. Хотя Руперт и являлся противником, для Арно он был куда ближе и понятнее, чем тот же самый Придд, с его видом облезлой гипсовой скульптуры. Да и был ли Руппи врагом? В отношении талигцев, он вел себя очень дружески, он, явно, хотел поселиться в Хексберге, вместе со своим командиром, адмиралом Олафом Кальдмеером, которого вытащил из тюрьмы. Однако, судьба распорядилась иначе,-его обменяли на попавшего в плен, по собственной глупости, Придда. Действительно, надо было быть полнейшим идиотом, чтобы отправиться в разведку во время урагана, под проливным дождем! Естественно, Придд налетел на "гусиный" разъезд и попал в плен. А потом его и обменяли на Руперта. Уж лучше бы Ру приберегли для другого обмена, на кого-нибудь, более ценного, чем "Зараза".. Тогда родственника кесаря вполне могли бы обменять на Лионеля. Руперт фок Фельсенбург! А ведь он находится в Эйнрехте! Значит, возможно, что-то знает о Лионеле! И, если и не смог бы помочь его спасти,-во всяком случае, того, кто решил бы выручить Ли "гусям" бы не выдал! Сам юный родственник дриксенского кесаря отчаянно тосковал в Эйнрехте. После истории с побегом Олафа Кальдмеера, многие от него отвернулись или смотрели на него, как на буйного сумасшедшего, общаться с которым не следует. Поэтому, Руперт жил в одиночестве, в доме своей бабушки Элизы, куда бабуля привезла еще и его сестер, Агату и Дебору, которых она вывозила на балы, надеясь удачно выдать замуж. Руперта, после, как выражалась бабушка Элиза, "несчастья", она тоже начала возить на балы и приемы, мечтая, что мальчик встретит достойную девушку, женится и образумится. Однако, девицы кидаться на шею Руперту не спешили, сплетничая о его отношениях с адмиралом Кальдмеером, маменьки этих девиц "праведно" негодовали, что герцогиня фок Штарквинд вывозит в свет "запятнавшего" себя внука, зато, Руперт получал весьма непристойные предложения от мужчин, которые были не прочь развлечься с красивым юношей. Руперт был совсем не рад, что его обменяли на попавшего в плен герцога Придда и вернули в Дриксен. Лучше бы он остался там, в Талиге! Хотя, когда они с Олафом там очутились, Кальдмеер перестал обращать на него внимание и очень сильно сблизился со своим бывшим противником Ротгером Вальдесом,-но там Руперт, по крайней мере, чувствовал себя человеком. И, к тому же, начал привязываться к юному виконту Арно Сэ. Возможно, что именно в этом и была причина того, что его быстренько спровадили обратно в Дриксен,-граф Лионель был, как говорили, крайне недоволен его дружбой с Арно, которая, из обычного приятельства, начала слегка перетекать в нечто другое. Во всяком случае, они успели пару раз поцеловаться, что от внимания маршала Савиньяка, конечно, не ускользнуло. И очень влиятельный граф, по всей вероятности, приложил руку к тому, чтобы спровадить Руперта подальше от Арно. В конце концов, Руперту наскучило бывать в свете, и постоянно являться предметом сплетен, насмешек и непристойных предложений. Поэтому, он, оправдывая свое нежелание бывать в свете болезнью, просто зарылся в книги. Бабушка понегодовала, но, в итоге, оставила Руппи в покое, сосредоточив все свое внимание на внучках. Однажды Руппи, как обычно, валялся в своей комнате за чтением. На улице напевал свою старинную, знакомую с детства песенку, дождь, Руппи читал и грыз сладкие сухарики. Он был очень рад, что за окном уже по-осеннему прохладно, что бабули с сестрами нет дома,-они уехали в гости к одной из тетушек, и его, наконец-то, никто не беспокоит. Что еще нужно, чтобы чувствовал себя хоть немного счастливым? -Ваша Светлость,-В дверь осторожно сунулся нос его камердинера Франца,-Ваша Светлость, вас спрашивает некий приезжий из Гаунау. -Приезжий из Гаунау? Меня?-Руперт удивленно посмотрел на Франца,-И что же ему от меня нужно? -Не могу знать, Ваша Светлость,-Отвечал Франц,-Он представился графом Сузой-Музой, и сказал, что он из Липпе, и что у него к вам очень важное дело. "Суза-Муза"? Руперт вспомнил, откуда ему известно это имя. Арно рассказывал ему о некоем развеселом мошеннике, который хозяйничал в военной школе, где виконт Сэ проходил обучение. Этот проказник изводил ректора школы, капитана Арамону, какими-то экзотическими проделками. Но Руперт считал, что "Суза-Муза"-выдумка самих юнкеров, или, как их называли в Талиге "унаров". И вдруг этот загадочный граф заявился к нему! Да еще и по какому-то важному делу! -Хорошо, Франц,-Проговорил Руперт,-Проси этого графа! Хочу взглянуть, что он из себя представляет! Вскочив с кровати, Руперт поспешно застегнул ворот рубашки, завязал растрепанные волосы лентой, накинул камзол и вышел в гостиную. Где его ждал..не кто иной, как Арно Сэ! -Это ты?! -Ахнул Руперт,-Это ты назвался "Сузой-Музой"?!! И что ты здесь делаешь?! -Да, это я так назвался,-Отвечал Арно,-Я приехал сюда под этим именем. Просто, ничего другого в голову не приходило. Ну, кроме какого-то Павсания, которого постоянно цитирует Придд. Но такое имечко слишком вычурно. Пришлось бы всем говорить, что я откуда-то из Гайифы! А это уже как-то чересчур экзотично. -"Суза-Муза" не менее экзотичен,-Улыбнулся Руперт,-А что у тебя ко мне за дело? Ой, прости, я невежлив! Что будешь пить? Шадди? Горячий шоколад? Вино? -Горячий шоколад,-Улыбнулся неожиданный гость,-Я попал под дождь и немного озяб. А я ведь южанин. -Хорошо,-Проговорил Руперт,-Франц, пожалуйста, принесите горячего шоколада, бутербродов с семгой и печенья, для моего гостя! Когда Франц вышел, Арно тихонько проговорил: -У меня, действительно, очень важное дело, Руппи. Лионель попал в плен. Я слышал, что его увезли сюда, в Эйнрехт. Поэтому, я и приехал к тебе. Может быть, ты что-нибудь о нем знаешь? -Кое-что знаю,-Отвечал Руперт,-Знаю, что он находится в доме герцога Бруно, кузена кесаря, который приволок его сюда, чем немыслимо хвастался. Он уговаривал графа Лионеля перейти на сторону Кесарии, но Лионель отказался, после чего, его заперли. Бруно заявил, что, мол, "Пусть заносчивый талигский выскочка образумится". С тех пор, о нем мало, что известно. Кроме того, что Бруно держит его у себя, и что у него часто бывает принц Фридрих, в чем для графа Савиньяка, сам понимаешь, ничего хорошего, поскольку, Фриц жестокий безумец.. После покушения на главу Тайной Канцелярии, графа Рейнгарда, Фридрих занял его место. Полагаю, что он сам это покушение и организовал. Поскольку, кто управляет Тайной Канцелярией, тот, по сути дела, и правит Дриксен. У него повсюду глаза и уши. Так что, ты совершил просто отчаянный поступок, рискнув сюда пробраться. -Значит, ты мне ничем помочь не можешь, и мне следует покинуть твой дом? -Что ты?! Напротив,-оставайся! Если ты будешь бродить по Эйнрехту в одиночку, тебя очень быстро схватят. Тем более, что возле герцога Бруно объявился перебежчик из Талига, который может тебя узнать и настучать дяде Фрицу. -Кто? Герцог Придд уже успел сюда прискакать? -Нет. Не Придд. Какой-то капитан Давенпорт. Он живет в доме у Бруно, сменил фамилию, и, похоже, встречается с самим принцем Фридрихом. -Чарли?!! Вот, дрянь, ничтожество, пакость!!! Предупреждал же Миль! Могу себе представить, как эта сволочь сейчас отыгрывается на бедном Ли.. Ведь, наверняка, отыгрывается! Однажды, когда Ли, в очередной раз, выговорил ему, за его нытье и за безделье, Чарли потом долго бормотал,-"Ну, я ему устрою! Я ему покажу! Он у меня еще узнает!". Близнецы Катершванц, мои бывшие сокурсники по "Лаик", это слышали, и потом очень смеялись, когда рассказывали мне об этом. Но мне было не смешно. Потому, что Эмиль рассказывал, на что способны такие ничтожества. Когда-то в Сэ служил лакей Том. Эмиль заподозрил его в воровстве и хотел уволить. А когда в Олларии произошел переворот, и Миль, раненый, оказался в Сэ, этот прохвост сдал его "тараканам". Миль мог бы погибнуть, если бы Ли не успел его спасти. Вот, Чарли-такой же, как этот лакей! -Таких людей, к сожалению, много,-Вздохнул Руперт,-И мне такие тоже встречались. Тот же самый "Бе-Ме", он же адмирал Бермессер, который оклеветал Олафа! -Адмирала Кальдмеера? Ты его все еще любишь? -Сейчас уже не знаю. Он любит Вальдеса. И, похоже, что вполне с ним счастлив. А я оказался лишним. -По-моему, он любит тебя,-Заметил "Олененок",-Но не как парня. Скорее,-как сына. Когда тебя обменяли на Придда, он очень сильно затосковал, и, как говорил Альберто Салина, адьютант адмирала Альмейды, командующего нашим флотом, Олаф вздыхал, что ему очень больно, что его дорогое дитя увезли в Эйнрехт, даже не спросив его самого. -"Дорогое дитя!!!",-Взорвался Руперт,-В том-то и дело, что он видит во мне ребенка! А я уже взрослый мужчина! Который, между прочим, выкрал его чуть ли не из-под виселицы, когда он сам вздыхал, читал "Эсператию" и составлял завещание! -Завещание? У него есть наследники? -Понятия не имею! Просто, потом, когда я выздоравливал после ранения, он сказал, что составил завещание, но забыл его в каземате, и что у него есть опасения, как бы у меня не было, из-за этого, неприятностей. Хотя, не знаю, какие у меня могут быть неприятности, если он хотел оставить кому-нибудь скрипучий стол, хромой диван и погрызенный мышами ковер! Кстати, у тебя волосы влажные. Еще простудишься! Руперт стянул с Арно промокшие камзол и сапожки, и набросил на него плед. А сам принес из своей комнаты мягкое полотенце и принялся осторожно вытирать золотые локоны, с которых стекали дождевые капли. Сам Арно устроился в кресле, отхлебывая, из чашечки горячий шоколад, и скрестив ноги по-бирисски. -Какие у него прелестные ножки,-Подумал Руперт, любуясь маленькими ступнями, которые очень хотелось взять в руки и согреть,-И сам он такой изящный! О, Создатель, о чем я думаю?!! Он же совсем еще юный! Прав был граф Ли, что пытался отодвинуть меня от Арно! И что мне делать с этим отчаянным мальчишкой, который явился сюда, чтобы спасти Лионеля Савиньяка? А отчаянный мальчишка спросил: -Можно ли, все-таки, как-то проникнуть в дом к этому..герцогу Бруно? -Вообще-то,-Задумчиво проговорил Руперт,-Можно. Хотя и рискованно. Он ведет весьма светский образ жизни, и нередко дает приемы. На которых бывает много знатных гостей. Кстати, в том числе, и принц Фридрих. -А ты у него не бываешь? -Я? Вообще-то, сейчас я веду уединенный образ жизни. Высшее общество не хочет меня видеть, считая, что "опозорил" себя тем, что освободил адмирала Кальдмеера. Хотя, я сам об этом нисколько не жалею. Конечно, я могу провести тебя в дом к герцогу, но это очень опасно. И если ты пожертвуешь собой ради графа Ли, тот, наверняка, не обрадуется спасению такой ценой. -Но я не могу его бросить! Ведь он меня вырастил и всегда спасал, если мне угрожала опасность! -Почему ты не взял с собой кого-нибудь из друзей? -А у меня их много? Конечно, в "Лаик" у меня со многими были приятельские отношения, но по-настоящему дружбы как-то ни с кем не возникло. Вообще, наш курс был очень странным. Все сами по себе. И когда мы выпустились, то очень обрадовались, что, наконец-то, свободны, и сейчас мы особо не общаемся. Единственный мой друг-это Миль. Но как бы он появился в Эйнрехте, если он так похож на Лионеля? -Действительно, очень похож. Но и ты тоже. Ты его миниатюрная копия! "Миниатюрная копия" Лионеля Савиньяка рассмеялась, и, потянувшись к Руперту, обняла его, притягивая к себе и целуя, с отчаянной жадностью и нежностью. Хотя они уже целовались, и не раз, Руперт, все равно, растерялся. У него закружилась голова. Наверное, потому, что Арно прильнул к нему так близко, плед соскользнул с его хрупких плеч, а сам Руперт не заметил, что его собственный камзол, который он лишь набросил, забыв застегнуть, когда спешно вышел в гостиную, давным давно валяется на полу, и между ними оставался лишь совсем тонкий шелк рубашек.. И вообще, потому, что это был Арно,-его нежные губы, маленький рот, его тонкое гибкое тело, прильнувшее к нему, его руки, обнимавшие за шею. -Арно,-Пробормотал Руперт, после поцелуя,-Ты заигрался. Думаешь, что все это ничего не значит? -А ты все еще,-Спросил "Олененок",-Любишь Кальдмеера? -Уже не знаю,-Честно ответил Руперт,-Когда я с тобой, мне уже хочется послать его, ко всем кошкам! Я сделал для него все, что мог сделать. Пусть он живет дальше, как ему будет угодно! Только посмотрим, сколько с ним будет нянчиться Вальдес! Может быть, когда-нибудь, заунывное чтение "Эсператии" ему надоест, и он просто сбежит! И тут же сам поцеловал Арно, осторожно прижимая к себе хрупкое, прекрасное тело. Юный талигский виконт тихонько застонал, запрокинув голову и открывая губам Руперта очаровательные изгибы беззащитной шеи. Не сумев сдержаться, Руперт так ее зацеловал, что Арно, тихонько ойкнув, закусил губу. -Арно,-Проговорил, задыхаясь, Руперт,-И впрямь, к "Леворукому" Олафа! Какой же ты.. невероятный, чудесный, волшебный! Арно прильнул к Руперту еще крепче. А Руппи испугался, подумав, что делать всего этого, точно, не следует. "Олененок" просто дурачится. А потом он будет об этом жалеть. Их разделяют война, кесарь, регент Ноймаринен, амбиции Фельсенбургов, Штарквиндов, Савиньяков и Рафиано, давняя и непрекращающаяся вражда Дриксен и Талига, бродящий где-то безумный герцог Алва, не менее безумный принц Фридрих, потерянная для Дриксен Северная Марагона, угробленный "Бе-Ме" флот, неудачное покушение агентов Тайной Канцелярии на Эмиля Лэкдеми и многое другое.. Однако, Арно извернулся в кресле, и Руперт сполз к нему. Теперь они очутились вдвоем на тесном сидении старинного кресла, еле в нем умещаясь, и тесно прижавшись друг к другу. -"Леворукий" и все его кошки!-Прошипел Руперт,-Что за вредный мальчишка?! -Скажи, у тебя было что-нибудь,-Поинтересовался вредный мальчишка,-С мужчиной? Ты ведь служил на флоте. А там говорят, это быстро случается. -Было,-Признался Руперт,-Только ничего хорошего в этом не было. Унизительно, больно и страшно. Потому, что "Бе-Ме", однажды, взял меня против моей воли. Я не хотел говорить Олафу. Но он узнал. Отто Бюнц ему выболтал. Он чуть не убил "Бе-Ме". -А кто такой Отто Бюнц? -Командир "Весенней ласточки", приятель Олафа. Некоторые сплетники даже называют Отто моим сводным братом. Он и выхаживал меня, когда "Бе-Ме" так со мною обошелся. А потом, по дружбе, выболтал все Олафу. Как будто, от их с "Бе-Ме" драки, мне стало легче! -Я бы, вообще, убил "Бе-Ме",-Доверительно проговорил Арно, опять обнимая Руперта,-Он не имел права так с тобой поступать. Ты родственник вашего кесаря, а он кто такой? Какое-то пузатое недоразумение, вроде Манриков! -А кто такие,-В свою очередь поинтересовался Руппи, прижимая Арно к себе, и, к собственному ужасу, развязывая ленточки воротника его рубашки,-Эти Манрики? -Выскочки,-Объяснил Арно,-Торгаши, пробившиеся слишком близко ко Двору, а потом перебежавшие на сторону "Таракана". Сейчас они опять пытаются подлизаться к нашей армии. Надеюсь, что ничего у них не выйдет! Нужны нам эти предатели! Тихий, чуть различимый смех, приоткрытые губы Арно, его язычок, прижимающийся к языку Руперта, нежно ласкающий его рот внутри. Уже сам, не понимая, что делает, Руперт стащил с Арно рубашку, чуть ее не порвав. И залюбовался тем, что увидел,-хрупкие плечи, совсем еще мальчишеские, острые ключицы, просто вызывающе беззащитные соски, плоский, даже чуть впалый животик, тонкая, золотистая кожа. Все это было так восхитительно, что у него перехватило дыхание. А темные глаза Арно, от страсти, стали похожи на загадочные и очень глубокие лесные озера. Он чуть слышно пробормотал: -Руппи.. Пожалуйста! Руперт, и так, уже целовал и ласкал его повсюду, как обезумевший, покоряя, как покоряют корабли в бою, заявляя свои права на это совершенно очаровательное, худенькое тело, чувствуя каждое его ребро. Он никого и никогда не желал так, как это непослушное чудо. А чудо тем временем запустило свои лапки в его волосы и слегка взъерошило их. Обнимая Арно, Руперт вновь и вновь целовал его сладкие от шоколада и миндального печенья губы, чуть влажные щеки, подрагивающие веки, шею, ключицы, маленькие соски.. Между тем, изящная рука Арно опустилась ниже, к бриджам Руперта, неумело пытаясь их расстегнуть. Прохладная ладошка проникла под них, касаясь,- мама дорогая,-его паха! Совсем одурев, Руперт сам расстегнул бриджи и они немедленно свалились ниже колен. Бывший лейтенант "Цур-Зее" без труда скинул штаны, оставшись только в рубашке и коротких нижних панталонах, и, подхватив своего очаровательного гостя, понес к дивану, не без паники размышляя, что было бы, если бы неожиданно появилась бабушка Элиза. Ударившись ушибленным на фехтовальной тренировке бедром о край стола, сердито фыркнул. А "Олененок" опять хихикнул и провел пальчиком по его губам. В следующий момент они свалились на диван. Падая, Руперт что-то неуклюже задел рукой. Послышался звон разбитого стекла. Кошки задери! Скульптурка, со стоявшего возле дивана маленького столика для чаепитий, датируемая "Леворукий" знает каким "Кругом". Старина, как и все в доме герцогини фок Штарквинд. Он продолжал бы ворчать, посылая ругательства в адрес старинных вещей, невовремя подвернувшегося под ноги дурацкого столика, принца Фридриха и нерадивых слуг, если бы не прохладные руки Арно. Они скользнули под завязки его панталон, и все ругательства, в отношении "Дяди Фрица", идиотской скульптурки, "Бе-Ме", скользкого ковра и горничных, умевших только "мутить" с лакеями, превратились в какое-то невнятное "мяу-мяу". Панталоны отправились вослед за уже давно валявшимися на полу бриджами, а Руперт уже с трудом дышал, хотя Арно всего лишь легонько к нему прикоснулся. Всё его тело потянулось к нежности легкой ладошки у него на животе. Арно приподнялся и маленький, горячий язычок лизнул мочку уха Фельсенбурга. Руперт, прижав Арно к диванным подушкам, опять зацеловал его шею. "Олененок" лежал под ним, а он смотрел в блестящие темные глаза. Арно, невероятно живой, смешливый и подвижный, притих, расслабился и полностью покорился своему "завоевателю". Покоритель юного виконта, улыбнувшись, нежно огладил такое очаровательное и такое желанное тело. Собственные руки показались ему страшно неловкими, корявыми, неухоженными и абсолютно недостойными того чуда, которого они касались. За время службы на флоте, его, когда-то тонкие и нежные, "музыкальные,-а в детстве он неплохо играл на клавесине,-пальцы загрубели. Он ведь не бездельничал, как многие молодые офицеры из знатных семей, которые просто прогуливались по палубе, иногда,-даже с прихваченными в морской поход домашними питомцами, а лазал с матросами по мачтам, убирал или поднимал паруса, смолил канаты, стоял, за бомбардира, у орудия, выбирал из сетей пойманную рыбу, перевязывал раненых, сам убирал свою каюту,-в общем, делал все, что делали простые матросы, ничем не гнушаясь, и очень боясь, что Олаф сочтет его слабаком, "томной фрейлейн", и выпрет с корабля. С некоторыми пришедшими под начало Кальдмеера молодыми офицерами такое случалось. Олаф был простолюдином, из семьи оружейника, и терпеть не мог "капризных аристократишек", полагая, что будущее Дриксен не за ними, а за простым народом,-матросами, горожанами, сельскими жителями, солдатами, охотниками. От этого Руперту иногда становилось страшно. Он не понимал, как можно отдать всем этим людям, зачастую не имевшим никакого образования и не знавшим грамоты, старинные замки, библиотеки, сады и виноградники, изящные скульптуры и прекрасные картины. Они же все это не то что не понимают,-презирают и ненавидят. А значит, просто уничтожат, за ненадобностью красоты в своем простом быту. Когда в Талиге случился ракановский переворот и к власти полезли выскочки, которые сожгли старинные усадьбы тех же самых Савиньяков, Райнштайнеров, фок Варзов, Эпинэ, Руппи был в ужасе. Такого своей собственной стране он не желал! А потому, хотел как-то помочь Арно и его родным навести порядок в Талиге, чтобы эта зараза не перекинулась и на Дриксен. Где тоже, к сожалению, имелись любители помечтать о том, как было бы неплохо все поделить и пропить. И самого Арно он тоже отдавать никому не хотел. Ладони Руперта медленно скользили по телу "Олененка", спускаясь к поясу его бриджей. А расстегнув и спустив их, он сунул руку в панталоны, нащупав напряженную маленькую плоть, осторожно ее потискал, заставив очень сильно напрячься. Арно ойкнул, подтянул согнутые в коленях ноги к животу, и беспомощно сжал руки в кулачки. Руперт, осторожно поглаживая его узкие бедра, заставил его выпрямить ноги, и вновь ласкал его, целовал животик и шею, прикусывал, оставляя розовые отметины, дразнил языком, находя самые чувствительные места, очень легко, как будто знал "Олененка" всю жизнь. Мальчик, в блаженной истоме, постанывал, ерзал, пытался выгнуться, его бриджи сползли почти до щиколоток, а вместе с ними,-и кружевные панталоны,-даже это, почти детское, белье говорило о том, что Арно был еще невинен. Руперт сдернул все это и бросил на пол, оставив Арно совсем обнаженным. Полюбовавшись им, легко расстался с собственной рубашкой. Теперь они оба были полностью раздеты. И с любопытством рассматривали друг дружку. -Рууппи,-Выдохнул Арно, заглядывая своими чарующими глазами прямо в душу. Он, и впрямь, был маленькой копией Лионеля Савиньяка. Граф Ли слыл отчаянным соблазнителем, что нередко использовал в своем втором, после военного, ремесле,-шпионаже,-занимаясь которым, ухитрился очень сильно насолить принцу Фридриху, перейти дорогу герцогу Бруно и адмиралу Бермессеру, потрепать нервы шефу разведки Гаунау,-однако, "Олененок", в отличие от Лионеля, был совершенно искренен, в своем кокетстве и в своих желаниях,-Сделай это, пожалуйста! -Что?!!-Руппи ошалело посмотрел на раскинувшегося "Олененка", роскошные золотые волосы которого разметались по пестрой диванной подушке,-Малыш, ты понимаешь, чего требуешь?!! -Понимаю,-Отвечал Арно,-Я все понимаю. У меня ведь еще ни с кем.. И лучше сделать это с тобой, чем первым меня возьмет, если я попаду в плен, какой-нибудь ваш или "таракановский" пьяный солдат. Руперт подумал, что некоторая логика в этом есть. Действительно, лучше уж расстаться с невинностью в объятиях приличного человека, чем оказаться жертвой пьяного сброда или потерять ее, как он сам, по прихоти одуревшего от выпивки и злобы вышестоящего начальника. И сжал зубы, от боли и злости, вспомнив себя, беспомощно пытающегося вырваться из-под навалившегося на него тяжелого тела "Бе-Ме", а потом тихонько рыдающего в углу гостиничного номера, где все это и произошло, когда "Бе-Ме", бросив ему, как портовой проститутке, несколько золотых "марок", процедил, сквозь зубы: -Вытри слезы, иди умойся и попробуй кому-нибудь проболтаться,-вздерну на рее или просто велю вышвырнуть тебя за борт в мешке, кормить рыб! Руперт и не собирался никому рассказывать о своем позоре. Но нечаянным свидетелем оказался что-то забывший под дверью номера "Бе-Ме" Отто Бюнц. Который рассказал о случившейся с Рупертом беде Олафу. Тот, взбесившись, набил "Бе-Ме" морду, даже сломал ему нос,-никаких дуэлей простолюдин Олаф не признавал, и считал это глупыми танцами со шпажонками, а разбираться предпочитал просто и грубо,-кулаками, как дрались на улице, где он вырос, а иногда и по-бандитски,-на ножах,- и потребовал, чтобы тот принес Руперту извинения и ушел с флота. Это и послужило одной из причин того, что потом "Бе-Ме" отыгрался на Олафе, и тот очутился в тюрьме, хотя, находясь в плену, никого не предавал, никаких услуг Талигу не предлагал, переходить под чужой флаг не собирался, и что-либо сообщать противнику тоже отказался, даже несмотря на всю свою любовь к Вальдесу. Когда Олаф очутился в тюрьме, Руперт и решился его спасти, поскольку, чувствовал себя обязанным, за то, что Олаф вступился за его честь, и, к тому же, всегда заботился о нем, как о родном сыне. Руперту не хотелось причинять боль такому очаровательному существу, как Арно. Все-таки, он сам был достаточно большим, а "Олененок",-очень изящным и худеньким. Но отступать было уже поздно. Проклиная себя, за то, что не успел принести из своей спальни флакон с бальзамом, Руперт смазал пальцы и свой мужской орган..кремом с лежавшего на столике миндального печенья. А потом пальцы скользнули в нежную глубину, Арно издал что-то, похожее на кошачье мурлыканье, и приподнялся, желая впустить их глубже. Но когда пальцы сменились уже другим, Арно охнул и немного зажался. -Не бойся,-Ласково шепнул ему Руппи,-Больно будет только сначала. Потом все быстро пройдет. Доверься мне, малыш! Потом был первый толчок, отчаянный вскрик Арно, прилив ранее совсем незнакомых ощущений, горячие и влажные бедра, вздрагивающие под руками Руперта, поцелуи в шею и растрепанную золотистую макушку, вновь вскрики, всхлипы, слезы, а потом стоны, но уже от удовольствия, дрожь совсем юного и нежного тела, впервые познающего мужчину, "фейерверк" внизу живота и почти потеря сознания. Кончили они удивительно гармонично, почти одновременно. Вскрикнув, Руперт, почти в обморочном состоянии, упал на спину Арно, уткнувшись ему в шею, и прикусив ее, под самым ушком. Очнувшись, он это ушко и порозовевший след укуса ласково поцеловал. Арно, перевернувшись, устроил голову у него на плече. -Ну, как?-Вдруг жутко смутившись, спросил Руппи,-Больно было? -Немножко,-Улыбнулся Арно,-Я, глупый, так боялся, когда сперва было больно. Потому, что потом оказалось просто чудесно! -Я, наверное, ужасно неуклюжий? -Ты великолепный, Руппи! -Глупышка ты, "Олененок"! Глупышка и чудо! Это же надо,-так бесстрашно заявиться в Эйнрехт, потом меня соблазнить, являясь, при этом, абсолютно невинным! И что мне теперь с тобой делать? -Как-то помочь мне проникнуть в дом герцога Бруно. Я понимаю, что ты не хочешь рисковать, ты устал от всех этих злоключений, с тебя и Кальдмеера хватило. Я и не прошу тебя во все это ввязываться. Мне просто нужно вытащить Лионеля! -Как же ты его вытащишь, в одиночку? Если уж ты все это затеял, я пойду вместе с тобой. Как твой близкий друг. Очень надеюсь, что граф Ли потом меня не сожрет! -Я боюсь за тебя,-Ответил Арно, прильнув к нему,-Если эти звери, Бруно с Фридрихом, тебя схватят.. Тебе, и так, от них, уже доставалось! -Ничего,-Улыбнулся Руперт, плеснув из хрустального кувшинчика воды на свой платок, и осторожно вытирая им Арно, смывая следы страсти и подсохшие уже капельки крови,-свидетельство утраченной его очаровательным гостем невинности,-Теперь я ученый. Так что, за меня не бойся. Главное,-сам им не попадись! Особенно, учитывая, что в доме Бруно поселился предатель, который много раз тебя видел. Если бы придумать что-нибудь, чтобы он тебя не узнал.. Вот, что,-давай переместимся в спальню, чтобы нас тут не застукали, если кто-нибудь вдруг не ко времени заявится, немного подремлем, потому, что вижу, как ты безумно устал, а потом будем думать, что нам делать. Лионель Савиньяк попытался перевернуться хотя бы набок, поскольку, постоянно лежать ничком было тяжело,-трудно дышать. И закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Фридрих выполнил свои старые угрозы,-жестоко избить его, а потом изнасиловать. Хотя, насильник из Фридриха был никакой. Лионель усмехнулся, вспомнив бестолковую возню дриксенского принца со своим телом. Похоже, что Фрицу пора принимать некоторые настойки, иначе, вскоре он перестанет быть мужчиной. Или будет довольствоваться, в лучшем случае, тем, что ему отсасывают, как отсасывал этот предатель Чарли,-запыхавшись от усердия и чуть ли не кусая покровителя за мужское "достоинство". При виде этого, Лионеля чуть не стошнило. Если бы Чарли проделал что-то такое с ним самим, то получил бы пинка. И как ему самому только в голову пришло полезть спасать Чарли?! Зачем?!! Надо же было, так глупо влезть в западню! И было бы, из-за кого! Видимо, сработали воспоминания, что Чарли был сыном генерала Энтони Давенпорта, еще отцовского приятеля, которого они с Милем хорошо знали, и под началом которого начинал службу малыш Арно. Поэтому, он и терпел эту бестолочь, которая его, от всей души, ненавидела, и закрывал глаза на то, что Чарли транжирил казенные деньги, и приторговывал присланным из Кэналлоа вином. И кинулся его спасать, не разобравшись, что Чарли просто заманивает его в ловушку. Прав был Эмиль, когда уговаривал его спровадить Чарли куда подальше. Миль, Эмиль, золотой мальчик! Золотой,-и единственный, кого он, замкнутое, ожесточившееся, еще в отрочестве разуверившееся в людях чудовище, любил по-настоящему. И сам Эмиль всегда обожал его. Обожал доверчиво, нежно, горячо. Как не может никакая женщина. Все удивлялись, что граф Лионель Савиньяк не женат. А за какими кошками ему жениться, если у него есть Эмиль? Их пытались разлучить все,-от дядюшки Гектора Рафиано, который давно понял, что племянники живут вместе, до покойного короля Фердинанда, пытавшегося навязать начальнику своей Стражи кого-нибудь из своих бывших фавориток, которые, ну, как назло, были одна другой глупее и страшнее. В итоге, Лионель и напросился в армию. В чем ему помог Росио. Не из бескорыстия и желания помочь, конечно, - дорогой родственник счел, что в армии Ли будет далеко от Эмиля, и, их отношения, потихоньку, сойдут на нет. Герцог Рокэ, или, на южный манер, Росио Алва, и сам был неравнодушен к Ли, а Эмиль ему очень сильно мешал. Однако, соберано Кэналлоа сам себя перехитрил. В армии, вдалеке от чужих глаз, два командующих чувствовали себя куда свободнее. И находили возможность, хотя и редко, но, все-таки, встречаться. Приехав к нему, Эмиль, уже вбегая в дом, где он квартировал, сбрасывал плащ и мундир. А соскучившийся, изголодавшийся Ли не целовал,-кусал его губы. И не брал,-захватывал Миля, наслаждаясь, с такой жадностью, с какой бирисский кочевник пьет воду в пустыне, где она, в полузабытых, далеких колодцах, холодна, как лед,-и дорога, как жизнь! А сам Миль жадно вбирал его в себя, как истосковавшаяся земля вбирает дождь,-до изнеможения, до последней капли, до синяков сжимая его бедра ногами. Ли иногда приходилось привязывать его руки поясом к спинке кровати, чтобы Миль, в порыве, не ободрал его несчастную спину, которой иногда приходилось терпеть издержки его увлечения разведкой, ногтями, как самый отпетый кот "Леворукого". Однажды свидетелем их безумной встречи оказался Арно, прибывший к Ли с письмом от своего тогдашнего эра, отца Чарли, генерала Энтони Давенпорта. Малыш вбежал в комнату и замер на пороге, увидев их в объятиях друг друга. Однако, Ли уже не мог остановиться. Он был в Эмиле, и уже приближался к пику удовольствия. И, прижав Миля к постели, отчаянно быстро двигаясь, не позволил ему замереть и остановиться от смущения. -Ли.. Что мы натворили!-Чуть не рыдал потом Эмиль,-а он, несмотря на бойкий и веселый характер, был куда застенчивее своего бесшабашного близнеца,-Арно.. Он видел, чем мы занимались! -Ну и что?-Мягко усмехнулся Лионель, целуя влажные, прохладные щеки Эмиля, и дурашливо ловя языком его серебристые слезы,-Наш малыш, вообще-то, солдат, а не томная эрэа! И он прекрасно знает, что мы всегда были вместе. Смущаться нужно было, когда ему было два года, а сейчас, думаю, поздновато шадди пить! Возможно, что он сам уже вовсю с кем-нибудь "мутит", и чего он там не видел! И, вообще, пусть знает, что мы любим друг друга, а не бьем один другому морды. Вот это было бы, для него, гораздо хуже. То, что у него есть мы с тобой, и то, что мы всегда вместе, как одно целое, его защищает. Миль и Арно были семьей Лионеля. И никакой другой ему не было нужно. Поэтому, все остальное было лишь случайными связями, не оставлявшими никакого следа в сердце. Его считали эгоистичным и холодным,-ну, и "Леворукий" с ними, со сплетниками. Они не знают, не понимают, не задумываются, как он счастлив в своей маленькой семье, куда никогда не хотел пускать посторонних. Лишь бы только ни Милю, ни Арно не пришло в голову кинуться его спасать! Понятно, что командование вытаскивать его не будет,-он сам виноват, что угодил в плен, никто не просил его пытаться отбить Чарли у "гусей", он поступил, как идиот. На его место Ноймаринен быстро назначит кого-то более предсказуемого и лояльного,-того же самого Жермона Ариго. И Росио тоже будет вполне этому рад. Поскольку, ему нравятся люди исполнительные и не любящие рассуждать. Люди точно исполняющие приказы, а не проявляющие личную инициативу. Пешки, а не командиры. Лишь бы он не придумал что-нибудь, чтобы избавиться от Миля! И не клюнул бы сам Эмиль на сомнительную возможность вытащить брата из рук дриксов. А уж тем более,-Арно! С малыша и вовсе станется сунуть голову в петлю. Он всегда был способен на самые безумные и непредсказуемые поступки. Из ран на спине все еще сочилась кровь. Почему-то, раны у Ли всегда долго кровили и не заживали, от чего он тяжело переносил даже пустяковые ранения. Если его будут продолжать так же избивать, он может этого не пережить. Тем более, что он был не слишком здоров, хворал уже давно,-еще с тех пор, как, однажды, его попытались отравить. Он выжил, но, с тех пор, к нему прицепилась какая-то хворь, выражавшаяся в приступах кашля, ломоты в спине, головных болях, сопровождавшихся мучительной тошнотой, и жуткой слабостью, из-за которой ему приходилось подолгу отлеживаться. Однако, этого Ли не боялся. Если уж ему суждено погибнуть в плену,-значит, суждено. И умолять Фридриха о пощаде он не будет, и предателем не станет. Лишь бы только в лапах этой закатной твари не очутились его мальчишки! Чарльз Давенпорт спешил. Очень спешил. Он принесет Фридриху сногсшибательную новость! За которую тот, наверняка, очень щедро ему заплатит. Может быть, даже произведет его, как когда-то обещал, в полковники,-и тогда он сможет спокойно поселиться в Эйнрехте, получать неплохое жалованье, нанять квартиру, а возможно, со временем, и домик купить. И окончательно забыть проклятый Талиг, с Олларами, Алва, Савиньяками и всеми, кто его презирал. А там его откровенно презирали. Даже какой-то ничтожный капитан Окделл, из абсолютно нищего Надора, где он прозябал в доме, больше похожем на склеп, и питался плесневелыми сухарями и прогорклой кашей, которую даже свиньи у приличных хозяев жрать не станут,-и тот смотрел на него, как на пустое место! Не говоря уже о заносчивом светловолосом маршале Савиньяке. Теперь этот всегда задиравший нос маршал валяется в подвальной комнате, в особняке герцога Бруно, родственника принца Фридриха, такой истерзанный, что головы не может поднять. А вскоре к нему присоединится виконт Сэ! Тогда Лионель будет на коленях молить Фридриха о том, чтобы тот пощадил Арно! И вся его оставшаяся дерзость исчезнет окончательно. А сам Фридрих получит юного, свеженького мальчишку для развлечений. Даже двух мальчишек, поскольку, Арно остановился в доме у бывшего адьютанта адмирала Кальдмеера, Руперта фок Фельсенбурга. Наверняка, виконт, в духе трагедий Барботты и Дидериха, решил спасти Лионеля, а потому и героически примчался в Эйнрехт. Руперт тоже так.. Ничего мальчик.. Они с Арно так обнимались в саду герцогини Штарквинд, что у Чарли внутри все затряслось. Он кое-как нашел уединенное местечко в кустах, чтобы успокоить себя руками. Ну, ничего. Когда-нибудь он найдет себе красивого и продажного мальчишку, затащит его в койку, и будет, как минимум, неделю наслаждаться, вознаграждая себя за теперешнее неопределенное положение, когда только и остается, что подглядывать за наследниками Савиньяков и Штарквиндов между прутьями в ограде! Кстати, Фридрих будет просто счастлив, что наконец-то у него найдется повод, чтобы приструнить ненавистных ему Штарквиндов, которые всегда ставили ему палки в колеса. Ведь герцогиня Элиза, наверняка, в курсе всех темных дел своего обожаемого внука, и виконт Сэ находится в ее особняке с ее гласного или негласного разрешения! Может быть, герцог Ноймаринен даже обещал ей, что если сейчас она окажет помощь Савиньякам, то, когда-нибудь, ее смазливый внучек станет кесарем! Во всяком случае, когда-то, Чарльз слышал такие разговоры. Которые вели Лионель Савиньяк и командующий Ноймаринен. И Лионель не раз замечал, что было бы неплохо, если бы Руперт фок Фельсенбург занял трон в Эйнрехте, поскольку, с семейкой Зильбершванфлоссе иметь дело невозможно, а война, если кесарем станет Фридрих, может затянуться хоть до бесконечности. И, наверняка, мечтал пристроить под бок к вероятному кесарю своего наследника. А самому стать регентом или канцлером. То есть, управлять Дриксен, командуя двумя бестолковыми мальчишками. Лионель был таким гордым и тщеславным, что даже странно было сейчас видеть его нагим, беззащитным, жесточайше избитым. Конечно, держался он, все равно, гордо и заносчиво. Уже еле ходил,-и то,-с чужой помощью. Однако, на него, Чарли, смотрел все так же. То есть,-как на пустое место. Из-за чего очень хочется попросить у принца Фридриха плеть, чтобы самому объяснить этому гордецу, что теперь он, Чарльз, может сделать с Савиньяком что угодно, и если даже тот сдохнет под плетьми, этого никто и не заметит,-Дриксен не Талиг. И граф Савиньяк тут никому не нужен. Если его бездыханное тело вышвырнут из особняка герцога Бруно в грязную канаву, заинтересуются им, разве что, бродячие собаки. Размышления Чарльза были прерваны тем, что на его дороге возникла парочка подвыпивших парней, один из которых был в широкополой шляпе, другой-в матросской косынке, из-под которой выбивались светлые волосы. Давенпорт хотел их обойти, но они, как назло, не позволили ему это сделать. Мало того,-схватив его, затащили в какую-то грязную подворотню. К его ужасу, светловолосого он узнал, почти сразу. Граф Лэкдеми! Ну, как же он не подумал, что Эмиль не сможет бросить своего обожаемого старшего близнеца в плену! Второго он не знал, но, однажды, видел его с Эмилем, когда тот приезжал в ставку Лионеля. Тихий молодой человек, незаметный, как тень, и чем-то похожий на священника. Возможно, тем, что носил черный шейный платок, под самый подбородок, был коротко стрижен, чем отличался от распускавших длинные, роскошные локоны господ офицеров, и всегда ходил в очень строгой шляпе, единственным украшением которой была серебряная пряжка, и длинных перчатках. Маршал Лионель тогда был болен,-и этот парень заваривал какую-то горько пахнущую настойку, которой Эмиль потом поил больного брата. -Господа, что вам,-Спросил Чарльз, почувствовав, что голос неприятно дрожит,-От меня нужно? -Он еще спрашивает!-Фыркнул юноша в шляпе,-Хорош "гусь"! -Какой там "гусь",-Отозвался Эмиль, поправляя воротник матросской куртки,-Обычная крыса! Обращаясь уже к самому Чарльзу, он проговорил: -Бывший капитан Давенпорт! Да будет вам известно, что вы предатель, перебежчик, вор и мятежник! Вы поддерживали узурпатора Ракана, и способствовали осуществлению государственного переворота, вы принимали участие в аресте маршала Лионеля Савиньяка и теньента Арно Сэ, и допрашивали их в "Багерлее". Потом вы возникли в Торской крепости под видом перебежчика. Рассказав душещипательную историю, о том, как вас пытались арестовать, а вы выпрыгнули в окно, и покинули захваченную сторонниками Ракана Олларию. Маршал простил вас и опять взял в адьютанты. Но вы продолжали свою вредносную работу. Вы спелись с дриксами и "тараканами". И передавали им секретные документы, которые нагло крали. Однажды вас за этим застукала девица Мэллит, приемная дочь баронессы Вейзель. Запаниковав, вы подсунули украденные письма теньенту Арно Сэ, чтобы бросить подозрения в шпионаже на него, а заодно,-и рассорить его с Лионелем. Мало того,-вы подбили свидетельствовать против Арно полковника Придда. Его роль во всей этой шпионской истории мы еще выясним. -Это все неправда,-Прошелестел Чарльз, все больше понимавший, что дела его плохи,-Это ложь! Я действительно бежал из Олларии, поскольку, меня хотели арестовать, за то, что мой отец служил королю. А письма ваш,-Он чуть не ляпнул "ублюдок", но вовремя остановился,- В общем, теньент Сэ, взял сам, чтобы подставить герцога Придда, которого он ненавидит. А потом он еще и пытался убить Придда на дуэли, но их остановил генерал Ариго. Теньент запутался в своих дурацких интригах. А я здесь абсолютно ни при чем! -Ну, да,-Зло усмехнулся Эмиль,-Вы невинная детка, с пушистыми крылышками. Только вы продались дриксам. Причем,-абсолютно добровольно. Вас никто не запугивал и не заставлял. Вы, вообще, не представляли, для противника, никакого интереса, пока сами не предложили "гусям" свои "услуги". А потом вы обнаглели до такой степени, что попытались отравить меня, поскольку, я давно подозревал вас в измене. Но, увы, мою чашку с шадди выпил Ли, после чего, тяжело заболел. Он мог бы и погибнуть, если бы мы с Анри не успели его спасти. Тем более, что он не переносит сок растения, оставлявшего основу яда, который вы влили в чашку. А потом вы заманили Лионеля в ловушку. К сожалению, мой брат, вопреки сплетням, что он "чудовище", очень благороден и доверчив. -Послушайте, господин маршал,-Набравшись смелости, проговорил Чарльз,-Вы можете обвинять меня в чем угодно. Однако, вам было бы неплохо задуматься о том, что сейчас теньент Сэ находится здесь, в доме герцогини фок Штарквинд. И, достаточно мне рассказать об этом принцу Фридриху,-виконт окажется в руках агентов Тайной Канцелярии, вместе со своим любовником Рупертом Фельсенбургом! Так что, для вас было бы лучше оставить меня в покое! -Принцу Фридриху вы уже ничего не расскажете,-Отвечал Эмиль, с какой-то нехорошей усмешкой,-Вы, вообще, больше никому ничего не расскажете. В руке Эмиля что-то блеснуло. И Чарльз, уже слишком поздно, догадался, что это кинжал. В следующий момент, он свалился под ноги графу Лэкдеми, который, ударив его, свой кинжал выронил. И его сопровождающему пришлось оружие подобрать, поскольку, сам Эмиль был, явно, растерян и потрясен случившимся. -Я убил его,-Пробормотал Эмиль, когда они с Анри Дарзье покинули темную подворотню,-Нет, я убивал в бою. Приходилось. Но чтобы вот так.. -А что такого вы сделали?-Пожал плечами племянник покойного кардинала Дорака,-Ну, убили предателя,-туда ему и дорога! Тем более, что он сдал "гусям" графа Лионеля и был опасен для Арно! Представляете, что было бы, если бы он сообщил Фридриху, что Арно здесь, в Эйнрехте? -Я этому "Олененку" уши оборву,-Проворчал Эмиль,-Что он здесь забыл?! -То же, что и вы,-Улыбнулся Дарзье,-Неужели вы могли подумать, что он не рванет спасать Лионеля? Тогда вы его слишком плохо знаете. -Напротив,-Возразил Эмиль,-Очень хорошо. Именно, поэтому, я и здесь! Что вы делаете, капитан?! -То, что вам сейчас нужно,-Отвечал Анри, прижав Эмиля к стене какого-то дома, и целуя в губы,-Чтобы успокоиться! -Ли прибьет вас,-Пробормотал Эмиль, пытаясь вырваться из его объятий,-За то, что вы.. меня.. -Насиловать вас я не собираюсь,-Хмыкнул Дарзье, ласково проводя рукой по щеке Эмиля,-Просто, пытаюсь вам помочь! А за один поцелуй граф Лионель вряд ли меня осудит, тем более, что сам, иногда, позволял себя целовать не только вам! -Капитан, вы совсем обнаглели! Я не давал вам повода для подобных действий! -Так, дайте! -Вы нахал! -Еще какой, мой маршал.. Мой очаровательный, непокорный маршал! Анри лукаво фыркнул. Такое с Эмилем было у него уже не впервые. Иногда он, действительно, был нужен маршалу. Конечно, Эмиль его всерьез не любил, но в поддержке и ласке, все-таки, время от времени, нуждался. И, к тому же, Эмилю, отчаянно храброму, но слишком открытому, прямодушному и доверчивому, была нужна защита, и, когда-то, сам Лионель попросил Анри охранять Эмиля. -Вы молоды, отважны, и обладаете удивительным, для племянника главы церкви, здравым смыслом,-С легкой иронией заметил граф Ли, во время их встречи, когда Анри оказался в адьютантах у Эмиля,-А я знаю вас с детства, поскольку, был знаком с вашим дядей. Для меня вы хороший друг и почти родственник. Поэтому, я вам доверяю. И знаю, что вы не просто преданы Милю,-вы его любите. Эмиль не должен чувствовать себя брошенным. Но главное,-если вы будете с ним рядом, к нему, воспользовавшись его доверчивостью, не подберется какой-нибудь мерзавец. Берегите Миля, Анри, я на вас очень надеюсь! А вскоре после этой встречи, Анри Дарзье получил капитанский патент. Он сразу понял, кому этим обязан. И хотел объяснить Лионелю, что это выглядит не очень прилично, но Лионель вскоре очень сильно разболелся, поранив руку сам себе, и ему было не до разговоров о раздаче чинов, а потом, и вовсе, попал в плен. И когда Эмиль решил отправиться спасать брата,-а иначе он просто не мог,-Анри, естественно, не раздумывая поехал с ним, чтобы абсолютно непрактичный, в отличие от своего старшего близнеца, Эмиль не угодил в лапы к "гусям". Элиза фок Штарквинд не поверила ни в какого "Сузу-Музу", которым ей отрекомендовался гость ее внука. Когда-то, в письме из плена к сестре Агате, Руперт проговорился, что познакомился с молодым виконтом Сэ. И то, что он рассказывал в том письме, полностью совпадало с внешностью так называемого "графа Сузы-Музы". Золотоволосый, темноглазый, худенький, совсем еще юный. К тому же, однажды, в Ардоре, Элиза имела честь познакомиться с Лионелем Савиньяком. Который приехал туда, якобы, на отдых. Красивый молодой человек, который, делая вид, что беззаботно отдыхает, следил за мятежниками из своего Талига, которые готовы были "Леворукому" душу продать,-лишь бы возвести на престол Альдо Ракана. Герцогиня Элиза тогда лишь усмехалась, понимая, что принц Фридрих и его любовник, а по совместительству,-начальник Тайной Канцелярии, граф Дитрих Рейнгард, делают большую глупость, и кидают деньги на ветер, поскольку, Альдо не сумеет вывести Талиг из войны. Конечно, на территориальные уступки он пойдет,-вложенные в него средства он, так или иначе, должен будет вернуть,-но, в итоге, Дриксен больше потеряет, чем обретет, потому, что основная часть дворянства Ракана не поддержит, его сторонники,-жалкая кучка, и долго царствовать ему не придется. Собственно, так оно и вышло. Альдо не удержался на троне, выступившие против него войска побеждали, популярные в талигской армии командиры Лионель Савиньяк и Эмиль Лэкдеми стали маршалами, Эмиль выгнал войска Фридриха из Северной Марагоны, друг и дальний родственник герцога Алвы, адмирал Альмейда, разнес в пух и прах ненавистного герцогине, за насилие над ее любимым внуком, "Бе-Ме", а Лионель тоже наподдавал Фридриху хороших пинков, у Ор-Гаролис. И, вдруг, каким-то образом, ухитрился попасть в плен! Герцог Бруно сначала хвастался этой победой, однако, вскоре выяснилось, что зря,-Лионель, на сторону Кесарии, естественно, не перешел. Ну, еще бы,-он ведь был не каким-нибудь безродным паршивцем, которому все равно, кому служить. Да еще и прилюдно плюнул Бруно в лицо! И рассказал, как тот позорно бежал при разгроме, бросив остатки своей армии. Военные, и так, Бруно терпеть не могли, и протестовали против его назначения главнокомандующим. Ходили слухи, что скоро Фридрих уберет его с этой должности, и возглавит армию сам, как бы ему ни нравилась Тайная Канцелярия с ее интригами,-наследник Престола не должен быть шефом "Полицейревира",-он обязан командовать войсками, иначе, вскоре, станет всеобщим посмешищем. Было понятно, что скоро, за графом Савиньяком, кто-то явится. Однако, Элиза, все-таки, думала, что это будет какой-нибудь опытный разведчик, а не подросток. И чего она, точно, не ожидала,-так, это того, что он появится в ее доме! А его появление значило, что скоро ее внук опять ввяжется в какую-нибудь историю, как это уже было с Кальдмеером, и, возможно, вновь надолго исчезнет. Этого она совсем не хотела. Ей хотелось, чтобы внук, наконец, образумился, завел семью, был счастлив. К тому же, в случае гибели или свержения безумного Фридриха, Руперт мог бы стать не последним претендентом на престол. И из него вполне мог бы получиться неплохой кесарь. При ее разумном руководстве, разумеется! Конечно, женщин-регентов, в истории Дриксен еще не было,-но все, когда-то, случается впервые. А она не так глупа, как дамы из дома Зильбершванфлоссе. И вполне могла бы подсказывать внуку достойные решения! И вот,-возле Руперта появился мальчик, который был так похож на Лионеля, что их родство не оставляло никаких сомнений! Это испугало и встревожило Элизу. Ей очень не хотелось, чтобы внук сбежал с этим мальчишкой. Тем более, что с Арно,-а герцогиня не сомневалась, что гостем внука был не кто иной, как Арно Сэ,-у Руперта были куда более доверительные отношения, чем с Кальдмеером, который, несмотря на безумную привязанность Руперта, старался держать его на расстоянии. Тем более, что этому были свои причины, которые Элиза очень хорошо знала, но никогда не говорила об этом, даже с очень близкими родственниками. А вот, с этим мальчишкой.. Как-то, утром, потихоньку, заглянув в комнату к внуку, которую Руперт часто забывал запереть, Элиза увидела, что мальчики спят в одной кровати. Причем, оба были полностью обнажены, а юный гость доверчиво прижался к Руперту. Так и есть! Они любовники! Причем, Арно,- еще совсем ребенок! Что с ним делать? Сдать его в Тайную Канцелярию? Но его там замучают, а Руперт такого ей никогда не простит. Да еще и руки на себя наложит. Когда-то в детстве, когда ему не разрешили оставить у себя щенка,-Шарлотта крайне боялась, что не очень сильный здоровьем сын чем-нибудь заразится, и не разрешала ему держать домашних питомцев, и даже играть с детьми прислуги,- она, вообще, так прятала Ру от всего окружающего мира, что Элиза начала всерьез сомневаться, что у Лотты все в порядке с головой, -и когда Руперта, после плена, привезли домой, оставила его у себя, чтобы он не оказался в еще худшей неволе, чем раньше,-из-за этой собачонки маленький Руперт перерезал себе вены саблей из оружейной. Причем, так поранился, что его кое-как спасли! Из-за какой-то маленькой шавки! А что может сделать, из-за любовника? Да еще такого,-из песни слов не выкинешь,-юного и очаровательного? Внук, возле него, светится от счастья, и, к тому же, совершенно забыл о том, что пережил, по вине этого мерзавца "Бе-Ме"! -А может быть,-Вдруг подумалось герцогине,-То, что они вместе,-это не так уж плохо? Конечно, сейчас мальчишка противник Дриксен. Но война не может длиться вечно. А значит, Руперт и Арно могут стать залогом мира между Кесарией и Талигом.Когда-то, если верить некоторым сведениям, отец Лионеля хотел отдать руку своего наследника Хайнриху, королю Гаунау, ради заключения между Талигом и Гаунау мира. Потом граф Арно-старший погиб, но Хайнрих, похоже, об этой идее не забыл, воевал против Талига неохотно, и, при Ор-Гаролис, просто подставил Фридриха, отведя своих солдат, а Лионелю, если верить слухам, тайком присылает дорогие подарки. Что если затея старшего Савиньяка реализуется, только с Арно-маленьким и Рупертом? Дриксен-не какой-то там Гаунау, так что, в Талиге были бы рады заключению мира. И еще сами пошли бы на то, чтобы помочь сделать Руперта кесарем, чем иметь дело с бездарным и непредсказуемым Фридрихом. Что я горожу? Может быть, мне просто жаль этого хрупкого мальчишку и собственного внука, вот, я и придумываю тысячи оправданий, чтобы не выставить его отсюда, и не сделать несчастным Руперта? А мальчишка оказался ужасно обаятельным. За завтраком он рассказывал смешные истории, и мило кокетничал с Рупертом, который смеялся, как в раннем детстве. -Ведь он давно не смеялся,-Вдруг подумалось герцогине,-Еще с того ужасного пожара в замке.. Сколько ему тогда было? Всего восемь лет. Он увидел обгорелые стены, погибших слуг.. И, с тех пор, даже не улыбнулся ни разу. Хвала Создателю, что заикой не остался. Потом были еще истерики, слезы по ночам. Когда Ру начал взрослеть, то стал и вовсе издерганным. Дома ему было плохо, а попытки Лотты держать его взаперти, чуть его с ума не свели, потому, он и сбежал на флот. Что ему тоже не слишком помогло,-мало того,-над ним еще и грубо надругались! Проклятый Бермессер, чтобы ему пропасть! А ведь, кстати, он приятель герцога Бруно! И, наверняка, сейчас, вместе с ним и Фрицем, мучает этого несчастного Савиньяка. Три жестоких и сильных мерзавца,-и беззащитный пленник. Было бы очень неплохо, если бы кто-нибудь поставил эту троицу на место! А Фридриха и "Бе-Ме",-особенно! -Ты понравился бабушке,-Заметил Руперт, когда они с Арно выскользнули в сад,-А она особа с характером. Ей сложно угодить. Но, вообще, я ей очень благодарен. Если бы не ее зловредность, меня бы давно женили на какой-нибудь дурочке, и мне пришлось бы сидеть, вместе с нею и матушкой, в замке. Как в тюрьме! -Твоя бабушка смотрит на меня,-Отвечал Арно, прильнув к Руппи,-Как ваши офицеры на пленных. И, по-моему, она догадалась, что я не тот, за кого себя выдаю. -Очень сложно догадаться!-Проворчал Руперт,-Впрочем, не беспокойся. Если она, с самого начала, тебя не выдала и не указала на дверь, опасаться тебе нечего. И, вообще, не бойся ничего,-Руперт, подхватив Арно на руки, нежно поцеловал его,- Мой хороший! Как же я тебя люблю! -А как же Олаф? -С тобой я про него уже и думать как-то забыл. Ну, да у него есть Ротгер, вот, пусть он про Олафа и вспоминает. Хотя, ему, наверное, и вспоминать не надо. Они постоянно вместе. Как бы мне хотелось быть так же вместе с тобой. -Но ты ведь не сможешь сбежать с мною в Талиг. И твоя бабушка расстроится. -Думаю, что она меня поймет. И, к тому же, это не навсегда. Война когда-нибудь кончится, и тогда я смогу вернуться. Или она сможет приехать ко мне. -Война кончится? Что-то, мне в это не верится. Талиг и Дриксен всегда воевали. Во всяком случае, сколько я себя помню,-война была всегда. А о ней еще и Ли с Милем рассказывали. И в "Лаик" нам тоже только о ней и говорили. -Все когда-нибудь кончается. -Вот, если бы ты стал кесарем.. -Чтооо?!!-Руперт чуть не свалился в траву от смеха, вместе со своей драгоценной ношей,-Арно.. Кошки лохматые, и ты туда же! Это ты с бабушкой поговорил?! Она спит и видит.. Я кесарь! Создатель, как говорил мой приятель Отто Бюнц,-"Не смешите мои паруса"! Арно, малыш, я не то что кесарем быть не хочу,-я, вообще, все это ненавижу! Войну, политику.. Провались оно все, в Закат! Знаешь, кем я хотел быть? Корабельным доктором. Даже книжки по медицине начал читать, но матушка меня застукала, закатила истерику, что герцогу это не приличествует, надавала мне пощечин, а книжки велела сжечь. -Она, что, у тебя, ненормальная? -Честно говоря, я очень сильно подозреваю, что у нее, правда, душевное расстройство. Я кое-что слышал, еще в детстве. Будто бы она влюбилась в какого-то парня.. А он был ей не ровня.. То ли солдат, то ли служил у кого-то в лавке. В общем, понятное дело, что дочери герцогини он был не пара, и, к тому же, он ее бросил. Не то ушел на войну, не то нанялся матросом на корабль. Ее выдали замуж за моего отца. Но она была так расстроена, от несчастной любви, что начала чудить. -Поэтому, ты скрываешься у бабушки? -Ага. Если я вернусь в замок, я уже оттуда не выберусь. Я очень боюсь, как бы матушка не приказала привезти меня туда силой. Один раз я оттуда сбежал, но больше может и не выйти. Она все, что угодно может придумать. -Тогда тебе, правда, лучше уехать. Думаю, что твоя бабушка вряд ли захочет, чтобы тебя заперли, действительно, как в тюрьме. -Я бы уехал. Но куда? С тобой? Твои родственники меня ненавидят. Ведь это граф Лионель постарался, чтобы меня обменяли на Придда. -Он просто не понимал, какой ты хороший. Он поймет. Обязательно. -Как-то не очень верится. -Ру, а нельзя его как-то увидеть? Ты говорил, что к дому герцога Бруно можно как-то подобраться. -Да. Я попросил Кристиана, своего камердинера, попробовать разговорить кого-нибудь из слуг Бруно. Он подпоил кого-то из них, и выяснил, что графа Ли держат в полуподвале, и там есть окошко, оно зарешечено, и к нему можно подобраться со стороны Булочного Луга. -Когда-то я участвовал в бою на Мельниковом Лугу, а у вас тут Булочный. -Да, интересное совпадение. Когда-то, на этом лугу, были булочные лавки, но потом он заболотился, из-за разлившейся речки. Так вот,-окошко особо не охраняется, поскольку, оно оно очень маленькое, в него даже крыса с трудом пролезет. И, к тому же, там очень прочная решетка. Вырвать ее можно, ну, разве что, взрывом. Поэтому, окошко снаружи почти не охраняется. Вроде бы, там ходит солдат, однако,-нога за ногу. -А туда можно как-то подойти? -Через Булочный Луг. Но там очень сыро. Правда, сейчас нет дождя, и, по кочкам пробраться можно. Когда-то, в детстве, я с сыновьями бабушкиных слуг, играл на Булочном Лугу в пиратов. Если бы матушка об этом узнала, она бы, наверное, ни за что не разрешила мне гостить у бабули. -Значит, ты знаешь, как туда подобраться? -Ну, немного знаю. Но, думаю, а стоит ли? -Ты, что, боишься? -Боюсь. Но не за себя. Скорее всего, граф Лионель.. сейчас не в лучшем виде. И для тебя это может оказаться крайне тяжелым зрелищем. -Я должен его увидеть. Увидеть, убедиться, что он жив. Сказать ему, как я его люблю. Понимаешь? Тогда ему будет легче. Он поверит, что его спасут. Я должен ему об этом сказать! -Хорошо. Я помогу тебе туда пройти. Но не уверен, что графу будет легче от того, что ты увидишь его.. в таком состоянии. -Ру, я не барышня. Я уже чего только не видел. Меня даже пытали, когда я попал в "Багерлее", после того, как в Олларии объявился Альдо Ракан. -Пытали?!! Тебя пытали?!!! -А разве ты не видел у меня шрамы? Нас с Лионелем тогда чуть не покалечили. -Как ты это выдержал?! Как жаль, что я не могу поубивать этих ваших "тараканов"! Хотя, если мне придется уехать с тобой в Талиг, возможно, я их еще застану. Вы же еще с ними воюете? -Ну, да. Остались еще. Огрызаются. -Значит, успею всадить им пулю. За тебя, малыш! -Зачем вы притащили Арно к этому окну?!!-Злобно прошипел Эмиль, державший на руках лежащего без сознания Арно,-Кто вас просил?!! -Он сам,-Отвечал Руперт, понимая, что ему не следовало соглашаться на уговоры,-Он говорил, что все выдержит.. Что, мол, он сам был.. в такой же ситуации, когда у вас случился переворот. -Да, был,-Подтвердил Эмиль,-Именно, поэтому, вам не следовало этого делать! Арно и Ли тогда влипли, угодили в "Багерлее". Над ними издевались, на глазах друг у друга. Он получил страшнейший нервный срыв. Когда Росио и Марсель Валме их спасли, Арно еще долго лежал с нервным срывом. Он кричал, царапал себя, срывал повязки. Мы думали, что он не выживет. Два месяца в беспамятстве. Если это повторится,-я не знаю, что с вами сделаю! -Я понимаю,-Руперт и сам готов был сделать с собой все, что угодно, даже застрелиться,-Я не подумал.. Не подумал, как ему будет больно! Я не должен был поддаваться его уговорам. -Вот именно, теньент Фельсенбург. Голову на плечах надо иметь, а не горшок с кашей! -Я виноват. Ужасно виноват. И вы, действительно, вправе сделать со мною что угодно. -И угораздило же малыша с вами связаться! -Миль,-Арно, зашевелившись, потянул Эмиля за рукав,-Миль, пожалуйста, не трогай Ру! Это я во всем виноват. -Малыш, ты очнулся? Ну, хвала Создателю! Я уже боялся, что ты опять заболеешь! -Миль, это я уговорил Руперта помочь мне увидеть Ли. Руперт не хотел, и меня отговаривал, но я его упросил. А ты видел Ли? -Видел, малыш. И сам чуть в обморок не свалился. Так что, тебе, правда, не стоило на это смотреть! -Бедный Ли! Я боюсь, что он там погибнет. Ты же видел, как ему больно? -Да, я видел. Я все видел, дитя мое. Но никак не хотел бы, чтобы это увидел ты. И, как раз, потому, что однажды подобное тебя чуть не убило. -Это, правда, ужасно,-Вздохнул Руперт,-Мне самому стало плохо, когда я подумал, что на его месте мог очутиться "Олененок". Они ведь и его могли взять в плен, а потом отдать этому мерзавцу Бруно. -Этого только не хватало!-Эмиль крепко прижал Арно к себе,-Малыш не выдержал бы подобного. Он уже, и так, натерпелся. -Кстати, кроме ныне покойного Давенпорта,-Угрюмо заметил Анри Дарзье,-Тут есть еще один перебежчик и предатель. -Интересно,-Поинтересовался Эмиль,-И кто же это? -Манрик,-Отвечал Дарзье,-Леонард Манрик. Я видел, как он входил в особняк герцога Бруно. -У герцога просто приют,-Злобно фыркнул Эмиль,-Для беглых предателей. Интересно, что тут делает Манрик? -Да, ничего,-Отвечал Дарзье,-Видимо, понял, что "тараканов" скоро добьют, и решил сменить дислокацию. -И что же делать?-Раздраженно спросил Эмиль,-Тоже его прибить? Но слишком большое количество убитых предателей может привлечь внимание Тайной Канцелярии"! -Манрик,-это, в некоторой степени, хуже Давенпорта,-Проговорил Дарзье,-Поскольку, жаден, глуп и развратен до необычайности. И, к тому же, твердо убежден, что все можно использовать для своей выгоды. Но если он привык использовать все и всех в своих интересах, его тоже можно использовать. -Что?!-Эмиль удивленно посмотрел на своего адьютанта,-Ты, что, предлагаешь мне его изнасиловать?! Во-первых, я терпеть не могу рыжих в розовых кружевах! Во-вторых, из всех существующих рыжих, Манрик меньше всего в моем вкусе. И в третьих, меня стошнит, если даже я просто к нему подойду. Может быть, Ли что-то в нем и находил, но я-нет. Вообще, Ли, при всем его уме и проницательности, к сожалению, нередко ошибался в людях. Его окружение оказалось сплошными предателями,-сволочной Давенпорт, недалекий, туповатый Сэц-Алан и прочие. -Ли никогда не претендовал на то, чтобы быть самым проницательным,-Заметил Арно,-Он не раз говорил, что быть умным,-не значит абсолютно все понимать и все предвидеть. -Он многое умел предвидеть,-Отвечал Эмиль,-Но, почему-то,-только не в отношении себя самого. Вопреки всему, что о нем говорят, он очень доверчивый. А самому Арно было очень стыдно, что он свалился в обморок, увидев Лионеля. И чего он испугался? Когда они с Ли очутились в "Багерлее", вид у Ли был далеко не лучше,-но он же тогда сознание не терял. А сейчас расклеился, как королева Катарина! А ведь хотел поддержать Ли, сказать ему что-то ободряющее. -Нужно вернуться,-Подумал Арно,-Вернуться и сказать Ли, чтобы он не отчаивался. И что мы его обязательно вытащим! После того, как они с Рупертом вновь предались страсти, уставший и немного подвыпивший Ру крепко уснул. (Пить он не умел, и, как сам, ужасно мило смущаясь, рассказывал, так и не научился, даже за время своей службы на флоте, что, однажды, привело к катастрофе, когда он, подгуляв на пирушке, в честь Дня Рождения весьма часто припоминаемого им Отто Бюнца, свалился, в трактире, с лестницы, а бедняге Отто пришлось потом с ним отваживаться). Воспользовавшись этим, Арно выскользнул из дома герцогини фок Штарквинд, и вновь отправился на Булочный Луг. Пробравшись к маленькому подвальному окошку, он заглянул вовнутрь. В этот раз в обморок он не свалился, хотя, вид Лионеля был просто удручающим. -Ли!-Прошептал Арно,-Ли! Ты меня слышишь? -Арно?!-Лионель, кое-как поднявшись с кушетки, на которой лежал на боку, свернувшись в клубочек, подобрался к окну,-Значит, мне не приснилось? Ты, правда, здесь? -Здесь,-Кивнул Арно,-Неужели ты думал, что я тебя брошу? -"Олененок", ты с ума сошел?! Мне ты ничем не поможешь, а вот себя погубишь! Ты знаешь, что такое местная Тайная Канцелярия? Это тебе не ракановские "гимнеты"! Немедленно уезжай отсюда! -Ли, я никуда не уеду! -Уезжай! Ты, все равно, ничего, для меня, не сделаешь. Да это и бесполезно. Мне недолго осталось,-я ведь давно болен. У тебя есть Миль. Он тебя очень любит. -Если ты болен, тебя, тем более, нужно вытащить. -И не вздумай! -Лии.. -Смешной мой! Ты так мило и забавно произносишь мое имя! Детка, сокровище мое! Очень прошу тебя, умоляю,-уезжай отсюда! Если ты загубишь себя, ради того, чтобы меня вытащить, я не приму такой жертвы, и жить не стану! -Ли.. У меня есть немного пирога с черникой. Ты ведь любишь чернику. Вот, возьми! -Откуда у тебя эйнрехтский пирог? -У бабушки Ру прекрасные повара, которые очень вкусно готовят. -Кто это "Ру"? Неужели.. ? -Ага. Руперт фок Фельсенбург! -Ты с ним?! -Он хороший парень. И тоже хочет помочь тебя спасти! -Мало ему Кальдмеера, что ли? -Олаф его не любит. А я люблю! -Чтоо?! Малыш, ты.. влюбился в дрикса?! -Ли, Руперт, правда, хороший. Зря ты его так не любишь. -Малыш, твой Ру - близкий родственник дриксенского кесаря! -Если бы он сам стал кесарем.. Может быть, тогда война бы закончилась! -И ты туда же?-Ли, хотя и через силу, улыбнулся,-Ты тут еще свяжись с компанией герцогини Элизы и влипни в заговор. Тогда я тебе, точно, уши оборву! -И абсолютно правильно сделаете, господин маршал!-Возникший откуда-то адьютант Эмиля, капитан Дарзье зажал рот Арно рукой в перчатке,-Поскольку, это просто маленький ызарг, который сует свой нос, куда не надо! "Маленький ызарг", в ответ, укусил зажимавшую рот ладошку, так, что Дарзье чуть не вскрикнул и выпустил его. -Скотина!-Пробормотал Дарзье,-Кусается, гад! Лионель тихонько рассмеялся. -Капитан,-Проговорил он,-Пожалуйста, отвезите этого мелкого "гада" к Милю. Пусть он запрет его и не выпускает. И, вообще, немедленно уезжайте домой! Вам понятно? Со мною нянчиться не надо. Если меня здесь не добьют, все равно, долго я не протяну. Я, правда, давно уже болен. Так что, от вашего риска нет никакого толку. -Господин маршал, мы с эром Эмилем уже не маленькие,-Ответил Дарзье,-И сами знаем, от чего толк будет, а от чего нет. -Я не хочу, чтобы вы рисковали собой из-за меня. А он,-Ли кивком указал на Арно,-Тем более! -Хорошо,-Улыбнулся Дарзье,-Ему эр Эмиль, точно, рисковать не позволит! Однако, отвезти Арно к Эмилю оказалось задачей просто невозможной. Воспользовавшись тем, что Дарзье задумался, Арно, уже в извозичьей коляске, выхватил у него из-за пояса пистолет. -Так, капитан,-Проговорил он,-Пожалуйста, отвезите меня к особняку герцогини фок Штарквинд. Не хочу, чтобы Миль меня запер. -Арно, вы с ума спятили?! А вы уверены, что ваш Руперт не сдаст вас в Тайную Канцелярию? -После того, как он спас Кальдмеера,-Отвечал Арно,-Ему вряд ли очень хочется встречаться с Фридрихом. Тем более, насколько понимаю, в семье Руперта "Дядю Фрица" не любят. -Эр Эмиль будет крайне недоволен. -Скоро я и Ру к нему приедем. И все объясним. -Представляю его "восторг"! Особенно, если вы понесете от этого "гуся"! -Прекратите свои пошлые шутки, капитан. Кардинальский племянник, называется! Вернувшись к Руперту, Арно увидел, что то уже проснулся, и торопливо одевается. Видимо, встревожившись, что его нет рядом, Руппи собирался его искать. -Где ты был?!-Накинулся он на Арно,-Ты же совершенно не знаешь Эйнрехта! К тому же, то, что ты из Талига, у тебя просто на лбу, большими буквами, написано! -Был на Булочном Лугу,-Признался Арно,-Мне было стыдно, что в прошлый раз я грохнулся в обморок, и я хотел увидеть Ли, и перед ним извиниться. И кусок пирога ему передал. Конечно, он стал требовать, чтобы я немедленно уехал. Но я понимаю, что он просто не хочет выглядеть слабым. -С Олафом было то же самое. Он твердил мне,-"Зачем ты рискуешь собой? Я никакой не герой, я покойник и предатель", и прочую чушь! Почему-то, они все, угодив в плен, или, по несправедливому навету, в застенки, начинают нести ерунду, вроде,-"Не надо меня жалеть, я тут, лучше, героически, помру, а вы ступайте по своим делам". Не задумываясь о том, что их любят, за них переживают и боятся потерять! -Ли глупый,-Вздохнул Арно,-Он не понимает, что мы любим его. И я, и Эмиль. Кстати, нам с тобой надо встретиться с Милем,-ведь он тоже хочет спасти Ли, а значит, мы должны действовать вместе. -Конечно. У меня есть одна идея, как попасть в дом герцога Бруно. Он часто дает приемы, и, как сказали мои сестрицы, вскоре у него будет бал-маскарад. А значит, мы вполне можем туда проникнуть. -Нужно сообщить об этом Милю. Кстати, он всегда был любителем маскарадов, и придумывал какие-нибудь каверзы. Однажды он выкрасил волосы Росио в зеленый цвет и чуть не разнес половину его дома. -А кто это,-"Росио"? -Это герцог Рокэ Алва, наш родственник, соберано Кэналлоа. Миль и Ли всегда называли его так же, как в его родных краях,-"Росио". -Тот самый Алва, который еще и родственник адмирала Альмейды, что гоняет "Бе-Ме", в хвост и в гриву? -Он самый. -Веселые у тебя родственнички. А мне вот не повезло. Куча занудных герцогов и Фридрих впридачу. Может быть, мне на тебе жениться? -Твоя бабушка,-Проворчал Арно, сунув руку под рубашку Руперта,-Тебя убьет! -Не убьет. Скорее, твои Эмиль с Лионелем меня пристукнут. -Не пристукнут. Ли только строит из себя такое чудище. В действительности, он вполне нормальный. А Эмиль, вообще, чудесный. -Ты тоже чудесный,-Руперт, осторожно прихватив его за подбородок, привлек к себе и нежно поцеловал в губы,-Ты необыкновенный! Не знаю, что делал бы, если бы не ты! Мне уже застрелиться в голову приходило. Потому, что Олафу я даром не нужен, а здесь я просто никчемный пленник. Которого могут, в любой момент, увезти в замок, заточить, и объявить сумасшедшим. С тобой я ощущаю себя человеком. Чувствую, что я вновь как на корабле. Ты нужен мне, Арно! Очень нужен! -Ты мне тоже очень нужен, Руперт,-Отвечал Арно,-И я постараюсь, чтобы Ли с Милем это тоже поняли. Когда мы вытащим Ли, он поймет, что был неправ, когда тебе не доверял! Руперт целовал его, бестолково, отчаянно, нежно, в его глазах дрожали слезы. А руки торопливо расстегивали камзол Арно. "Олененок" сам помог ему освободить себя от камзола, а потом - и от рубашки. И раскинулся на кровати, а Руперт осторожно погладил его животик, от чего Арно глубоко вздохнул, а потом дурашливо прикусил сосок, проделал то же самое с другим, провел пальцем по середине груди, заставив запрокинуть голову, поцеловал в шею, слегка ее прикусив. Перевернув Арно на живот, поцеловал местечко между спиной и шеей, проделал дорожку поцелуев по спине, провел кончиками пальцев по бокам, опять прошелся по спине, но уже языком, дурашливо полизывая. Спустил бриджи, вместе с нижними панталонами, и коснулся губами ягодиц, от чего, Арно жутко покраснел, и спрятал лицо в подушку. Так его не целовал еще никто. -Ты такой милый,-Проговорил Руперт,-Обнаженный и в кружевных чулочках. Это очаровательно! -Дурацкие чулки,-С досадой подумал Арно,-Совсем еще детские. Нужно будет купить что-нибудь, поприличнее этого бело-розового ужаса! Все еще донашиваю свое детское белье! Однако, Руперту его вид, явно, нравился. Странные у этих дриксов вкусы. Куколки в пышных платьях, множество расписного фарфора, повсюду цветочки, кошки и собачки, обязательно, в бантиках, дамы в пышных юбках, какие в Талиге носили, ну, разве что, где-нибудь в бергерских деревнях. И к его ребяческим чулочкам у Руперта, явно, возникла симпатия, и они его заводили. -Что ты делаешь?-Пробормотал Арно, задыхаясь от смущения, из-за уже абсолютно нескромных прикосновений языка,-Ты совсем совесть потерял? Такое впечатление, что ты служил теньентом в Гайифском флоте! -"Теньентом в Гайифском флоте",-Усмешливо фыркнул Ру, ткнувшись носом в его поясницу,-А чем, собственно, "Цур-Зее" от него отличается? -Ты развратник, Ру!-Проворчал Арно, когда Руперт, поставив его на коленки, ощупал его пах,-И кто только тебя этому научил? Дядюшка Фридрих? -Нет. Я видел, как Олаф с Вальдесом занимались любовью,-Отвечал Ру, осторожно, и, в то же время,-нежно и возбуждающе щекоча пальцами пах своего юного возлюбленного,- Вальдес страшно развратен! Фридриху до него, как до Луны. Что дядя Фриц умеет? Только издеваться над любовниками. А Вальдес творил с Олафом такое.. -А у тебя что-то было,-Спросил Арно, которому уже хотелось укусить Руперта,-С Вальдесом? -Нет,-Улыбнулся Ру,-Однажды я пришел к нему. Злой и пьяный в дымину. Разделся, и спросил, чем я хуже Олафа. А он сказал, что смотрит на меня, как на брата, и просто уложил спать. -А тебе его хотелось? -В каком-то смысле,-да. Мне хотелось понять, чем он приколдовал Олафа. К тому же, я, действительно, был невозможно пьян! -Это тебе за пьянку,-Арно, дурашливо, укусил один сосок Руперта,-А это,-Хихикнул он, прикусывая другой, и оставляя следы своих маленьких и острых зубов,-За попытку переспать с Вальдесом! -Ах, ты,-Руперт опрокинулся на спину, прижимая его к себе,-Ызаржонок! Прижимая одной рукой Арно к себе, другой он крепко шлепнул виконта Сэ по попке. От неожиданности, Арно вкрикнул, и уткнулся носом в плечо Руперта, еще и вжавшись низом живота в его пах, и чувствуя, как Руперт сильно возбужден. Да и его самого уже очень сильно томило,он чувствовал, что стал влажным, и хотел почувствовать Руперта в себе, а тот продолжал забавляться, шлепая его. Арно проник рукой между их телами, и, расстегнув бриджи Руперта, сунул ладошку в его панталоны. И, сам не ожидая от себя такого нахальства, потрогал его мужской орган пальцами, слегка его стискивая. -Ты доиграешься,-Проворчал Ру,-Что я возьму тебя без подготовки! И тебе будет больно! Я "там" не маленький! -Ты приятный,-Хихикнул Арно,-Давай, я сам тебя смажу? -Да ты еще развратнее Вальдеса! А ведь заявился ко мне девственником! О, Создатель, что скажут твои Миль с Лионелем, когда узнают, что я лишил тебя невинности?! -Заставят жениться,-Хихикнул Арно,-А потом сделают тебя кесарем, чтобы не иметь никаких дел с Фридрихом! Подготовив себя и Арно, Руперт осторожно, но решительно заставил его оседлать свои бедра, насаживая его на себя. -Проедься на мне верхом,-Проговорил он, удерживая руками бедра дернувшегося от неожиданности Арно,-Не бойся. Я тебе помогу. И, действительно, помог, направляя его движения и сам двигаясь ему навстречу, лаская то его поясницу, то соски, то хватаясь руками за его ягодицы,-такие маленькие, упругие и нежные. Двигаясь, Арно запрокидывал голову, его золотые волосы растрепались. Он был похож на одну из вальдесовых "кэцхен", только совсем еще юную. И так же заставлял Руперта растворяться в каком-то безумном танце. А после они лежали, крепко прильнув друг к другу. Арно пригрелся возле Руперта, как котенок. Руперт осторожно играл с его золотистыми локонами, прислушиваясь к его тихому дыханию. Арно уже дремал, положив тонкую, изящную руку на плечо возлюбленного. Вдруг дверь комнаты Руперта с грохотом распахнулась, и на пороге возникли двое,-управляющий его матери, и, как сплетничали слуги в замке, агент Тайной Канцелярии, Йенс Шернер и лакей Клаус, всегда исполнявший какие-то темные поручения. -Господин герцог Фельсенбург, Ее Сиятельство герцогиня Шарлотта распорядилась немедленно доставить вас в замок,-Сообщил Шернер,-Так что, извольте одеваться и следовать за нами! -Никуда я не пойду,-Отвечал Руперт,-Прошу передать герцогине, что мне нужно остаться в Эйнрхете. У меня много дел. -Ваши дела,-Проговорил Шернер,-Нас не касаются. Так что, даю вам три минуты, чтобы одеться и попрощаться с вашим..э-э.. приятелем! В руках Клауса что-то звякнуло, и Руперт понял, что это наручные цепи. Похоже, что совсем обезумевшая матушка докатилась до того, что приказала его заковать при посторонних! Раньше такое случалось, хотя бы, в замке, где никто этого не знал. -Я никуда с вами не пойду,-Повторил он,-Извольте оставить меня в покое! -В случае вашего неповиновения,-Невозмутимо проговорил Шернер,-Мне было приказано доставить вас в замок против вашей воли. -Оставьте его в покое!-Прозвенел голос Арно,-Он вам сказал, что никуда не поедет! В руках мальчика блеснул пистолет. -Убирайтесь отсюда!-Проговорил теньент Сэ,-Иначе, я выстрелю! -Вряд ли Шернера это остановит,-С тоскливым ужасом, подумал Руперт,-Арно такой хрупкий. -Жалкий мальчишка,-Хмыкнул Шернер,-Отойди! -Не отойду!-Отвечал Арно,-Уходите! Шернер попытался отшвырнуть Арно, однако, напоролся на шпагу Руперта, который, наскоро натянув рубаху, тоже схватился за оружие. Арно выстрелил, и, похоже, задел Клауса, который взвыл и бросился вниз по лестнице. -Нам нужно уходить,-Проговорил Арно,-Иначе, ты, правда, попадешь в заточение. -Уходить?-Переспросил Руперт,-Но куда? -К Эмилю,-Отвечал "Олененок",-Анри сказал мне, как его найти. -Вряд ли он будет рад,-Проговорил, поспешно одеваясь, Руперт,-Меня видеть. -Миль очень добрый,-Улыбнулся "Олененок",-Я объясню ему, что ты мог очутиться в заточении. Он все поймет. Одевшись, они выбрались из комнаты через окно. А на улицу выскользнули через потайную калитку в саду. -Ну, вот,-Подумал Руперт,-Опять я бегах. Похоже, что моя жизнь в Дриксен, определенно, не складывается. А ведь я люблю Эйнрехт, бабушкин дом и сад, и тихие старые улочки, и звон колоколов, и фарфоровых кукол на камине. И мог бы жить спокойно, если бы не обезумевшая матушка, и не еще более безумный дядюшка Фридрих. Эмиль был весьма озадачен, когда в номере неприметной дешевой гостиницы, где он и Дарзье остановились, объявился Арно, а вместе с ним,-Руперт фок Фельсенбург. -Похоже,-Пробурчал граф Лэкдеми,-Что ты со своей игрушкой не расстаешься! -Руперт не игрушка,-Сердито отвечал Арно,-Он мой друг. И я не хочу, чтобы он попал в заточение. -"В заточение"?-Переспросил Эмиль,-Вы, что, успели что-то натворить? -Нет. Понимаешь, у него очень странная матушка. Которая очень хочет запереть его в замке, в лесу, чтобы он никогда не смог оттуда выбраться. -Это правда,-Подтвердил Руперт,-За мной приехал ее управляющий. Это должно было случиться, рано или поздно. Меня хотели заковать. Арно за меня вступился. А потом нам пришлось бежать. -И что мне теперь,-Вздохнул Эмиль,-С вами делать? -Не знаю,-Пожал плечами Руперт,-Я вовсе не хотел бы создавать вам проблемы. У вас своя семья, свои дела. А я кто такой? Может быть, отсижусь тут немного, и наймусь на какой-нибудь корабль, матросом, поскольку, лейтенантского звания я лишен, за то, что помог Кальдмееру бежать. Меня разжаловали, но дворянства не лишили, поскольку, Штарквинды, все-таки, очень влиятельны. -Ага. И ты все делаешь,-Иронически подумал Эмиль,-Чтобы это влияние подорвать! А вслух проговорил: -Ну, ладно. Побудьте тут, с нами, а потом что-нибудь придумаем. Только ваша бабушка может спохватиться. А она, судя по всему, вас очень любит. -Я ей потом отправлю записку,-Отвечал Руперт,-Не отсюда, естественно. С другого конца города, откуда-нибудь. Напишу, что ушел из-за того, что матушка опять хотела меня вернуть, да еще и силой. -Странная у вас матушка. Мне бывает страшно за малыша Арно, но я никогда не стал бы запирать его где-то в лесу, а тем более,-заковывать. -Да. Похоже, что у нее душевное расстройство. И такое со мною уже было. Когда меня заковывали. Это не было болезненно, но всегда было крайне унизительно. Я ведь не собачонка, чтобы сидеть на цепи. Поэтому, в этот раз, я и сбежал. -Пусть он будет со мной, Миль,-Попросил Арно,-Он, правда, очень хороший. -У вас, что, близкие отношения? Арно замялся, смущенно опустив глаза. Руперт храбро отвечал: -Да. И я очень люблю Арно! -Еще недавно вы любили, Кальдмеера, юноша! Где он это "юноша" уже слышал? Ах, да,-когда они с Олафом попали в плен, к нему так обращался адмирал Альмейда. Похоже, что они, правда, какая-то родня. Во всяком случае, Эмиль повторяет это словечко, а значит, слышал его от своих родственников. Возможно, что они, когда-то, так его называли,-а он и сейчас очень молод. И похож на Арно. Только повыше и построже. И глаза потемнее. У Арно они шоколадно-карие, а у Эмиля,-почти черные. -Да, любил,-Согласился Руперт,-Но он всегда любил другого. Кстати, когда мы были у вас в плену.. Ну, не у вас лично, а у ваших.. Арно, однажды, спас мне жизнь, когда мне стало плохо. У меня была серьезная рана, которую безобразно обработали. Она открылась. Я это скрывал, не хотел создавать никому проблемы. Кому нужен какой-то пленный? А он заметил, привез хорошего лекаря, который меня выходил. А потом он сидел возле меня, и кормил меня с ложки. А я еще дергался. Гордость заела. Было обидно, что со мною нянчатся. А он был такой милый, так старался меня развеселить! Тогда, наверное, я и начал к нему привязываться. Я обязан ему жизнью. -А он не говорил, что он "отмеченный"? -Миль, зачем?!!-Вспыхнул Арно,-Зачем?!! Чтобы Руперт смотрел на меня, как на девчонку, и даже поцеловать боялся, "как бы чего не вышло"?!! Или подумал, что я хочу его на себе женить?! -А ты боишься,-Улыбнулся Руперт,-Что я, правда, на тебе женюсь? -Я не хочу отнять у тебя свободу. Все-таки, ты моряк. И, вообще, ты чем-то похож на Росио. А он вряд ли захотел бы, чтобы его затащили под венец. -А я был бы рад,-Отвечал Руперт,-Если бы ты меня под него затащил. Но боюсь, что граф Савиньяк и граф Лэкдеми этого не поймут. Похоже, что они терпеть меня не могут. -Глупости!-Отвечал Эмиль,-Я отношусь к вам нормально. Просто.. Это все из-за войны. Из-за нее мне очень странно, что вы с Арно, противники, так привязались друг к другу. -Мы не противники,-Возразил Руперт,-Между собой мы не дрались, и я никогда не воспринимал Арно с враждебностью. И он меня тоже. -Кстати, Руперт узнал,-Заметил Арно,-Как можно проникнуть в дом герцога Бруно. Скоро у него будет бал-маскарад. А если там все будут в масках, даже ты, Миль, вполне сможешь туда попасть! -Бал-маскарад?-Переспросил Эмиль,-А это хорошая идея! Только тебя я туда не пущу! Еще не хватало, чтобы ты рисковал собой! -Не пустишь,-Отвечал "Олененок",-Я приду туда сам! -Только попробуй! -Не закуешь же ты меня, как мамочка Руперта! -За что Создатель,-Вздохнул Эмиль,- Наградил меня таким наказанием? -Он вовсе не наказание,-Возразил Руперт,-Наоборот,-он чудо и счастье! -Угу. Чудо,-Проворчал Миль,-В перьях! -Никаких перьев не вижу,-Улыбнулся Руперт,-Зато, вижу прекрасные золотые локоны! Его рука нырнула в мягкие, золотистые волосы Арно, который доверчиво позволил Руперту их трогать. Он, явно, тянулся к этому юноше, который смотрел на него с восторженной нежностью. Для Эмиля это было странно. Казалось бы,-давно ли "Олененок" был крохотным комочком, который тихонько посапывал возле него на подушках, и начинал крайне недовольно пищать, стоило ему куда-нибудь отлучиться? А сейчас он очаровательный подросток, все больше похожий на Лионеля, в то время, когда они с Ли были совсем юными. И у него уже есть парень, с которым он спит. То, что они очень близки, заметно по их жестам и взглядам, по улыбкам, по прикосновениям Руперта то к рукам, то к волосам "Олененка". И, похоже, Арно эти прикосновения нравятся. Да не просто нравятся,-малыш млеет от удовольствия, и тешится тем, что у него, Эмиля, все это вызывает легкую досаду. Досаду, что Арно взрослеет, что он уже встречается с парнем, и что этот парень,-не из тех, кто мог бы им с Лионелем понравиться. Хотя.. А кто бы мог им понравиться? "Утреннее чудовище" Герард Арамона? Занудливый и ненормальный на всю голову Валентин Придд, с одинаково унылой физиономией, что при радостных, что при печальных известиях? Кто-то из Манриков или Колиньяров? Получается, что достойных Арно ровесников почти и нет. А отдать его кому-то, кто ему не то что в отцы,-в деды годится,-значит, сделать его несчастным. Каково ему будет рядом со стариком? В итоге, он просто превратится в подобие Катарины Оллар, ненавидевшей немолодого и скучного мужа, и сушившей цветистую лапшу на ушах глупых и доверчивых поклонников. Нет, вот, от этого, точно, упаси, Создатель! Бал-маскарад у герцога Бруно.. Принц Фридрих, вообще, не пришел бы на это сборище. Он, вообще, твсе это терпеть не мог,-но его интересовала не эта пестрая толкучка. Его интересовало, жив ли еще пленник, в подвальной комнате. Когда-то этот наглец так его унизил, что это до сих пор бесило принца, и у него, при виде этого светловолосого талигского офицера, вскипала злость, и возникало желание,-сделать еще больнее, еще сильнее унизить. Поэтому, он и приезжал в этот особняк почти каждый день. И в этот вечер появился тоже. Он даже не стал ни в кого наряжаться. Зачем ему это? Тем более, что шрам на лице, который, когда-то, оставил ему на память тот, кто назвался, при их встрече, в Ассерьенте, бароном Неллио Гвиччиоли, все равно, ничем не скроешь. Проник в его аппартаменты, а когда Фридрих его там застукал, за чтением секретных документов, ударил принца канделябром. Низко, пошло, мерзко! Тот, на кого принц, тогда, чуть ли не молился, швырнул в него, как самый последний уличный шулер, медный подсвечник! Обжег и поранил в лицо,-но это не главное,-хотя, конечно, превратиться из записного красавца и кумира придворных дам, да и кавалеров тоже,-в безобразное чудовище,-такого врагу не пожелаешь,-главное,-этот подлец унизил его перед кесарем,-и не только перед ним. Даже ничтожный варвар Хайнрих, король Гаунау, куда Фридриха сослали, после той шумной и грязной истории,-Хайнрих, который, как выражались простолюдины, вчера с елки спрыгнул,-и тот смеялся над ссыльным родственником,-и откровенно любовался портретом того самого светловолосого паскудника, которого Фридрих знал, как Неллио! Фридрих слышал, что когда-то папаша "Неллио", а точнее,-Лионеля Савиньяка,-хотел отдать Хайнриху руку сына, в обмен на разрыв союза между Кесарией и Гаунау. Потом граф Савиньяк-старший погиб, от рук сторонников Раканов,-а этих сторонников негласно поддерживала Кесария,-и его планы не сбылись,-но Хайнрих графского сына не забыл,-и, как назло Фридриху, любовался его портретом, от чего Фридрих чувствовал себя так, как будто на самой больной мозоли потанцевало стадо медведей, с которыми короля Гаунау постоянно сравнивали. Все это бесило Фридриха. Впрочем,-сказать,-"бесило",-значит, ничего не сказать! Неллио, проклятый красавчик Неллио, не только сам посмеялся над Фридрихом, но и превратил его во всеобщее посмешище. И, мало того,-его все обожали, даже упертый враг Талига, король Гаунау готов был, в любую минуту, заключить с давними противниками мирный договор,-лишь бы заполучить красавчика Савиньяка! -Посмотрим, что ты запоешь, дядюшка Хайнрих,-Злорадно думал Фридрих,-Когда, вместо того обольстительного мальчишки, которого ты помнишь, ты увидишь жалкого калеку. Я не буду его убивать. Если сам не сдохнет,-когда-нибудь вышвырну на улицу! Причем,-обожгу ему морду или изрежу кинжалом, так, что он рот закрыть не сможет. Тогда от него даже родной братец брезгливо отвернется. Не говоря уже о герцоге Алве и других его воздыхателях! Посмотрим, дядюшка, будешь ли ты так жаждать мира с Талигом, чтобы заключить в объятия жалкого калеку! Внезапно внимание Фридриха привлекла юная особа в платье жемчужного цвета и скрывавшей верхнюю половину лица золотистой полумаске. Ее тонкие руки растерянно теребили большой веер, которым она еще, явно, не умела пользоваться. -Явно, дебютантка,-Усмехнулся про себя Фридрих,-Какая-нибудь мамаша вывезла в свет фрейлейн, которая, судя по всему, воспитывалась в монастыре. Во всяком случае, по ее манерам это заметно. Держится неловко, с веером обращаться не умеет, голову держит, как будто аршин проглотила. Однако, все равно, что-то в ней есть. Может быть, как раз, та самая провинциальная непосредственность, которая отличает ее от всех известных мне девиц, готовых чуть ли не прямо в бальной зале, раздвинуть ноги, чтобы хоть на день попасть в фаворитки? И с чего это она так меня заинтересовала? Действительно, для Фридриха это было непривычно. Его больше тянуло к мужчинам, с тех пор, как он, в пятнадцать лет, впервые переспал со своим воспитателем. Потом был Дитрих Рейнгард, были множественные случайные связи, которые Фридрих обрывал, стараясь не позволить им перерасти в скандал,-и его мимолетные любовники отправлялись в Закат. Выжить удалось только Неллио и еще одному проходимцу. Который, так же, как Неллио, был талигским шпионом, и которого Фридрих опрометчиво взял к себе, личным секретарем, по совету дядюшки, кесаря Готфрида, у которого этот наглый мальчишка прежде служил. И этот парень, как говорил потом Дитрих,-оказавшийся незаконным сыном герцога Вальтера Придда, много чего рассказал о самом Фридрихе графу Савиньяку и герцогу Алве, а герцог Алва негласно, в отличие от Дитриха, являвшегося назначенным кесарем шефом Тайной Канцелярии, управлял талигской разведкой. А значит, Неллио работал на этого хладнокровного мерзавца, который, как и его покровитель, кардинал Дорак, использовал людей, как пешки, легко скидывая их с игровой доски. Вокруг очаровательной незнакомки увивался перебежчик Леонард Манрик. Который, нарядился в оранжевый камзол. -Идиот!-Подумал Фридрих,-Уж лучше бы, в свой любимый розовый цвет оделся. В оранжевом выглядит, как пошлый бордонский попугай! А голубой галстук в белый горошек, при оранжевом камзоле,-вообще, катастрофа! Подойдя к Манрику, он, с милой улыбкой крысы Шушеры, проговорил: -Господин Манрик, а вы не представили мне свою очаровательную даму! -Д-а, Ваше Выс-соч-чество,-Растерянно пролепетал Манрик,-Я оч-чень сч-частлив представить в-вам г-графиню Ал-лису С-суза-Муза, из-з Г-гаунау! -С чего это,-Удивленно подумал Фридрих,-Он начал так заикаться? Вчера это рыжее чучело говорило вполне себе нормально, пило, как боцман "Цур-Зее", и измывалось над Савиньяком больше, чем мы с "Бе-Ме", когда поднабрались до невменяемого состояния. Интересно, граф, все-таки, еще жив? С его болезненной кровоточивостью и загнуться недолго! А девица проговорила: -Ваше Высочество, очень рада с вами познакомиться! Фридрих поцеловал тонкую ручку в длинной кружевной перчатке. Сквозь маску сверкнули живые темные глаза. Которые показались Фридриху очень знакомыми, хотя, он мог поклясться, что эту юную особу он никогда раньше не видел. Темные глаза, маленькая подвеска с алым рубином на вызывающе беззащитной, тонкой шейке. Все это было странно знакомым. А загадочная барышня вызывала у него какое-то непреодолимое любопытство. -Фрейлейн, вы прибыли сюда из Липпе?-Поинтересовался Фридрих,-Вы бываете при дворе короля Хайнриха? -Нет, я из Кребсзее,-Отвечала очаровательная незнакомка,-При дворе Его Величества я не бываю. И сюда я попала случайно, благодаря моей кузине Лоретте,-Девица кивнула в сторону высокой дамы в синем платье. Если бы платье не было из дорогого бархата, дама выглядела бы провинциальной гувернанткой,-Моя кузина - родственница герцогини фок Штарквинд. -Ах, герцогини Элизы,-Усмехнулся Фридрих,-А вы слышали скандальную историю, в которой оказался замешан ее внук? -Скандальной истории? Увы, нет, Ваше Величество! Меня никогда не посвящали в подробности скандальных историй! -Должно быть, вы воспитывались в монастыре? -Нет, Ваше Величество, но я училась в закрытой школе, с очень строгими правилами. -Так я и знал! Вот, почему вы ведете себя куда более благопристойно, чем все, кто здесь присутствует! А присутствующие, действительно, чересчур уж развеселились. И привело все это к тому, что адьютант Фридриха, молодой барон Тауберг, заглянув за одну из портьер, вдруг вылетел оттуда с таким видом, как будто попал там в заросли крапивы. Фридрих уже хотел поинтересоваться, что произошло, однако, Тауберг вдруг кинулся к Манрику, и что-то зашептал ему на ухо. Манрик, выслушав, побледнел, и сам шагнул за портьеру. Кто-то задернул ее с той стороны. А через некоторое время, вместо Манрика, оттуда вышел некто, в бордовом камзоле и такой же маске, закрывавшей лицо до самых скул. А Тауберг, подскочив к Фридриху, с таким видом, как будто за ним гналась шайка "выходцев", проговорил: -Ваше Высочество.. Ваше Высочество, там.. Там такое произошло! Такое! Фридрих был раздосадован тем, что этот идиот Тауберг отвлек его от разговора с очаровательной девицей. Но ему стало интересно, что такого могло повергнуть его адьютанта в столь дикую панику. -Интересно,-Проговорил Фридрих,-Что там стряслось! Фрейлейн, давайте посмотрим, что случилось с тем субъектом в оранжевом. -Может быть,-Предположила девица,-Там произошла дуэль? -Дуэль?!-Усмехнулся Фридрих,-В углу, за портьерой?! Подойдя к портьере, Фридрих отдернул ее.. И очень удивился, увидев, что Манрика там нет. Вместо него, там, на маленьком диване, полулежал некий молодой человек, в камзоле, цвета шоколада и в черной маске. Похоже, что он был то ли пьян, то ли без сознания. -Боже мой!-Вдруг ахнула девица,-Это мой бедный кузен! Он болен, очень болен! Извините, Ваше Величество, мне нужно вывести его на свежий воздух! -Да он просто пьян,-Раздраженно отвечал Фридрих, которому было интересно, куда, все-таки, подевался Манрик,-Набрался, как мочалка! -Нет, нет,-Отвечала девица,-Он не пьян. Он, действительно, очень серьезно болен! -Странные у бедной фрейлейн Суза-Муза родственнички,-Подумал Фридрих,-Провинциальная дуэнья и странный кузен, которого угораздило то ли нажраться, как бакранская лошадь, то ли свалиться в обморок, хвала Создателю, что не прямо в бальной зале! Хватило и маневра Тауберга, чтобы устроить чуть ли не панику! Девица попыталась поднять своего непутевого кузена, но, естественно, не смогла. Фридрих, не зная, что делать, проговорил: -Позвольте вам помочь, фрейлейн! Но, как только он попытался приподнять молодого человека, в грудь Фридриха уперся пистолет. А оглянувшись, он увидел оружие и в руках очаровательной девицы в платье жемчужного цвета. -Тихо, Ваше Высочество,-проговорил кузен девицы. Узнав его голос, Фридрих похолодел, поскольку, этот голос принадлежал не кому иному, как его бестолковому родственнику, герцогу Руперту фок Фельсенбургу,-Не заставляйте нас применять силу! -Так, мой дорогой племянник,-Стараясь сохранить спокойствие и размышляя, как бы позвать на помощь агентов Тайной Канцелярии, проговорил Фридрих,-Вы опять ищете приключений, на свою очаровательную задницу? Кальдмеер, по всей вероятности, скрывается где-то в Талиге. Кого вы, в этот раз, решили облагодетельствовать? И куда вы подевали несчастного Манрика? -Никуда,-Отвечал Руперт,-Просто, засунул под диван! Очухается и вылезет! -Не уверен, что он скоро очухается,-Ухмыльнулся Фридрих,-Поскольку, очень хорошо знаю вас, дорогой племянник! Однажды вы так приложили Тауберга, что он хворал две недели. -Он сам был виноват,-Отвечал Руперт,-Зачем он бил Олафа, когда у того были скованы руки? Так с нами не обращались даже в талигском плену. -Так, вас завербовали в Талиге?-Догадался Фридрих,-Были у меня такие подозрения. Зря я проявил мягкотелость и отпустил вас, когда вас обменяли на какого-то их офицера! Что-то, слишком гладко все прошло! И что вам от меня нужно? -Ключ,-Отвечал Руперт,-Быстро! -Какой еще ключ? От моего потайного шкафа с драгоценностями? Дорогой племянник, мало того, что вы шпион,-вы еще и превращаетесь в банального грабителя, с большой дороги! -Нужен мне ваш шкаф! Ключ, от комнаты, где держат графа Савиньяка! -А если он не у меня? -Он у вас,-Отвечал Руперт,-Он у вас, Ваше Высочество! Я давно узнал об этом, от вашего обожаемого Тауберга, потому, и пришел сюда! -Давайте ключ,-Проговорила девица в жемчужном платье, тоже наводя на Фридриха пистолет,-Не хотите по-плохому,-по-хорошему будет еще хуже! Под диваном кто-то завозился и запыхтел, но Руперт пнул его, и тот опять затих. Похоже, что там, действительно, был несчастный Манрик. -То-то, ваши темные глаза, моя прекрасная фрейлейн,-Обратился Фридрих к девице,-Показались мне знакомыми. Вы, очевидно, родственница этого несчастного Савиньяка? Только зачем он вам? Если он, вообще, еще жив! -Чтооо?!!-Ахнула девица, и Фридрих почувствовал у виска холодный металл пистолета,-Что с ним?!! Если он погибнет, я убью вас, своими руками! И я никакая не "фрейлейн"! Я виконт Арно Сэ! -Так вы парень? А я уж подумал, что вы дочь этого обманщика Неллио, как он, когда-то, мне назвался! -Дочь, сын, какая разница?!-Фыркнул Руперт Фельсенбург,-Давайте ключ! Фридрих рванулся, и хотел выскочить в бальный зал, но дорогу ему преградил тот самый тип, в бордовом камзоле, который вышел из-за портьеры, когда туда сунулся Манрик. Теперь он был без маски, и Фридрих ужаснулся его сходству с Лионелем. Он знал, что у талигского шпиона есть брат. Даже сам оплачивал покушение на маршала Эмиля Лэкдеми. И сейчас увидеть человека, так похожего на того несчастного, который сейчас лежал в подвальной комнате, и которого он, Фридрих, тоже хотел убить, было страшно. -Отдайте ключ, Ваше Высочество,-Потребовал Эмиль,-Если хотите жить! И не делайте глупостей! Проводите нас к Лионелю! Пришлось Фридриху, поневоле, подчиниться. Он, вынув из кармана ключ, протянул его Эмилю. Спустившись по лестнице, они добрались до потайной комнаты. Эмиль, открыв дверь, втолкнул туда Фридриха. -Что происходит?-Лионель, кое-как приподнявшись, удивленно посмотрел на пришедших,-Миль?!! -Да, это я,-Отвечал Эмиль, подходя к брату,-Это я, Ли! А ты думал, что я за тобой не приду? Ты думал, я тебя брошу? -Зря ты затеял все это, Миль. Зря рискуешь. Я, все равно, не выживу. Пожалуйста, уходи отсюда! И своих ребят уводи! -Еще чего!-Отвечал Эмиль,-Теперь ты выживешь, Ли! Обязательно! Раздался какой-то шум. Фридрих подумал, что сейчас в комнату ворвутся слуги герцога Бруно, и вся эта шпионская банда будет схвачена. Однако, высокая дама, которую юный виконт выдавал за свою родственницу, втолкнула в комнату самого Бруно, который особо не упирался, поскольку, был в дымину пьян. И, вообще, не соображал, что происходит. -А вот и господин герцог,-Проговорил Эмиль, снимая со стены плеть,-Вы-то нам и нужны! Фридриху стало страшно. Что еще затеял этот белобрысый талигский маршал?! А Эмиль, опять угрожая ему пистолетом, приказал: -На колени, Ваше Высочество! -Чтоо?!!-Переспросил Фридрих,-Вы с ума сошли?!! Я наследник Престола Дриксенской Кесарии! -Из вас такой же наследник,-Хмыкнул Эмиль,-Как из коровы танцовщица! На колени!! Фридриху очень хотелось придушить этого наглого талигского графа. Однако, граф был вооружен, и, к тому же, он был не один. Вдобавок, у него в руках был тяжелый бирисский хлыст. Пришлось Фридриху, скрипнув зубами, подчиниться. Он опустился на колени. -Просите прощения у Лионеля, за то, что вы его мучили! Даже во время войны, с пленными, так себя не ведут! Правила "Золотого Договора" вам известны! Так что, просите прощения, живо! -Миль, зачем ты все это затеял?-Спросил Лионель,-Что за мальчишество?! -Он оскорбил тебя, Ли,-Отвечал Эмиль,-Но вызывать на дуэль этого труса бесполезно. Оскорбленные им дворяне вызывали его несколько раз,-и, всегда он трусливо сбегал с места поединка. К тому же, ты, сейчас, для дуэли слаб, и драться с ним не можешь. Но он тебя унизил, он над тобой издевался! Поэтому, я хочу, чтобы он принес тебе извинения! -Миль.. Братец,-Лионель хотел сказать что-то еще, но, неловко повернувшись, упал, с кушетки на которой полусидел, на пол, без сознания. -Ли!-Бросился к нему Арно,-Ли, пожалуйста, не уходи! Ли!!! А Эмиль, со злостью, вытянул, тем самым хлыстом, который держал в руке, Фридриха по спине. -Мой маршал, оставьте его, пожалуйста,-Осторожно вмешался Анри Дарзье, который и был той самой "дуэньей", в синем платье, и который зачем-то притащил в комнату еще и герцога Бруно, забившегося в угол, делая вид, что не имеет, ко всей этой истории, ни малейшего отношения,-Нам сейчас нужно думать о графе Лионеле, а не об этом уроде. -Все равно, я убью этого поганца!-Прошипел Эмиль,-Если мой брат не выживет, я отыщу эту сволочь хоть в Закате,-и убью! Граф Лэкдеми выглядел злым и резко повзрослевшим. Анри подумал, что Эмиль стал очень похож на Лионеля. Во всяком случае, куда больше, чем раньше. -Нам нужно уходить отсюда,-Проговорил Анри,-Графу Лионелю сейчас нужна помощь. А эти,-Он кивнул в сторону Фридриха и перетрусившего герцога Бруно,-пусть хоть сожрут друг дружку! А они начнут грызться, как только мы отсюда уйдем! -Начнут,-Подтвердил Руперт, не отказав себе в удовольствии поддать пинка Бруно, который был более, чем приятелем ненавистного ему "Бе-Ме", и, тем самым, отрезая себе возможность когда-либо вновь вернуться в Дриксен, что он прекрасно понимал, но.. Теперь он не был один. У него был Арно, который его искренне любил. И он не был такой химерой, как Олаф,-И пусть грызутся, хоть до возвращения Создателя! Связав Фридриха и герцога Бруно, Эмиль закутал Лионеля в бархатный маскарадный плащ дриксенского герцога. Ли был по-прежнему в беспамятстве, и Эмилю пришлось взять его на руки. Брат жутко исхудал и сделался совсем легким. Таким легким, что младший близнец мог легко его поднять. Ли хворал уже давно,-еще после нескольких неудачных попыток его отравить, вопреки слухам о хитрости и неуязвимости Лионеля Савиньяка, он был доверчив. И не слишком заботился о своей безопасности. Выйдя из потайной комнаты, они столкнулись с каким-то человеком в фиолетовом камзоле, который почему-то напомнил Арно Валентина Придда. Возможно, как раз, потому, что он был в цветах "Спрута", и, к тому же, у него были такие же каштановые волосы и прозрачные, как у Валентина, глаза. -Господа, пойдемте, я вас отсюда выведу,-Предложил он,-не бойтесь, я не "выходец" и не агент Тайной Канцелярии. Я капитан Вильгельм Роткопф, адьютант кесаря Готфрида, который поручил мне присматривать за Фридрихом. -А зачем вам,-Поинтересовался Эмиль,-Нам помогать? -Затем, что это я когда-то, поневоле, втравил графа Лионеля во всю эту историю с Фридрихом и похищением секретных документов, за что граф Савиньяк так жестоко поплатился. -А зачем,-Спросил Эмиль,-Вы в нее влезли? Для чего адьютанту кесаря красть документы у принца Фридриха? -Сейчас я не смогу вам это объяснить,-Отвечал молодой человек,-Может быть, когда-нибудь, потом.. Если мы встретимся. -А вы, случайно,-Поинтересовался Арно,-Не родственник герцога Придда? -Нет,-Отвечал адьютант кесаря,-Даже никогда его не видел. -А вы на него очень похожи. -С кем только меня ни сравнивают,-Улыбнулся молодой человек,-Здесь многие утверждают, что я очень похож на старую графиню фок Краузе, даже называют меня ее внебрачным сыном. Он вывел всю компанию из дома герцога потайным ходом. А когда они прощались, проговорил: -Очень надеюсь, что Лионель выживет! Храни его Создатель! -Может быть,-Подумал Эмиль,-Ли и этот парень были любовниками? Если их связывает какая-то история с секретными документами.. Возможно, что у них что-то было.. Гуляка Ли, гуляка! И, все равно, я его безумно люблю! Некоторое время спустя. Ставка комадующего Северной Армии. Приехавший к брату Эмиль, войдя к Лионелю, застал его у зеркала. Ли, в белой рубашке с алым поясом, расчесывал свои золотые волосы, которые, за время, когда он болел, сильно отросли, и доходили почти до лопаток. -Ли, какой ты нарядный,-Улыбнулся Эмиль,-Что празднуем? -Как что?-Лионель насмешливо фыркнул,-Сюда приезжает Арно, с этим своим..дриксом, а я до сих пор мундир одеть не могу. -Сильно болит? -Не беспокойся. Уже лучше. Но в седле держаться почти разучился. Вчера навернулся с коня! Позорище! -Грато просто от тебя немного отвык, а он привередливый. -Всегда стараешься меня утешить! -Но твой конь, действительно, привередливый и капризный. Такой же, как его хозяин. -Ну, хозяин далеко не капризный. Просто, соскучился по тебе, Миль! -Ли.. Доктор, мэтр Дюшене, пишет мне, что ты выздоравливаешь, и скоро совсем поправишься. А ты что там себе навоображал, в своем неповторимом духе? "Я скоро уйду", "Мне недолго осталось".. Я же говорил тебе, что это чушь! -Надеюсь, что чушь. Но еще совсем недавно мне было очень плохо. Так что, сейчас я просто радуюсь, что отпустило, и что ты рядом. Я так соскучился,-Он прижал к себе Миля,-Что с ума схожу! -Мэтр Дюшене пока не советовал тебе,-Улыбнулся Эмиль,-Особенно сходить по мне с ума! -Я очень осторожно,-Хихикнул, как мальчишка, Лионель, подталкивая Миля к кровати,-К тому же, на спине придется полежать тебе, братец! -А если сюда ворвется Арно?-Спросил Эмиль, когда упал на кровать, раскинувшись на ней, а Лионель начал расстегивать его мундир,-И опять увидит, что мы делаем? -Арно? И что нового он увидит?-Продолжал смеяться Лионель, бесцеремонно влезая под рубашку брата и трогая прохладной рукой его живот,-Это мы открыли бы рты, застав его с этим юным дриксом. Знаешь, какие книжки о плотской любви печатают в Эйнрехте? -Не знаю и знать не хочу,-Отвечал Эмиль,-Кстати, может быть, тебе лучше остаться в рубашке, чтобы я тебе, случайно, не повредил? -Тогда я не буду так чувствовать тебя, как мне нравится,-Лионель дурашливо лизнул его за ухом,-Лучше уж, свяжу твои шаловливые ручонки! -Ли, больше я не позволю тебе ввязываться во все эти интриги и шпионские игры,-Проговорил Эмиль, притягивая брата к себе,-Не позволю. Я не хочу, чтобы ты погиб от руки какой-нибудь мрази. Или чтобы какая-то сволочь нас разлучила. -"Какая-то сволочь"?-Переспросил Ли,-Кого ты имеешь ввиду? -Того же Штанцлера,-Отвечал Миль,-Когда-то он доказывал мне, что ты говорил, будто ты меня ненавидишь, потому, что ты, будто бы, мне не брат, а бастард, и "Леворукий" знает, чей сын, а потому, я тебе мешаю, поскольку, ты, якобы, отнял у меня графский титул, и что ты меня ненавидишь. Чушь, конечно. Но он так хотел нас поссорить! -Вот именно,-Отвечал Ли, осторожно прихватив Миля за подбородок, и приподнимая его голову, чтобы поцеловать нежную шею,-Чушь! Кто во все это поверит, если мы похожи, как две капли воды? И если мы всегда так чувствовали друг друга? А Штанцлер он в прошлом, он исчез, испарился. Как говаривал кардинал Дорак,-"Оставьте ушедшим погребать ушедших". Штанцлера больше нет. И ты можешь его больше никогда не бояться. -Ли.. Это ты его? -Что за ерунда? Зачем? -Возможно, чтобы защитить Росио или еще кого-нибудь. -"Старого, больного человека" и без меня многим прибить хотелось. И, вообще, забудь о нем! Я люблю тебя! Он стянул с Миля рубашку, подвинул его к спинке кровати, и, сняв пояс, протянул близнецу. Тот, взяв пояс, обвязал концом левую руку, нарочито медленно, показывая перевязанное запястье брату. Лионель улыбнулся, продернул пояс между узорами резной спинки, а другой конец завязал на правой руке Эмиля сам, поцеловав потом руку, как будто одел своему близнецу обручальный браслет. -Тебе не больно, Миль? -Нет. -Не боишься? -Когда-то побаивался. Сейчас-нет. Лионель, стянув с брата штаны, вместе с панталонами, оставив его совсем голым, подсунул под его бедра и спину подушки. Сбросил одежду сам, потягиваясь своим стройным и красивым телом, которое не могли испортить никакие ожоги и шрамы, и, склонившись к животу Миля, провел по нему языком. -У тебя язык горячий,-Улыбнулся Эмиль,-Как у щенка! -Если уж я похож на щенка,-Ли опять дурашливо хихикнул,-Я тебя немножко покусаю! И дурашливо прикусил, один за другим, соски, оставил следы легких укусов возле пупка, а потом проник в пупок языком, заставляя Миля тихонько ойкнуть. Раздвинув ноги Эмиля, Лионель уселся между ними, и склонился к низу живота. Эмиль понял, что тот хочет сделать, и жутко покраснел. -Все еще смущаешься Миль? Ну, как мальчишка! Милю очень хотелось тоже трогать брата, но мешали привязанные руки. А Лионель вобрал его в рот, полизывая и лаская языком, заставляя метаться и приподнимать бедра, задыхаясь от удовольствия. -И кто только,-Подумал вдруг Эмиль,-Научил его этому? Ли делал это, когда мы были еще мальчишками.. Может быть, его кто-то совратил? Но все его мысли улетучились, от движений языка Лионеля и осторожных прикосновений маленьких, крепких зубов. Ли посасывал, покусывал, а Эмиль отчаянно дергался, запрокидывал голову, издавал стоны и шипение, и, наконец, излился, отчаянно и бесстыдно, Лионелю в рот. -Ты сладкий,-Пробормотал Ли, сглотнув, а потом прильнув головой к его бедру,-Я не знал никого, кто еще был бы сладким.. Только ты, Миль! -А я и не хочу,-Проворчал Миль,-Чтобы ты знал кого-то еще. Я жадный. И я тебя люблю! Лионель засмеялся, и, щекоча Миля светлыми волосами, поцеловал в низ живота, а потом вновь пощекотал живот языком, коснулся пальцами бедер, огладил бока, поправил подушку под бедрами, и подсунул еще одну, приподнимая бедра Миля еще повыше. Улегся на Эмиля, и, прижимаясь своим пахом к его, принялся тереться своим телом о тело брата, долго и нежно его целуя. Проник руками под ягодицы, крепко их стиснул, заставив Миля ахнуть и натянуть пояс, которым его руки были привязаны к кровати. -Успокойся, Миль,-Проговорил Ли, потянувшись к прикроватному столику, и вынув оттуда флакон темного алатского хрусталя. Даже в таких вещах у него всегда был порядок,-Расслабься! Палец, смазанный драгоценным маслом из южных трав, аромат которых напомнил Эмилю Варасту, (Это масло Ли, когда-то, купил специально для их встреч, причем,-затащив Эмиля к знакомому им с Алвой аптекарю, "примерил" масло на него, мазнув страшно смущенного брата за ушком, и принюхавшись, чтобы понять, подходит ли аромат к бархатной, золотистой коже Миля), легонько обвел соски, скользнул по груди, дурашливо мазнул по животу, потом ловкие руки раздвинули колени Эмиля, и рука проскользнула под приподнятые подушками бедра, а палец проник между ягодицами. Смущенный Эмиль невольно сжался, но братец, все равно, протолкнулся в нежную глубину. -Ты такой тесный, Миль! Неужели у тебя ни с кем..? Я же оставил тебе Анри! -Неужели ты думаешь, что я позволил бы такое мальчишке?! Хватит с него и поцелуев! -То-то, он смотрит на тебя голодными глазенками, как Окделл на Росио! -А он похож на Окделла. Такой же наивный и упрямый. Ли, пожалуйста..! -Что "пожалуйста"?-К одному пальцу добавился второй,-Скажи! -Ли.. Хватит мучить! Возьми меня, пожалуйста! -Ты, действительно,-Продолжал дурачиться, лаская его внутри, Лионель,-Хочешь? -Хочу,-Простонал Эмиль,-Хочу, хочу, хочу, чтобы ты был во мне! Входил Ли осторожно и неспешно, позволяя Эмилю привыкнуть, однако, все равно, было немного больно. -Миль, ты как в первый раз,-Пробормотал Ли,-Ну, расслабься, не бойся! Преодолев боль от вторжения, Эмиль подался навстречу брату, принимая его, и впуская все глубже. Несмотря на болезненное начало, он хотел Ли, очень хотел. Он отчаянно сжал бедра Ли коленями, вдавливая его в себя все глубже, и чувствовал, что, вот, сейчас оборвет сдерживающий руки пояс. Как будто почувствовав это, Ли положил свои руки на его ладони, позволив Эмилю сжать их пальцами. А двигаться начал быстрее, уже сам вжимая Миля в постель, заставляя его метаться под собой. Эмиль ужаснулся, поняв, что кричит, отчаянно, истошно, как уличная девка, и что это кто-нибудь может услышать. Лучше бы Ли заткнул ему рот,-с руками он бы как-нибудь справился! А потом было что-то, похожее на взрыв во всем теле, и даже минутная потеря сознания. Очнувшись же, он увидел, что Ли обессиленно лежит на нем, уткнувшись в его плечо. Их светлые волосы перемешались, а брат обнял его, крепко к нему прижавшись. -Спи, Лионель!-Тихонько проговорил Эмиль,-Ты устал, много болел. Спи, братец! -Я не сплю,-Отозвался Ли,-И я хотел попросить,-не уезжай, Миль! Побудь со мной, хоть пару дней! Я не хочу тебя отпускать. Я тебя украду, я тайком на тебе женюсь! Создатель, что я несу?!! Просто, ты мне сейчас очень нужен, Миль! Мне трудно, после плена, когда на меня смотрят, кто с презрением, кто с брезгливостью. Просто удивляюсь, что меня еще не разжаловали. -За что тебя разжаловать? Ты лучший полководец Талига! -Ну, да. Лучший полководец, который ухитрился попасть в лапы к дриксам, и которого, скорее всего, забили бы насмерть в подвале, если бы не ты и малыш! -Ли, забудь об этом, пожалуйста! Попасть в плен и подвергнуться издевательствам может любой. Так что, тебе лучше просто об этом забыть. -Похоже, что я могу забыть об этом только с тобой, Миль. -Кстати, ты знаешь, что Фридриха выпнули из Липпе? Он там накинулся на гаунаусских генералов, обвинив их в том, что они ленивы, и заняты только своими собственными делишками. Хайнрих на него разгневался,-так, Фридрих, вместо того, чтобы притихнуть, полез на рожон, и начал угрожать Хайнриху, что Дриксен может объявить Гаунау войну. Тогда Хайнрих просто выкинул его из столицы Гаунау, в буквальном смысле, пинками. -Надеюсь, что Хайнрих не знает о том, что со мною случилось. Не хочется, чтобы еще и он надо мною посмеялся! -Он над тобою смеяться не будет. Скорее, посочувствует. -Еще мне не хватало, чтобы меня Хайнрих жалеть начал! -Да пусть жалеет,-лишь бы его армия сидела, как мышь под веником! Кстати, оденься, простынешь. Только начал выздоравливать -Когда я не одет, мне как-то полегче. -Хочешь, я тебя перевяжу, чтобы не было больно? -Пожалуй,-Согласился Ли,-Скоро мальчишки прибудут, так что, одеваться, все равно, придется. Он отвязал Миля от спинки кровати, подарив ему, перед этим, крепкий и жадный поцелуй. Миль тоже поцеловал Лионеля. Ему очень хотелось обнять Ли, но он боялся причинить брату боль. А не успел он еще сделать Ли перевязку, как хлопнула входная дверь и дом заполнился смехом и веселой болтовней. -Арно приехал,-Улыбнулся Ли,-И, конечно, со своим "Гусенком"! -Этот "Гусенок",-Заметил Миль,-Тоже немало сделал для того, чтобы тебя спасти. И, кстати, у тебя ведь, в Эйнрехте, тоже кто-то был! -Если ты имеешь ввиду Фридриха.. -Не только Фридриха. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Потому, что теперь я тебе никуда удрать одному не разрешу! И не надейся! -И я тоже никуда сбежать тебе не позволю! -И, пожалуйста, не приставляй ко мне очередных кардинальских племянников! Мне нужен ты, а не эти смазливенькие мальчишки! А наблюдая за веселой болтовней Ли и Арно, Эмиль подумал, что те, кто считает его брата каким-то холодным чудовищем, просто абсолютно его не знают. И абсолютно не задумываются о том, что его брат способен и на самые нежные привязанности, и на безумства, и на ошибки, вроде той, что привела его в плен к дриксам. Что он может быть и смешным, и грустным, и беззащитным, что он, так же, как матушка, немного близорук, и что он очень доверчив, а потому, нередко натыкается на предательство, что очень тяжело переживает. Тот же мерзкий поступок Чарли мучает его до сих пор. -Миль, ты что-то грустный,-Ли подошел, обнял его, прильнул, целуя в щеку,-Я не причинил тебе сегодня боли? -Нет,-Эмиль, поймав его руку, поцеловал тонкие пальцы,-Все хорошо, Ли! Просто, задумался! -Мой веселый братец задумался? Как-то это на тебя совсем непохоже! Тебе со мною плохо? -Не выдумывай! -Ты недоволен, что малыш так увлекся Фельсенбургом? -Может быть, юноша из Дриксен,-это и не самое лучшее из его знакомств. Но, по крайней мере, он такой веселый, не мучается страхами, и, похоже, счастлив. -Что же заставляет тебя грустить? -Ли.. Я очень боюсь за тебя. Я чуть тебя не потерял! -Не беспокойся,-Ли провел рукой по его волосам,-Ты меня не потеряешь. Я не колечко или булавка. Меня не так просто потерять! И я еще успею тебе надоесть! -Ты не надоешь мне!-Эмиль тоже коснулся рукой волос Лионеля,-Никогда не надоешь! Я никого не любил так, как тебя, мой невозможный и самый чудесный Ли!